– Новенькая! – выпрыгнула из-за угла молоденькая повариха. – А у нас мед закончился, масло и овощи… Сходишь? Заодно с кладовкой познакомишься.
Не дав мне открыть рот, повариха всучила листок с продуктами и подтолкнула в неопределенном направлении.
Дорога вела в подвальное помещение. Холодильник, не иначе. Звуки еще страшные, гулкие завывания сопровождали каждый шаг. Стуча зубами, вылетела оттуда, не оглядываясь.
– Помогу? – догнала меня местная лекарка Грейс и переняла ящик с овощами.
– С-спасибо, – белокурая нимфа не казалась плохой. А раз она близка с Даниэлем, то она была замечательной возможностью узнать о лорде побольше. – Позавтракаем? – предложила я.
Лекарка подлила чай и откусила краешек печенья.
– Служки разное болтают, – улыбалась она, – но мы с Даном просто друзья.
Дан – это Даниэль? Да-а, друзья. Одной маленькой тайной о затворнике Даниэле стало меньше.
– И много у него друзей? – попыталась я пошутить, но Грейс намека не поняла.
– Из близких только я и Рик остались, то есть Ричард Орсо. Раньше больше было, разбежались. Знаешь, говорят, только время дает понять, кто твой друг.
Мы помолчали.
– Ты не пользуешься браслетом? – неожиданно заметила Грейс.
Я задержала дыхание.
– Не люблю механизмы, – это было почти правдой.
Открыть любой замок, привести в движение любое устройство, оживить металлический каркас питомца – заманчиво. Особенно для дефектных. Но брат учил иначе: механизмы развращают людей, делают их ленивыми и неподвижными. Зачем спускаться в библиотеку за книгой, если можно дать команду железному псу принести желаемое? К этому шел прогресс. К упрощению жизни. Позволить себе не напрягаться могли не все. И тем более удивительным казался тот факт, что в колледже Элварса – отца-основателя всевозможных устройств – механизмов почти не было.
– И правильно, – Грейс подняла деревянную чашку, чтобы чокнуться, – лучше на них не подсаживаться. Для фигуры вредно.
Под стук чашек мы закончили завтрак и разбрелись по своим делам.
Собрать информацию на объект наблюдения – вот что требовалось в первую очередь. И каково было мое удивление, когда ничего весомого на поверхности не оказалось. Друзья у него есть, служки-воздыхательницы есть. Возможно, есть любовница. Но никто из них, по крайней мере, на первый взгляд, не желал Даниэлю зла. Наоборот, все жители колледжа либо уважали лорда (мужчины), либо обожали его (женщины).
Опасностью в доме не пахло – это было ясно как день. Но что, если планировалось блюдо медленной обжарки?
Сложно представить более скрытного человека, чем известный изобретатель. Занятия с учениками – редкие и индивидуальные. Работа в кабинете – наедине с собой. На мероприятия не выезжал, на прогулки не выходил. Казалось бы, публичный человек, мастерски избегал публики.
Восторженные взгляды служек сопровождали лорда то тут, то там. Все их внимание было заострено на бритой макушке с глянцевым блеском. Наваждение схватывало внезапно в присутствии лорда и исчезало, когда он выходил из поля зрения. После появлялась ломка. Нормально ли это? Я отдавала себе отчет в одном – такие ощущения мне в новинку.
Когда сидела в столице в теплой приемной, полевая работа казалась такой захватывающей. На деле – только уставшие от постоянной ходьбы ноги, тяжелые веки и паранойя, скверное ощущение, что каждый второй тебя уже раскрыл.
К вечеру, на выходе из очередной цепи коридоров меня поймала указка экономки. Больно хлестнув резиновым наконечником по плечу, она изогнулась кошкой. Кажется, или я слышала шипение?
– Секретарь Ника. Чем вы занимаетесь? – с холодной вежливостью поинтересовалась экономка.
– Хм, – мысли заметались, пытаясь откопать ту самую, которая станет оправданием. – Я стараюсь…
– О, не утруждайтесь. Мне уже донесли, как вы стараетесь, – окатила она. – Стараетесь сблизиться с нашим господином.
– Что?
Указка дернулась в сторону угла, привлекая внимание хозяйки. Раздался писк подслушивающих служек.
