Я вышел из кухни, прошел в холл и наткнулся там на маленькую тощую фигурку, которая стояла, уперев кулачки в бока, и смотрела на меня с воинственным видом.
Теперь, когда я разглядел ее повнимательнее, то заметил и длинные волосы, спрятанные под кепкой, и нежное, совершенно не мальчишеское лицо, и даже что-то похожее на грудь под гигантской безвкусной футболкой.
Значит, вот это и есть дочь папиной будущей жены. Что ж, девчонке можно только посочувствовать: в генетической лотерее она явно не выиграла. Я видел в сети фотки ее матери: дочка проигрывала ей с разгромным счетом. Ни роста, ни фигуры, ни смазливого личика.
Впрочем, глаза у нее что надо, тут врать не буду. Огромные, неправдоподобно зеленые и с длиннющими, загнутыми кверху ресницами.
– Эй, пацан, я, кажется, ясно выразился, что прислуга через эти двери не входит, – проговорил я, решив немного поразвлекаться. – Ты что тут делаешь?
Она ожидаемо вспыхнула, сорвала кепку с головы и с вызовом уставилась на меня.
– Сам ты прислуга! Я здесь живу!
Я задумчиво оглядел ее с ног до головы: стоптанные пыльные кеды, широкие джинсы, ужасная футболка…
– Хм, отец не говорил, что решил разместить в нашем доме подростков из неблагополучных семей. Впрочем, я уважаю его решение. Благотворительность – это всегда хорошо. У тебя ведь нет вшей или чего-то подобного?
Девчонка покраснела до самых корней волос и уже набрала в грудь воздуха, чтобы что-то мне сказать, но тут все удовольствие испортил отец, который вышел вслед за мной, держа в руках бутылку с шампанским и два бокала. Все же нашел их.
– Ник, ты уже познакомился с Алисой? – обрадовался он.
– Конечно, пап, – я ослепительно улыбнулся. – Все, как ты просил.
– Спасибо, – он бросил на меня благодарный взгляд. – Ладно не буду вам мешать, дети. Общайтесь!
– Придурок! Ты сразу знал, кто я, – прошипела девчонка, когда отец скрылся из виду.
Ее зеленые глаза метали молнии, я аж залюбовался.
– Знал, – легко признался я. – Но это было забавно…
– Забавно?! – она схватила стоявший на столике кувшин с водой и одним движением вылила его мне на голову. От неожиданности я даже не отклонился.
– Твою мать, ты что творишь?! – заорал я, тряся мокрой головой, точно выбежавшая из воды собака.
– Захотелось, – она с вызовом посмотрела на меня и ухмыльнулась. – Тем более что это было забавно.
И пошла с гордым видом в сторону лестницы.
Я мрачно смотрел ей вслед.
Это было очень смело, девочка. Очень смело и очень глупо, потому что ссориться со мной тебе точно не стоило.
Глава 2. Это Спарта!
Алиса
Меня буквально трясло от злости, когда я поднималась в свою комнату. Вот же наглая скотина этот младший Яворский! Прекрасно ведь знал, кто я, но нет, надо было поиздеваться, унизить…
Кем он там меня назвал? Неблагополучным вшивым подростком?
Но ничего, я ему за это отомстила!
Я фыркнула от смеха, вспоминая, с каким обалдевшим лицом он стоял, когда я вылила на него воду.
Забавно, как моментально испаряются наглость и превосходство, когда волосы их обладателя повисают сосульками, а с кончика его благородного носа совершенно не аристократически капает вода. Ну а мокрая одежда разом превращается в некрасивые бесформенные тряпки, вне зависимости от того, в бутике Армани ее купили или на рынке.
Я хихикнула, но внезапно перед глазами вспыхнула картинка, как влажная ткань футболки облепила торс Яворского, красиво обрисовывая мышцы, и мне резко перестало быть весело.
Я была уверена, что под всеми этими брендовыми вещами он тощий и невыразительный, как многие манекенщики, которых я видела. Но оказалось, что все у него имеется: и проработанные плечи, и грудные мышцы, и пресс…Черт. Мог бы и не быть настолько идеальным. Бесит.
Я коротко выдохнула, захлопнула дверь своей комнаты и решительно посмотрела в зеркало, висевшее на стене. Себе я старалась не врать, не имела такой привычки.
Ну да, мне нравится внешность этого парня… И что с того? Это ничего не значит.
Как человек он мне не нравится совершенно, поэтому очень надеюсь, что Яворский сделал правильные выводы и что мы с ним будем жить в состоянии вооруженного нейтралитета, когда оба друг друга недолюбливают, но тем не менее вежливо терпят.
