– Да, я знаю. Труп на старом. На планерке сегодня рассказывали. Как себя чувствует пожилая леди, которая рассказала об этом полиции? У нее случился сердечный приступ.
Шеф положил перед собой папку с досье.
– Кажется, уже выписали из госпиталя. Когда Вагнер ее допрашивал, она больше волновалась за своего пуделя, чем за себя. Видите ли, бедняга так напуган находкой, что перестал есть.
– Вагнер в своем репертуаре. Он сказал…
– … что пожилые леди еще хуже маньяков, потому что суют свой нос куда ни попадя, и ни один нормальный житель Треверберга не гуляет по старому кладбищу в два часа ночи.
– Это было бестактно, сэр.
– Кит Вагнер лично знаком с главами всех криминальных семей города, знает каждый темный переулок в Ночном квартале и переловил столько наркоторговцев, что никому в участке и не снилось. Он был твоим наставником, почему я тебе все это рассказываю? Этот человек давно забыл, что такое такт. Если вообще знал.
Темный эльф, уточнила про себя Терри. Впрочем, капитану Боннару знать об этом не обязательно. Если ты думаешь, что тебя окружают только люди, а эльфы, феи, оборотни, баньши, ундины и вампиры – выдумки из детских сказок, то жить на свете проще.
– Так вот, – продолжил шеф. – Вагнера и о’Лири я тебе дать не могу. Но от свежего мяса, думаю, ты не откажешься.
– Сэр, – осуждающе нахмурилась Терри.
– Я имею в виду, от нового сотрудника. – Капитан Боннар прочитал имя на папке с досье: – «Хант, Грегори Дж.». Бывший агент ФБР. Работал в отделе по борьбе с наркотиками.
Девушка бросила быстрый взгляд на папку и снова подняла глаза на начальника.
– На обложке пометка с именем детектива Говарда Логана, сэр.
– Мудрый полицейский знает, когда нужно притвориться слепым, детектив Нур, – нравоучительно изрек шеф.
– Простите, сэр. Но почему вы предлагаете мне в напарники того, кто будет работать в отделе детектива Логана?
Капитан Боннар положил локти на стол и тяжело вздохнул.
– Потому что к тому времени, как я уговорю детектива Логана взять нового сотрудника, ты успеешь раскрыть еще десять дел.
– Поняла, сэр.
– Кстати, можешь познакомиться с мистером Хантом уже сегодня. Он твой сосед. Купил квартиру в «Золотых вязах». Кажется, изумрудный дом. Я путаюсь в этих драгоценных камнях. Принеси ему пирог. Или что там принято нести, когда справляют новоселье. Заодно расскажешь о процедуре сдачи нормативов.
Терри, уже успевшая задуматься о том, какой рецепт пирога заказать для мистера Ханта Юджину, встрепенулась.
– Мы до сих пор не приняли его на работу, сэр
– Оформим бумаги завтра, – развеял ее сомнения капитан Боннар.
– Для того, чтобы быть допущенным до сдачи нормативов, сэр, сотрудник должен иметь минимум тридцать дней стажа на текущем рабочем месте.
– Детектив Говард Логан работает в полиции Треверберга не один год.
Девушка приготовилась задать следующий вопрос, но шеф ее опередил.
– Вы ответственны за все, что касается сдачи нормативов, детектив Нур. Насколько мне известно, списки участников вы запоминаете, равно как и лица. Когда детектив Логан в последний раз пробегал кросс?
– Не припомню, сэр, – призналась Терри. – А что, он бегает?
– А когда ты в последний раз ставила «галочки» в соответствующих графах возле его имени в списках тех, кто сдает нормативы?
– Кажется, никогда, сэр. Ни на мартовской сдаче, ни на июльской. Но мартовскую многие пропускают. А на июльскую нужно являться обязательно. И из отдела детектива Логана на нее каждый год является как минимум один… ох.
Терри поняла направление мысли капитана Боннара. Ее щеки порозовели, и она опустила глаза. Надо же быть такой честной дурой. Куча полицейских каждый год сдает нормативы за товарищей. Глава управления закрывал на это глаза, а, значит, и шеф тоже. Что до детектива Логана – за все блага мира он не согласится пробежать даже десятка метров. Хотя, возможно, и согласится, если ему пообещают бутылку хорошего виски, коробку дорогих сигар или пару красивых женщин.
– Сэр, – попробовала возразить Терри, – сдача нормативов уже завтра. Я не могу заставить мистера Ханта бежать десять километров в первый рабочий день!