– Возвращайтесь к своим обязанностям! – громко возвестила экономка и, стрельнув глазами в мою сторону, добавила: – Вас это касается в первую очередь. За обедом Розетта опрокинула поднос с супом на одну из служек. На уроке танцев заставила партнера снять обувь. На индивидуальные занятия опоздала, смею заметить, на полчаса! Мне продолжать?
Молча опустила голову. Поведение Розетты расстраивало и раздражало одновременно.
– Насколько я знаю, обязанность секретаря не только исполнять прихоти подопечного, но и регулировать его деятельность. А в случае леди Розетты, оберегать от неловких ситуаций – это раз. И контролировать посещаемость важных мероприятий – два. Вы получаете жалование не за беготню по колледжу в надежде познакомиться с господином, а за выполнение своей работы. Розетта не должна доставлять неприятности, это ясно?
– Угу…
– Я не услышала.
– Да! Розетта больше не доставит неприятностей.
– Смелое суждение. Бездельники мне не нужны.
Экономка выдержала долгую паузу для усиления эффекта и только после этого отпустила.
"Ай-яй-яй, вместо работы за господином бегает". Наверное, в пору покраснеть и удалиться в угол. Я спрятала улыбку в ворот водолазки. А ведь отличная будет отговорка, если меня случайно застукают в процессе слежки. Нужно ли было так переживать?
Раньше как-то не задумывалась, сколько сил тратила служка в доме отца, чтобы расправить мою необъятную кровать. То еще занятие, но Розетта была непоколебима. Как же юная леди будет спать на простынях, которые помял мужчина? Ведь не поспоришь.
– Спасибо за помощь, – тихо поблагодарила незнакомая служка. – Без тебя я бы долго мучилась. Никогда не понимала, зачем этим благородным столько одеял. Зарываются в них, как кроты.
– Вон отсюда! – завопила Розетта. – Я все слышала!
Служка вмиг побледнела, схватила грязные простыни и, рассыпая извинениями, выбежала из комнаты.
Маска слетела с лица и, покачиваясь под ритм вальса, Розетта переместилась на чистую кровать.
– Ваше поведение за обедом вызвало гнев у господина, – издалека начала я, перебирая складки балдахина, – вы опрокинули поднос с супом на служку. Зачем?
– Ну что ты, – протянула Розетта, искоса поглядывая на меня. – Я бы не стала этого делать без причины… отравления.
– Что? – я опешила. – Отравление? Не выдумывайте, это невозможно.
Уж в отравление Розетты я не верила. Угрожают Даниэлю, а не его ученице. Если попытка отравления не вымысел, то целью был, вероятно, Даниэль. Стоит проверить кухню. Хотя… Отравление? Серьезно?
– О чем задумалась, бедная Ника?
– Почему бедная? – не поняла я.
– Потому что первый рабочий день, а уже отчитали.
Розетта закатила глазки, будто в этом виновата не она.
Особого смысла в своих действиях я не видела, но экономка строго рекомендовала "направлять подопечную", чем я и решила заняться. Воспитатель из меня, прямо скажем, плохой, но и Розетта прилежной ученицей не являлась.
– Зачем ты заставила партнера по танцам снять ботинки?
– Он в этой обуви по конюшне ходил.
Разумно, что сказать, но невежливо.
– А что насчёт опоздания?
– Личные дела, – леди наклонилась вперед и с протяжным "н-н-н" высунула кончик языка. – Отмазывайся теперь, ты ведь мой секретарь!
На улыбчивом лице промелькнула угроза. Девчонка изживает всех секретарей, меняет их как перчатки и не собирается останавливаться. Еще посмотрим, кто кого. Мне нужна эта работа, и маленькая несовершеннолетняя пакостница препятствием не станет.
– Впредь не опаздывайте, леди, – я вернула Розетте угрожающий взгляд. – Сладких сновидений.
Девчонка нажила врага.
Следующие несколько дней пролетели в бесполезной беготне, чтобы в полной мере доказать экономке и всем окружающим, что я здесь с единственной целью – контролировать деятельность Розетты. Удавалось это или нет – вопрос неважный. Розетта нарочно чинила препятствия. Привлекала внимание всеми доступными способами и ненавидела. В каждом ее взгляде, в каждом движении в мою сторону пылала ненависть.
