– Спасибо.
И дальше не знаю, что сказать.
Распрямляю спину, вскидываю подбородок и иду к двери.
– Где твоя обувь? – вслед рычит Стас.
Я – река
На улице глубоко вдыхаю раз, два. Свежий воздух приятно охлаждает кожу. На душе тревожно. Сажусь в нашу машину, припаркованную у крыльца.
Стас падает за руль, громко хлопнув дверью.
– Не хлопай, это тебе не холодильник, – с вызовом повторяю те слова, что когда-то говорил мне он.
– Вика, ты с дуба рухнула? Ты как себя ведёшь? У тебя было с ним, отвечай быстро! – Стас просто клокочет от возмущения, – решила оторваться, как в последний день жизни?
– Как в первый, – огрызаюсь я и замолкаю.
Муж с налитыми кровью глазами выплёвывает из себя оскорбления, силится чего-то выпытать, а я отстраняюсь. Как там у восточных мудрецов: "Кидай в меня камни, кидай в меня грязь. Я – река!" Пусть злится. Каждый его камень падает, тонет, от него на миг разбегаются круги, и я сразу же забываю об этом.
Мы выруливаем за ворота и едем домой.
– Зачем ты это всё устроила? – сквозь зубы бубнит Стас, – ведь всё же было хорошо.
У меня образовался ком в горле, я , наконец,не выдержала и нарушила молчание:
– Ты о чём сейчас? У кого хорошо? У тебя?
Стас раздражённо бьёт по рулю обеими ладонями:
– А у тебя плохо, что ли? Жила бы сейчас на свои копейки медсестры, если бы не я. Я зарабатывал хорошие деньги. И было бы ещё больше. Я почти добился. Если бы не твоё дебильное любопытство, внукам бы хватило… Накрылось всё! Шерхан не простит. Не будет мне доверять. Ты понимаешь, что вот теперь мне на самом деле придётся на ней жениться?
Я озадаченно уточняю:
– Кто такой Шерхан?
– Кирилл, кто. Отец Нины.
– А почему Шерхан?
– Вика, не тупи, фамилия у них такая.
Надо же, впервые вижу, чтобы фамилия настолько соответствовала человеку.
У мужа бегают глаза:
– Вот что теперь делать? Из-за тебя придётся заново входить в доверие.
Эти слова выводят меня из себя. Я хмурюсь и постепенно повышаю голос:
– Из-за меня? С чего ли? А может, из-за тебя? Ты изменял мне. Раз. Ты притащил любовницу на нашу годовщину. Два. Вы делали это на моих глазах. Три. Моё доверие тебя не волнует?
"А Кирилл и так тебе не верил. "– крутится у меня на языке. Но об этом я лучше промолчу.
После небольшой паузы Стас неожиданно меняет тон:
– Прости, я не хотел её брать с собой, она настояла.
Действие аспирина, наверное, закончилось. Голову сдавливает, как в тисках. Я болезненно вглядываюсь в лицо Стаса:
– Ты извиняешься только за это? За то, что предал меня, не хочешь извиниться? Почему ты так поступил со мной?
Оставшуюся дорогу до дома мы едем молча. Меня накрывают смешанные чувства от гнева до печали. Я пытаюсь отстраниться от мыслей, но они сами лезут в голову.
Когда мы поженились, я даже представить не могла, что всё закончится так пошло и отвратительно. Я вспоминаю хорошие моменты. Мы были счастливы. Стас смотрел на меня с любовью, спешил домой с работы, радовался моим звонкам, планировал совместный отпуск. Это было с нами? Что пошло не так? Наверное, он притворялся, и настоящего Стаса я увидела только вчера. Бессовестного, равнодушного обманщика и изменника. Стыдно, больно, обидно. Надо всё забыть, начать жить с чистого листа. Но пока я не могу не думать об этом. Почему мне так плохо? Почему дрожат руки и мутнеет в глазах?
Поворот. Ещё. Наконец, машина остановилась. Стас вышел, обошёл её, открыл дверь с моей стороны, помог выйти. Нежно приобнял за талию, заставив вздрогнуть.
– Прости меня. Я был глупцом. Простишь?
Я молча отталкиваю его, быстро ухожу в подъезд. Поднимаюсь по лестнице в квартиру. Открываю дверь, не сразу попадая в замочную скважину трясущимися руками. Прохожу в комнату, переодеваюсь в халат. Достаю из шкафа чемодан на колёсиках. И начинаю, не разбираясь, закидывать туда вещи мужа.