– Перенеси на послезавтра, – предложил капитан Боннар, подвигая к себе клавиатуру компьютера.
– Это невозможно, сэр. Кое у кого есть освобождения от терапевта, и они датированы завтрашним днем.
– Проклятье. – Шеф смотрел на уведомление о неправильно набранном пароле, и Терри испугалась, что взгляд этот прожжет в мониторе дыру. – Своей дотошностью и стремлением соблюсти все детали вы порой действуете на нервы, детектив Нур.
– Как ответственная за организацию сдачи нормативов, я должна придерживаться устава, сэр. На какой час я могу назначить собеседование с мистером Хантом? Или вы хотите поговорить с ним лично?
Капитан Боннар набрал пароль заново и удовлетворенно улыбнулся, когда его взору предстал рабочий стол с фотографией одной из улиц Венеции.
– Можешь поговорить с ним сама.
– Да, сэр.
***
Терри так увлеченно вертела ручку настройки радио в машине в поисках хотя бы какой-нибудь музыкальной волны, что Киту Вагнеру пришлось позвать девушку дважды.
– Детектив Нур, мэм, – обратился он. – Разрешите обратиться, мэм. Машина вашего коллеги не заводится, не могли бы вы подбросить его до дома, мэм?
– Привет, Вагнер. Садись.
Кит устроился на месте пассажира и открыл принесенную газету.
– Что пишут? – поинтересовалась Терри, выруливая со стоянки полицейского участка.
– Новости, мэм. Или, если перевести с жаргона «Треверберг таймс», ничего нового. Убийство доктора Родмана, в «Северной змее» кто-то кого-то прирезал…
– Убийство доктора Родмана? – переспросила девушка. – Так и написали?
– Ну, это я приукрасил. Вчера писали «кому была выгодна смерть доктора Альберта Родмана», а сегодня – то же самое, только в профиль.
Детектив Вагнер открыл одну из последних страниц газеты, на которой был напечатан кроссворд, и достал из нагрудного кармана рубашки ручку.
– Начнем, мэм. Стилистический прием, заключающийся в повторении однородных или одинаковых гласных, десять букв?
– Аллитерация. Скажи, Кит, что ты думаешь по поводу убийств в Ночном квартале?
Он вписал названное Терри слово и обвел кружком номер решенного задания.
– Чертовски мутно, если судить по деталям, которые мне известны. Ребятки с перерезанным горлом, да?
– Энрике сказал, что горло им перерезали уже после смерти.
– Хм, да. Доктор Дуарте видит жмуриков насквозь еще до того, как извлечет их внутренности. И готовит прекрасный кофе. Древнеегипетская богиня истины, четыре буквы?
– Маат.
В течение нескольких минут Кит сосредоточенно вписывал одно слово за другим, а потом спросил:
– Что еще сказал Энрике?
– Что горло им перерезали так, будто… – Терри поморщилась, вспомнив разговор со старшим патологоанатомом. – Будто им хотели снять кожу с лица.
– О, – отозвался явно заинтересованный детектив Вагнер. – Что-то вроде скальпа, да? Серебристый радиоактивный металл, 95-й номер в периодической таблице…
– Америций. Да, как скальп, но тот, кто хотел это сделать, не знал, как снимают скальпы. Только в теории. Как хирург, который смотрел видео с записью операции, но сам не оперировал.
– Черт, ты когда-нибудь в словарь заглядываешь, решая кроссворды?!
Терри свернула с центрального шоссе в узкий переулок и посигналила стайке пешеходов, которые несли пакеты с логотипом сети супермаркетов «Полная корзина».
– Случается, что заглядываю.
– Итак, у нас есть дилетант, который попытался снять скальпы с трех несчастных парней, решивших повеселиться в Ночном квартале. Мы знаем, что все трое – мужчины, причина смерти одна и та же… напомни, от чего они умерли?
Старушка в компании двух фокстерьеров медленно переходила дорогу, осторожно ступая по белоснежным полосам недавно обновленной «зебры». Терри барабанила пальцами по рулю.
– Инсульт.
– Цикл книг, состоящий из четырех… – Кит поднял голову. – Инсульт?..
– Цикл книг, состоящий из четырех томов – это тетралогия, – подсказала Терри. – Да. Инсульт.
– Они же молодые? Одному даже тридцати не исполнилось?
