Ялиоль и озеро Лиммы
Евгений Вальс
Заключительная часть трилогии. Арсений из последних сил пытается отыскать способ избавить Ялиоль от проклятья. В одиночку это кажется невыполнимой задачей. Но где искать союзников, если у тебя нет друзей? Сумеет ли он примирить старых врагов и направить их силы во благо? И как им всем не стать марионетками того, кто жил задолго до Архиса, и чьё пробуждение привело в мир Алории воплощение живого света?
Евгений Вальс
Ялиоль и озеро Лиммы
ПРОЛОГ
В давние времена на земле жили два воинствующих племени – минарцы и тубейцы. Они ревностно охраняли свои границы и враждовали друг с другом. Древние боги, которым поклонялись люди, делали всё, чтобы разжечь ненависть между народами, ведь и они соперничали друг с другом. Каждый из богов жаждал безграничного могущества и видел себя единственным властителем.
Несмотря на жестокие нравы, царящие на землях двух племен, их жителям было не чуждо чувство любви. Вождь тубейцев, Галар, души не чаял в своей единственной дочери Нарине?. Он стремился сделать так, чтобы она была самым счастливым ребёнком на их землях. Галар исполнял любые её капризы, и вот однажды он взял маленькую Нарине на охоту.
– Я хочу шубку, как у пятнистого оленёнка, – сказала дочь.
Отец радовался, предвкушая, насколько легко он исполнит желание своей ненаглядной Нарине. Выбрав самую острую стрелу, Галар, прячась за кустами и неслышно передвигаясь по лесной подстилке, стал подкрадываться к пасущимся оленям. Галар был опытным охотником, но резко сменившийся ветер донёс до них запах человека, и олени бросились врассыпную. Стрела, пущенная из лука, не достигла цели – оленёнок скрылся за пышной листвой и удрал, сверкнув пятнистой шкурой. Галар бросился следом, да так увлёкся погоней, что позабыл про маленькую Нарине, что взял с собою, а когда вернулся на поляну, где её оставил, дочери там уже не было. Долго бродил он по лесу, звал дочь, но лишь эхо было ему ответом. Нарине не откликнулась, но впереди хрустнула ветка, и пёстрая спинка оленёнка мелькнула среди кустов. Вождь племени, не раздумывая, спустил тетиву, и острая стрела вонзилась в жертву. В тот же момент Галар услышал человеческий крик, так похожий на голос дочери!
Он помчался на голос и увидел крохотное тельце, распростёртое на земле. Склонившись над ней, Галар понял: Нарине мертва и, горько заплакав, взмолился:
– О, великий Туба! Спаси мою маленькую Нарине!
И божество, чьё имя воспевало в своих молитвах племя тубейцев, услышало голос вождя.
– Я верну к жизни твою дочь. Но готов ли ты заплатить цену, которую я назначу?
– Я сделаю всё за твою милость!
Решительность Галара не вызывала сомнений, и Туба назвал своё условие. Он потребовал уничтожить соседнее племя минарцев! Божество пожелало видеть мёртвыми тех, кто поклоняется не ему! И началась битва, кровавая, жестокая. Битва, в которой не жалели ни женщин, ни детей!
Тубейцы напали внезапно, под покровом ночи, не позволив воинам успеть взять в руки оружие. Галар так стремился исполнить волю своего божества, что забыл о чести и заткнул уши, чтобы не слышать стоны и мольбы несчастных, застигнутых врасплох. Ещё до рассвета стихли голоса минарцев, и вождь племени тубейцев одержал победу. Взошло солнце, зловещее, окрашенное в цвет пролитой крови, и Галар понял, какую подлость совершил, но было уже поздно, да и не стал бы он поступать иначе, ведь ему так хотелось вернуть к жизни любимую дочь. А с первыми его лучами Туба спустился на землю и передал Галару свой дар.
– Ты славно послужил мне! – сказало божество. – Я отдаю тебе хлебулу –плод, который исполняет только одно желание. Всего лишь нужно съесть его, и всё, что загадаешь, сразу исполнится.
Божество исчезло в сверкающем сиянии, а на ладони вождя остался его дар. Плод по форме напоминал персик, только мякоть его была прозрачна, а кожура нежно-голубого цвета, и через неё просматривалась овальная косточка хлебулы. Галар взглянул сквозь мякоть божественного плода на восходящее солнце и загадал своё самое заветное желание. Но когда вождь был готов надкусить плод, в его спину вонзился кинжал последнего уцелевшего в битве минарца. Воин смог подкрасться так близко потому, что все тубейцы были заворожены зрелищем спускающегося с небес божества и ждали, когда их вождь воскресит свою дочь.
