– Да не в бумажках дело. Просто в который раз убеждаюсь, что только истина приведёт к свободе. Но сначала она приведёт нас в бешенство.
Лика только закивала в ответ, уничтожая созвездие Лебедя.
Дверь в купе снова застенчиво отъехала.
– Проводника нет, – тихо сказал с порога Тимур. – И я зашёл в вагон-ресторан. С брусникой пирог будешь, Лик? Андрюх, с картошкой не было, взял с грибами два.
– Извинения в виде сухпайка принимаются, – Андрей цапнул из пакета ещё тёплый пирог и откусил сразу половину. – Я говофрю, форт ф ней, ф эфтой графюрой.
– Да, – поддержал Тимур, – отложим пока. Будем пока считать, что нам это померещилось. Всем нам.
* * *
Не прошло и трёх часов, а поезд уже притормаживал перед границей. Тима всегда удивляла какая-то маленькость и даже игрушечность Европы. Из одной страны в другую ехать как из Москвы, например, в Тверь. Всё рядом. А ведь совсем недавно они были дома, а теперь уже въезжали в Польшу. Почему-то вспомнилась шутка про то, что весь мир пугает, что Россия измеряет другие страны в своих областях. А чего боятся-то, если так оно и есть? Факт же. А он – штука упрямая. И прямая. В отличие от дорог, которые у нас скорее направления.
– Тимур Сергеевич? – окликнул его Андрей. – У тебя такой вид задумчивый. Что-то случилось?
– Да нет, удивляюсь расстояниям. Я как-то пытался по карте посчитать точные размеры России в километрах, получилось что-то уж очень далеко и долго. А тут – раз! – и на месте.
– Парадокс ещё в том, – не смог удержаться Андрей, – что самая западная точка России лежит в восточном полушарии, а самая восточная в западном!
– Голова у тебя, Андрюха, конечно… – ответил Тимур.
– А что голова? Нормальная голова, красивая даже, если в профиль, – Андрей повернулся к Лике. – Ничего же? Да? Есть на что посмотреть?
Лика хихикнула, но комментировать не стала. Новая сотрудница всё ещё стеснялась коллег и пока не знала, где они шутят, а где серьёзны. Андрей действительно был ничего так, симпатичный. Но говорить ему об этом сейчас точно не стоило. Раньше, когда сидели в кафешке, может, и сказала бы. Но не сейчас.
В дверь купе постучали. Ответить ребята не успели, дверь плавно отъехала в сторону, и вошли два пограничника. Коротко поздоровались, глянули документы и визы, на рюкзаки даже внимания не обратили. Вышли, чуть прикрыв дверь.
– И всё? – разочарованно спросила Лика. – Я ждала чего-то интересного. Граница ж.
Тим и Андрей синхронно пожали плечами.
– А кто это у нас такой чудесный тут, – вдруг засюсюкала Лика. – Чей это нос у нас шладкий?!
В не до конца закрытую дверь действительно просунулся собачий нос. Вслед за носом появился и его обладатель – довольно миролюбивого вида пёс. Помесь немецкой овчарки с кем-то вроде колли. Пёс, крутым боком отодвинув дверь пошире, протиснулся в купе и стал обнюхивать рюкзаки, его-то они интересовали очень и очень.
– Запрещённое ищет, – сообщил Андрей и на всякий случай подобрал ноги на полку, чтобы не мешать службе мохнатого пограничника и не загораживать доступ к вещам.
– А может, он голодный просто? – Лика уже запустила руку в пакет с сушками.
– Служебных собак кормить запрещено! – ответил за пса Тимур. – Да и не возьмёт он, они умные и дрессированные.
Умный дрессированный пёс строго посмотрел на Тимура, потом развернулся к Лике, задев пушистым хвостом Андрея, и слизнул предложенное Ликой угощение. Внимательно осмотрел пустую руку, сунул нос прямо в пакет и стал упоительно хрумкать.
– Это же наши королёвские сушки! – воскликнул Андрей. – Я их специально купил, чтобы вдали от Родины съесть, размышляя о нелёгкой судьбе следователя на чужбине.
