Ник.
Интересно, чем ему не угодило имя «Никита»?
– Алиса, ты уже решила, куда пойдешь учиться? – вдруг спросил Вячеслав Сергеевич.
– Никуда, – буркнула я, чувствуя себя до ужаса неловко. – По баллам я в нашем городе никуда не прошла. В этом году получше подготовлюсь и сдам экзамены еще раз.
Мне очень не хотелось выставлять себя дурочкой перед Яворскими, но что поделать, если с учебой у меня складывалось не очень. Из-за постоянных переездов в другие города, а иногда и страны (например, два года мы жили в Италии, потому что у мамы был там хороший контракт) я не успевала перестроиться между школами, учителями и программами, и в итоге мои оценки колебались между двойкой и тройкой. Впрочем, может, я себя просто оправдывала, и настоящая причина была в том, что я дура. Такой возможности я тоже не исключала.
– Не вижу смысла ограничивать себя только бесплатными университетами, – спокойно возразил Вячеслав Сергеевич. – Выбирай, где бы ты хотела учиться, а я оплачу. Ты же теперь член моей семьи, так что твое образование – моя забота.
Я в панике посмотрела на маму, но она ободряюще кивнула. Видимо, этот вопрос она уже со своим будущим мужем обсудила и для нее это не стало новостью.
– Э… – я нервно облизала губы, – то есть… правда можно выбрать что угодно?
– Конечно.
– Тогда я бы хотела что-то по фотогра…
– А что бы ты посоветовал, Слава? – вдруг громко перебила меня мама. – Алиса ведь не знает, что у вас тут есть.
– Я бы порекомендовал британско-американский экономический вуз, – тут же ответил он. – Преподаватели из-за рубежа, актуальные образовательные программы, возможность стажировки за границей… Что скажешь?
Я была в таком шоке, что просто дар речи потеряла. Ну как бы… где я и где экономика? Да и не интересно мне все это, если уж честно.
– Звучит прекрасно! – с энтузиазмом отозвалась мама. – Мне кажется, это очень перспективная специальность. Правда, доча?
Я не успела ничего ответить, потому что сидевший рядом Ник вдруг с грохотом поставил стакан на стол.
– The goal of the concept is to eliminate intermediaries in the existing system and improve the liquidity of financial assets (англ. Цель концепции – устранить посредников и улучшить ликвидность финансовых активов), – быстро проговорил он, обращаясь ко мне. – Ну? Что я сказал?
Я растерянно хлопала глазами.
– Вот видишь, она ни слова не поняла, – презрительно сказал Ник, глядя на отца. – Там обучение на английском. Она не потянет.
– Наймем репетитора, – в голосе Вячеслава Сергеевича зазвучали жесткие ноты. – За полмесяца нагонит самое основное.
– Выбери другой университет, – сквозь зубы проговорил Ник. – У нас что, мало мест, где учат на всяких менеджеров и дизайнеров?
– Этот вуз лучший.
– Выбери. Другой.
– Я уже все решил.
Ник вскочил, долбанул кулаком по столу так, что жалобно зазвенели бокалы, сверкнул глазами на отца и ушел, не сказав больше ни одного слова.
После его ухода за столом повисла неловкая тишина.
– Может, он прав? – осмелилась наконец спросить я. – Там, наверное, сложно учиться. И дорого, и вообще…
– Не обращай внимания, – небрежно бросил Вячеслав Сергеевич. – Ник перебесится и успокоится. А университет и правда хороший. Получишь там теоретическую базу, язык подтянешь, полезные знакомства заведешь. Опять же будет кому за тобой присмотреть.
– В смысле?
– Ник там же учится, на третий курс пойдет, – сообщил он. – Приятно же, когда есть кто-то знакомый, правда?
– Правда, Слава! Ты это отлично придумал, – убежденно сказала мама. – И Алиска очень рада. Да, солнышко?
Я подавленно молчала.
Боюсь, последнее, чем Ник Яворский хотел бы заняться – присматривать за мной. И, надо сказать, тут мы с ним абсолютно совпадаем в наших желаниях.Точнее, не-желаниях.
Вот только наши родители считают по-другому.
Глава 3. Ответный удар
Алиса
Мне очень нужно было поговорить с мамой без Яворского-старшего, так что я еле дождалась, когда она зайдет ко мне в комнату перед сном, чтобы пожелать спокойной ночи.
– Мам, что это за фигня? – возмущенно завопила я, едва она открыла дверь.
– Тише, ну что ты так разоралась.
– Можно подумать, ты сама не знаешь! Сговорилась с этим своим Славой, чтобы отправить меня непонятно куда. Экономический вуз! Обучение на английском! Еще и за бешеные деньги! А обо мне ты подумала? А меня ты не захотела спросить?
