Варка отправила Матеуса и здоровяка Пега, прибраться в заброшенной мельнице.
И не успел Комен рассмотреть ни мельницу, ни ссохшиеся просевшие балки, не обращая внимания на спёртый запах гнили, как увидел её. В углу, у стены, в тонких лучах света из маленького грязного окна, стояла деревянная кровать. Стянув мягкую пыльную подстилку, похожую на мешок, и улёгшись прямо на доски, Комен в мгновение забылся долгожданным сном.
Во сне он видел себя со стороны в глубокой каменной пещере. Он рассматривал своё отражение в зеркале изо льда. Лёд расползался от зеркала и спустя пару мгновений пещера озарилась ярким светом, превратившись в ледяной грот. Комен увидел интенсивное голубое свечение под ногами. Ледяной пол раскололся, и парень упал в пустоту вместе с осколками.
***
Глубокой ночью в маленькой деревушке у подножия горы Гира раздался оглушительный крик. Многие проснувшись высунулись посмотреть, что произошло, в том числе и старик Гастод. Когда дед доковылял до источника звука, там уже шла необычная для деревни суета. Несколько мужчин вёдрами таскали воду из залива, среди них был и здоровяк Пег. Поодаль, на ступенях ведущих к мельнице, в одних штанах, измазанный в саже, сидел Комен. Закрыв лицо ладонями, он нервно покачивался на ступеньке.
Сердце Гастода ёкнуло:
– Парень, ты в порядке?
Но не получив никакого ответа, счёл наличие головы на плечах достаточным и двинулся дальше к мельнице. В нос ударил резкий запах гари, тлел деревянный сарай, в котором бывший мельник хранил инструменты и различного рода принадлежности для жизни.
– Что здесь произошло?
– А пёс его знает, дед, сначала кто-то орал как полоумный, потом, слышу, что-то разбилось. Я на улицу, а тут пылает уже! – зло ответил один из мужиков, наблюдающих за тлеющим пепелищем, и, ткнув пальцем в сторону спуска, добавил. – Этот вон, из-за сарая выскочил, давай курткой тушить, да сам чуть не загорелся, теперь сидит поди, чухается.
На затухающие угольки выплёскивали остатки воды. У подошедшего Пега Гастод уточнил, не видел ли тот кого-нибудь необычного?
– Мама сказала принести воды, огоньки потухли, но Пегги обжёгся. Матеус полечит? – по слогам произнёс бугай и с ужасом уставился на волдырь, вскочивший на тыльной стороне ладони.
– Ступай, сынок, скоро рассвет. С утра займёмся твоей раной, а Матик ещё спит, – к облегчению деда никто не собирался устраивать выяснения прямо сейчас, и народ стал расходиться.
– Мальчик мой, ты так и будешь тут сидеть? – Гастод уселся на ступеньку выше Комена. Тот уже сидел спокойно, но всё ещё закрывал лицо руками.
– Это безумие какое-то! Где Сол? Почему так темно? – всхлипывая произнёс парень.
– Да что с тобой такое, Комен? Возьми себя в руки и прямо сейчас расскажи, что случилось!
Взять себя в руки оказалось не так-то просто, и дрожащим голосом Комен ответил:
– Я… Я проснулся и хотел… к вам вернуться, как договаривались, а кругом темно! Открыл дверь, на улице тоже ничего не видно!
– Так ночь на дворе, а пожар-то как случился?
Комен скороговоркой выпалил:
– Я вышел из мельницы, протёр глаза, а там у сарая маленький огонёк! Как факел, только внутри стеклянной коробки, будто ведьма спрятала туда огонь! Ну, я его и разбил! Оттуда полился жидкий огонь, стало светлее, но не повсюду. Я спрятался за сараем, но и он скоро загорелся! А потом кто-то прибежал. Они кричали и тушили огонь, но он лишь сильнее разгорался! Тут я и понял, что разлил масло. Простите меня, я ничего не понимаю. Что со мной происходит? Что происходит вокруг?
– Подожди-ка, парень, ты никак в пещере жил раньше? Да, под горой Гира ночью особенно темно когда спутники Элларии заходят за гору, здесь хоть глаз выколи, это правда. Но в остальном… Фолио сел, пока ты спал, вот и всё!
