Давид Аракелян "МемыАры"

И так погано на душе!

Вот что мне делать?

Вопрос был явно не по адресу.

Я сам был тогда не в самом своём лучшем состоянии…

Прошло всего пару месяцев после моего развода.

Я очень тяжело его перенёс.

Бросил всё – работу, дом – и уехал из Петербурга в Москву за новой жизнью.

Отношение к женщинам у меня тогда было не самое хорошее…

Сами понимаете.

А тут этот товарищ со своими вопросами…

Но отвечать что-то надо.

Голос и выражение лица у него были такие, что мне показалось, что он может сейчас сделать с собой что-то ужасное, чтоб хоть как-то выйти из ситуации.

Может я его последняя надежда, и не случайно я тогда голосовал у дороги.

Короче надо спасать парня.

– Насколько я понял, ваша жена в курсе?

– В том-то и дело, что я признался… Как честный человек всё ей рассказал. Она собрала вещи, взяла ребёнка и уехала в свою квартиру.

– М-да… А с новой, то есть со старой-то у вас как?

– Да никак… Такое впечатление, что она просто отомстила мне, что я когда-то не дал ей списать.

Ты не дал, а она дала, промелькнула грустная шутка в голове.

– Что могу сказать, хреновая ситуация. Можем на "ты"?

– Да, конечно, отвечает. Я Слава.

– Я Давид.

Ядовит, подумал я про себя и пожал протянутую мне руку.

– Сам-то что думаешь, Слава? Как говорят мудрые люди, сердце-то что подсказывает?

– Всякую ерунду подсказывает… Что я м.дак и нет мне пощады.

– Жестокое какое-то у тебя сердце… Оно точно твоё? Пересадку не делал?

Для начала я пытался хоть как-то развеселить его. А дальше как карта ляжет.

Он в ответ усмехнулся. И стал ещё больше похож на Ерёменко младшего, но уже из фильма "Пираты двадцатого века".

– Да моё вроде сердце. Я покурю? – спрашивает.

– Кури, конечно, твоя же машина. Тогда и я закурю, если можно.

Ровно через год одна хорошая девушка попросила меня бросить курить, что я тут же и сделал и больше никогда не курил.

Чем я ей и благодарен до сих пор.

А пока мы достали свои сигареты, он Мальборо, а я Парламент, и прикурили от зажигалок.

После того как мы выпустили первый дым, он говорит:

– Сейчас еду к жене, на поклон. Может простит меня, подлого засранца… Люблю её. Долго бегал за ней. Цветы, свечи под окнами, совсем в пацана превратился… Отец её был против. Всего на несколько лет меня старше. Еле уговорил его.

И тут я такое учудил.

– Успокоиться бы тебе для начала, Слава. В церковь сходить. С грамотным батюшкой пообщаться.

– Да что понимают эти батюшки… Только как свечек побольше продать. И за крестины с венчанием денег содрать.

Несколько средних московских зарплат уже отдал им в прошлом году. Считай, что ты сейчас мой батюшка.

– Тогда святой отец! У армян святые отцы!

– Да неважно, Ваше Преосвященство, – ответил Слава, – делать-то что?

Бывают же ситуации, когда хочешь чтоб тебе просто кто-то сказал, что тебе сейчас сделать?

Я ответил ему голосом товарища Саахова из известного фильма:

– То есть у тебя ко мне есть маленькое, но очень ответственное поручение?

Он снова усмехнулся.

– Не знаю точно, что посоветовать, Слава. Но я тебя хоть развеселил.

А так, ничего нового я тебе не скажу.

Попробуй на самом деле попросить прощения. Может действительно простит. Дави на жалость, что типа чёрт попутал… Что ребенка сильно любишь.

И не попадайся какое-то время на глаза её отцу.

Ехали мы долго.

Говорили о разном.

Он о родном Саратове, я об Армении и Питере, где Слава ни разу не был.

– Надеюсь у тебя всё наладится. Когда ребенок немного подрастёт, приезжайте семьёй в Петербург, развеетесь.

Сколько я тебе должен за поездку?

– За кого меня принимаешь?

– Ладно, ладно, – сказал я ему на прощание.

И давай без глупостей, дружище, будь здоров. Дай Бог увидимся ещё, расскажешь как и что.

Я дал ему свою визитку, пожал на прощание руку и пошел по своим делам.

Не знаю как у него всё сложилось. Потому что звонка от него до сих пор нет.

Может это связь плохая.

А может он не дозвонился, потому что вскоре я поменял свой номер.

А может ещё что-то …

Давайте просто пожелаем ему и его близким успехов.

И будем использовать социальные сети только во благо!