Отрарский купец
Есенгали кебекбаевич Садырбаев
автор исторического романа «Отрарский купец» Есенгали Садырбаев, приглашает читателя пройти вместе с караваном отрарского купца по дорогам Великого Шелкового Пути и ощутить невероятную атмосферу средневекового Восточного Ренессанса. познакомиться с традициями, историей, средневековой цивилизацией Казахстана и Центральной Азии в период расцвета искусства, науки и торговли, ощутить живое биение древней культуры, на которой выросли народы Азии, услышать чарующие звуки восточных базаров.
Отрарский купец
Есенгали кебекбаевич Садырбаев
© Есенгали кебекбаевич Садырбаев, 2023
ISBN 978-5-0060-4584-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Есенгали Садырбаев
Исторический роман
«ОТРАРСКИЙ КУПЕЦ»
«Кто мудр, эту книгу оценит с почтеньем,
Лишь тот ценит знанья, кто зрел разуменьем»
Юсуф Баласагуни
ПРОЛОГ
Никто уже точно не помнил, когда в Отраре поселился Талип-уста. Всем казалось, что он родился и жил здесь всегда. Местные аксакалы рассказывали, будто родом он был из Кедера, однако кедерские аксакалы утверждали, что в их городок он перебрался из Дешт-и Кыпчака. Приехал один, без жены и детей, остановился переждать зиму в местном караван-сарае и задержался навсегда.
Между тем, знающие люди рассказывали историю, как однажды хозяин караван-сарая увидел на новом постояльце красивый кожаный пояс и поинтересовался, где он его купил. Тот ответил, что сделать его сам. Хозяин не поверил: такой пояс мог изготовить только знаменитый мастер. Они заспорили и в пылу этого спора заключили сделку. Победителем вышел постоялец. Всего за месяц он изготовил сто прекрасных кожаных поясов из тонкой телячьей кожи. И все они оказались лучше, чем пояс, который был на нём.
Дело неслыханное, никому неизвестный кочевник превзошел кедерских умельцев. Он тут же заслужил авторитет и уважение местных ремесленников. Они признали его мастером. С тех самых пор этот постоялец прославился под именем Талип-уста.
Весть о новом мастере быстро разлетелась по близлежащим городкам и селениям. Первым делом к нему потянулись торговцы, а следом за ними ученики, желавшие перенять секреты ремесла. К весне Талип-уста уже слыл лучшим мастером Кедера. К нему зачастили лавочники и купцы со всей округи. Они скупали у него буквально все изделия и заказывали новые. Особенно ценились колчаны, поясные ремни и сумки для охотников, украшенные тиснением с изображением диких животных. На всех изделиях стояло клеймо мастера – родовая тамга древнего тюркского племени уйсун, из которого происходил сам Талип-уста.
Известные мастера Отрара добавляли к этим рассказам, что кожевенное ремесло Талип-уста перенял по наследству от своих предков-кочевников, работавших в передвижных мастерских-юртах по всей степи. На протяжении долгих поколений они передавали знания и навыки от отца к сыну, совершенствуя свое ремесло. Так был создан неповторимый стиль кочевой культуры и быта.
Талип-уста тянуло в родные края. Он с тоской вспоминал о степных просторах и раздольных жайляу. Иногда к нему приезжали соплеменники, передавали салем от родни и друзей, угощали едой и напитками из родных кочевий. В эти часы Талип-уста еще сильнее тянуло на родину, но к тому времени он уже обзавелся семьей, женившись на дочери местного лавочника. Из Кедера они перебрались ближе к рынку Отрара и поселилась в шахристане, рядом с цитаделью правителя.
Заказов у Талип-уста было много, да и семейные заботы отвлекали от мыслей о родных кочевьях. С появлением сына Санджара он стал больше времени проводил с ним, подолгу и терпеливо обучая его своему ремеслу. Уже в пятнадцать лет мальчик сам изготовлял вещи, которые можно было продавать на рынке. Время летело так быстро, что не успели оглянуться, как Санджар начал замещать отца в мастерской.
Юность Санджара совпала с бурным развитием Отрара и он жадно впитывал новые знания, достигнув совершенства в изготовлении вещей из тонких сортов кожи, сафьяна, пергамента, велюра. Женившись на дочери местного купца, он породнился с древним родом тюргешей, которые издревле играли важную роль в Западном Туркестане. Слава Талип-уста стала еще шире благодаря родне сына, а спрос на его изделия заметно вырос.