– Называйте, как хотите, но куда он сел? Так не бывает!
– Каждый день бывает, ты это, глаза что ли открой, да сам посмотри.
Комен приоткрыл глаза, протёр их от сажи и в удивлении разинул рот. За всю свою жизнь он никогда не видел ничего красивее. На его глазах из воды поднимался ярко-оранжевый диск, освещающий всё вокруг.
– С ума сойти! Как Сол, но движется! – не веря своим глазам Комен выставил перед собой ладонь, пряча лицо от света. Обернувшись назад, он увидел тень на склоне. – Так, значит, она существует?! Эллария! Это не сон?
– Смотря что ты называешь сном, – задумчиво произнёс старик. – Что ж, раз ты не спишь, пойдём. Поможешь мне подготовить снасти. Самое время для утренней рыбалки. А потом надо будет здесь прибраться. Ты набедокурил, тебе и расхлёбывать.
– Как скажете… – не отрывая взгляда от горизонта Комен наблюдал, как восходит Фолио. – Соловщина какая…
Спускаясь с холма, альбос впервые обратил внимание, что солнечные лучи приносят не только свет, но и тепло. На душе всё ещё висел тяжкий груз, но потерю памяти затмили эмоции от осознания, что мир из сказок действительно существует.
Следующий день Комен провёл помогая деду и восстанавливая сарай вместе с тем ворчливым мужичком, что первым прибежал ночью на помощь. Мужик не назвался и игнорировал большинство вопросов не по делу. Деваться некуда, в голове зрели новые вопросы о мироустройстве Элларии. Украдкой альбос поглядывал на светило, огибающее небосвод по дуге и ближе к вечеру, застыв на четверть часа, смотрел, как оно заходит за гору.
Вторая ночь пришельца на Тефтонге была спокойна, чего нельзя сказать о следующем дне.
Глава 5. Комен. Малыш Пег
«Взяв волю в кулак, подпоясался лихо,Вышел на поиск лиловой искры.Город уснул. Со стены спрыгнул тихо,Сжимая зелёный кулончик сестры»
Из сказаний «Об охотнике за грозами»
Ранним утром в хижину Гастода вошла старейшина деревни. Матеус сидел за столом, макая кусочки свежей лиловой дыни в любимое цветочное варенье. Напевая простенький мотив с полным ртом, он не сразу заметил появление бабушки.
– Матеус, дорогой, ты дома? Дедушка уже вернулся с рыбалки? – окликнула Варка молодого мага.
– О, привет, бабуля! Да, деда рыбу чистит на заднем дворе, – приветствовал Варку мальчик.
– Сбегай-ка, пожалуйста, на Хелимову косу за рыжими грибами и сорви немного васильковой черешни в саду. Сегодня буду варить грибной чай с фруктами. Только прошу, мальчик мой, не ломай ветки, как в прошлый раз.
– Ура-а! Чай с пузырьками! Уже бегу! – кричал Матеус, выбегая из задней двери. – Деда, там баба Варка пришла!
– Не дай крабам себя окружить, воин! – вдогонку крикнул дед и с улыбкой покачал головой. Оставив рыбу плескаться в ведре, он вошёл в дом:
– Похоже, мы стали видеться чаще обычного, Вариллия…Или лучше называть тебя бабушка Варка?
Старейшина опустила глаза, обернулась, и, убедившись, что никого нет рядом, сказала:
– Не позволяй ошибкам минувших дней преследовать тебя, Гастод. Я пришла поговорить насчёт нашего гостя. Он выглядит потерянным, и мне хочется ему верить, но… Ты же видишь, как он реагирует на абсолютно обычные вещи?!
Дед усмехнулся в ответ:
– М-да. Рогоколу ясно, что он юродивый! Не совсем дурачок, но… Мне кажется, он ещё до крушения корабля был странным. Вчера после пожара видел рисунки на его теле… – задумался он. – Парень не из наших мест, но и не с Игнфтонга. Жители пустыни смуглы и поджары. А Комен бледный как скелет и я сомневаюсь, что он когда-либо держал в руках молот.
– И всё же я волнуюсь! Что, если он не случайно к нам попал? Вдруг пришёл за… – Варка осеклась, испуганно посмотрев на собеседника.
