– Что ты уходишь куда- то по ночам. Но следить я не стал. И в гареме очень пристально смотришь на Камиля…
– И что же ты сказал своей матери?
– Я каждый день говорю, что днём ты гуляешь с Фаридом, а ночью спишь со мной.
– Она верит?
– Да. Она обещала меня убить, если солгу.
Я внимательно изучаю лицо Насифа. Он улыбается мне, целует мои руки и продолжает:
– Я готов к казни.
– Тогда продолжай лгать королеве, а мне говори правду про неё.
10
И первой весточкой от Насифа стало то, что Ильнура внимательно следит за тем, как часто я хожу в гарем.
– Я сказал, что иногда прошу разрешения посещать гарем, а ты просто сопровождаешь меня, но ни с кем там не разговариваешь.
Мужчина будто пытается вытащить мои мысли наружу своим пытливым взглядом.
– И хорошо, что ты сказал правду.
Не знаю теперь, как вести себя с наложником. Ерошу смоляные волосы и продолжаю одеваться. По тоскливому виду компаньона понимаю, что он тоже хотел бы на улицу.
– Пойдёшь со мной?
Идём с Дилипом на рынок. На огромной площади продают всё, что только можно представить. Насиф долго торгуется, чтобы купить персики. Здесь фрукты имеют немного другие оттенки. Они словно все вышли из- под соцветий голубой розы. Потом наложник заводит меня в ряды, сверкающие кучей разных самоцветов.
– Что бы тебе могло понравиться? – он следит за моим взглядом. – Я хочу одарить тебя.
– У тебя есть деньги?
– Конечно. Я же сын хозяйки гарема.
Выбираю серьги и кольцо из авантюрина, похожего цветом на мой любимый нежный гибискус. Насиф даже задерживает дыхание, когда надевает мне кольцо. Оно оказалось мало на средний, поэтому украшение ползёт по фалангам безымянного пальца.
– Спасибо, – ласково кладу руку ему на плечо.
– Может быть, ты хочешь что- то ещё?
– Мне достаточно подарков.
Но ночью моё сердце всё равно рвётся туда, где таится опасность. Мысли о Камиле не дают мне покоя. Поэтому торопливо накидывают куртку для утренних прогулок и ныряю в прохладу коридора. Когда уже почти дохожу до боковой лестницы, замечаю тень на третьем этаже. Высокий мужчина в балахоне крадётся тоже в сторону спуска к гарему. Прячусь за колонной, боюсь дышать, мне кажется, что слышен даже стук моего сердца.
– Стой!
То ли меня, то ли ночную тень заметил один из стражников. На его крик прибегает ещё двое, они стоят в миллиметре от моей колонны. Адреналин выбрасывает меня на лестницу. Здесь и сталкиваюсь с незнакомцем в балахоне. На нас направляют автоматы, поэтому мужчина вынужден снять капюшон с лица. Я с трудом удерживаю крик изумления, потому что рядом со мной стоит Фарид. Охрана дворца отступает на шаг. Один из них даже хочет куда- то бежать.
– Уважаемые стражи! – успеваю остановить я его словом. – У нас тут просто встреча… Ну, вы понимаете… да?
Трое мужчин неловко улыбаются.
– Я хочу отблагодарить вас за вашу работу и за то, что сохраните наш с женихом секрет.
Подкрепляю вежливую речь видом кошелька, который не выложила из куртки. Выдаю охранникам банкноты. Потом увожу принца в сад.
– Зачем ты их подкупила? – он внезапно переходит на "ты".
– Чтобы сохранить наш секрет.
– Но я… но ты…
– У каждого из нас был повод выйти ночью из апартаментов.
Боюсь, что Фарид начнёт выспрашивать. Однако он не лезет в моё личное пространство. Я же не смею спрашивать что- либо у него. И моя вылазка к Камилю провалилась – надо это признать.
– Ладно… Раз так получилось, давай посмотрим на звёзды…
По мимике моего спутника видно, что его планы тоже сорваны. Любопытство – мой главный грех – тянет вслед за женихом. Он проводит меня в огромную библиотеку.
– Здесь потрясающе! – восхищённо шепчу.
– Я люблю этот запах, – Фарид подаёт мне старую книгу.
– Это "Махабхарата"! – изучаю год издания. – Двадцатый век!
– Только выносить без учёта у хранительницы библиотеки нельзя. А она может доложить… Я читаю по ночам.
– Зачем?
– Ищу ответ на вопрос…
Лунный луч делает лицо напротив более бледным и загадочным. Сейчас замечаю, что взгляд у принца Тигростана тёплый, как воды Ганга.
– На какой вопрос? – подгоняю своего собеседника.
– Какой он… Индостан.
– Тебе там понравится.
Принц подводит меня к телескопу. Я забываю о происшествиях ночи, созерцая тайные знаки, которые подают нам созвездия.
– А здесь, наверняка, есть мифы шумеров? – интересуюсь напоследок.
– Да, – кивает мужчина. – И персидские. И ассирийские. Какую ищешь мифологию?
– Смотря, откуда пошёл твой род.
– У меня – северные корни.
– Тогда попрошу ассирийскую.
