Но Вернер своим поведением меня окончательно вывел из себя. Еще одна промашка, и я все же наваляю ему от души. И вестник отправлю на кафедру, хорошенько расписав все его подвиги и прошлые, и нынешние. Возможно, тогда к нашему возвращению, наглеца все же отчислят.
***
Медведицу подлечили и, переправив к мелким, благополучно отпустили. Но это дурацкое происшествие вкупе с накопившимся раздражением довели меня практически до состояния ярости. Заметив это, общение с адептами взял на себя Алберт. А я молча сверлила их взглядом, обеспечивая моральное давление. Стоит заметить, что в основном ребята справились. Определились, кто беспокоит жителей – две небольших стаи варгов и фледеров, вспомнили, как их истреблять. Поэтому по окончании импровизированного занятия было решено, что завтра попробуем найти гнездо и избавить селян от проблем с нечистью окончательно.
Вот, казалось бы, нормальные адепты. Кто-то сильнее, кто-то слабее, но в среднем уверенные среднячки. Но ведь находятся же среди них, на первый взгляд, нормальные, а по факту гниль-гнилью. Обычно, на старших курсах таких стараются выявить во время практики. Хотя было бы глупо утверждать, что в управлении и у военных нет таких вот уродов. Но я надеялась, что нашими стараниями их будет поменьше. И, кажется, не зря магистр Тайлорен затеял эту практику. Кто же знал, вот что может превратиться банальная прогулка по лесу.
После нашего возвращения лагерь затих до самого вечера. Убоявшись моего плохого настроения, молодежь затаилась и налегла на учебу, уже предвкушая, как я завтра на них буду отрываться. И правильно, хотя настроение мое было здесь ни при чем. Не думали же они, что постоят рядом, пока преподаватели со всем разберутся? Нет уж, исключительно самостоятельно.
После вечернего построения и тренировки я пересчитала поголовно адептов, убедившись окончательно, что в лесу никого не забыли, и распустила молодежь отдыхать. Правда, напомнив о завтрашней практике и посоветовав, не слишком усердствовать в вечерних развлечениях. Они довольно взрослые люди, я не особо надеялась, что все отправятся спать по палаткам или готовиться к вылазке. Главное, чтобы завтра были на месте и по возможности целые. А остальное на их совести.
Впрочем, сама-то я своему совету следовать не собиралась. Как раз наоборот – дико вымотавшись за эти дни, а сегодня и вовсе выйдя из себя, теперь я планировала напиться, чтобы хоть немного выбросить из головы проблемы учеников. Печально, конечно, что трактир на всю деревню был один, а, значит, я непременно пересекусь с подопечными, которым как раз советовала вести себя хорошо. Мда, с педагогическим талантом у меня не очень. С другой стороны – напиваться одной в собственной палатке среди оставшихся в лагере адептов, мне казалось еще более неправильным.
К тому времени, как я туда добралась, мест почти не осталось. Как и ожидалось, пара столиков была занята знакомыми и уже поднадоевшими лицами. Мы старательно делали вид, что не замечаем друг друга. Хотя про себя я взяла на заметку, за чьей трезвостью утром надо будет проследить особенно внимательно.
Заняв местечко у деревянной, слегка покосившейся стойки, подальше от громогласных селян и собственных адептов, я попросила у трактирщика чего покрепче, желательно сразу бутыль. Тот бросил на меня скептический и даже слегка опасливый взгляд, уже представляя, как будет успокаивать пьяного мага, но спорить не рискнул. Зря переживал – споить меня, последние лет пять, было невозможно. Огонь в крови выжигал практически все. Чтобы хотя бы немного ощутить расслабленность от алкоголя, мне нужно было никак не меньше бутыли.
Получив требуемое, я на глазах у изумленного трактирщика, опрокинула в себя полную кружку. Ощутив прокатившуюся внутри горячую волну и отметив неплохое качество алкоголя, я позволила себе расслабиться, предвкушая тихий вечер в собственных размышлениях.
Хотелось помечтать о чем-то хорошем – отпуске, который пришлось перенести, встрече с подругой, любимой и единственной или даже о новом свидании с ледяным блондином, чтобы извиниться за нечаянную грубость, и может быть… Но это уже совсем из разряда мечтаний. Благо компании у меня не предвиделось – местные заезжих магов справедливо опасались, вроде как и уважая стремление помочь, но предпочитая делать это издалека. Адепты соваться не станут из соображения субординации – завтрашняя практика все еще могла принести много сюрпризов. Но оказалось, на сознательность последних я рассчитывала зря. Стоило бы помнить, что имелись среди них совершенно безголовые личности, чему было множество подтверждений.