С этими мыслями я решила все же вернуться в душ и помыть голову. Исследование территории отложим на другой раз, когда на это будет настроение. Может, после ужина. Украду маму у ее будущего мужа, пройдемся с ней вместе по саду, погуляем, посмеемся, посплетничаем, я ей расскажу про то, какой ужасный сыночек вырос у ее прекрасного Славы, взамен выслушаю лекцию о том, что даже с такими людьми надо жить дружно, соглашусь, пообещаю ей…
Что за черт?!
Мои размышления внезапно прервались самым ужасным из всех возможных способов: из душа перестала литься вода. А я стояла голышом, с намыленными шампунем волосами и судорожно соображала, что же теперь делать.
Самой первой мыслью было подождать. И это показалось мне вполне разумным. Возможно, это просто временный косяк, и скоро вода ко мне вернётся. Но уже через пару минут я поняла, что фиг мне. Надо вылезать и искать решение проблемы самой.
Я кое-как вытерлась, обмотала скользкие от мыла волосы полотенцем, укуталась в огромный халат, который тут висел, и осторожно выползла в коридор.
Огляделась и тут же наткнулась на насмешливый взгляд серых глаз. Яворский стоял в конце коридора, оперевшись плечом о дверной проем, и смотрел на меня с любопытством энтомолога, нашедшего неизвестную науке букашку.
– Прекрасно выглядишь, – ухмыльнулся он.
– Захлопнись, – огрызнулась я. – У меня вода перестала идти, не знаешь, что могло случиться?
– Знаю, – кивнул он. И замолчал.
Я немного подождала продолжения мысли, но ее не было.
– И? – поторопила его я.
– Что «и»?
– Что с водой и как это починить? Ты же сказал, что знаешь!
– Знаю, – еще раз подтвердил он. – Но я же не говорил, что планирую делиться с тобой этим знанием. У тебя халат, кстати, распахнулся.
– Что? – я инстинктивно схватилась за полы халата, но там все было в порядке.
А этот придурок заржал.
– Я пошутил!
– Несмешно. Ну, что с водой?! Говори уже! Считаешь, мне весело вот так стоять?
– Понятия не имею. Лично мне весело! И я никуда не тороплюсь.
– Ладно, – я сделала глубокий вдох и, скрестив для убедительности руки на груди, подошла к нему поближе. – И что я должна сделать, чтобы ты мне помог?
– А ты быстро учишься, – одобрительно кивнул Яворский и задумчиво прикусил нижнюю губу. – Так, чего же мне хочется…
Он уже успел переодеться и теперь красовался в мягких серых штанах и спортивном лонгсливе с яркими красными полосками. А вот его русые волосы были еще влажными, темными на концах и вились на лбу непослушными кольцами.
Черт, ну вот почему он выглядит так, что хоть сейчас его на рекламу фитнес-клуба снимай, а я как чучело огородное? Аж обидно!
– Так, – продолжал размышлять Яворский, как будто не замечая, что я на него пялюсь. – Для начала можешь извиниться за то, что облила меня. И если ты будешь достаточно убедительна, то я, так и быть, включу тебе воду обратно.
– Изви… – начала было я, но тут до меня дошел смысл его последних слов, и я возмущенно завопила: – В смысле «включу обратно»?! Так это ты, скотина, мне воду перекрыл?!
– С чего ты решила? – попытался он отмазаться на голубом глазу.
– Ты! Ну конечно, ты! Кто же еще!
Тут я так резко тряхнула головой, выражая крайнюю степень своего негодования, что с волос съехало полотенце, упало на пол, мокрые скользкие кудри рассыпались по плечам, я ойкнула, попыталась его поднять, наступила на подол своего супер длинного халата, не удержалась и позорно растянулась на полу. Прямо у ног Яворского, который уже откровенно ржал, глядя на меня.
– Помочь? – с ухмылкой спросил он.
– Себе помоги, – огрызнулась я, вставая с пола с грациозностью коряги, потому что надо было еще как-то умудриться придерживать этот огромный халат, чтобы он не распахнулся и не продемонстрировал Яворскому ничего такого, над чем он мог бы еще поржать.
– Так что там с извинениями? – весело поинтересовался он, когда я оказалась на ногах. – Или тебе уже не нужна вода?
Я молча швырнула в него мокрым тяжёлым полотенцем, метя прямо в наглую рожу, но он, к сожалению, увернулся. Показала ему фак и пошла к лестнице, ведущей на первый этаж. Там, кажется, тоже были комнаты какие-то. Вряд ли он везде вырубил воду. В крайнем случае, помою голову в раковине гостевого туалета, который я видела в холле.
А вот потом… потом я придумаю, чем ответить Яворскому на его тупую, как в школьном лагере, подставу. Обязательно придумаю!
До ужина мы с этим придурком не виделись. Я помыла голову в какой-то гостевой комнате на первом этаже, а когда поднялась к себе, выяснила, что у меня волшебным образом снова появилась вода. Прям магия!