Тот выглянул в окно и, стиснув зубы, процедил:
– Не мели чепухи, Варка, откуда это может быть кому-то известно? После обвала в деревне чужаков не было, а Когтара ты однажды приняла как родного. Этот бедолага ничем не хуже.
– И всё же… Он другой! Когда я прикоснулась к нему, то не почувствовала ни толики магии. Его душа холодна как камень! Я чувствовала злость, растерянность, разочарование, боль… Много боли! Что угодно, но он не пуст! Пустые вытягивают энергию, а этот словно не живой. Что-то здесь не так, дорогой друг. Может быть, наш Комен не так прост, как кажется? Надо бы проверить, на что он способен.
– Я отведу его на могилу твоего деда, но не сейчас. Мне нужно дочистить рыбу.
– Хорошо. Когда Матик вернётся, пришли его ко мне, нужна помощь. Пег спозаранку куда-то ушёл, и я теперь волнуюсь, на него это не похоже.
Гастод кивнул и вышел наружу.
***
Комен спускался с холма в отличном расположении духа. Всё утро он копался на чердаке мельницы и нашёл отличную замену куртке, сожжённой в попытках потушить сарай. Лёгкий кожаный жилет сидел на рубашке свободно, но, по необходимости ужимался в талии ремнём. Новая одежда нравилась куда больше: не сковывала движения и лучше подходила для тёплого климата.
Мысли занимали различия миров Элларии и Ионии:
«Интересно, как они определяют здесь время?» – думал альбос, глядя на здешнее подобие Сола. Вытянув одну руку параллельно земле, а второй указал на светило. Угол между руками получился почти прямой. – «Наверное, как-то так?»
Решив, что стемнеет нескоро, довольный собой Комен двинулся в сторону дома Гастода. По пути он встретил Матеуса, мчащегося на всех парах от дома старейшины.
– О, привет, утопленник! Помоги, а? Никто не хочет со мной искать Пега!
– Меня зовут Комен, ты же помнишь?
– Да-да, конечно, помню! Помоги найти Пега, пожалуйста? – канючил мальчик. – Я должен был вылечить его ожоги, а вчера весь день охотился на крабов и искал грибы. Бабушка сказала, что он отправился на гору, нарвать лечебных трав. Но, Комен, здоровяк ни в жизнь глорию водянистую от трёхцветной фиалки не отличит!
– Почему ты не взял его с собой на охоту?
– О-ой, ему нельзя! Пег с детства до мурашек боится крабов! Жу-уткая история! – Матеус выпучил глаза, вывалил язык и, схватив себя на шею, принялся изображать удушение.
– Прекрати, – испугался Комен. – Я помогу, но совсем не знаю здешних мест.
– Ничего! Главное, будь рядом! Бабушка не отпускает меня одного в гору, говорит, что со мной должен быть взрослый, а ты уже взрослый! Всё просто!
– Хех… Логика твёрже скалы. Ну, веди.
– Ура! Сейчас только за своим посохом сбегаю и двинем!
Вскоре маленький проводник вернулся с тяжёлой палкой и с маленькой сумкой, висевшей на поясе. Без долгих рассуждений поисковая команда покинула деревню у подножия горы Гира. Матеус горел новым приключением и скакал вокруг Комена с улыбкой до ушей. Но и альбос поднимался по тропинке без ощутимого напряжения, вспоминая, как в детстве лазил по крутым горным хребтам Ильдраира.
– Вот, мне деда дал походную сумку! Там ничего нет, но он сказал, что мой папа с такой раньше ходил в горы и приносил гемы!
– Гемы? – не надеясь понять, Комен всё же задал вопрос, не дававший покоя с первой встречи с Матеусом.
– Слизневы мозги, ты что?! Гемы – это гемы!
Комен поднял брови и закатил глаза:
– Да ла-адно? А я-то ду-умал…
– Ну, это… камушки красивые. Они такие фиолетовенькие, иногда голубые и переливаются на свету. Я даже однажды видел зелёный! Такой красивый! – с придыханием объяснил мальчик.
– Ладно… А что с ними делают?
– Как что! Вот ты ударился, конечно! За зелёный можно целый дом купить. А за голубенький, деда рассказывал, хорошую удочку. У меня уже три голубых! Когда я вырасту, хочу стать панчером и тогда смогу деду купить столько удочек, сколько он сможет унести! А ещё лодку новую, но она подороже будет, – паренёк на миг сбавил шаг, задумавшись, но спустя мгновение уже снова улыбался во весь рот.