Стас входит следом, прислоняется к косяку двери и наблюдает за мной. Через некоторое время произносит:
– Что ты пылишь? Ты же отомстила мне с Шерханом. Мы в расчёте теперь, зачем разборки устраивать? Я стараюсь простить. Потому что очень хорошо тебя понимаю, сам сделал бы так же. И ты пойми меня.
Я замираю, как если бы у меня свело все мышцы сразу.
– Что я должна понять?
– Я не могу сейчас объяснить. Всё завязано на бизнесе. Я хочу стать богатым, понимаешь? Пока мы с тобой ютимся в этой квартирке, другие живут в особняках. Я работал как проклятый, получая за это гроши. Но я не хочу быть рабом. Хочу управлять, понимаешь?
До меня стало доходить.
– Так ты из-за денег с ней, что ли?
– Ну, не только , она хорошая девчонка. Правда. Мне нравится. Но люблю я тебя.
Я не могу сдержать нервный смех:
– Спорим, ты ей говорил про меня то же самое?
Стас резко меняется в лице. Чужим равнодушным голосом заявляет: – Я понял, с тобой сейчас нет смысла разговаривать. Давай так. Не надо истерить. Через пару часов приду за вещами. Я переезжаю к Нине. Поговорим, когда станешь адекватнее.
Стас вышел из квартиры, хлопнув дверью.
– Всё, – сказала я самой себе, – он ушёл.
Села на кровать, обхватив руками голову. Плакать больше не было желания. Только кажется, что мозг сейчас взорвётся от хаотично возникающих в нём мыслей.
Вдруг раздаётся звонок. У Стаса есть ключ. Кто там ещё? Я с трудом поднимаюсь, подхожу к двери , смотрю в глазок. И вижу огромный букет красных камелий. Открываю. Улыбающийся курьер в синей рубашке и кепке в тон протягивает мне цветы.
– Для Виктории.
Я молча забираю , захлопываю дверь. Когда Стас успел заказать цветы, только же ушёл? Какие красивые, изумительные… На мужа не похоже. Он бы выбрал розы, за всё время брака дарил мне только их. Я снимаю с полки вазу, наливаю воды, ставлю букет, бережно расправляя цветы. Вдруг замечаю небольшую открытку.
Достаю и ошеломлённо читаю: "Когда вчера ты шепнула, что хочешь меня, я на пару секунд потерял сознание".
Спорим!
Наверное, это от Кирилла. Больше не от кого. Кровь прилила к щекам. Я ему говорила такое вчера? Как стыдно теперь. И вообще, невежливо напоминать женщине о том, что она говорила, когда была не в себе.
Но как эти слова будоражат моё воображение… Что он такого сделал, раз я так сказала? Должна же быть причина.
Я ярко вспоминаю ощущение его рук на своём теле. Прислушиваюсь к себе, стараясь представить, как это чувствовалось в тот момент. И понимаю, что нечто подобное было и раньше.
Картинка – кусочек пазла. Я стою перед Кириллом совсем без одежды. Он почему-то чуть ниже и держит меня за талию. Одет в ту же рубашку, в которой был в клубе. Серьёзно смотрит на мои губы, на подбородок, шею, ниже… А я раскрываю плечи, подаюсь ему навстречу, уплываю. На этом всё.
Ох, неужели так было? Может это мои фантазии?
Так, о чём я, вообще думаю, пока ещё замужняя женщина?!
Хотя очень временно замужняя, судя по всему. После того, что я узнала, никаких вариантов быть не может. Только развод. Если у Стаса с Рыжиком настолько серьёзно, выход один. Это уже не мой мужчина. Я не хочу его больше видеть. Он разрушил всё, чем я дорожила. Любовь, доверие, нежность. Вытер ноги об меня. Растоптал нашу семью.
Я складываю вещи в чемодан и мысленно отмечаю, что, как ни странно, мне не так оглушительно больно, как вчера. Ощущения притупились. Остались обида и разочарование.
Хорошо ещё, что у нас не случилось детей. Работая в начале семейной жизни медсестрой в роддоме, я каждую смену видела крохотные сладкие носики, торчащие из тугих кульков. И очень хотела и сама родить ребёнка. Малыша, которого мы будем любить всем сердцем. Но Стас всегда считал, что рано, надо сначала обеспечить безбедную жизнь, создать финансовую подушку. Я безумно расстраивалась. Продолжала мечтать, но Стас был непреклонен.