Так чудодейственный плод оказался в руке минарца, который жаждал только мести! На глазах растерявшихся тубейцев он успел вкусить голубой мякоти ещё до того, как его тело пронзили стрелы спохватившихся врагов. Желание умирающего минарца исполнилось. И вместе с его последним вздохом перестали биться сердца всех жителей племени тубейцев. Два племени исчезли, словно никогда и не существовали. А на земле осталась ждать своего часа косточка от божественного плода хлебулы.
Глава 1. Зал священного кружаля
Раз в год жители Доринфии праздновали День Великого Начала. Согласно легенде, в этот день морская черепаха – дочь богини Тутрапан, покровительницы воды, дала жизнь первым людям. В древних свитках описывается история о том, как прародительница доринфийцев ослушалась свою мать и больше, чем ей было позволено, проводила времени на суше. Дочь богини Тутрапан каждый день поднималась из океанских глубин и выходила на песчаный берег, любуясь закатом и парящими над волнами птицами. Она любила прикосновения тёплых лучей солнца к её коже и не хотела возвращаться в прохладный мир водной стихии. Её любовь к наземному миру была так велика, что однажды случилось чудо, и дочь Тутрапан ощутила, что в ней зародилась новая жизнь. Она вышла на берег и, отойдя от полосы прилива, вырыла глубокую ямку, в которую отложила несколько десятков яиц, а чтобы хищники не погубили ещё не рождённых детей, присыпала яму песком. Узнав об этом, богиня разгневалась, она знала: её внуки, рождённые на суше, не смогут жить под водой. Но дочь не поверила, ведь обычные морские черепахи выводят своё потомство на берегу океана. Она каждый вечер выходила на сушу и ждала, когда из яиц вылупятся крохотные черепашки и уйдут с ней в море.
Все, от мала до велика, в Доринфии хорошо знают, чем закончилась эта грустная легенда – дочери богини Тутрапан пришлось оставить своих детей на песчаном берегу и обречь их на существование вблизи воды, в которую они вернутся, только когда их душа покинет тело. Покровительница вод сжалилась над детьми черепахи и не дала им погибнуть, ведь они родились голыми и лишёнными панциря, а значит, беззащитными перед обитателями океана. Собрав всех, она повела их за собой к пресным озёрам и ледяным ключам, бьющим из-под земли на дальних вершинах гор, покрытых снегом. Путь был долгий, и многие не смогли дойти до конца, оставшись на равнине. Там, где ступала нога богини, возникла великая река Вилейка с её многочисленными притоками, а где богиня останавливалась на привал и воздвигала себе укрытие, впоследствии выросли города: Вилон, Лоджинон и Доринфол. Потомки морской черепахи стали первыми их поселенцами и прародителями современных людей.
Раз в год в это время в Доринфии отмечается праздник, объединяющий всех потомков морской черепахи.
Однако не только доринфийцы или жители континента пяти государств желали оказаться в Доринфоле в День Великого Начала. Любопытных со всей Алории привлекало волшебство, которое каждый человек мог буквально потрогать руками. В полдень вода, налитая в сосуд, освящённый жрецами храма богини Тутрапан, приобретала удивительные свойства. Она становилась почти невесомой и сохраняла форму, которую ей придавала человеческая фантазия. Из воды можно было вылепить любую фигуру – от парящего шарика до статуи. Доринфийцы обычно делали водяную черепаху и дарили её друг другу, отправляя по воздуху. Подарок непременно нужно было поймать губами и медленно выпить. Но не каждому удавалось безупречно проделать такой трюк. Доринфиец, бегущий с раскрытым ртом за летящей водной черепашкой, был частым зрелищем на празднике. Считалось: упустить подарок – упустить удачу в следующем году.
Несмотря на единение, царившее в Доринфоле праздничным утром, когда все жители города оставляли свои дома, чтобы окунуться в океан с лучами восходящего солнца, группа странников, пришедших в город прошлой ночью, не покинула комнаты постоялого двора. Не считая стражи королевского замка и жрецов главного храма, они единственные остались в городе. Только вот они не собирались ничего охранять, скорее наоборот.
– Улица и площадь совершенно свободны, госпожа, – сиплым басом произнёс темнокожий широкоплечий человек, сложив подзорную трубу и отойдя от окна. – Можно выходить.
