Я судорожно сглотнула.
Внезапно все это перестало быть веселым, потому что до меня наконец дошло, как это выглядит: я, в одной пижаме, стою в обнимку с голым парнем, который мне без пяти минут сводный брат. И от него исходит такая тяжелая волна мужской силы, что мне страшно. Наверное. Такое странное щекочущее чувство внутри, которое разливается по телу, это же страх?
Внезапно по коридору загрохотали шаги.
– Ник! Алиса! – услышала я встревоженный голос Вячеслава Сергеевича. – Вы не спите? Что тут за крики?
О черт… Мне конец. И Нику конец.
– Сиди тихо и даже не вздумай рот раскрыть, поняла? – зло выдохнул он, толкнул меня на кровать и запихнул под покрывало. А потом пошел к двери.
– Пап, ты чего шумишь? – его голос звучал так недовольно и так естественно, что на месте Ника я бы серьезно подумала про актерскую карьеру. Играл он очень убедительно.
– Ты не спишь?
– Нет, приехал недавно.
– А Алиса спит?
– Откуда я знаю? Наверное, спит. Чем ей еще ночью заниматься. А что?
– Я слышал женский крик откуда-то с вашего этажа.
– А, черт, – Ник очень натурально хохотнул. – Это у меня. Сорян. Я тут просто не один.
Повисла пауза.
– Ты опять? – раздраженно спросил Вячеслав Сергеевич. – Я сколько раз тебе говорил, чтобы ты не таскал домой своих девок. Мало в городе гостиниц? Или это… что-то серьезное?
Последние слова он проговорил с какой-то надеждой.
– Да не, обычная шлюшка, – небрежно проговорил Ник. Я прямо почувствовала его презрительный взгляд в мою сторону. И едва не выскочила из-под покрывала с криками «Сам ты шлюшка!»
– Чтобы к утру ее тут не было, – жестко сказал Вячеслав Сергеевич. – Когда мы были только вдвоем в доме, я еще мог на такое закрывать глаза, но сейчас, когда здесь моя будущая жена и ее дочка, которая почти ребенок… Это недопустимо. Мы поняли друг друга, Ник?
– Да.
– И будьте тише. Разбудишь и напугаешь Алису – у нас с тобой будет совсем другой разговор. И ты…
– Да-да-да, я понял, осознал и раскаиваюсь, – нетерпеливо перебил его Ник. – Если это все, отец, я могу вернуться к тому, от чего ты меня оторвал?
– Презервативами не забывай пользоваться, – пробурчал тот.
Хлопнула дверь, я подождала, пока затихнут шаги, гулко отдающиеся в пустом коридоре, и т высунула голову из-под покрывала.
Ник – уже, слава те господи, в трусах – стоял и смотрел на меня мрачным тяжелым взглядом, не предвещающим ничего хорошего.
– Красиво врешь, – похвалила его я, старательно отводя глаза от рельефного тела, на которое хотелось смотреть и смотреть. Как на огонь, на воду, как вообще на любую красоту.
– И это все, что ты хочешь мне сказать?
– Э-э-э… спасибо? – предположила я.
– Как минимум.
– Большое спасибо?
– Свали, – устало приказал Ник. – Я спать хочу. И помни, что ты мне теперь должна.
– Ничего я тебе не должна! – возмутилась я.
– Мне пойти к твоей матери и рассказать, что ты подглядывала за мной, пока я принимал душ?
– Она тебе не поверит, – пробормотала я.
– Будем проверять?
– Спокойной ночи.
– Это значит не будем?
– Это значит «спокойной ночи».
Я пошла было к двери, но обернулась. Мне очень надо было спросить у него кое-что важное.
– Ты совсем что ли не испугался?
– Нет, конечно, – фыркнул Ник.
– Даже вот на столечко?
– Даже вот на столечко, – передразнил он меня.
– Жаль, – искренне вздохнула я. Вышла в коридор и аккуратно притворила за собой дверь.
Кажется, этот раунд я проиграла вчистую.
Глава 4. Бой продолжается
Ник
Дверь за этой рыжей занозой закрылась уже минут пять назад, а я все еще стоял и хмурился. «Совсем не испугался»… Ага, да если бы! Я даже орать не мог, потому что дыхание от страха перехватило.
Серьезно, ничто не сравнится с этим диким первобытным ужасом, когда в абсолютно пустой комнате что-то хватает тебя за ногу! Но зато как только я увидел, кто это был, страх тут же исчез, сменившись такой злостью, что единственным моим желанием было придушить эту идиотку.
Вот только вместо того, чтобы оправдываться или извиняться, эта придурочная начала так визжать, как будто это я спрятался у нее под кроватью. И все это только потому, что я, видите ли, оказался без одежды.
Похоже, она реально двинутая на голову!
Но… забавная. Этого у нее не отнять. То вопила, то смущалась, то огрызалась на меня, а потом так смешно вспыхнула, когда я ее подколол. Тут же стала тыкать в меня пальцем и нагло заявлять, будто она уже миллион голых мужиков видела и я всего лишь миллион первый.
Ну-ну, так я и поверил.
Захотелось вывести ее на чистую воду, поэтому я схватил и прижал рыжую к себе. Ради шутки. Интересно же было, как она отреагирует на такую прямую провокацию. Снова завизжит? Двинет мне в грудь своим крохотным кулачком? Расплачется?