Сейчас я понимаю, хорошо, что он настоял подождать. Мы расстанемся легко, у нас не будет причин встречаться после развода. Не надо договариваться о свиданиях с ребёнком, об алиментах. Не надо объяснять малышу, куда делся папа. Нас ничего, совсем ничего не связывает.
Я забила до отказа чемодан, выставила в коридор. Остальное заберёт позже. Или новое купит, у него же теперь должно прибавиться денег.
Звонок в дверь. Кто там ещё? На пороге стоит Наташа.
–Сюрприз! – в одной руке у неё торт, в другой бутылка вина, – что сбежала-то вчера?
Не дожидаясь приглашения, она входит, скидывает балетки и идёт на кухню. Берёт с подставки нож, режет торт. Достаёт из шкафчика над раковиной две кружки. Штопор у неё почему-то с собой. Подруга ловко открывает бутылку, разливает вино.
Я обессиленно присаживаюсь на стул.
– Нет, только не это.
Наташа достаёт из кармана брюк мой телефон, кладёт передо мной:
– Ты на столе забыла. Я подумала, вдруг Стас влезет, а у тебя там секреты.
Она силой вкладывает мне в руку кружку, заставляет сделать глоток. Вино оказывается очень приятным на вкус. Наташа садится напротив, чокается со мной и требует:
– Пей, а то из тебя слова не вытянешь. А мне очень интересно, что случилось.
Ведь не отстанет теперь. Да, второй день алкоголь – это трудно. Но что мне ещё остаётся… Спиться и умереть в одиночестве.
– Только немного, нехорошо после вчерашнего, – я обречённо соглашаюсь, – случилось то, что мы разводимся со Стасом. И всё очень, очень, очень плохо.
Через полчаса раскрасневшаяся Наташка ставит пустую бутылку под стол, в десятый раз обнимает меня и повторяет:
– Это я виновата. Прости, дорогая. Да если б я знала, что он таким окажется, я бы его собственными руками…
Она говорит так потому, что со Стасом мы познакомились благодаря ей.
– Наташ, не твоя вина, что я такая доверчивая дура, – мне опять тоскливо, мутно и хочется плакать.
Наташка расстроенно ёрзает: – Нет, ты себя не ругай, это у него ни стыда, ни совести. Слушай подожди меня десять минут, сбегаю за добавкой и мороженым. Так и знала, надо было сразу две брать.
Я вяло киваю. Подруга уходит в коридор, кричит оттуда:
– Я твои кроссы надену, ладно? Новыми балетками ноги натёрла.
– Возьми, и мои ключи тоже. Я пока полежу, а то слабость какая-то.
Входная дверь захлопывается. Я тяжело встаю, брызгаю холодной водой на лицо из-под крана, чтобы справиться с головокружением. Плетусь в комнату, устраиваюсь на диване и прикрываю глаза. В голову лезут воспоминания.
Я никогда не умела знакомиться с парнями. Из-за своей стеснительности всегда была одна. Наташа, напротив, с юных лет активная в этом смысле. Да во всех смыслах активная. Может, по этой причине мы и дружим со школы, отлично дополняем друга друга. Она постоянно находилась в поиске любви. Выискивала потенциальных женихов везде. Причём, не только для себя. Мне тоже.
Сначала перезнакомила меня со всеми однокурсниками, потом коллегами, симпатичными соседями. Но никто из них мне не нравился.
Тогда она начала скрупулёзно изучать сайты знакомств. Но дальше первого свидания дело не шло. Мне не везло. Попадались женатики или мужчины с явными психическими отклонениями, которые в самом начале разговора радостно хвалились своими неприличными фотографиями или предлагали быстро проехать в квартиру знакомого. И даже в хостел.
Тогда Наташа перешла к серьёзным шагам. Водители такси, бармены, фитнес-инструкторы. Попали под удар все те, кому приходилось по какой-либо причине с нами общаться. Это стало меня напрягать. Когда она предложила свою помощь в знакомстве с продавцом шаурмы из вагончика рядом с торговым центром, из которого мы вышли с покупками, моё терпение лопнуло.
– Отстань, я сама могу познакомиться с кем угодно.
– Ага, может она, – подруга насмешливо хмыкнула, – да не решишься ты.
– Решусь, спорим?
– Спорим! Тогда подойди… – Наташа обернулась вокруг себя и ткнула пальцем в мужчину, сидящего с ноутом на скамейке, – вон к тому. Ничего вроде, симпотный.
Я набрала воздуха в лёгкие, подошла, встала напротив. Он вопросительно поднял на меня глаза. Такие глубокие, что я сразу же утонула.