– Замечательно! – коварно улыбнулась рыжеволосая дама, её рука в зелёной перчатке с металлическими когтями похлопала его по плечу, а взгляд, одурманенный азартом, устремился к стоящим перед ней людям. – Живо за дело! Мы отметим сегодняшний день по-своему! Не будь я Хельгой!
Глаза мужчин заблестели, и вскоре группа разбойников под предводительством грозной Хельги уже выступала в сторону храма богини Тутрапан. В отличие от привычных пирамидальных святилищ этот храм имел необычную форму. Первый ярус состоял из огромного цельного куска мрамора и изображал нижнюю чашу фонтана, а второй и третий, лежащие на многочисленных колоннах, – верхние. С помощью нехитрых устройств, созданных лучшими механиками, вода, не повреждая строения, попадала в верхний ярус и стекала с него, образуя стены из воды. Но присутствие богини особенно чувствовалось, когда вода, достигнув нижней чаши, сверкающими струями устремлялась к небу. Храм располагался в центре бассейна, наполненного ниралами – хищными тварями, предупредительно высовывающими из воды свои плоские хвосты с пробегающими по ним электрическими разрядами. Коралловый мост, ведущий в святилище, предусмотрительно опустили на дно бассейна, и пробраться в здание можно было, только перелетев к нему на крыльях.
– Жаль, что моя палома не летает, – сказала Хельга. – Но вы сможете сейчас доказать всем, что для полёта крылья не нужны. Готовы?
Бандиты хором ответили согласием и по команде Хельги разделились на две группы. С четырёх сторон бассейна возвышались башенки, украшенные жутковатыми скульптурами, изображающими чудовищ, тянущих к храму свои щупальца. Это была ещё одна часть фонтана, и из кончиков щупалец били мощные струи воды, наполняя верхнюю чашу. Разбойники беспрепятственно вошли в башенки. Согласно плану, один из бандитов забрался в трубу, проходящую внутри самого толстого щупальца, а второй с помощью заслонки усилил напор воды. В результате четверо бандитов почти одновременно пролетели над бассейном, минуя электрических монстров, и приземлились в верхней чаше храма, наполненной водой.
Не для всех посадка оказалась удачной. Кто-то едва не скатился вниз, ударившись о каменные выступы, а кого-то чуть не снесло потоком водопада. Но это не остановило саму Хельгу.
– Ради тебя, моя дорогая, – прошептала воительница, коснувшись кулона с прядью белоснежных волос, – пусть сегодня наши усилия будут не напрасными…
С помощью фъюрка – причудливого свистка, сигнал которого слышала только палома, женщина вызвала к себе бантолианского прыгуна и, взобравшись в седло, приказала совершить прыжок над храмом. Палома оттолкнулась от земли и взмыла вверх. Не имея мощных крыльев, экзотическая птица, словно гигантская саранча, легко поднималась на высоту в пять раз большую, чем достигало святилище богини Тутрапан. Хельга верно рассчитала момент и, выпрыгнув из седла, приземлилась в чашу с хрустальной статуей покровительницы вод. Из-под ног Хельги выпорхнула стайка ситлов. Эти существа напоминали крылатых червей, обожающих греться на мелководье и плескаться в фонтанах. Ситлы с пронзительным визгом выпрыгивали из воды и разлетались в панике, едва появлялся кто-то больше воробья. От неожиданности Хельга поскользнулась и едва не рухнула вниз, но успела ухватиться за руку хрустальной статуи.
– Прошу простить меня за столь дерзкое проникновение, богиня, но бояться вам нечего, – Хельга чуть склонила голову перед прозрачным изваянием. – Хоть мы поклоняемся другим богам, но уважаем красоту и потому вашего изваяния не тронем.
Всё это Хельга затеяла ради кружаля – древнего сосуда, хранящегося в святилище. Он был создан самой богиней Тутрапан! Хельга хотела заполучить артефакт именно сегодня. В день, когда все жители города отправились на рассвете к океану, у них впервые появилась возможность проникнуть в храм незамеченными и выкрасть кружаль. Ведь в другие дни бесценный сосуд охраняли сотни воинов. Сегодня же их осталось не больше десяти. Но не алчность двигала Хельгой: кроме драгоценных камней, которыми был украшен сосуд, в нём была сокрыта великая сила. Кружаль исцелял недуги, что омрачали жизнь человека, причиняя слабым телам боль и страдания. Воительница решила испытать силу артефакта на своей дочери, Ялиоль, лишившейся человеческого облика из-за пробудившегося в ней воплощения живого света. Несчастная девушка почти год дожидается исцеления в долине эллолианов. Хельга собиралась использовать кружаль, а после вернуть в храм, независимо от того, поможет ли он дочери или нет.