Где-то после шестой кружки, которую трактирщик проводил удивленным взглядом, рядом послышался скрип и на соседний стул кто-то приземлился. Слегка подивившись такой решительности, быстро выбросила из головы, списав на нехватку мест. Собственно, ничего страшного в этом не было – сели и ладно, главное, чтобы локтями не толкали и не норовили завалиться. Но когда мне попытались пристроить руку на талию, даже замерла от удивления. Это же сколько надо было выпить, чтобы к магичке полезть?
Медленно развернувшись к явно упившемуся вусмерть соседу, чуть не вспыхнула от осознания, кто это. Стоило бы понимать, что на пару дневных переходов вокруг, найдется лишь один настолько неадекватный персонаж.
– Вернер, ты что бессмертный? – процедила, грубо отталкивая его руку от себя локтем.
Парень смотрел на меня беспросветно пьяными глазами и сладко улыбался. А мне в очередной раз пришлось напомнить себе, что заехать ему тяжелой глиняной кружкой промеж глаз, будет не особо педагогично.
– Флора, я все осознал. Я такой дурак, прости меня, милая, – заплетающимся языком выдал он.
От подобного панибратства у меня глаза на лоб полезли.
– Адепт Вернер, вы никак последние мозги пропили? – процедила ему, но тот словно не слышал.
– Понимаю, это было очень глупо и самонадеянно, – продолжил он пьяную речь, снова протягивая ко мне руку, но я пресекла попытки, едва сдерживаясь, чтобы не сломать ее. – А ты и правда испугалась за меня, да? Прости, но мне так хотелось впечатлить тебя. Мы вроде уже не учитель и ученик, а ты все также холодна и неприступна. Я думал, на практике будет легче, но ты все еще переживаешь за репутацию? Брось, всем наплевать на самом деле! Мне так сложно сдерживаться, особенно в последнее время, зная, что наши чувства взаимны, – вещал он и снова протянул руку ко мне, желая приобнять. – Сколько можно играть в неприступность?
Шаррахсс даркар!
Я не выдержала. Кружка в руке громко хлопнула, осыпаясь осколками и обдавая меня остатками алкоголя. Но он не успел пролиться, потому что тут же вспыхнул съедаемый пламенем, объявшим мою ладонь.
Именно этим огненным кулаком я вмазала очумевшему от свежего воздуха адепту! Никакой алкоголь не оправдывает такого поведения!
Все посетители резко смолкли, обернувшись на шум. Музыкант, надрывавшийся с лютней в противоположном углу, успел извлечь из потрепанного инструмента еще один надрывный звук и тоже смолк.
Пылая пламенем в руке, я медленно встала и зависла над удивленно смотрящим на меня мальчишкой, прижимавшим ладонь к покрасневшей от ожога щеке. Ему повезло, это я еще сдерживалась. Могла до кости прожечь с одного удара. Но больше терпеть невозможно, надо окончательно развеять его иллюзии.
Наступив ногой ему на грудь, не позволяя подняться, я склонилась, приблизив к его лицу все еще пылающий кулак.
– Слушай, умертвие недоупокоенное, и запоминай до гробовой доски – прошипела ему в лицо, – ты – самодовольное бесполезное существо с дерьмом вместо мозгов. Заинтересовать ты меня можешь, только в качестве пушечного мяса на случай войны! Я к тебе испытываю исключительно раздражение и отвращение. Будь ты даже последним мужиком в мире, я бы тебя спалила и доживала дальше в одиночестве. Не знаю, откуда взялся этот бред, который ты нес весь год, но больше терпеть я не намерена. Я все это так распишу магистру Тайлорена и ректору, что лететь из академии ты будешь далеко и быстро, – я склонялась все ниже, позволяя ему прочувствовать жар горящего в моих руках пламени. Остановилась лишь заметив, как начали съеживаться, оплавляясь, брови и волосы у его лица. – А теперь, постарайся дожить оставшееся тебе в этом коллективе время не высовываясь. Если я еще раз увижу тебя ближе, чем в пяти шагах, спалю на месте, – серьезно пообещала ему.
Судя по тому, что парень мелко трясся и кивал, донести свою мысль мне, наконец, удалось. Пусть и таким жестким способом.
Погасив огонь, я распрямилась и мрачным взглядом осмотрела небольшое помещение. В глазах селян я видела страх. Это понятно – страшнее огня в этой местности мало что может быть. Адепты же глядели даже с одобрением, хотя опасения было больше. Они-то этот беспредел давно наблюдали и знали, что агрессия была вполне оправданной.
А мне оставалось лишь выругаться про себя, что мелкий поганец все умудрился довести меня до белого каления. Бросив на стойку несколько монет, достаточно чтобы оплатить и алкоголь, и сломанную кружку и даже стресс владельца, я размашистом шагом покинула это место, все также сопровождаемая тишиной.
Пошло оно все! Спать пойду!