У него родились три внука, которых он отдал в медресе обучаться грамоте и разным наукам, а сам учил их стрелять из лука и владеть саблей. В мастерской он с улыбкой наблюдал, как внуки соревновались между собой в умении украшать кожаные ножны и колчаны. Талип уста благодарил Аллаха и верил, что из них вырастут прекрасные ремесленники. Лишь младший, Салим, выделялся среди них: он был сметлив и предприимчив. «Видно, в купеческую родню матери пошел», – думал Талип-уста, глядя на внука, а потому в шутку прозвал его «отрарским купцом».
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ШЕЛКОВЫЙ МАРШРУТ
Глава 1
Мечта
«Первый шаг определяет весь путь»
Поговорка
Мальчик сидел на плоской крыше дома, обхватив колени. Он мечтательно вглядывался вдаль. Мысли уносили его далеко за пределы Отрара. Представляя себя курбан-баши, он вел свой караван в дальние страны и города, о которых много слышал от иноземных купцов, бродячих артистов, странствующих сказителей и дервишей. Все они были частыми гостями в чайхане рядом с базаром. Когда там появлялся интересный рассказчик, детвора разносила по городу эту весть с такой скоростью, что им завидовали даже придворные гонцы.
– Салим! Са-ли-иим!!! Иди кушать, – голос матери прервал размышления мальчика.
Балжан звала сына, стоя на деревянном тапчане в тени карагача. Она уже расстелила дастархан, поставив на него посуду с казаном.
– Я потом, – с легкой досадой отозвался Салим.
Мать не стала настаивать. Взглянула на солнце, приложив ко лбу ладонь козырьком. Потом не спеша направилась в дом. На ходу Балжан напевала веселый мотив, что свидетельствовало о её хорошем настроении.
Салим снова задумался, вспомнив рассказы аксакалов. Каждую пятницу они собирались у мечети задолго до хутбы и после неё не расходились, а перебирались в чайхану, беседуя там до самого заката. Их интересно было слушать. Они говорили, что благодаря торговле Отрар быстро разрастается и уже сейчас не уступает крупным городам Мавераннахра, а ведь это была огромная богатая страна трудолюбивых земледельцев и искусных ремесленников. Они обменивали свои изделия на рынках многих городов Великого торгового пути.
От аксакалов Салим узнал, что в отличии от городов Мавераннахра в Отрар стекались товары со всего Жетысу и Дешт-и Кыпчака. Эти страны были также огромны и богаты, но там жили не горожане, а кочевники. Они появлялись в этих краях ранней весной со своими отарами и табунами, а потом все лето выпасали их на зеленых лугах вдоль реки Сыр.
Одновременно со степняками на базаре появлялись шерсть, кожа и изделия из них, но особым спросом пользовались великолепные ковры и пушнина. Всем этим местные торговцы запасались впрок, а потом перепродавали или обменивали на другие товары, когда кочевники уходили зимовать в свои степи.
Мелкие капли пота выступили у Салима на лбу. Он вытер их ладошкой и, прищурившись, взглянул на солнце. Оно стояло высоко. Еще немного и солнце достигнет зенита, тогда жара станет невыносима. Мальчик поднялся и направился к краю крыши, где свисала толстая ветка карагача. По ней он ловко пробрался на дерево, а по нему спустился вниз и оказался перед тапчаном. Вся семья уже собралась за дастарханом. Братья встретили его улыбками и как будто посмеивались над ним.
– Ну что, жарко, да? – В голосе матери звучали победные нотки.
– Угу, – пробубнил Салим.
– Вымой руки и лицо, а то размазал грязь, будто по лбу получил!
Балжан была известна в городе своими меткими выражениями, которые вызывали у людей смех. Вот и сейчас братья не сдержались, Салим тоже рассмеялся. Вместе со всеми повеселел и отец, широко улыбнувшись.
Выполнив наставление матери, Салим вернулся и устроился вместе со всеми за дастарханом, в самом центре которого на большом блюде семья оставила ему горку плова. Отец заботливо придвинул блюдо ближе к опоздавшему сыну, попутно отодвигая в сторонку, все, что мешало.
Салиму показалось, что плова ему оставили много, а есть в жару не очень хотелось.
– С кем поделиться? – спросил он, глядя на братьев, но те отрицательно замотали головами.
Плов оказался очень вкусным и сытным, съев больше половины, Салим выпрямился, чтобы перевести дух. Глубоко вздохнув, он взглянул на мать. Она поняла его без слов, налила в пиалу зеленого чая и поставила её перед ним.