Храм богини Тутрапан не имел окон – их заменяли открытые проёмы между колонн, где сплошной стеной лилась вода, что позволило бандитам легко спуститься с верхних этажей и войти в зал священного кружаля. Тот, кто оказывался в святилище впервые, был поражён видом перевёрнутого фонтана, бьющего из купола. Вопреки законам природы вода не лилась на пол, а плавно взмывала вверх, заставляя любого поверить в божественное вмешательство. В прозрачных колоннах, как в аквариуме, плавали маленькие медузы, а сквозь стеклянный пол под ногами можно было заметить стайки разноцветных рыбок. На витых канделябрах горели многочисленные свечи, подчёркивая грани противоположности. Огонь и вода, соединившись в единое целое, рождали в сердцах прихожан благоговейный восторг и завораживали, пленяя сознание.
В центре зала на ледяном возвышении сверкал прозрачный кружаль, усыпанный бриллиантами в форме капель. Согласно легенде, его создала сама богиня Тутрапан из собственных слёз, плача вместе с теми, кто возносил к ней молитвы в надежде на помощь. Священный сосуд напоминал широкий кубок в форме раковины, его ножка переходила в длинный, причудливо изогнутый рог. На конце рога было отверстие, через которое богиня пила содержимое кружаля. Сверху на него сыпались снежинки. Они появлялись ниоткуда и таяли в тумане, струящемся по полу и исчезающем у границы, отмеченной жрецами. Жрецы стояли спиной к артефакту как недремлющая стража.
Хельга подозвала к себе бандитов и шепнула:
– Пока всё идёт как задумано, но помните, у нас нет возможности вытащить отсюда никого, а значит, будьте очень осторожны, усыпляя жрецов. Если кто-то из вас ошибётся, тот спасает себя сам или останется в храме на суд разгневанных доринфийцев.
Повторив весь план ещё раз, рыжая воительница скинула плащ и позволила взять прикреплённые к её спине цилиндрические футляры. Бандиты намеревались усыпить охрану с помощью трайсов, отловленных в хвощовых лесах Бантолии. Насекомые размером с ладонь действовали подобно комарам, но прежде чем высосать кровь, впрыскивали в жертву свою слюну, способную почти мгновенно усыпить человека. Гудения трайсов не было слышно из-за шума фонтана, и люди Хельги, миновав внешние колонны, окружающие зал, затаились за проёмами внутренних, исписанных причудливыми иероглифами. По сигналу Хельги бандиты выпустили насекомых, а сами накрылись плащами, защищающими от укусов. Чёрные в красную полоску кровососы разлетелись по залу. Разъярённые долгим заточением насекомые быстро обнаружили свои будущие жертвы.
– Десять секунд, – шепнула Хельга бандитам и скрылась под плащом, мысленно считая до десяти.
Послышался грохот, она высунула голову и довольно хмыкнула – все шестеро жрецов лежали на полу, усыплённые ядом.
– Вылезайте, путь свободен, – крикнула она в полный голос. – Наши маленькие кровососы знают своё дело.
Послышался одобрительный гул, разбойники выбрались из укрытия и шагнули к сосуду, но Хельга удержала их, подняв руку в предупредительном жесте.
– Чего медлим? – возмутился кто-то позади. – Яд действует не вечно. Мне не улыбается, чтобы эти шестеро пришли в себя и кинулись меня калечить.
– Дайте нашим трайсам спокойно отобедать, – сказала Хельга. – Им нужна пара минут, тогда путь будет свободен. Пока они не насытились, их лучше не тревожить.
– Нам нужно успеть унести ноги! – раздался тот же голос, она обернулась и узнала кривого Самира. Её пальцы против воли сжались в кулаки. Вечно старый засранец лез со своими советами, пререкался, спорил, точно метил на её место.
– Не терпится умереть, Самир?! – крикнула она и добавила: – Если так, ты только скажи, я это мигом устрою!
Другие бандиты заржали, Самир затих и отвёл взгляд. Она понимала, что это лишь начало и с ним придётся разобраться позже. Но сейчас на подобное не осталось времени.
– Пора! – крикнула она и первая устремилась в зал, где хранился артефакт.
«Только бы он помог, – подумала она, заметив сверкающий сосуд на алтаре. – Только бы исцелил мою девочку! И год поисков оказался не напрасным!»