Я встряхнула мокрыми кудрями, надела любимое балахонистое платье, которое мама ласково называла «мешок из-под картошки с дырками для рук», достала из чемодана и разложила по полкам свои немногочисленные вещи, глянула на время и пошла в столовую. На семейный, блин, ужин.
Интересно, а маме и Вячеславу Сергеевичу это самим не кажется странным? Столкнуть лбами двух взрослых, в общем-то, людей и сказать, что скоро они станут одной семьей? Как по мне, так это полный бред.
В столовой уже был красиво накрыт стол, мама и старший Яворский сидели рядом и выглядели до неприличия довольными, как обожравшиеся сметаной коты. Мне аж неловко стало.
Такой радостной я свою маму не видела очень давно. Пожалуй, только когда она влюбилась в Игоря, который был младше ее на десять лет. Он тоже работал моделью, демонстрировал мужское белье и был хорош собой просто до неприличия. Мне тогда лет тринадцать было, но я отлично запомнила и те два месяца, когда счастливая мама порхала на крыльях любви, и следующие полгода черной депрессии, когда красавчик Игорь ее бросил. А потом я к тому же узнала, что мама заплатила за него все кредиты и регулярно давала ему деньги, выгребая их со своих счетов. Так что по итогу у нас не оказалось ни Игоря, ни сбережений – одни разочарования. С тех пор я очень настороженно относилась к маминым влюбленностям, тем более что все они были как под копирку: веселые красавчики, не обремененные ни деньгами, ни интеллектом. Маме их и искать особо не приходилось: в модельном бизнесе таких было пруд пруди.
В общем, учитывая мамины вкусы, я бы никогда не подумала, что Вячеслав Сергеевич – солидный мужик, хмурый, суровый и не особо симпатичный – привлечет ее внимание. Да так сильно, что она даже замуж за него соберется.
Она и вела себя с Яворским совсем не так, как с другими своими мужчинами: не болтала без умолку о его достоинствах, не смотрела на него как-то по-особенному, не хихикала глупо, не теряла аппетит и вообще была на редкость адекватной. Как будто это был просто ее друг, а не человек, в которого она настолько влюбилась, что собралась за него замуж.
Я уже даже думала, что это все сильно напоминает брак по расчету, но судя по их разрумянившимся лицами и многозначительным взглядам, которыми они сейчас обменивались, между ними все же есть какая-то химия.
Блин, неужели мама действительно выйдет за него замуж и мы будем тут жить? И этот самоуверенный придурок станет моим сводным братом? Звучит так себе, если честно.
– Привет, – весело сказала мама. – Что стоишь? Садись! Смотри, сколько здесь всего вкусного!
– Все хорошо у тебя? – спросил озабоченно Вячеслав Сергеевич. – Как устроилась? Комната нравится? Я видел, ты уже познакомилась с моим сыном…
– Ага, познакомилась, – выдавила я из себя улыбку и села за стол. – Спасибо, комната замечательная, да и вообще все хорошо…
И тут я каким-то шестым чувством ощутила, что на меня смотрят. Обернулась и увидела младшего Яворского, который стоял в дверном проеме, сунув руки в карманы.
– Добрый вечер, – сухо проговорил он.
– Привет! Ты Никита, да? – приветливо улыбнулась мама.
– Терпеть не могу эту форму имени, – буркнул он.
– Прости, а как к тебе лучше обращаться?
– Ник.
– Ник, вы с твоим папой очень похожи! Он много рассказывал про тебя! А я Лена, ко мне можно на «ты», если тебе так удобнее.
– Не удобнее, – хмуро бросил ей Яворский. – Я привык обращаться на «вы» к тем, кто старше меня. Особенно если это малознакомые мне люди.
– Я скорее на будущее, – снова улыбнулась мама. Было видно, что она не теряет надежды наладить с ним контакт. – Когда мы лучше узнаем друг друга…
– Если.
– Что?
– Не «когда», а «если», – насмешливо пояснил он. И грубовато добавил: – В чем я, лично, сильно сомневаюсь.
Мама замолчала, лицо у нее было растерянным.
– Ник! – угрожающе проговорил Вячеслав Сергеевич.
– А что я такого сказал? – притворно удивился тот.
– Садись за стол, – тяжело уронил старший Яворский. – Потом поговорим.
Место для Ника было приготовлено возле меня, и я вроде морально была к этому готова, но все равно непроизвольно вздрогнула, когда он отодвинул стул и сел рядом.
Его присутствие ощущалось неправильно. Слишком близко. Настолько близко, что я чувствовала свежий запах его геля для душа и терпкий аромат сигарет. Он курит что ли?
Я без аппетита ковырялась в салате и искоса наблюдала за тем, как Яворский ест. По-мужски быстро и даже жадно, но при этом аккуратно: никаких брызг от соуса на рубашке или прилипших к губам крошек. Чертов аристократ.
