Отец нахмурился и хотел сказать что-то, но закашлялся. И больше не рассказывал любопытных историй. Шли теперь ещё быстрее. Ему не терпелось освободиться и вернуться к коровам, а Ясю – посмотреть, что случилось.
– Ого, да тут весь город собрался! – заметил Ясь, когда приблизились.
И правда: здесь, на отшибе, было сейчас многолюднее, чем на площади. И все галдели.
А вот и сам Главный появился – вышел, согнувшись, из дровяного сарая. Огромный, на две головы выше отца, и уже так же немолод. Седые волосы собраны в длинный узкий хвост.
– Сколько раз повторять: возвращайтесь к работе! Всё! – гаркнул он. – Нечего тут смотреть. Каждому старшие вычтут то время, которое вы тут толкаетесь.
– Да кто убил-то хоть? – выкрикнули из толпы.
Главный скривился и не ответил. Он осматривался, словно искал кого-то – и тут заметил отца.
– Пётр! Проходи поживее, – махнул.
Отца пропустили, и Ясь снова проследовал за ним как хвост.
– Пошли скорее, – положив руку ему на плечо, Главный потянул отца к входу.
Ясь тоже сделал пару шагов, но тут дорогу неожиданно преградили.
– Это он! Я его тут и видел! – рыжий кучерявый толстяк в сером мешковатом жилете охранника указал пальцем ему в грудь.
Ясь обмер. Тот самый охранник, с которым он столкнулся по дороге из леса!
– Что это значит? – спросил Главный.
– Мой сын, – вздохнул отец.
Главный нахмурился.
– Что ты видел, Вол?
– Он был тут днём. Пролез через частокол здесь, – охранник снова указал толстым пальцем, на сей раз в сторону лаза. – Это его я искал в сарае, когда нашёл… – он вздохнул.
– Тело, – уточнил Главный.
Оглядев примолкшую толпу, ловившую каждое слово, он добавил:
– Давайте-ка зайдём внутрь, и ты всё расскажешь.
Ясь тоже огляделся, но отступать некуда. Влип по самую макушку. Остался только один путь – внутрь.
Там горел масляный фонарь. Посередине лежало что-то, прикрытое тряпкой. У входа сидели на поленьях одна из врачевательниц и охранник, а в дальнем углу прямо на земле – человек с большой чёрной собакой.
– Ну? – спросил Главный.
– Да что… Отправил меня старший за дровами для казармы на лесоповал. Иду я – и его вижу, как он за деревьями пьёт из бутылки. Да уж точно не воду, – фыркнул толстяк. – Я его окликнул, а он – ноги в руки. Явно с работы сбежал. Я – за ним, а он от меня бегом. Так до самого города гнал, а потом через эту дыру в частоколе протиснулся и пропал. Стал я его искать, обхожу сараи – а тут это… Ну, я и к вам…
– В таком случае вряд ли это сделал он, если ты преследовал его от самого леса, – интерес Главного явно угас, в отличие от отцовского.
– Его нужно посадить в мешок, – сказал толстяк.
– Да, – задумчиво почесал голову Главный.
– Может, он что-то видел, – предположил отец.
Как обычно, вокруг говорили так, как будто Яся здесь нет.
– Ничего я не видел, – сказал он хмуро. – Вышел в город и домой пошёл. Лучше спросите охранников у ворот.
– Думаешь, без тебя бы не догадались? – рыкнул толстяк. – Спросили. Они ничего не видели и не слышали. Далековато до них отсюда.
И тут вспомнилась изумленная девушка с тряпками. Может, не только появление Яся её так удивило? Он поделился мыслями.
– Найти бы её, – глухо откликнулся человек в углу.
– Пётр, взгляни на тело, – предложил Главный.
Он отбросил тряпку. Под ней лежал незнакомец в непривычной одежде: чёрные штаны и заправленная в них чёрная рубаха. В Оси так ткани не красили и одежду не шили – пришлый и есть.
И рубаха его, и земляной пол – в крови: горло пришлого перерезано от уха до уха. Ясь сглотнул.
– Тонкое лезвие, – отметил отец. – Не топор точно. И не ножницы, и на наши ножи не похоже – у них лезвия кривые.
– Я тоже заметил, – сказал Главный.
– Это его нож. Лёни. Вон он, у поленницы. Весь в крови, – указал рукой человек в углу. – Она же, докторица ваша, его уже находила и снова туда бросила.
– А что мне с ним делать? – огрызнулась врачевательница.
Дурнело сильнее. Ясь снова сглотнул и попятился – но мощная ладонь ткнула в спину.
– Куда собрался? Главный, мне отвести его в мешок?
– Ну и нравы тут у вас, – сплюнул незнакомец. – Мой друг убит в вашем городе, а он свидетеля видел. Сначала найдите свидетеля – а потом делайте с ним всё, что тут у вас положено, мне дела нет.
– Мы найдем виновного. И накажем его, – пообещал Главный. – В Оси всегда порядок – и был, и снова будет.
– Как? Изгоните из города, так тут наказывают? – прошипел пришлый. – Не пойдёт. Со своими делайте, что хотите, но он чужого убил. По нашим правилам судить положено, если у вас и правда порядок.
Главный миг подумал и кивнул.
– Пусть будет по-твоему. Как наказывают у вас?
– Кровь за кровь, – со злостью, но при этом и с оживлением выплюнул чужак.
Или Ясю показалось, или Главный и в самом деле дёрнулся.
– Ну, что ж. Я уже дал тебе слово – а слово я всегда держу.
– Любите вы тут словами кидаться… Красивыми…
– Ты не прав, человек, – спокойно сказал отец. – У тебя горе, и ты зол. Но наша Ось – равновесие. Тут и правда порядок, и обещания мы всегда держим.
Однако – подумалось – отец и Ясна иногда по вечерам делают для помощниц Главного бумагу из опилок и чернила из жженной кости и смолы, чтобы те записывали по просьбам горожан, кто и чего кому должен, а потом решали споры.
Нет, не всегда соблюдаются правила. Каменные мешки пустуют редко, и сидят там не только скандалисты или те, кто днем пил брагу, или работу прогулял. Бывают и такие, кто обманул и плохой товар обменял, долг не вернул или – хоть и редко – даже что-то украл. За две кражи – мешок, а за третью – изгнание.
– И ты туда же, мужик, – протянул пришлый.
Ясь впервые слышал, чтобы с отцом и с Главным кто-то так разговаривал.
Отец не ответил. Он поднял окровавленный нож, покрутил в руках, будто не знал, что делать с ним дальше.
– А вы откуда будете-то? – спросил он.
– Не знаю, зачем тебе это сейчас, но мы из Нового Сибирска пришли.
– Впервые слышу.
– Это далеко отсюда. На севере. Мы долго шли, несколько недель.
– И что же вас привело? – спросил Главный.
– Вот для этого точно не время. Позже всё расскажу.
Толстяк сопел за спиной, и наконец не выдержал:
– А что мне делать с этим? – он явно имел в виду Яся.
Главный взглянул на пришлого прежде, чем ответить:
– Идите искать ту девушку.
Да как её найти в огромной Оси? Хотя там, на улице, Ясь найдёт возможность улизнуть… Но только что толку теперь прятаться: уж его-то, в отличие от девушки, точно отыщут.
– С ним? – воскликнул охранник.
– Да. Заодно и присмотришь, чтобы он никуда не делся.
– А потом – в мешок? – с надеждой спросил толстяк.
– А потом – ко мне, – отрезал Главный. – Идите.
Ясь охотно шмыгнул в дверь, а удар в спину ещё больше его ускорил.
***
– И как, по-твоему, мы будем её искать? – зло прошипел охранник, когда толпа, выкрикивающая вопросы, осталась в стороне.
Ясь пожал плечами.
– Давай выйдем из города и снова пролезем в частокол – так будет ясно, где я её видел.
– Никуда мы не полезем. Я и так знаю, где ты вылез. Пойдём туда.
Остановившись перед лазом, Ясь огляделся.
– Она была здесь. Шла, наверное, к воротам и на ручей. Может, она и сейчас там: стирка – дело долгое, а у неё была корзина с бельём.
– Так что ж ты сразу не сказал?!
Пошли к ручью. Он стекал с правой стороны города с той же самой горы, в которой выдолблены горянки, но, чтобы попасть туда, приходилось делать солидный крюк. Так специально задумано, чтобы без необходимости не ходили. Все ресурсы нужно беречь.
Ясь, которого всё время подталкивал Вол, чувствовал себя пленником на верёвке. Рабом из рассказов пришлых.
На ручье, действительно, стирали три женщины. Похожей на нужную среди них не оказалось.
– Видели ли вы, – Ясь напрягся, вспоминая случайную встречную, на которую смотрел-то лишь миг, – Невысокую такую, тёмную? С тряпками?
Вол фыркнул, но зря – девушку знали:
– Лидию? Да, она сегодня стирать приходила.
– А где она сейчас?
– Так на работе, наверное. В лечебнице.
Как тесен мир и долог этот день!
– Ох, и умотал же ты меня сегодня! – простонал охранник, очевидно, думая о том же самом. – Просто сил моих больше нет.
– Похудеть бы тебе – легче станет, – миролюбиво заметил Ясь, за что получил новый тычок под рёбра.
– Заткнись!
– А у меня ещё кое-где брага закопана. И, спорим, ты её не найдёшь, – сказал внутренний бес губами Яся, когда снова побрели к городу.
И поморщился. Уж на что хорош сапожник, а за сегодняшний день и его работа дала сбой: шов на правом башмаке перекосился и стал тереть.
– Зато Главному скажу, что ты её прячешь.
– А как докажешь? Я отвечу, что ты врёшь.