Едва последний кровосос, опьянев от людской крови, медленно поднялся над жертвой, Хельга вошла в зал кружаля. Бандиты расступились, пропуская её вперёд. Но Хельга не успела сделать и пары шагов, как перед ней кто-то высыпал целый мешок жемчуга. Перламутровые бусины запрыгали перед глазами Хельги, отскакивая от пола. Двое мужчин молниеносным движением заслонили собой рыжую воительницу, а та метнулась назад и спряталась за стелой с иероглифами. Её люди настороженно достали оружие, заметив странные движения жемчужин, возвращавшихся к месту падения. Неизвестно откуда взявшаяся перламутровая россыпь собралась горкой и, закружившись в сверкающем вихре, поднялась столбом, преграждая путь бандитам к алтарю. Не позволяя им опомниться, живое скопление жемчуга ринулось в атаку: из него вырвалось нечто, по очертаниям похожее на человеческую ногу, и ударило в грудь того самого Самира. Не успевший отреагировать, бедолага отлетел в глубину зала. Остальные, мгновенно забыв о страхе, набросились на жемчужного защитника кружаля. Острые клинки схлестнулись с перламутровыми кулаками, и завязалась драка, которую издалека наблюдала Хельга. Отрубленные конечности монстра падали на пол и разлетались бусинками в разные стороны, а на их месте вырастали новые. Зрелище казалось знакомым, ведь её люди, превращённые в щебневых воинов, обладали такой же неуязвимостью, однако они не могли так трансформировать своё тело, а перламутровый противник создавал из скопления жемчуга любые формы. Несмотря на то, что ему одному противостояло четверо, преимущество было на его стороне. Рассыпающийся жемчуг собирался в подобия жгутов и, змеями подползая к бандитам, обвивал их ноги, роняя на пол.
– Это не входило в наши планы! – закричал один из бандитов, пытаясь освободиться от перламутрового ожерелья, опутавшего его ступни, но бусинки проскальзывали между пальцев и возвращались на прежнее место.
– Нас не готовили к такому! – завопил второй и выронил клинок из руки, заломленной за спину перламутровой змеёй.
Мгновенная смерть Самира и собственная беспомощность сломили бандитов, их сердцами овладел страх. Они уже не нападали, а лишь оборонялись, вслепую размахивая клинками, которые не наносили жемчужному монстру никакого урона, а тот оттеснял их к выходу из зала. Не прошло и пары минут, как люди Хельги сдались и побежали в поисках спасения.
– Жёваные хвосты! – крикнула им вслед Хельга, потрясая кулаками.
Она не надеялась на отчаянную храбрость этих бродяг, которых наняла, шатаясь по рынкам и трактирам. Эти трусливые ситлы и в подмётки не годились её ребятам, тем, что превратились в щебневых воинов и покинули её, отозвавшись на призыв Арсения. Ей было жаль расставаться с ними, но Хельга понимала: так будет лучше. Неуязвимые монстры – опасная армия, и им незачем быть по другую сторону закона. А эти фиреньи потроха пришли сюда ради денег, хорохорились и грозили убивать всех на своём пути, а при первой опасности трусливо сбежали. Плевать! Пускай катятся к Архису! Денег они от неё не получат, пусть только заикнутся, а на их место она найдёт кого-нибудь получше. Хельга зло сплюнула на пол.
«Позже подумаю об этом. Нужно решить, как быть сейчас», – пронеслось в её голове.
Во время боя Хельга стояла за колонной, выжидая момент, чтобы незаметно для перламутрового монстра броситься к алтарю. Это давало ей некоторое преимущество. А сейчас ей вовсе не хотелось уходить с пустыми руками. Она осторожно выглянула из-за колонны и принялась наблюдать, что станет делать жемчужный воин.
Из россыпи жемчуга обрисовалась пленительная женская фигура и, вернувшись к алтарю, опустилась на колени перед кружалем. Тут же над её головой возникло небольшое облако пара.
– Я доволен тобой, принцесса, – услышала Хельга знакомый голос. – Всех грабителей распугала!
– Рада служить вам, мой господин! Будут ли ещё приказания?
– Ступай и приготовься встретить меня, наполненным новой жизнью!
Жемчужная воительница поклонилась и нитями перламутрового ожерелья устремилась в просветы между этажами, не заслонённые стеной воды. Она как будто боялась её и старалась, чтобы ни одна капля не попала на жемчужину.