– Ой, ну Андрей Андреевич, – Лика улыбнулась. – Неужели вам жалко для такого красавца?
– Фу! – прикрикнул Тим. – Фу, тебе говорят!
– Мне кажется, Тимур Сергеевич, он не понимает по-русски, – вставил Андрей, отряхивая шерсть с майки.
– А как будет «фу» по-польски?
– А уже и неважно, коллеги, – Лика положила опустевший пакетик на стол. – Тебя погладить-то можно, служебный?
Пёс грустно проводил взглядом шуршащий пакет, ткнулся мохнатым лбом Лике в ладонь и, развернувшись, осыпая шерстью всех троих, поскакал в коридор. Досмотр сам себя не досмотрит. А тут и так всё понятно – сушки закончились, ничего более привлекательного по сумкам не разложено.
После паспортного контроля, тщательного осмотра багажа и стряхивания шерстинок с одежды ребята вновь расселись по полкам.
* * *
– Может, чутка притормозим с рабочими моментами? – взмолилась Лика, когда Тимур потянулся к блокноту с версиями. – Это всё очень интересно, но у меня уже голова кипит и вилочковые кресты вокруг неё пляшут. Я в таком состоянии не способна нормально думать.
– Привыкнешь, – подмигнул ей Андрей. – Это у нас Тимур Сергеевич такой неубиваемый. Хочет все тайны мира раскрыть.
– Ну так интересно же, – стушевался Тимур.
– Так никто и не против. Нам самим интересно. Но иногда действительно нужно делать паузы. Чтобы глаз не замылился.
– Разумно, – кивнул Тимур и улыбнулся. – Ну, тогда сами напросились.
Он придвинулся к окну и указал на приближающееся здание вокзала. Поезд как раз делал поворот, и его было прекрасно видно.
– А вы знаете, что Варшава очень часто тонет? – спросил Тим.
– Как Санкт-Петербург? – уточнила Лика. – Раньше.
– Именно. А знаете почему?
– О, это просто, – усмехнулся Андрей. – Наводнения – это следствие необычного сочетания гидрометеорологических факторов и условий на водосборе.
– Говоря простыми словами, «никто не в курсе», да? – Лика хихикнула.
– Типа того, да, – кивнул Андрей. – Рекордно высокий уровень воды в Висле был зафиксирован в 1844 году, тогда вода поднялась почти до девяти метров.
– А там, где наука не даёт точных ответов, всегда появляются легенды и предания, – начал Тимур. – Сегодня вы увидите один из главных символов Варшавы.
– Герб? – уточнил Андрей.
– Так точно. Русалку, – закивал Тим. – Не перебивай, дай расскажу.
Герб Варшавы.
– Молчу-молчу, товарищ начальник, весь внимание, – Андрей подмигнул Лике и уселся поудобнее.
– Нам это кажется довольно странным, ведь Варшава не приморский город. Откуда бы тут быть русалкам?
– Как будто в Мурманске куда ни ступи – сплошные русалки, – не удержался-таки Андрей. Лика прыснула и ткнула коллегу локтем. – Хотя, может, им там холодно просто, да.
Тим только покачал головой и продолжил:
– Но есть пара интересных легенд. По одной из них, та самая русалка заплыла в Вислу из Балтийского моря. И так ей тут понравилось, что она решила остаться. Дамочка, судя по всему, была с характером: путала рыбакам сети и отпускала на свободу пойманную рыбу.
– Мелкая пакостница какая-то, – вставила Лика.
– Не такая уж и мелкая, если учесть, что местные жители жили рыбалкой. Скорее, вредительница и даже паразит, – возразил Андрей.
– Как бы там ни было, от русалки решили избавиться. Но, приблизившись, услышали её пение. Что она пела и о чём – сейчас неизвестно, но вот то, что это были хиты, – понятно. Её песни так понравились местным жителям, что они не стали её наказывать, а только восторгались.
– Клиповое мышление… – протянул Андрей.
– Тсс, дай дослушать, – Лика снова ткнула коллегу локтем, но уже сильнее.
