В трубке послышались гудки.
– Клос, тащи свою задницу на Граштенштрассе, 17! Здесь преступник с заложниками, Райнхольд Вульф. Возможно, будут жертвы. И захвати с собой Бауэра, нам нужен хороший снайпер; те дурни, которые сейчас смотрят порнушку в дежурке, скорее друг друга случайно перестреляют, чем попадут куда надо.
В трубке прозвучал ответ.
– Тогда Морица!
И снова небольшая пауза.
– Черт бы их побрал! Ладно, приезжай один, получишь отгул! Только давай побыстрее! Я хочу, чтобы ты с ним поговорил.
Комиссар сбросил вызов, а затем сделал новый звонок, на сей раз в участок.
– Готов план здания на Граштенштрассе, 17? Так а почему он еще не готов?! Срочно!
Энгель положил телефон обратно в карман, предварительно достав оттуда пачку сигарет, и пошел к остальным полицейским.
– Ненавижу переговоры.
***
Прошло десять напряженных минут. Комиссар был абсолютно спокоен, но многие полицейские заметно нервничали. Дрожал Томас Майер – возможно, от холодного осеннего дождя. Парень изо всех сил пытался скрыть, что у него стучат зубы. Тот раненый, крепкого телосложения и среднего роста мужчина – Куно Вернер, сидел в полицейской машине и молча курил. Это была, наверное, уже четвертая по счету сигарета за последние пятнадцать минут.
Картинка ожила, когда заброшенный склад и окрестности осветили фары автомобиля. В бешеный танец пустились тени, прыгая по стенам и старому, дырявому асфальту. Подъехал черный седан, так тщательно вымытый, словно только что был куплен. Машина остановилась неподалеку от автомобиля комиссара, затем открылась передняя дверь. Из седана вышел молодой человек с небольшой щетиной, короткими черными волосами и голубыми глазами, высокого – около ста восьмидесяти сантиметров – роста. Он хлопнул дверцей и пошел в сторону полицейских, его длинный черный плащ развевался на ветру. Мужчина смотрел себе под ноги – голова его была склонена вниз под тяжестью неба.
Затем он поднял голову и посмотрел на склад.
Это был Клос Хайнеманн, детектив из отдела по расследованию убийств.
Это я.
Взглядом найдя среди полицейских комиссара, я сразу направился в его сторону.
– Герр Энгель.
– Все-таки один? – разочарованно вздохнул комиссар, вместо приветствия. – Уволю нахер этих клоунов…
– Не горячись, Энгель. Диана сказала, что они уже как час на вызове в Карбоне. Весь участок пустует – жаркая ночка сегодня.
– Ясно, ясно, – прервал меня комиссар. – Клос, скажу честно – дела у нас плохи. В этом здании убийца, Райнхольд Вульф, слышал про такого? У него восемь заложников. Нам нужно выйти с ним на связь, и, с учетом того, что наш единственный переговорщик попал под сокращение, ты просто обязан справиться с этим дерьмом. Ты знаешь, что делать.
– Да, – ответил я. Затем подошел к полицейской машине и достал из нее рупор.
– Привет, Куно!
Тот не ответил, увлеченно листая что-то в телефоне.
Из другой полицейской машины, куда он сел погреться, за моими действиями наблюдал Томас Майер. В машине царили тишина и спокойствие, в то время как снаружи летал страх, отравляя это место своим ядом.
Я включил рупор, затем поднес его к губам и произнес:
– Полиция Розенберга! Здание полностью окружено. Сдавайтесь, и никто не пострадает! – моя речь была уверенной, спокойной.
Как и следовало ожидать, установилась напряженная пауза. Нервы некоторых полицейских уже были на пределе. Преступник играл с нами. Он был словно паук, окруженный глупыми мухами. Все замерли, глядя на окна третьего этажа. Ветер нарушал статику, гоняя сухие листья в переулке под световое сопровождение полицейских сирен.
Наконец тишину нарушил звук разбивающегося стекла, раздавшийся со стороны склада. Молодая девушка обувью разбила окно и тут же скрылась в темноте. По всей видимости, это была одна из заложниц.
– Не стрелять! – отдал приказ комиссар, подняв вертикально правую руку.
Спустя несколько секунд в окне снова возник силуэт девушки. Она встала во весь рост на подоконник, так что мы смогли ее хорошо разглядеть. На вид примерно двадцать пять лет, довольно красивая, с длинными светлыми волосами и, кажется, беременна. В руках она держала рупор.
– Я буду передавать вам его слова, – быстро сказала заложница. – Его зовут Райнхольд, он попросил вас посчитать.
Возникла небольшая пауза. Затем девушка продолжила:
– Вы должны собрать всех полицейских перед входом… Иначе он начнет стрелять.