Он молчит, но в глазах его снова распускаются бутоны самых разных эмоций. Специально говорю проснувшемуся Насифу, что гуляла с Фаридом. Жду на утро, что Ильнура как- то проявит себя, покажет, что всё знает. Однако она, наоборот, спрашивает:
– Может, Шакантала, вам больше подойдёт кто- то из моих младших сыновей?
– Мы просто узнаём друг друга лучше, – успокаиваю её. – И потом я тоже должна преподнести дары принцу.
Специально выбираю время для вылазки, которое совпадает с выгулом гарема. Жадно ищу среди толпы практически одинаковых красавцев одного. Русоволосого и сероглазого.
– Шакантала, – он сам появляется за моей спиной.
– Ну, здравствуй, стойкий оловянный солдатик, – мне он очень напоминает по характеру этого персонажа.
– У меня пока две ноги, – мужчина коротко целует мою ладонь. – Я смогу прийти сегодня? Я могу?
– Да.
Сейчас у нас всего несколько секунд. Потом Камиль возвращается в стаю послушных наложников. А Бабер всё так же увлечённо изучает карту Эр- Зияди.
– Вы точно не хотите увидеть холмы Благословения? – обращается он ко мне.
– Ну, раз это последняя местная достопримечательность, то можно и увидеть…
После изнурительных прогулок валюсь на мягкую перину. А Насиф суетится вокруг, мнёт мои стопы и сетует, что мне нельзя перенапрягаться.
– Ты мог бы сегодня ночевать в другой комнате?
Он смотрит на меня почти не мигая, закусывает губу. Потом кротко кивает. Без лишних вопросов и возражений наложник выполняет программу, которую заложили ему ещё в раннем детстве. Я же открываю окно и жду. Когда почти сдаюсь под напором усталости, слышу шорох. Камиль осторожно спускается с подоконника.
– Я могу рисковать, – шелестит его голос. – Я и так на волоске от казни. А ты? Зачем?
Качаю головой. Сейчас невероятно сильно хочу отдать всё за свободу единственного гордого мужчины в этой стране. Снова поцелуй в ладонь, нежность прикосновения. В следующую секунду моё сердце замирает от того, что соприкоснулись наши губы.
– Что ты делаешь? – отрываюсь на мгновение.
– Сам не знаю… А почему ты меня не остановишь?
– Сама не знаю…
Когда мужчина ложится на белую перину, колеблюсь, но не решаюсь спросить.
– Я всё равно никогда не отдамся Ильнуре, – чеканит он. – Я хочу только по любви. Я хочу только с тобой.
Страсть накрывает нас шерстяным одеялом, под которым слишком жарко. Потом Камиль берёт мою руку и вытирает ей свои синие слёзы. С наслаждением покрываю его лицо поцелуями.
– Что тогда нам делать? – действительно, сейчас нуждаюсь в совете.
– Ты вряд ли возьмёшь в мужья пленника, часть чужого гарема, да ещё и человека из другого мира.
– В Тигростане – другой мир, – зло усмехаюсь. – А во Франции, думаю, всё не так запущено.
– Ты заберёшь меня с собой?
Внезапный вопрос погружает меня в глубокие раздумья. Не могу выйти из их мощных волн даже тогда, когда Камиль удаляется. Как освободиться самой из липких цепких лап внимания Ильнуры и вызволить возлюбленного?
11
Понимаю, что ключ к моему отъезду – Фарид. Нужно скорее завершить все церемонии. После я могу свободно уезжать домой. На прогулке завожу принца в книжный магазин и торжественно вручаю "Махабхарату" с золотым тиснением и рисунком на срезе.
– Спасибо, – он растроганно прижимает подарок к груди.
– Если можно будет забрать тебя в Индостан, ты сможешь спокойно ходить в библиотеки и книжные лавки, – улыбаюсь тому, как может трогательно выглядеть высокий и сильный мужчина.
Но на этом не останавливаюсь. На обеде в том самом ресторане на отшибе Эр- Зияди вручаю Фариду коробку с бантом.
– Я сама упаковывала.
Во всяком случае, я вижу в принце родственную душу, интересного собеседника, друга. Того, кому хочется отдать что- то дорогое и знаковое. Длинные пальцы скользят по бичве – кинжалу, который я всегда брала в дальние поездки. Удобная вещь, у которой рукоять – это петля. На королевском клинке её сложили из фигур павлина и питона.
– Это моего прадедушки, – рассказываю историю орудия. – Ему подарила прабабушка на свадьбу. На рукояти маюра, он символизирует цикл смерти и жизни.
– Слишком дорогой подарок, Шакантала. Это же семейная реликвия.
– Пусть будет у тебя.
Принц не отпускает меня до самого позднего вечера. Провожает до покоев. На прощание вручает новый ещё пахнущий кожей кошелёк.
– Это тоже подарок.
Он сразу уходит, не оборачиваясь на мой зов. Внутри нахожу деньги. Долг за подкуп стражников. В сумерках меня ждёт Насиф. При слабом освещении он вполне похож на сводного брата. Видимо, как- то уловив моё настроение, наложник предлагает:
– Хочешь, зови меня Фаридом… Я могу постричься, как он… Могу выбрать такую же одежду…
Прикладываю палец к его губам, чтобы мужчина замолчал.
– Нет, я не хочу так, – шепчу ему. – Я вижу тебя, хочу тебя. Слышишь?