– Ссспалить надо было-с-с-с, – прошипели у меня в голове. —Вкуссссная жертва-с-с-с.
– Ой, вот только тебя еще не хватало, – рявкнула в ответ.
Пока шла до небольшой поляны, на которой мы устроили свой лагерь, успела остыть. Забравшись в палатку, укуталась поплотнее в одеяла и глубоко уснула.
Чтобы утром быть разбуженной встревоженным криком.
– Магесса Вегерос! Магесса Вегерос! – обеспокоенно звала меня от входа в палатку Лоурен.
– Что еще? – сонно пробормотала, не собираясь вставать.
– Магесса, там селяне труп нашли!
Я раздраженно вздохнула. Что за паника от отличницы по такой глупости? Расшалилась нежить слегка, так все равно сегодня уничтожим.
– Кого на этот раз гуся или порося? – буркнула недовольно.
–…человека… – едва слышно ответила девушка.
Сначала я не поняла. Мелкая нечисть на людей обычно не нападет, даже стаями. Но осознав, что дело вряд ли в нечисти, резко вскочила.
– Что? – высунувшись из палатки, уставилась на бледненькую адептку.
– Говорят, что он не из местных, – испуганно поведала девушка, забивая последний гвоздь в мой приговор.
С такой скоростью я давно не одевалась. Кое-как натянула штаны с рубахой и рванула за адепткой.
Толпа любопытствующих и причитающих располагалась ровнехонько на середине пути от нашего лагеря до деревни. Растолкав собравшихся, я пробралась к месту трагедии. И обреченно закрыла глаза. Увы, времени на панику, злость и прочие чувства не было.
– Всем разойтись, работает управление безопасности, – громко сообщила толпе из адептов и селян, для убедительности вновь разжигая огонь в руке. – Место преступления будет огорожено специальным щитом. Я требую, чтобы все отступили на четыре шага. Раз, – стоило начать отсчет, как любопытствующие рванули в разные стороны. После чего я действительно смогла установить специальный барьер, чтобы не затоптали то, что не успели до моего прихода.
Адепты – идиоты. Всем незачет по следственному делу. Нашедший тело должен был его оградить, а не созывать остальных посмотреть.
Толпа не разошлась, конечно, но и близко не подходила. Рядом осталась только Лоурен, единственная соображающая из этой толпы. Жестом подозвала ее к себе, и девчонка совершенно спокойно шагнула внутрь барьера. Сразу видно, человек хоть с основами знаком.
– Беги к магистру Найтру, расскажи, что произошло. Пусть шлет вестника в академию. Нам нельзя самим расследовать, нужно вызывать из управления. И быстро, – проинструктировала девчонку.
Та кивнула и умчалась, а я склонилась над телом.
То, что наша нечисть здесь ни при чем, было видно сразу. У парня сожжены до мяса руки и лицо, а ни варлоки, ни фледеры огнем не владели. И получалось, что виновата во всем исключительно я. Потому что у ног моих лежал поджаренный труп адепта Вернера.
Целый час я бродила вокруг тела, не приближаясь и лишь отгоняя любопытных, в ожидании следователей из столицы.
Дождалась.
– Старший следователь Вайнн Матэмхейн. Что здесь произошло? – раздался из-за спины знакомый голос.
Я обреченно вздохнула. Конечно, всегда есть куда хуже. Из всех возможных вариантов прибыл почему-то именно он. Обернувшись, подарила светловолосому мужчине и двоим его сопровождающим кривую улыбку.
– День недобрый. Давно не виделись.
– Флора? – удалось мне удивить господина старшего следователя. – Вы здесь откуда?
– Так уж вышло, что это мои адепты и моя выездная практика, – развела руками. – А знаете, что самое смешное? Вы здесь по мою душу.
– Леди ли Дерон, обстоятельства не располагают к шуткам. Давайте серьезнее, – хмуро осадили меня.
– Куда уж серьезнее, – мрачно отозвалась ему. – Видите ли, вчера я заявила нынешнему трупу, что, если еще раз увижу его рядом – спалю дотла. Свидетелей тому – полдеревни и часть группы, которую я курирую.
Несколько мгновений меня сверлили ледяным взглядом, подозревая, что это все же шутка. Но, осознав, что я не издеваюсь, мужчина посмурнел. Отдав распоряжения сопровождающим, чтобы разогнали толпу и допросили нашедших тело, он приблизился ко мне.
– Что же нужно было сотворить, чтобы получить от вас такую угрозу? – уточнил мужчина, склонившись над телом.
– Если говорить прямо – он меня домогался. Весь проклятый год, – выдохнула, наблюдая, как ледяной начал осматривать тело. Услышав мое признание, он поднял на меня хмурый недоуменный взгляд.
– Вы не похожи на ту, кто терпел бы подобное, да еще целый год, – заметил ледяной.