Но ничего из этого не произошло. Вместе этого она молчала, шумно дышала и таращила на меня свои зеленые глазищи, в которых, как в зеркале, отражались паника и любопытство одновременно. Забавно. Хоть она и терпеть меня не может, но явно заглядывается на мой торс. Пялится совершенно неприкрыто. Это даже льстило.
Шутка затянулась, и надо было уже отпустить рыжую занозу, но я почему-то медлил и продолжал вжимать ее в свое тело.
Так непривычно было трогать кого-то настолько маленького и тощего… Я всегда любил высоких фигуристых девчонок с длинными ногами и аппетитной грудью не меньше третьего размера. А эта… Какой-то кузнечик, а не девушка. Даже через эту огромную бесформенную пижаму ощущалось, какая узкая у нее спина и какие тонкие руки. И как странно и приятно она пахнет. Как будто талой водой и весенними цветами. А еще почему-то яблоками…
Тут же захотелось сунуть руку под эту уродливую пижамную кофту и проверить, правда ли рыжая настолько костлявая, как это кажется. Или все же можно найти на ней пару мягких местечек?
Если б отец не пришел, я бы, наверное, и правда ее потрогал.
Ради шутки. Конечно же, ради шутки. С чего бы еще мне к ней лезть?
***
После того как рыжая свалила к себе, я даже не пытался лечь спать, хоть и было уже два ночи. Все равно не усну, я ведь себя знаю: буду лежать, ворочаться, прокручивать мысли в голове… Засыпал я всегда тяжело, поэтому предпочитал либо тусить всю ночь, чтобы с утра рухнуть без сил, либо работать. Сегодня с первым вариантом не вышло: девочку я себе снял скучную, без огонька, хоть и красивую – так что просто трахнул ее разок и домой отправил. Ну и сам тоже поехал. А тут рыжая еще добавила мне нервов и огня… Какой уж тут сон.
Так что я смотался на улицу покурить и сел работать.
И в итоге так увлекся, что просидел за ноутбуком до утра и опомнился только, когда понял, что за окном светает. Потер покрасневшие глаза, широко зевнул, захлопнул крышку ноута и упал на кровать. Уснул мгновенно.
А проснулся, когда на часах было уже время обеда и солнце беззастенчиво светило прямо в лицо. Быстро оделся, покурил на балкончике (за это меня нещадно гоняли, но иногда я себе позволял такое), почистил зубы и вышел в коридор. Рыжая обнаружилась прямо там: она стояла возле распахнутого настежь окна и что-то увлечённо снимала на телефон. Меня даже не заметила.
Я ухмыльнулся: а вот и время для ответного удара!
Осторожно подкрался к ней со спины и резко схватил за талию.
– Попалась!
Рыжая испуганно вскрикнула, взмахнула руками, телефон вылетел у нее из ладони, шлёпнулся на мраморный подоконник, прокатился по нему и, на секунду зависнув на краю, упал вниз. Прямо на улицу.
Упс.
– Мой телефон! – закричала она с каким-то диким отчаянием. – Мой! Телефон!
И рванула в сторону лестницы.
– Стой, – я удержал ее за плечо. – Серьезно думаешь, что от него что-то осталось? Там каменная дорожка под окнами. Прости, я не думал, что…
Рыжая издала странный, похожий на рычание звук, бросилась на меня и стала яростно колотить своими острыми маленькими кулачками. По груди, по плечам, по подбородку – везде, куда дотягивалась.
– Придурок! Идиот! Скотина! Козел!
Голос ее при этом срывался, а глаза подозрительно блестели.
– Эй, хватит! – я перехватил ее запястья и внимательно вгляделся в лицо. – Ты ревешь что ли? Серьезно? Из-за телефона?
– Офигеть, какой ты догадливый! – прошипела она, став похожей на кошку. На мелкую рыжую злую кошку.
– Я тебе новый куплю. Это же из-за меня твой разбился.
– Не надо!
– Почему? – удивился я.
– Потому что это не твои деньги, а твоего папочки! – буквально выплюнула она. – Косячишь ты, а оплачивает твои косяки он! Самому от этого не противно?
Я сцепил зубы. От злости аж перед глазами побелело. Как эта рыжая умудряется меня каждый раз выбешивать?
– У меня есть свои деньги, – холодно сказал я, пытаясь не показать, как сильно она меня задела.
– Откуда? – презрительно фыркнула она.
– Наркотой торгую и бордель содержу.
– Чегооо? – вытаращилась она.
– Ничего. Говорю, заработал. А как – не твое дело. Так что, едем за телефоном? Или старый пойдешь по кусочкам собирать?
Она закусила нижнюю губу, а потом бросила на меня мрачный взгляд зеленых глаз, еще блестевших от слез.
– Ладно. Поехали.
Алиса
Ник стоял у входа в дом и курил, резко и сильно затягиваясь. Сигарета в его длинных пальцах смотрелась на редкость уместно, а губы так притягательно выдыхали дым, что я невольно засмотрелась. И уже не в первый раз поймала себя на мысли, что я хочу его сфотографировать.
Но только на нормальную камеру, чтобы с портретным объективом, мягкой оптикой и правильным светом. Готова поспорить, Ник будет шикарно выглядеть, если снять его на закате с теплыми бликами в светлых волосах…
– Поехали, – прервал он мои мысли.
И пошел к белому автомобилю, который был припаркован чуть дальше его спортивной тачки. Я почувствовала себя обманутой.
– Тебе отдельное приглашение надо? – раздраженно спросил Ник, снимая машину с сигнализации.
– Мы на этом поедем? – вопросом на вопрос ответила я.