Сытый и довольный, отец вытер руки о полотенце, сгреб подушку под себя и прилег. Полулёжа, он неторопливо попивал чай. Сыновья тоже устроились по его примеру.
Полуденную жару семья обычно пережидала за разговорами, где первым делом обсуждалась работа в мастерской. Такой порядок установил ещё Талип-уста, дедушка Салима, именитый мастер кожевенных дел, обучивший своему ремеслу единственного сына, Санджара. Тот не изменил порядка после смерти Талип-уста, и вся семья продолжала заниматься изготовлением изделий из кожи.
До самой осени Салиму не находилось работы в мастерской. Он был нужен лишь после большой охоты и с наступлением согыма, когда необходимо было выделывать сырые шкуры. Ему позволяли еще немного заниматься сыромятной кожей, и другой, малоинтересной, как ему казалось, работой. Салиму так хотелось убежать в город, чтобы окунуться в мир купцов, иноземных торговцев и послушать рассказ очередного отрарского гостя. Отец замечал, что младший сын все меньше интересуется кожевенным ремеслом. Если не лежит душа, то и не надо заставлять, – мудро рассудил Санджар и смирился.
Родители начали понимать сына. Они решили поддержать его и часто отправляли помогать друзьям семьи – то к лавочнику Текешу, то в караван-сарай Сабыр-ага. Салим с интересом наблюдал за торговлей и обменом, за жаркими спорами и формированием караванов. «Вот где кипит настоящая жизнь!» – думал подросток.
Ему нравилось встречать гостей из далеких стран, слушать их рассказы, водить на базар и в мечеть, да и вообще туда, куда они не ведали дороги. Иногда купцы отправляли его посыльным к известным мастерам города, чтобы договориться с ними о встрече. Так он перезнакомился со всеми знаменитостями Отрара.
Салим уже снискал славу лучшего проводника по городским закоулкам, знатока всех достопримечательностей и знаменитостей. Он знал родной город, как свои пять пальцев. В этом деле ему не было равных, но существовали на Великом торговом пути страны и города ему неведомые. Они вызывали у него сначала детское любопытство и восторг, а потом – осмысленный интерес. Мальчик часто думал о них, и они снились ему.
Аксакалы рассказывали, что в Отраре сходились и расходились караванные пути из Суна, Турфана, Персии, Индии, Византии, Булгара, Дешт-и Кыпчака и Жетысу. Однако были еще на земле дальние страны, откуда доходили только товары, самих купцов Салим никогда не видел.
– Из Булгара идет караван в Испиджаб, сегодня вечером он будет в Отраре, – донеслась до него фраза отца.
– Он будет только завтра ночью, – поправил его Салим. – Сейчас они движутся к летовке Самала и там заночуют.
– Вот как, – отец на мгновение задумался, потом с удивлением возразил: – Но ведь от летовки всего полдня пути. Да и Сабыр-ага утром прислал своего посыльного, он сообщил мне об этом.
Салим спокойно выслушал отца и криво улыбнулся. Все поняли, что ему известно то, чего никто из них не знал. Мать засуетилась, подлила Салиму чаю, придвинула к нему чашу с халвой и принялась слушать. Отец с братьями подались вперед и тоже приготовились. Стало понятно, что для них это было очень важно. Наступила пауза.
Средний брат Камал не выдержал, приподнялся над подушкой и присел. По его виду было понятно, что он готов спорить.
– Откуда тебе это известно, ты что, сон увидел?
Камал хохотнул, обводя взглядом семью, но его никто не поддержал. Все с интересом смотрели на Салима, ожидая, чем он возразит.
– Знаю, поэтому говорю, – стараясь быть убедительным, произнес он. – Жара остановит караван на реке, они переждут ее в тугаях, напоят верблюдов и лошадей. Только потом отправятся в путь. Сейчас они уже должны стоять там. Весной или осенью, когда прохладно, караван прошел бы, не останавливаясь, но не сейчас.
– На самом деле жара страшная, и караваны идут медленно, – подтвердила мать.
– Верблюды еще перенесут жару, но вот людей и лошадей надо поберечь, – подхватил отец. – И всё же непонятно, почему караван будет только завтра ночью?
– Он что, знает больше, чем Сабыр-ага? – Камал был возмущен. – Готов спорить, что караван доберется если не сегодня ночью, то завтра утром. Это точно!
– Хорошо, – спокойно ответил Салим. – Я готов поспорить.
– Ставлю свой доспех и наручи, которые уже закончил делать! – Камал ударил себя ладошкой по колену.