– Кодекс преподавателя, знаете ли, – раздраженно закатила я глаза. – Учить, проверять знания, сдавать отчетность, не встречаться с адептами и не отрывать им головы, даже если очень хочется. Сама не понимаю, почему ректора особенно упирал на последнее – большинство из них ею даже не пользуются.
– Что случилось вчера? – продолжил допрос Матэмхейн, сосредоточившись на теле.
– Днем он, на пару с недалеким другом, вместо задания по осмотру территории на предмет нежити, попытались разжиться шкурой мимо проходящей медведицы, – поделилась наболевшим.
Мужчина на мгновение замер, но продолжил осмотр. Хотя я даже по его затылку видела степень неодобрения произошедшего. Уж он-то представлял себе масштаб всех возможных проблем.
– Меня успели предупредить и со зверем мы в итоге разошлись мирно, – продолжила рассказ. – Вечером Вернер напился в местной забегаловке и стал ко мне лезть с разговорами о нашей бесконечной любви друг к другу, – аж скривилась я от отвращения. – Руки распустил. Я не выдержала и приложила его огненным кулаком по морде, для отрезвления. Легонько, даже не в четверть силы.
На меня подняли укоризненный взгляд. И да, я прекрасно поняла, что осудил он не насилие над учеником.
– Да, мой магический след на нем должен был остаться, – раздраженно признала. – Откуда же я знала, что он помрет через несколько часов. О своих способностях в прорицании я уже предупреждала. Иначе бы била без магии.
Мужчина поднялся, неодобрительно покачав головой.
– Что дальше?
– С ним? Понятия не имею, – пожала плечами. – Он остался валяться на полу, лелея ожог на щеке, я расплатилась и ушла спать. Чем и занималась вплоть до того безрадостного момента, когда меня разбудила адептка Лоурен криком о найденном теле.
– Кто его нашел? – бесстрастно допрашивал меня блондин.
– Не знаю. Я успела только всех отогнать и барьер поставить. Опрашивать никого не стала, охраняла тело от любопытствующих.
Он резко выдохнул сквозь зубы, бросив на меня раздраженный взгляд.
– Вегерос, вы основы работы забыли? Вы главная подозреваемая – последний человек, которому стоило находиться вблизи тела.
– И оставить его на наших неучей? – кивнула в сторону лагеря, который мы разбили. – Они и так здесь все затоптали. Подозреваю, что в процессе попыток поставить ограждающий барьер, могли вообще тело подорвать, – откликнулась недовольно.
Конечно, по-хорошему, мне стоило максимально отстраниться от происходящего, сразу, как только я поняла, кто погиб. Но довериться было некому. И теперь против меня дополнительное обвинение в уничтожение улик. Хотя если бы это было так, то от тела лишь пепел и нашли бы. И от улик тоже.
Матэмхейн только окинул меня ледяным взглядом, а я уже прочувствовала всю глубину его неодобрения.
– Раз уж вы так капитально вляпались, можете поделиться размышлениями. Хуже уже не будет, – укоризненно добавил он и махнул в сторону трупа, позволяя мне осмотреть. – Огненная магия – ваша специализация.
Действительно, что теперь стесняться.
Присев рядом я распростерла руку над сожженным лицом и сосредоточилась, пытаясь считать магический след. Через несколько мгновений скривилась.
– Что?
– Только мой, на щеке, – неохотно призналась.
– Значит, либо огонь был немагического происхождения, – рассуждал следователь, – либо…
– Моим, – добавила кисло.
– Либо, – не обратил он внимания на ремарку, – кто-то затер магический след.
– Среди адептов нет никого с такими знаниями и уровнем, – отмахнулась и, подумав, добавила. – Как и среди присутствующих преподавателей.
– Вариант с немагическим пламенем остается, – заметил Матэмхейн.
Я еще раз пристально вгляделась ожоги.
– Характер повреждений не подходит. Факелом такого не добьешься. Раны точечные, но довольно глубокие. Вид ожога скорее напоминает удар огненным шаром. Но после него должно было фонить магией. А того следа, что остался от моей руки для таких повреждений недостаточно, – заключила недовольно.
Но это меня не оправдывает. Все как один против меня.
– Алхимический состав? – выдал предположение блондин.
Я бросила на него одобрительный взгляд. Молодец, я вот не подумала.
– Не знаю. Я в алхимии не разбираюсь. Возможно, и так.
Наклонилась поближе принюхиваясь. Вдруг сквозь вонь паленого мяса химикатами потянет? По сгоревшим предметам и сопровождающим их запахам я специалист.
Стоило вдохнуть тяжелый прогорклый с маслянистым привкусом запах, как внутри зашипели.
– Оставь свои гастрономические пристрастия на потом, – шикнула на чешуйчатую соседку.