Что говорить о настоящем деле, я знала свою задачу, обрисовала множество путей ее достижения, но затворнический образ жизни Даниэля не позволял двигаться вперед. Лично со служками он не общался, почти всегда занят и скрыт в своем кабинете. Мне не хватало толчка, и Сияющий услышал меня.
Услышал и толкнул.
Глава 4. Как гром среди ясного неба
"В самые сложные времена семья становится союзником. Но прежде убедитесь, что ваш родственник кладет столько же кубиков сахара в чай, сколько и вы". Югр Ставский
День не задался с самого первого шага с кровати. Ноги упрямо отказывались держать помятое тело вертикально, а собственная голова, порядком отяжелевшая после вчерашнего, угнетала и отчаянно умоляла вернуться в постель.
Ночь выдалась жаркая: служащий персонал устроил знакомство с новенькими. Фания краснела, я бледнела, и только Дара мурлыкала со старшими и кошкой терлась о нагретые места. В любом коллективе есть иерархия, и амбициозность открывает многие двери.
Жутко клонило в сон, но после планерки все недуги как рукой сняло. Экономка оповестила, что в колледж прибывает важный гость. Кто к нам пожалует, санитарная служба или какой-то скрупулезный чиновник, нам не сказали, но было очевидно, что к полудню весь колледж должен сверкать.
Розетта вела себя относительно хорошо. Фыркала ядом в мою сторону, но к обеду собиралась живенько и без пререканий. Шерстяная туника, колготки с легким узором по линии бедер и, конечно, широкий бордовый ремень. В наше время ни один костюм не обходился без ремешков, опоясывающих разные части тела. Стоило признать, вкус юной леди бессомненно был.
Гость, приход которого караулило сразу трое служащих, еще не явился, но переполох вызвал знатный. У входа в столовую столпилась нестройная кучка служащих. Мы с Тиной, по обыкновению, выстроились у стенки и, молча, наблюдали за подопечными.
Прошло уже полчаса с начала обеда, когда в двери столовой громко постучали, и к трапезе присоединился тот самый гость, которого мы ждали всем служащим персоналом.
– Прошу прощения, задержался, – четко произнес он. – Дороги у вас тяжелые.
Голос с характерными бархатными нотками заставил побледнеть и шустро спрятаться за Тину.
– О, – Даниэль встал, дабы поприветствовать гостя. – Судья Феррано, мы вас ждали.
Феррано? Ромул! Откуда?
– Не сомневаюсь, – холодно ответил брат. – Инспекцию всегда ждут с нетерпением, но я сегодня по другому поводу.
– О делах позже.
– Согласен, наш разговор не для лишних ушей.
Брат обвел глазами присутствующих, не забыв про служащих. Чудом удалось избежать его цепкого взгляда.
Окончания трапезы ждала еле дыша, даже неподобающе кокетливое поведение Розетты в сторону брата не вызывало негодования. Пальцы нервно теребили свитер. Еще немного, и дырка была бы обеспечена, но брат спас положение.
– Ромул, – шепотом окликнула я его, когда обед закончился и про гостя в суматохе забыли.
Я выглянула из полутемного коридора, подзывая к себе.
– Ника?
– Тише! – поманив брата в тень, прыгнула ему на шею, родную, пахнущую неповторимым горьким ароматом из детства.
– Не могу поверить! Что ты здесь делаешь?
Дважды постучав по плечу, я попросила Ромула отпустить меня.
– Мое задание связано с Элварсом, – уклончиво ответила я, шутро выпутываясь из кольца крепких рук.
Реакция последовала незамедлительно. Сколько себя помню, брат всегда недолюбливал главного изобретателя страны. И что они там в лицее не поделили?
– Чтобы ты знала, мне это категорически не нравится. Ты читаешь газеты? В столице участились ограбления, в Даосе пропадают политики, в Бьорне – убийства. И куда не посмотри, все ниточки так или иначе ведут к Даниэлю Элварсу.
– Бра-а-ат… – о "злобном гении Даниэле" он мог говорить без остановки. Каким-то образом он умудрялся все грехи повесить на своего врага времен учебы. – Ты был дома? Как Микаэль?
Морщинки на его лице немного разгладились.
– Был. Мама приболела. А Мика, что сказать, скучает по тебе. Ты в пять лет тоже хотела стать министром игрушек?
Перешептываясь, мы направились к свету.
– Поможешь мне попасть в кабинет Элварса?
Вот так просто, прямолинейно и чуточку жалостливо.