– И вот узнал о таком чуде местный купец. И решил, что будет довольно прибыльно показывать эдакую диковинку за деньги.
– Стартапер, мать его! Молчу-молчу…
– Русалка, она же сирена, – продолжал Тим, – конечно, страдала в неволе. И от безысходности пела. Видимо, ничего другого не умела просто. Услышали её местные рыбаки и освободили от жадного купца.
– Искусство – достояние народа!
– Да ты дашь дослушать уже, нет? – Лика воззрилась на Андрея так, что тот даже отодвинулся от девушки. Чего доброго, схлопочет подзатыльник.
– В благодарность русалка пообещала защищать город со щитом и мечом, в том числе от наводнений. О том, что ей мешало защитить таким образом себя, легенда умалчивает. Но наводнения, кстати, всё ещё случаются. Филонит дамочка. На гербе Варшавы изображение русалки появилось примерно в пятнадцатом веке. Оно, кстати, очень отличается от современной версии – то существо имело драконий хвост, большие лапы, мужскую голову, руки и женскую грудь. Позже чудище начало трансформироваться в женщину с хвостом. И вот – мы видим русалку в привычном нам всем образе.
– Знаете, – подумав, всё же вставил Андрей, – эта вот дамочка в своём первоначальном образе очень мне напоминает казанского Зиланта. С… м-м-м… с крупа.
– А с переда оно тебе кого напоминает? – не удержалась от вопроса Лика.
Андрей покраснел и промолчал.
– Хватит препираться, – скомандовал Тимур. – Берём рюкзаки и пошли. Прибыли!
Они вышли на перрон. Поезд в Берлин уходил только завтра днём, и было принято решение устроить выходной.
– От вокзала каких-то три километра до гостиницы, прогуляемся? – предложил Тимур.
Все закивали. После поезда хотелось пройтись, хотя рюкзаки и оттягивали плечи. Андрей предложил Лике помощь, но та отказалась.
– Нет так нет, – Андрей спокойно принял отказ. – Но если что – я тут.
Лика только улыбнулась в ответ. Тим сделал вид, что очень занят изучением маршрута, и в дела подчинённых не полез. Не дети, сами разберутся.
Шли молча, глазели по сторонам, разминали ноги после долгой поездки.
– А вот и «Бристоль», – Тим указал на нарядное шестиэтажное здание через дорогу.
– Это в нём нас поселить решили? – уточнила Лика. – В самом центре, центрее некуда? За какие такие заслуги?
– Начальству виднее, – Тим некстати вспомнил так и не поставленный им в кабинет кондиционер.
– Шедевр ар-нуво, коллеги, – возвестил Андрей, обводя широким жестом фасад городской достопримечательности.
– Мне страшно, – вдруг призналась Лика. – Даже заходить туда страшно и неудобно. Там наверняка всё такое дорогое и золотом покрыто, а я… – она посмотрела на свои аккуратные, чистые, но не новые кроссовки, – не при параде.
– То есть лезть в подвал за могильными плитами в темноту и бродить с двумя полузнакомыми парнями тебе было не страшно, а сейчас струсила? – совершенно серьёзно спросил Андрей. – Ну памятник архитектуры, ну пять звёзд, что я лично больше ценю в коньяке, чем в отелях, но чего бояться-то? Номера у нас забронированы и оплачены. А уж как, кем и – самое главное! – почему – не наше дело. Наше – работать работу и следовать указаниям руководства. Верно я говорю, Тимур Сергеевич?
Тим только крякнул. Ему и самому было неловко заходить в этот дорогущий отель. Но не показывать же при подчинённых, что и его сомнения прямо-таки обгладывают до костей.
– Всё верно, товарищи бойцы. Медные трубы? Или как там это можно интерпретировать? Должны справиться, – и решительно взялся за тяжёлую медную ручку потемневшей, хотя и тщательно отреставрированной, двери.
Вестибюль был огромен. Мраморный пол и стойка регистрации действительно впечатляли.
– Розовое дерево, – пискнула Лика. – Стойка, говорю, на ресепшен, из розового дерева.
– Ну… Нам туда, – и Тим зашагал по гулкому мраморному полу.