– Не кричи, – устало попросила мама. И села ко мне на кровать, как часто делала, когда я была маленькой. – Как раз о тебе я и подумала в первую очередь. Солнышко, пойми: для тебя это возможность получить очень хорошее образование. Такое, какое я бы тебе дать никогда не смогла.
– Но меня не интересует эта дурацкая экономика, я хочу фотографировать, ты же знаешь! А для этого не надо никакого дорогущего универа. Просто камера и нормальные курсы – и я смогла бы…
– Алиса! – повысила голос мама. – Успокойся уже со своим хобби. Я не про него сейчас, а про нормальную профессию. Такую, с которой ты сможешь хорошо устроиться в жизни, получать стабильную зарплату, двигаться по карьерной лестнице…
– И это мне говорит человек, всю жизнь проработавший моделью! – не удержалась я. И тут же остро пожалела об этом, потому что мама обожгла меня тяжелым взглядом, который так непривычно смотрелся на ее миловидном лице.
– Именно поэтому и говорю, – глухо сказала она. – Потому что не хочу тебе такой жизни, которая была у меня.
– Прости, – неловко сказала я.
– Ничего, – вздохнула мама. – Алис, ну давай хотя бы попробуем! Позанимаешься с репетитором, начнёшь учиться… А там вдруг тебе понравится!
– Сильно сомневаюсь, – честно сказала я. – Но я попробую. И буду стараться – обещаю!
– Умница, – мама обняла меня. – Ты же понимаешь, что я хочу тебе только самого лучшего? А фотографировать можно и в свободное время, правда?
– Нельзя, – тут же помрачнела я. – Мне не на что снимать.
Мой любимый старенький Никон совсем недавно пал смерью храбрых. Я пыталась сфотографировать стрекозу у пруда и так увлеклась, подкрадываясь к ней, что не заметила подростка на велосипеде, который в меня врезался.
Все остались живы и относительно здоровы, за исключением фотоаппарата, который вылетел у меня из рук и сначала ударился об камень, а потом еще и в воду упал. Спасать там было уже нечего.
А подросток выглядел таким растерянным и так горячо извинялся, что у меня не хватило духу стребовать с него денег на новую камеру. Судя по старенькому велосипеду и потрепанной одежде, ни у него, ни у его родителей такой суммы все равно бы не нашлось.
– Алиса, мы купим тебе фотоаппарат. Обязательно! – пылко пообещала мама. – Но не сейчас. Просто, сама понимаешь, мне неловко просить у Славы такую сумму, учитывая, что он и так будет платить тебе за университет и за репетитора.
– Понимаю, – уныло сказала я.
– Ну, не расстраивайся! Мне в конце сентября обещали заплатить за ту съемку в рекламе крема. Как только деньги придут, сходим с тобой в магазин и выберем, что захочешь. Договорились?
– Договорились, – вздохнула я.
Помнила я тот договор и ту сумму, которая должна была упасть маме на счет. Учитывая, что цены на технику сейчас прилично выросли, нам не хватит этих денег на новую камеру того же уровня, что у меня была. Так что либо брать бэушную, либо хуже качеством.
Ни тот, ни другой вариант мне не нравился. Но что поделаешь?
– Вот и хорошо, – повеселела мама. Ей явно стало легче от того, что мы пришли к какому-то соглашению. – Тогда отдыхай!
Она поцеловала меня и ушла, а я выключила свет, устроилась под одеялом, но только стала засыпать, как вдруг кое-что вспомнила и резко села на кровати.
Блин, с этими разговорами о дурацкой учебе я совсем забыла про месть Нику!
Наверное, потому, что он больше не мозолил мне глаза: как ушел с ужина, так больше и не появился. И ведь явно уехал куда-то, потому что под окнами взревела машина, а Вячеслав Сергеевич сказал, что ждать Ника нет смысла и что можно приступать к десерту.
И вот уже почти полночь, а его машины все еще нет на парковке. Наверняка шляется где-то. Надо что-то сочинить поскорее, пока он не вернулся. Что же такое придумать?
Я полчаса крутилась с боку на бок, листала интернет, но в голову ничего не шло.
Ладно, решила я, спущусь на кухню, выпью чаю и, может, там что-то придумается.
Я сунула ноги в тапочки и прямо в пижаме вышла в коридор. Проходя мимо комнаты Ника, я нажала на дверную ручку. Не знаю, зачем. Просто так.
Но дверь неожиданно поддалась и открылась. Внутри было тихо и темно.
Да ладно?! Он не закрыл дверь на ключ, прежде чем уйти?