– Хм, так просто, это всего лишь деньги.
– Не-ет, никакие не деньги-шменьги! По-другому их называют драгоценными самоцветами! В гемах заключена сама «энергия»! – выделив последнее слово, сказал Матеус и поскакал вперёд.
Тропа, уводящая в гору, петляла из стороны в сторону и путала Комена. Он боялся заблудиться в лесу, ведь ещё никогда не встречал такого густого скопления деревьев, но помогало, что на пути попадались сломанные ветки деревьев и притоптанная трава. Вот уже целый час странная парочка из бледноликого альбоса и загорелого человека поднимались всё выше по склону. Вдоль тропы росли кусты с диковинными для альбоса синими ягодами. И высокие цветы, о которых Матеус отозвался просто: «Это полуночники! Днём спят, а ночью распускаются и освещают путь».
Ещё один вопрос жутко интересовал Комена:
– Так, а кто такие эти панчеры? Почему ты хочешь стать одним из них?
– Мой папа им был! Они сражаются со злом, защищают нас и добывают гемы! Самым лучшим из них достаются большущие сокровища! А ещё они путешествуют по Элларии, охотятся на редких монстров и им поручают разные задания высокой важности. Вот. А ещё… ещё у них есть большая колотушка или молот! Они очень сильные и ничего не боятся!
– Хм. Сражаются и защищают? Как послушники… – в памяти Комена всплыли силуэты в робах с копьями. Висок кольнула боль и голова слегка закружилась.
– Не-е, эти точно никого не слушаются! Мой папа вот маму с дедой не послушался и ушёл за лекарством. Я тогда маленький был… Мама болела очень.
Матеус опустил взгляд, и Комену показалось, что он вот-вот пустит слезу. – Наверное, он не нашёл лекарство и побоялся возвращаться ни с чем. Я всё понимаю, он не виноват в том, что случилось с мамой…
Матеус недоговорил и замкнулся в себе и Комен не нашёл чем приободрить мальчика.
С каждой сотней шагов, пройденных в гору, трава становилась всё гуще, а деревья – выше, но реже. Матеус разглядел несколько раздавленных ягод и, решив, что здесь прошёл здоровяк Пег. Тогда парочка сошла с тропы и двинулась по следу. Забыв неприятный разговор, мальчик шёл впереди, расчищая путь посохом. Спустя несколько ожогов о кровь-траву ребята выбрались к большому ручью.
– Ау, как жжётся! – негодовал Комен. – Это не опасно?
– Ха-ха, тебе даже полезно, утопленник! Кровь разгонит! Глядишь, порумяней станешь, а то ты, как из пещеры вылез!
Горный ручей оказался по щиколотку, но местами можно было провалиться и по колено. Коснувшись студёной воды, Комена словно стрелой пронзила головная боль и он, прогоняя невнятную вспышку воспоминания, пошёл дальше. Ниже по течению виднелись крутые пороги, а выше ручей тёк спокойно, огибая большой, обросший мхом булыжник, высотой гораздо выше Комена. Ребята решили не рисковать, прыгая по порогам, и отправились на поиски к камню. Вокруг него образовалась небольшая полянка, вокруг которой раскинулись кусты, блестящие сочными розовыми плодами. На противоположной стороне ручья рос огромных размеров камыш.
– Если б здоровяк полез в камыш, то переломал бы его, – сказал Комен. – Давай поищем следы с этой стороны.
– Точно! Мы с тобой как сыщики! – обрадовался мальчик.
Пока Комен рассматривал растительность, Матеус высматривал зацепки в прозрачной воде ручья.
– Эй, смотри! – Матеус, взяв посох в обе руки, стукнул им о булыжник. С каждым ударом вода всё больше изменяла свою форму, как будто русло реки во что-то упёрлось. Пенящийся поток ударялся о невидимую стену, но и не покидал своего русла, будто наполняя прозрачный сосуд. После, обогнув незримое препятствие над головой мага, водопадом продолжил путь.
– Ха-ха! Водяная арка, – с лучезарной улыбкой сказал мальчик.