Девушка посмотрела на часы. За старушкой с фокстерьером бежала толпа ребятишек во главе с воспитательницей. Если они будут ехать в таком же темпе еще полчаса, то она опоздает на ужин к отцу. А отец опозданий не любит.
– Да. Но инсульты случаются и у молодых.
– Хм. Что сказал Дуарте?
– Что это выглядит странно. Либо кому-то взбрело в голову поиздеваться над трупами, и он выбрал для этой цели Ночной квартал – и это не лишено логики, ведь в Ночном квартале чаще всего появляются трупы, либо…
Детектив Вагнер наклонил голову, делая вид, что внимательно прислушивается.
– Либо? – поторопил он.
– Либо умерли они не от инсульта.
– Э, – озадаченно отреагировал Кит. – Дуарте не уверен в том, что правильно определил причину смерти? Это что-то новенькое. Обычно он говорит «да чтоб я сдох, если ошибаюсь».
– Энрике такого не говорит, – возразила Терри.
Дети наконец-то перешли дорогу, узкий переулок перешел в широкое и почти свободное шоссе. Она совершенно точно опоздает. Нужно будет предупредить отца звонком. Или поехать после того, как она высадит Кита у дверей его дома, а к себе не заезжать? Нет. К ужину нужно переодеться. В идеале – нацепить вечернее платье. Или коктейльное. Лучше вечернее, иначе Тристан весь вечер будет сидеть с кислой миной «уважающие себя вампирши полуголыми не расхаживают» и сверлить ее уничтожающим взглядом. Экспресс-вариант – сменить джинсы на элегантные брюки, а рубашка и так сойдет.
– Художественный вымысел, – произнес детектив Вагнер.
– М-м-м… Сколько букв?
– Это я про слова, приписанные мной доктору Дуарте, мэм. Он и вправду так не выражается, по крайней мере, при дамах. При живых и теплых дамах я имею в виду. Я приукрасил его образ с помощью художественного вымысла. Странно рассказывать тебе такое. Ты же живешь с писателем. Вернемся к ребятам, которым сделали неудачную пластическую операцию по удалению второго подбородка. Между ними нет ничего общего, помимо того, что мы уже обсуждали. Разный социальный статус, разный род занятий и увлечения тоже разные. И они друг с другом не знакомы.
Заметив пару уличных музыкантов, пересекавших дорогу по диагонали и державшихся так, будто они бредут по пляжу, Терри ударила по тормозам.
– Нет, не знакомы, – ответила она. – Но у них есть кое-что общее. Они лечились в нашем восстановительном центре.
– Центр помощи страдающим от наркотической зависимости имени Лурии Родман, – с преувеличенной напыщенностью продекламировал детектив Вагнер. – Кто это такая? И имя у нее странное.
– Это бывшая жена доктора Родмана. Имя у нее и вправду странное, но полное еще хуже: Велурия.
Кит расхохотался и, свернув газету, постучал ей по колену.
– Он что, был женат на светлой эльфийке?
– Нет, конечно. На темной. Благородных кровей. Он же из этих.
Терри притормозила у тротуара. Почтальон, разносивший послеобеденные письма, открывал ярко-красный ящик с надписью «Вагнер, Кит и Эдна». На лужайке возле дома дочери детектива Вагнера, Лиэна и Элина, бросали мяч, за которым носился шоколадный сеттер.
– А имя больше подошло бы светлой. Для кошки – так вообще идеально. Ну, будет. О твоих ребятах с перерезанным горлом я еще поразмышляю. Но кажется мне… они вылечились окончательно, так?
– Да, – уверенно кивнула Терри. – Энрике не нашел ни намека на наркотики.
– И как давно они закончили свою программу?
– По-разному. Один лечился пять лет назад, второй – четыре. А третий прошел полный курс терапии шесть месяцев назад, но продолжал ходить на встречи группы, потому что хотел стать куратором. Юджин начал работать на полную ставку в «Треверберг Таймс» и решил, что не сможет вести два потока одновременно. Руководство центра рассматривало варианты замены, и парень был одним из кандидатов.
За неимением других вариантов детектив Вагнер выдал любимое:
– Хм.
Одна из дочерей Кита, увидев отца в машине, крикнула:
– Папа, папа! Мама подогрела мясную запеканку! Она говорит, Энджи и Айзек голодные, и нужно скорее идти, иначе нам ничего не достанется!
***
Юджина Терри нашла на привычном месте: он сидел за столом в кабинете и просматривал отпечатанный черновик статьи, держа наготове ручку с красной пастой.