Энгель по рации отдал приказ собраться всем присутствующим на территории склада на дороге.
– Плотно не группируемся! По четыре человека за каждой машиной! Живее!
Затем комиссар повернулся ко мне и тихо сказал:
– Я оставил Оливера в кустах за складом; он будет следить, чтобы этот урод чего не затеял. Давай, скажи, что мы готовы продолжать.
Девушка ответила почти мгновенно. Я чувствовал, как внутри у нее все дрожит от страха.
– Мы насчитали девятнадцать полицейских. А нас в здании всего девять. Он требует баланса. Десять… – девушка на секунду обернулась и что-то сказала преступнику, затем продолжила: – десять «вонючих свиней» должны немедленно покинуть это место. Должны обязательно остаться полицейские Вернер и Майер. За каждую минуту промедления он будет убивать по одному заложнику.
Силуэт девушки снова исчез в темноте.
Комиссар быстро выбрал десяток самых бестолковых полицейских и приказал им ждать на перекрестках слева и справа от склада. Часть оставшихся сотрудников он отправил обратно за склад. Все это время я непрерывно смотрел на часы. Прошло ровно сорок секунд. Наконец девушка вернулась к окну.
– Почему он назвал именно меня? – нервничая, полушепотом спросил Томас. Его волнение передалось остальным.
К окну подошел Райнхольд. На нем была надета выгоревшая куртка с капюшоном, на глаза он нацепил черные очки на резинке, туго обтягивающей его уродливую жабью морду. Прикрываясь молодым парнем, словно щитом, преступник приставил к голове заложника пистолет.
Райнхольд оглядел улицу.
– Прекрасно! – прозвучал его мерзкий грубый голос. – Слушайте меня и не перебивайте! Здесь, на складе, у меня шесть связанных заложников! Перед вами еще двое: вот, например, беременная девчонка. А еще гребаный студент. Я прошу вас быть разумными и опустить оружие, иначе парень умрет. У вас пять секунд.
Полицейские неохотно послушались.
– Молодцы, – одобрил преступник, а затем продолжил: – Предупреждаю, свиньи, этот сарайчик доверху набит взрывчаткой. Будьте предельно осторожны: если вам покажется, что вы можете взять склад штурмом… – тут он сделал паузу. – В общем, есть еще кое-что: я здесь не единственный преступник. Мой сообщник сейчас находится среди вас. И у вас есть ровно семь минут, и не секундой больше, чтобы выяснить, кто это. Если я не услышу правильного ответа, я убью одного заложника. Ваше время пошло.
И Райнхольд исчез из окна.
– Вот выродок! – с силой стукнув по крыше машины, заорал Энгель. – Так и знал, что он опять придумал какую-то херню!
Я осмотрел присутствующих. Посмотрел внимательно каждому в глаза. В глубине зрачков скрывался страх. Страх смерти. Ближе всех ко мне стоял Томас: он боялся своей опасной работенки, на которую наверняка даже не планировал устраиваться – его поставило государство. Родители Тома приехали в Германию из Старой Америки, а детям американцев разрешено работать в Системе. Возле машины курил Куно – этот больше злился, чем боялся. Сильно злился. Широко раскинув руки, оперевшись на машину, стоял светловолосый Ганс. Его яркие голубые глаза сканировали территорию. Корбл, внешне очень похожий на ворона, с совершенно плоскими сальными волосами, уставился на асфальт. Он о чем-то напряженно думал.
У Ганса и Корбла был какой-то совершенно иной страх: внешне малозаметный, он чувствовался на расстоянии.
Что же касается Энгеля, то могу с уверенностью сказать: комиссар, многое повидавший в своей жизни, не боялся. Так мне казалось. Наверное, он уже думал о том, как вскоре вернется домой, ляжет в теплую ванну, плеснет себе виски и расслабится.
– Пора действовать, – решительно сказал Ганс. – Что будем делать?
– Да что тут думать! Наверняка это кто-то из этих двух: Том или Куно. Он ведь велел их обязательно оставить! – пробурчал Корбл как-то не очень уверенно.
Мы медленно окружали машину Куно и Томаса, ожидая развития событий и не понимая, что делать. Куно снова закурил.
– Но мы ничего не знаем о коллегах за складом! – возразил Том.
– Да насрать ему на них! Он же четко сказал: вас оставить! – нагло заявил Ганс. – Может, скажешь, зачем?
– Не спеши с выводами, приятель, – грозно ответил Куно. – Тебе и так думать нечем, а то и вовсе без башки останешься.
Почувствовав приближение драки, Корбл медленно побрел к складу. За ним устремился Энгель.
– Мы этого не сделаем, – покачал головой комиссар, вытаскивая из кармана телефон.