«Теперь я знаю твоё уязвимое место, но слишком поздно», – подумала Хельга и устремила взгляд на скопление пара.
Живое облако подлетело к артефакту и дождём пролилось в священный сосуд.
– Кто бы ты ни был, но я не собираюсь из-за тебя менять свой план, – прошептала Хельга.
Она решительно вышла из укрытия, желая заполучить кружаль и выплеснуть его содержимое. Теперь, увидев странных существ, охраняющих артефакт, она ещё больше укрепилась в желании похитить его, ведь раз его так стерегут, значит, он действительно обладает некой силой.
Однако ей так и не удалось завладеть артефактом. Едва переступив порог зала, воительница заметила просыпающихся жрецов. Оценив свои шансы, предводительница бандитов решила незаметно покинуть храм, не вступая в неравный бой. Единственным утешением был мост, поднятый со дна бассейна сбежавшими наёмниками. Дойдя до его середины, Хельга оглянулась на святилище Тутрапан.
– Это ещё не поражение, – прошептала она и с тяжёлым вздохом достала фъюрок, вызывающий палому.
Её люди не решились вернуться на постоялый двор, и весь гнев рыжей воительницы достался мебели. Она в щепки разнесла шкафы и стулья, а затем, усевшись на полу посреди разгромленной комнаты, налила вина в единственную уцелевшую кружку. Она была зла, что позволила себе сорваться, но не собиралась напиваться, чтобы забыть об этом. Увиденное в храме озадачило её.
«Те две сущности не походили на стражу, – размышляла она. – Тогда что они задумали и какое отношение имеют к сосуду богини?»
После пары глотков вина голова прояснилась, и Хельга решила отправиться на праздник и посмотреть, что случится с кружалем там, когда вокруг будет много народа.
Глава 2. Заклинание пантероида
Близился полдень, и жители Доринфии все как один замерли, глядя на воду в ожидании чуда. Каждый выбрал ёмкость по душе, кто-то ограничился бокалом, а некоторые наполнили водой бочки – жрецы освещали любые сосуды, принесённые накануне в храм Тутрапан. Чужаки могли лишь наблюдать, как ровная поверхность жидкости с последним ударом часов, словно пирог в печи, поднялась над краями удерживающей ёмкости, затем воронкой прогнулась до дна, а после буквально выпрыгнула из неё. Ловить воду следовало очень осторожно, иначе бесформенное скопление жидкости могло рассыпаться миллионами бриллиантовых капель и улететь с дуновением ветра. Не многие решались вылепить из воды нечто сложное и, отдавая дань прародительнице, доринфийцы мастерили черепашек. Забавные фигурки, как прозрачное желе, дрожали на ладони.
На фоне вдохновлённых праздником, улыбающихся жителей города Хельга выделялась настороженным выражением на жёстком лице и повадками профессионального наёмника. К тому же её наряд, цвета спелой вишни, не вписывался в общую гамму холодных водяных оттенков, принятую в одежде местных жителей. Если к этому ещё добавить её высокий рост и огненно-рыжие волосы, выглядывающие из-под надвинутой на глаза шляпы, становилось понятно, что затеряться в толпе низкорослых темноволосых доринфийцев у неё не получится. Одна часть жителей надела голубые плащи, а другая украсила себя белыми, бирюзовыми и синими лентами.
Выйдя на крыльцо постоялого двора, Хельга растерялась: улицы были сухие, но до её слуха отчётливо доносился шум дождя. Она огляделась по сторонам и заметила в руках многих горожан длинные трубки. Доринфиец, стоявший поблизости, начал медленно переворачивать свою трубку и с наслаждением прикрыл глаза, слушая, как внутри нехитрого устройства пересыпаются зёрна, создавая шум непогоды.
«Странный народец», – решила Хельга, натягивая любимые зелёные перчатки, с которыми никогда не расставалась.
Она направилась к площади, расположенной в конце дороги, идущей от главного храма богини Тутрапан. По пути Хельга размышляла над тем, кому мог принадлежать этот знакомый голос, доносившийся из облака.
Перед лицом пронеслась стайка капель от чьей-то рассыпавшейся черепашки, и рыжая воительница вдруг заметила, что повсюду в воздухе сверкают водяные бриллианты, словно по велению волшебника в метре от земли замер дождь. Хельга как будто оказалась в сказочном мире, где всё располагает к веселью, но времени на подобное не было. Она приехала в город, чтобы спасти дочь от проклятья – так она называла дар Алории, – превративший Ялиоль в создание, лишённое тела!