Кажется, я сорвала джек-пот!
В голове промелькнул миллион безумных идей от того, чтобы украсть и спрятать всю его одежду, до того, чтобы подмешать ему в шампунь розовую краску для волос. Но это было, пожалуй, чересчур.
А вот просто напугать его до икоты – это хороший вариант. Я до сих пор помнила, как чуть не умерла от ужаса, когда моя подружка в летнем лагере забралась под кровать и схватила меня за ногу.
Я ухмыльнулась. Будет очень приятно посмотреть на то, как самоуверенный лощеный Ник верещит от страха!
Я шагнула в комнату, закрыла за собой дверь и быстро, чтобы не передумать, нырнула под кровать, стоявшую у стены. Там было пусто и даже не пыльно, а покрывало отлично прятало меня от любопытных глаз.
Оставалось надеяться на то, что этот придурок не будет слишком долго шляться по бабам и барам (или куда он там поехал) и мне не придется сидеть под его кроватью до утра.
***
Я так долго лежала в своем укрытии, что просто потеряла счет времени. И когда уже дважды заснула, дважды проснулась и трижды долбанулась головой об дно кровати, мое терпение кончилось. Нафиг такие розыгрыши! Пойду спать.
Но только я собралась выползать на волю, как в коридоре раздались уверенные шаги. Наконец-то!
Я легла поудобнее и затаилась, готовая в любую секунду совершить свою леденящую душу месть.
Скрипнула, открываясь, дверь, резко вспыхнул свет, звякнули ключи, зашуршала одежда… Я напряглась, готовая к решающему броску, но тут шаги направились совсем не ко мне, а в другую сторону. Хлопнула еще одна дверь, и через какое-то время я услышала шум воды.
Ага, в душ пошел. Ну ладно, еще несколько минут я могу потерпеть.
Я подползла еще ближе к краю покрывала и замерла, чувствуя, как сильно у меня колотится сердце. Одновременно от ужаса и от восторга.
Выключилась вода, хлопнула дверь, мокрые ноги зашлепали по паркету, приблизились ко мне…
И тут я вытянула руку, схватила Ника за голую щиколотку и сказала страшным голосом «Бу!». Почему-то ничего лучше мне в голову не пришло.
Его босые ноги резво отпрыгнули в сторону, но никакого крика вслед за этим не последовало, поэтому я моментом выскочила из-под кровати (а вдруг парень уже сердечный приступ заработал?) и от неожиданности завизжала сама.
Потому что Ник был голый. Совсем. Полностью. И стоял от меня на расстоянии вытянутой руки.
– Да тихо ты, дура, – прорычал Ник и, схватив меня, зажал мне ладонью рот. Внезапно стало тихо, и только в этот момент я поняла, что все это время я орала.
– Ты больная? – зло спросил он. – Какого хрена ты тут делаешь?
Ему как будто было плевать на то, что он стоит передо мной в чем мать родила. И ведь не просто стоит, а крепко держит меня. Его запах – мыла и влажной чистой кожи – щекочет мне ноздри, сильная рука обвилась вокруг талии, а узкие крепкие бедра почти прижаты к моим.
Я воровато бросила вниз короткий взгляд и залилась краской: ничего себе, его член даже в спокойном состоянии выглядит очень внушительно!
О господи, я что, серьезно сейчас рассматриваю причиндалы Ника? Позор какой…
– Оденься! – в панике выпалила я, как только он убрал руку с моего рта. – Почему, блин, ты тут голый стоишь?
– Потому что я только что из душа, – рявкнул он. – И потому что это моя комната. А вот что ты тут делаешь?!
– Оденься! – я зажмурилась, но от этого ощущение его обнаженного тела рядом стало еще острее. – Пока не оденешься, я и слова тебе не скажу!
– Что, первый раз видишь мужика без одежды и готова хлопнуться в обморок? – насмешливо спросил Ник.
Я тут же открыла глаза и возмущенно ткнула пальцем прямо в его твердую широкую грудь.
– Чего?! Да я столько голых мужиков видела, сколько ты и представить себе не можешь!
Самое смешное, что это не было враньем. Я с детства тусила с мамой на всех ее съемках и показах, а у моделей очень рабочее отношение к своему телу и я не раз видела переодевающихся мужчин. Но одно дело задница какого-то левого мужика в углу гримерки, а совсем другое – обнаженный Ник. Вот так… совсем близко…
– Что же ты тогда трясешься, как заяц, если такая опытная? – нехорошо прищурился он и, оскалившись, вдруг прижал меня к себе еще ближе. Буквально втиснул в свое тело – такое другое, такое непохожее на мое, – и ухмыльнулся, когда я дернулась.