– Что именно?
– Мы не найдем его сраного сообщника среди нас; ублюдок просто тянет время. Только вот зачем? – Энгель набрал номер участка. – Алло. Где план здания? Диана, ты ждешь, когда нас всех грохнут? Живее!
Тем временем оставшиеся у машин полицейские продолжали спорить.
– Так кто его сообщник? – угрожающе спросил Ганс. – Из-за вас погибнет невинный человек, идиоты! Все равно предательство раскроется!
– Черт, да не я это! – заорал Куно, не выдержав натиска напарника. – Заткнись, Ганс, ты действуешь мне на нервы!
– Я тоже не сообщник, вы что? – испуганно ответил Том. – Преступник вообще мог уже уйти… Как раз тогда, когда этот урод велел убрать лишних!
– Поэтому он и сказал вам остаться!
– Эй вы, там! – крикнул Энгель, услышав спор. – Живо умолкли и взялись за дело!
– Все под контролем, комиссар! – рявкнул Куно, затем схватил Ганса за грудки и толкнул в сторону забора.
Комиссар жутко разозлился:
– Я сейчас вас обоих уволю! Что за дерьмо вы тут устроили?
– Все в порядке! – уже спокойнее ответил Куно и снова сел в машину. – Просто он меня достал.
Хоть Куно и знал, что комиссары в наше время практически ничего не могут сделать подчиненным[2 - Полицейскими участками управляют так называемые Оракулы, представители Системы Нового порядка, бюрократы] и имеют больше обязанностей, чем полномочий, он с уважением относился к Энгелю.
Я посмотрел на часы. Осталось всего три минуты.
– Герр Энгель, планы здания пришли? – спросил я.
– Нет, – нервно ответил комиссар. Затем добавил: – Диана ждет разрешения от Оракула… Но уже выехала скорая помощь.
– Вы полагаете, среди нас реально есть его сообщник?
Честно говоря, в это было легко поверить.
– Черт, Клос, да откуда я знаю…
Ганс взял рацию и связался с оставшимися тремя полицейскими. Как и следовало ожидать, никто не сознался.
Все замолчали, утонув в океане своих мыслей…
– Семь минут уже прошло! – сказал Райнхольд в рупор. – Каков ваш ответ?
– И что мы ему скажем? – тихо спросил я у комиссара.
Энгель внимательно посмотрел на каждого присутствующих. Томас совсем не походил на преступника. А что касается Куно… Бывший военный, вспыльчивый, грубый, дерзкий… Но при всем при том и он никак не тянул на преступника. Хотя черт его знает…
– Клос, тебе придется сказать ему, что мы не знаем. И спроси, чего он хочет. Тяни время!
– Райнхольд, мы не знаем ответа, – обреченно произнес я. – Скажи, что тебе нужно?
В ответ прозвучал голос, полный разочарования:
– Вы настолько доверяете своим людям… Хорошо. Сейчас я покажу, какие среди вас есть уроды. Но сначала…
Послышался выстрел. Томас закрыл глаза и всхлипнул.
– Да, я только что застрелил какого-то старика. Мой тайный помощник, я обращаюсь к тебе: твоя трусость, алчность и ничтожность стоила человеческой жизни. А ты стоишь сейчас здесь и смотришь на происходящее. Что же ты чувствуешь? О чем ты сейчас думаешь, мой друг? Из-за твоего молчания только что погиб невинный. Что же ты за тварь?! Помнишь ли ты тот момент, когда перестал быть человеком? Я свой – помню. Мы как два монстра с тобой… А сколько монстров спят внутри присутствующих? Они просто ждут своей полной Луны… Оборотни! Сегодня, господа полицейские, вы станете свидетелями пробуждения Монстра! Но для начала, поскольку нас стало меньше, справедливости ради один из полицейских должен вас покинуть. И я по-прежнему требую: Куно и Томас должны остаться. Они все еще нужны мне.
Казалось, голос Райнхольда обладал каким-то гипнотическим эффектом. А я все пытался придумать, что делать дальше. Видимо сейчас у сообщника убийцы появился шанс свалить отсюда, пока Райнхольд не проболтался или намеренно не раскрыл его личность. А может, он, наоборот, будет до последнего с нами, чтобы не выдать себя? Кто же он?
Я задумчиво окинул взглядом присутствующих. Дальше всех от склада стоял трусливый Корбл.
– Пойду отлить, – сказал он. – Буду с остальными ждать штурма.
Энгель Беккер пронзительно посмотрел на него.
– Хорошо, иди до перекрестка и жди приказа.
Корбл молча кивнул, сунул руки в карманы и ушел.
Комиссар, поглядев ему вслед, достал телефон и отдал кому-то распоряжение:
