После была книжная лавка. Продавец и, судя по всему, сам хозяин заведения, очень понравился Ане. Он знал толк в книгах, мог посоветовать не только модную беллетристику, но и учебники, словари, карты.
– Какие словари интересуют юную госпожу? Какие карты? У нас есть печатью получше и есть издательство «Посредник» от Сытина.
– Нет, «Посредник» не надо, можно что-то более качественное, но по приемлемой цене? – Спросила гувернантка.
Она знала, что это издательство Сытина было нацелено на печать общедоступной литературы. Массовость и низкая цена популяризировали чтение в народе, но у неё-то была совсем другая цель.
– О, – восхитился продавец. – А барышня знает толк в книжном деле. Тогда посмотрите вот эти экземпляры, они должны вас заинтересовать.
С этими словами хозяин лавки вынул из шкафа-витрины несколько книг. Они и правда, были отличные – не подарочное издание, зачастую бесполезное, но дорогое, но и не дешёвый народный вариант. Плотная бумага, качественная печать, тиснение. То, что нужно.
Спустив на книжную продукцию прилично денег, счастливая Аня вышла из лавки.
– Ты так хорошо разбираешься в книгах, – удивилась Натали, которая всё время, проведённое девушками в лавке, проторчала у стеллажа с любовными романами.
– Да ну, просто сразу же видно, где хорошая, качественная книга, а где так, ширпотреб.
– Шир… чего? – Переспросила Натали, вставая на подножку экипажа.
– Ерунда в общем. – Прикусила Аня язык и отругала сама себя – надо тщательнее следить за речью.
На ее счастье тут пришла Глаша и Натали отвлеклась на покупки служанки. Глаша накупила по поручению Татьяны Александровны всяческой мелочи в галантерее. Девушки заглядывали в бумажные свёртки, пытаясь рассмотреть булавки, пуговицы и другую полезную для дома мелочь.
– Заедем ещё в парфюмерию, Аннушка? – Предложила Натали.
Аня пожала плечами. Все её дела были сделаны: с книгами она разобралась, накупила всякого, а то, чего не было – заказала. Кроме того, в коробках лежало белье, несколько шляп, ещё одно простое платье для дома синего цвета и кружево для его отделки. Ботинки в ремонт отдали. Поэтому парфюмерный магазин – это, конечно, не обязательно, но раз Натали так хочется, почему бы нет.
Глава 3.
Магазин парфюмерии и косметики отличался от современного для Ани «Летуаль» только антуражем. Те же стойкие ароматы, которые, кажется, впитались в кожу девушек-продавщиц, витали в помещении. Крема и масла, помады и румяна, духи – среди всего этого великолепия было не протолкнуться от дам, зашедших просто поглазеть или прикупить флакончик изысканной и роскошной жизни.
От изобилия ароматов начинала болеть голова. Аня терпеть не могла подобные магазины и в Москве в своем времени старалась обходить их стороной. Тонны косметики ей никогда и не требовались, духи она носила одни и те же уже лет семь, а потому ее вариант – заказать и забрать заказ в магазине. Минимум времени в душном, пропахшем отдушками зале.
Здесь же такой возможности не было. Счастливая Натали бродила между витринами, старательно обходя других дам. Через десять минут Аня не выдержала и шепнула на ухо подруге, что подождет на улице.
Ветер пахнул в лицо. Как же хорошо дышать пусть и холодным, но свежим воздухом! Проспект гудел. От пролеток было не протолкнуться, время от времени громыхал трамвай, люд сновал туда-сюда, предлагая товары, праздно шатаясь, глазея на витрины, спешил по своим делам. Аня стояла у входа в магазин. Двери ежесекундно хлопали, впуская и выпуская посетителей. Но это было лучше, чем в теплом, душном помещении толкаться пятыми точками.
Наблюдая за жизнью города, Аня заметила остановившийся у края дороги экипаж. В нем сидела яркая, статная блондинка лет тридцати в невероятной шляпке – маленькая и аккуратная, она была отделана вуалью и яркими крашеными перьями. Слишком вычурно, показалось Ане, но блондинке шло. Тонкий носик, вздернутый к кончику, хороший профиль, правильные черты лица. Слегка тонковаты губы, по некоторым источникам – признак стервозной натуры. Рядом с девушкой восседал крупный, грузный мужчина чуть за сорок в военной форме. Дама была чем-то недовольна, о чем сообщала своему спутнику шипящим тоном на ухо. Тот отмахивался, но терпел. Господи, бывают же стервы и терпят же их мужики, подумала Аня и поплотнее запахнула пальтишко. Дама дождалась, пока спутник выберется из пролетки и вышла из экипажа, опершись на его руку. Аня отметила весь наряд дамы. Накидка была в тон шляпке, явно сшита из дорогой ткани на заказ и в единственном экземпляре. Полоска черного коротковорсного меха обрамляла пальто по периметру. Эпатажно, но в меру, решила Аня. Парочка пошла в сторону парфюмерии и Аня даже отодвинулась на шаг, чтобы точно не помешать им войти.
В этот момент из магазина выходила Натали, убирая кошель в сумочку. Она была погружена в свои мысли, несла в руках пакет с покупками, и Аня уже хотела ее окрикнуть, как блондинка в перьях вдруг воскликнула:
– Ах, малышка Натали! Натали Ильинская! Ты ли это?! – И всплеснула руками. Спутник ее озадаченно нахмурился, как будто увидел напоминание о чем-то неприятном, что случалось с ним когда-то.
Наташа подняла голову и ахнула:
– Лилит! Вот так встреча! Боже мой!
Она так и не закрыла ридикюль, словно молнией пораженная, и рассматривала пару долгие несколько секунд. Через мгновение, придя в себя, Натали присела в поклоне, здороваясь со спутником блондинки.
– Здравствуйте, господин князь!
Тот нехотя кивнул, кажется, узнав, кто перед ним, и решительно шагнул в сторону. Дама в перьях хмыкнула недовольно, но перечить не стала.
– Мы с мужем торопимся, малышка Натали, не хочу его задерживать. Он итак не очень доволен, что я потащила его в магазин. Но я была рада повидаться с тобой. Привет матушке и… – Лилит вдруг осеклась, бросила взгляд на Аню, наблюдавшую за сценой, и отошла к своему князю.
– Очень рада встрече, Лилит. – Торопливо попрощалась Натали со знакомой и, рукой поманив Аню, направилась к экипажу.
Что-то нехорошее шевельнулось в Ане, какая-то странная чуйка на уровне ощущения. Она не смогла определить, в чем причина, но поняла одно – блондинка ей не понравилась. Говорят, мнение о человеке складывается в первые сорок секунд знакомства. Это были те самые сорок секунд, за которые Аня поняла – с этой княгиней она никогда бы не смогла подружиться.
Натали все переваривала встречу. Она не рассказала даже, что купила в парфюмерном, только сидела и, уставившись в одну точку, о чем-то думала.
– Все в порядке, Наташа? – Спросила Аня. Такая реакция ее настораживала.
– Да-да. Ох, Аннушка. Какая встреча, кто бы подумал! – Ошарашенно проговорила Натали и добавила вознице. – Трогай!
Притихшая Глаша сидела в углу и внимательно смотрела на хозяйскую дочку. Аню взяло любопытство. Что за мадам-то такая, от которой Наташа даже дар речи потеряла.
– Это ваши родственники? – Решила закосить под дуру Аня. Если юная графиня не рассказывает сама, почему бы не попробовать выведать обстоятельства таким способом?
– О, нет! Что ты! – Наташа отрицательно покачала головой. – Это Оболенские. Николя служил в полку, которым командует князь. Из-за Лилит и вышла вся та нехорошая история. Всемилостивый Боже, если maman узнает, что они в столице, ее сердце не выдержит!
Ах, вон оно что! Так эта Лилит, кажется так ее зовут, замешана в скандале, из-за которого Николаю пришлось покинуть полк и перевестись в канцелярию сыскного управления. Ну что ж, неудивительно. Она вполне в его вкусе – богатая, ухоженная, стервозная блондинка с великолепной фигуркой. Как раз самое-то для молодого повесы-графа. Ане стало противно. Это она тонула в его синих глазах и справлялась с румянцем. А для Николя список женщин на Ане был на какой-то там странице. Она даже в десятку вряд ли входит. Тем более, если в этом списке есть такие как Лилит, то ли с завистью, то ли со злостью подумала девушка.
Настроение испортилось окончательно. Аня расхотела слушать про Оболенских, но Наташу как прорвало:
– Из-за Лилит вышел ужасный скандал, который папенька на силу смог умять. Мой братец явился в дворянское собрание, где встречается весь свет, и чуть ли не во всеуслышание объявил о них с княгиней. Все итак догадывались, но, чтобы напрямую признаться – это не слыхано! Представляешь, этот влюбленный дурень, – на этих словах Аню словно в сердце кольнули острой спицей, – даже хотел с князем стреляться! А Лилит опровергла все и оставила Николя в дураках. Благо, что Оболенский оказался с головой. Они с papa решили, что Николя уйдет со службы и вернется в Петербург. Здесь его не хотели брать в полицию, но ценою огромных усилий отец уладил этот вопрос.
Теперь понятно. Ради этой красотки Николай рискнул всем – своей честью, репутацией, карьерой. Что он получил в ответ, на лицо. Видимо, он ее действительно любил. Ради мимолетного увлечения не рушат свою жизнь.
А Натали все говорила:
– Этот год после стоил отцу нескольких приступов. А уж сколько матушка нервов истратила – не передать словами! Что только они не делали, чтобы его остепенить. А Николя лишь кутил, ходил кое-как на службу и менял девиц как перчатки. Полгода назад его попустило, а тут снова она. Боже! – Снова ахнула, соображая Натали.
– Да уж. – Только и смогла вымолвить Аня. Вот так поворот. Кто бы мог подумать!
Пролетка уже докатилась до Исаакиевской площади. До дома на Галерной оставалось всего ничего. Надо же так вляпаться! Надо же влюбиться в человека, который в попытках забыть о несчастной любви, искал утешения во множестве других женщин. Разве думала Аня еще сегодня за завтраком, что она – лишь таблетка забвения. Ну нет, фиг ему с маслом. Значит, оно и к лучшему. Не было любви – и нечего начинать. А то напридумывала себе – взгляды, касания, поцелуи. Угомонись, девочка, и знай свое место!
Глава 4.
О том, что Оболенские появились в Петербурге, Николя узнал не от Натали. Он давно уяснил, утаить что бы то ни было в свете – большой труд. Еще утром на крыльце управления все только и говорили, что князь Оболенский, генерал-майор Nского полка прибыл в столицу вместе с супругой по особому распоряжению самого Императора.
Новость эта отозвалась болью где-то в сердце. Нет, он давно уже не был влюблен в Лилит, да и усвоил крепко – предательство прощать нельзя, но точно знал: ее появление здесь не сулит ему ничего хорошего. Зная ее характер, можно быть уверенным, Лилит непременно будет искать встречи. Конечно, он хотел бы с ней увидеться, посмотреть в ее бесстыжие голубые глаза. Но не более того. Более интересно было даже то, как он будет реагировать на нее, спустя столько времени. Тогда, полтора года назад он был ею просто пленен. Но это – не любовь была вовсе, а болезнь.
Николай формировал картотеку, приводил в порядок новые документы, поступившие в управление, а сам находился мыслями далеко отсюда – в том времени, когда он юный перспективный офицер приехал в полк служить.
Зашел Гнездилов, уточнил, поедет ли обедать Николай. Тот отсутствующе посмотрел и ничего не ответил. Александр Сергеевич присвистнул и потряс Николая за плечо.
– Натали заезжала по пути на Невский, велела передать, что нас ждут к ужину. – Задумчиво озвучил Николя приглашение Гнездилову, словно очнувшись.
– Благодарю, Николай Павлович, перед твоей семьей я в долгу. – Ответил сыщик. Николай сделал, что и обещал. Если его отец действительно замолвит о нём словечко, Гнездилов сможет быстрее продвинуться по карьерной лестнице.
– Я хотел сказать кое-что. – Вдруг вспомнил граф. – Мне пришла мысль, что Аннет могли подставить. Как считаешь, Александр Сергеевич?
Гнездилов хмыкнул и задумался.
– Может и так, только вот кто и зачем? Надо это хорошенько обдумать. Но мысль интересная.
Николай кивнул и вновь уткнулся в картотеку.
– Что-то ты задумчивый какой-то, друг мой, не удержался Гнездилов. – Никак утренние сплетни тебе покоя не дают?
– Есть такое, врать не буду. Как бы ни хотел отец все замять, сам знаешь, Оболенские слишком значимая фигура при дворе. Рано или поздно они приехали бы в Петербург.
– Мой тебе совет, Николя, не встречайся ты с ней. А она будет искать с тобой встреч, помяни моё слово. Один раз обжегся на молоке, так на воду теперь дуй.
Николай кивнул, соглашаясь. Знать бы, как это осуществить?
***
Рассказ Натали не оставил Аню равнодушной. Разбирая купленные книги и вещи, она всё крутила в голове беседу по дороге домой. Неосознанно сравнивала себя и Лилит. Господи, да у блондинки даже имя было необычное! Немудрено, что Николай влюбился в неё без памяти. Иначе и не объяснить такое безрассудное поведение человека, который рос и воспитывался в этой среде. Ладно она, Аня. Вывалилась из чулана, английский сленг знает лучше, чем родную речь, а без смартфона и «окей, гугл» уже не может жить. Но Николя! Он же полностью дитя своего времени! Явиться в дворянское собрание и объявить своему генералу, что тот рогоносец. Фейспалм просто. Николя, конечно, эмоционален, но здесь за каждый поступок в обществе есть ответственность и может пострадать репутация. Это вам не в тиктоке видео снимать.
Аня вздохнула. В Лилит, конечно, сложно не влюбиться. Аня рядом с ней как заштатная балаганная актриска рядом с оперной дивой или прима-балериной. Как ни сравнивай, а всё не в твою пользу.
Аня рассердилась. Какого чёрта она вообще себя сравнивает с какой-то там Лилит? У нее совсем другое положение, да и на Николая не претендует. А симпатия к нему, ну что ж. Бывает. Переживёт и переболеет.
Остаток дня до ужина прошёл под задумчивую бледность Татьяны Александровны, которой Натали доложилась о встрече у магазина, и страдания юной графини по поводу наряда. Ужин с Гнездиловым на носу, но у Натали настроение – «шкаф полон, а надеть нечего».
Не выйти к ужину Аня не могла – не прилично. «Просто молча поем и слиняю в свою комнату», решила она. Не могут же её заставить сидеть в гостиной? Да и причина для ухода у неё имеется – подготовка к урокам. Ей и правда, стоило проштудировать предстоящую тему сначала самой.
Поэтому, когда Николай Павлович и сыщик появились в доме на Галерной, Аня почти успокоилась внутренне. Она слишком далека от всех этих историй, сплетен, адюльтеров – и интересоваться этими вещами – себя не уважать. Она держалась приветливо со всеми домочадцами, даже с Гнездиловым перекинулась приветливыми улыбками. Сыщик ей, конечно не доверял, но соглядатаю о ней доложить было нечего.
Глава 5.
Ужин прошёл спокойно, если не считать Натали, которая местами хихикала невпопад. Но её состояние оправдывалось нежными чувствами к Александру Сергеевичу и на это все, даже, что удивительно, граф, делали скидку.
– Как вы себя чувствуете, Анна Алексеевна? – Спросил Гнездилов из вежливости.
– Спасибо большое, Александр Сергеевич. Со мной уже всё в порядке.
– Да, мы сегодня выезжали на Невский и даже встретили там Лилит Оболенскую, – выпалила, не подумав Наташа.
Татьяна Александровна в ужасе прикрыла глаза рукой. На эту фамилию в их доме не могли спокойно реагировать полтора года, и она боялась гнева мужа.
– Да, я видел князя в министерстве. – Буднично ответил Павел Андреевич. – Пока неясно, зачем их вызвали из полка, но думаю, скоро всё станет известно. В свете удержать секреты – словно в решете воду носить.
Кажется, опасность миновала, и графиня выдохнула и принялась за десерт.
– Думаете, князя вызвали для назначения? – Осторожно спросил Гнездилов, плавно обходя острые углы.
– Вы мне нравитесь, молодой человек, – не ответил на вопрос граф. – Определённо всё более нравитесь.
Натали вспыхнула как пионерский галстук.
– Благодарю, – склонил голову Гнездилов.
На том разговор опасной темы больше не касался. Аня изредка бросала взгляды на Николая. Он был задумчиво, но не более того. Ну вот и ладно, решила она. Меньше контакта глаза в глаза, меньше потом реветь будешь от неразделённой любви.
После ужина, действуя по своему плану, девушка откланялась, прикрывшись уроками.
Она сидела в своей комнате, изучала учебник по грамматике, а в голову не лезло ни одно правило. В итоге она решила лечь спать и уснула тяжёлым, выматывающим сном.
***
Когда Николай проводил Гнездилова после ужина, он остановился у крыльца покурить и подышать свежим ночным воздухом. Домой не хотелось. Как все отвратительно поворачивается. Еще неделю назад Николя и представить не мог, что вскорости вся его жизнь покатится под откос. Служба в полиции ему надоела, но за полтора года он свыкся с этой мыслью, принял новое течение жизни и даже находил в ней некоторые прелести. После появления гувернантки в их доме он вдруг ощутил, что может интересоваться женщинами не для того, чтобы заполнить время. Он понял, что влюбился. Но будущее с Аннет было слишком призрачно. Он видел, что интересен ей, но учитывая все положение, даже не думал, что отец позволит этим отношениям быть. А дарить надежду Анне и потом оставить ее было бы слишком нечестным.
Но Анна – это пол беды. Куда больше его теперь беспокоила история с Лилит – Лиличка, как называл он ее когда-то. Его первая сумасшедшая любовь – взбалмошная, истеричная, эгоистичная. Теперь она здесь и ему, Николаю, не будет от нее покоя. Захотелось только одного – уволиться со службы и подать прошение куда-нибудь на другой конец Империи, где не достанет ни отец, ни Оболенская, ни высшее общество с его пересудами и порядками. А может, правда, забрать Аннет и увезти ее в Сибирь или на Дальний Восток? Живут же люди и там, служат Отечеству, растят детей. О мысли об Анне и возможных детях возникло странное чувство – ему остро захотелось вдруг обзавестись семьей и жить где-нибудь в провинции большой усадьбой, на зиму перебираясь в город. Аннет будет отличной матерью – она образована и воспитана, умна и не жеманна. С ней не стыдно появиться в обществе. Подумаешь, что бедна.
Раздумывая об этом, Николай вдруг осознал, что уже видит картину будущей семейной жизни. Даже смешно стало – он, любитель театров и балов, ресторанов и офицерских вечеринок размышляет в ночи о самоваре в саду, куче ребятишек и Аннушке как своей жене. Отец никогда не позволит ему жениться на ней, ведь, брак в обществе должен быть продуман и рассчитан, он должен приумножать благосостояние. С Ани нечего взять – всего лишь родовитая, но бедная девица, вынужденная пойти в гувернантки.
Николай озяб. Выбросил окурок папиросы и затушил его сапогом. Должно быть, скоро лягут снега. Зима чувствовалась в воздухе, хотя только октябрь. Молодой граф вошел в дом, тихонько прикрыл дверь в переднюю и прошел по коридору. Прежде, чем пойти к себе, он остановился у двери Анны Алексеевны. Страшно захотелось заглянуть к ней. Поступок неразумный, но кто ему запретит?
Он осторожно открыл дверь и вошел в полутьму девичьей спальни. Аня тяжело дышала на кровати, будто ей снились кошмары. Волосы разметались по подушке, дыхание сбилось. Ему показалось, что он слышит свое имя, и молодой Ильинский склонился над постелью. Надежда, что Аня не спит и зовет его осознанно, промелькнула и заставила сердце остервенело биться где-то под рубашкой. Но ему показалось, девушка спала. Сон ее был не крепок, тяжел. Николай не удержался и коснулся рукой ее лица чуть ощутимо, невесомо. Нежная, бархатная кожа, пухлые губы, мягкие, чуть вьющиеся волосы. Какая она нежная и прекрасная. До дрожи в пальцах захотелось поцеловать ее, взять на руки, прижать к себе. Она совсем другая, нежели Лилит. В ней есть характер, есть упрямство, но она не истеричка и всегда остается верна себе. Допрос в части это подтвердил. В этот момент, наверное, он понял, что несмотря на то, что скажет или как поступит Лилит Оболенская, ему она больше не интересна. Она – прошлое, которое случилось с ним. Она – его опыт. Но в будущее тащить эту историю он точно не намерен.
Николай осторожно выпрямился, отошел от кровати Аннушки и тихо покинул комнату. Останься он дольше – наверное, сдержаться было бы уже невозможно. Но все будет, Николя, не гони коней. И об этом он точно принял сейчас решение.
Глава 6.
Утро не принесло Ане долгожданного облегчения. Трещала голова и чесалась кожа на ключицах, которые начинали заживать. Всю ночь она металась по подушке и видела странные сны. В одном из них ей снилось, что Николя склоняется над нею. Взгляд его тревожен. Но Аня сердита на него и потому решила, что будет смотреть другой сон. Какая-то чехарда видений, а не отдых.
По пути в столовую Аня остановилась у кабинета. Черт его знает, зачем она прошла дальше, но в темноте коридора, отчётливо услышала разговор графа с женой. Стало интересно, хотя и не очень прилично подслушивать.
– И что же в таком случае ты будешь делать, Павлуша? – С опаской спрашивала мать семейства.
– А что я могу сделать, душа моя, если Оболенского назначат министром? А такие разговоры ходят, между прочим. Гнездилов вчера не зря озвучил эту версию, ибо каждый умный человек это понимает. – Граф развёл руками. – А приглашать вероятную кандидатуру в дом после назначения так себе идея. Поэтому я приглашу их чету до того. Даже если Император не сделает рокировку, это будет расцениваться как жест приличия. Ты же потрудишься сообразить вечер? Этакий ужин в кругу близких знакомых?
– Я-то потружусь, Павел Андреевич, – в голосе графини вспыхнули стальные нотки. – Но ты только представь, что сделается с Николя?
