– Ладно, доча, показывай, что за гость дома? – дверь открылась, первой вошла Вероника, затем начкафедры ТУЖК, а сзади находился недавний командир одного из взводов 15-й роты, выпущенной в прошлом году, теперь старший преподаватель 2-й кафедры.
– Знакомить Вас, наверное, не надо. Зовут его Сергей. Была наслышана о нем еще в Вагановке, лично познакомились неделю назад в училище. Привести его сюда – полностью моя инициатива. Мадам Ладыженская сегодня допустила меня к предзащите. Всего две недели назад она с треском меня выгнала, когда я принесла ей четвертую часть работы, то есть «выводы». Сказала, что я ни черта не понимаю в неэвклидовых пространствах, и вся работа пошла коту под хвост. Для меня эта рецензия была смертным приговором: почти пять лет я убила, чтобы написать первые три части работы, и запорола все, когда не смогла обобщить написанное. Я бродила по городу в поисках тех слов или действий, которые было необходимо предпринять или написать, чтобы спасти положение и диссертацию, но не находила их. Увидела на Театральной патруль, одним из членов которого был человек, сильно напоминавший одного из моих знакомых-незнакомцев, семь лет назад доказавший мне нерушимость тех принципов существования на Земле, о которых говорил мне ты, папа. Мое окружение в то время пыталось их разрушить. Что все взаимосвязи на Земле строятся не на любви, понимании и знаниях, а на половом инстинкте, который только требуется обыграть и обставить. Главная «специалистка» по этому вопросу решила доказать мне это. Сама я ничем не рисковала, к нам, кроме звуков, ничего не доносилось, мы были выгорожены от места проведения опыта, и действия этого человека должны были показать мне и еще одной сомневающейся, что вечен только инстинкт, и мужчина, всего на всего, причесанный, одетый и отлакированный самец. Стоит появиться в костюме Евы, как все это слетает с него, и он забывает о том, что кого-то любит и, якобы, хранит ей верность. Тогда этот «поединок» выиграл он, оказался выше по развитию и сознанию той самой «кошки, гуляющей сама по себе». Вот найду его, где искать было написано на его бескозырке, выйду за него замуж и буду как за каменной стеной. С твоей, Егор, помощью, я его нашла, мы проболтали до почти трех ночи, гуляя по весенней Петроградской стороне. Он сам попросил меня рассказать о том, почему я считаю, что вопросы пятимерного пространства-времени никому не интересны. И он меня слушал, почти полтора часа. Самое удивительное: он меня понял, и нашел то выражение, которого не хватало в моих выводах: спектр ?
, как категория спектров, может иметь как положительное, так и отрицательное значение, и полностью удовлетворяет условиям, согласно Джорджу Бордману, доктору топологии. Домой я практически взлетела, думала об этом всю ночь, а с утра забилась в читальный зал «Публички». Нашла диссертацию Бордмана, нашла те формулы, которые он применял для расчетов поверхности геоида, и меня чуть не выставили из читального зала, за то, что я прокричала «Эврика!». Главное, можно создавать тома этих спектров, задавать их шаг. Правку сделала за два дня и принесла их Ольге Александровне. Сегодня она позвонила мне ночью, почти в два часа: «Милочка, я Вас не разбудила? Загляните-ка ко мне завтра, с утра, я на кафедре», и повесила трубку. Мы исписали с ней все четыре доски, и не нашли противоречий. «Девочка, ты готова к предзащите!» – сказала она, и я буквально полетела на станцию. Очень боялась опоздать к его уходу в увольнение, я не могла сегодня не пригласить его. И вот еще, это приглашение на защиту, которое подписала Ладыженская, я сказала, кто помог мне дописать работу. Сергей, это Вам! Папа, Георгий, вы уж походатайствуйте, чтобы Сергея отпустили из училища 12 мая, это четверг.
Два офицера и старшина-курсант слушали этот монолог стоя, и ни разу не прервали говорящую, хотя щеки самого Сергея покраснели, ему стало совершенно неудобно находиться в этой комнате, очень хотелось быстренько слинять. Методы спектра использовались при создании карты высот для быстрого определения по радиовысотомеру новых, пока непринятых на вооружение, ракет «3К10» или «Агат», а рядом стоял старший преподаватель 2-й кафедры, на которой они и изучали эти «объекты». Все о них шло под грифом «три нуля». Хотя ни одного слова о том, где используется эти методы, он Нике не сказал и дал ссылку на открытый источник, в случае, если Георгий Федорович проявит принципиальность, то придется собирать вещички и ехать на флот, немного в другом звании и в какую-нибудь хозяйственную часть, управлять подводами.
– Теперь стало более понятно присутствие старшины на вполне семейном празднике. – резюмировал старший Кожевников. Ракеты – это не его ипостась, Сергея больше интересовало мнение капитан-лейтенанта, но тут он обратил внимание, что на погонах Георгия Федоровича появилась вторая полоса, а четыре маленькие звездочки слились в одну.
– Вас можно поздравить? – спросил он и пожал протянутую кап-три руку. Тот ограничился одним словом:
– Спасибо.
Ужин был довольно долгим, его украсили армянским КВ-ВК коньяком и красным сухим вином. Ника носилась между столовой и кухней, поставляя на стол все новые и новые вкусняшки, иногда привлекая для этого мужчин, но не перегружая их кухонными тонкостями. В перерывах между блюдами мужское население квартиры выходило на небольшой балкончик перекурить, где кап-три Кожевников признался, что очень сожалеет о том, что не сообразил того, что категории спектров могут быть применены в работе сестры.
– Мне совершенно по-другому представлялось пятимерное пространство, и, честно говоря, всю эту тему считал математическим бредом. «Север-Юг», «Вперед-Назад», «Прыжок из колодца». Нащупать: где здесь заканчивается математика и начинается бред сумасшедшего, достаточно сложно, так как сознание наше не позволяет представить себе такое пространство-время, а тебе, Сергей, удалось ввести размерность для оси «омега», причем в течение краткого экскурса в эту тему. Слушай, а ты никогда не задумывался об аспирантуре?
– Мне баталерка и личный состав не дают никакой возможности подумать о чем бы то ни было, кроме этих проблем. До училища своим генеральным направлением считал науку, в основном радиофизику, сейчас параметры несколько изменились, ведь, не закончив «вышку», говорить о научных званиях не приходится.
– А мне поставлена задача найти среди личного состава нашего ДОК [1 - «Деревообрабатывающий комбинат» – подпольная кличка ВВМУПП: «Принимает дубов, а выпускает липу»] несколько человек-аспирантов, так как по нашей кафедре за все время ее существования так никто и не защитился.
– Её курсанты, как черт ладана, боятся, это же – специальность.
– Так тем более должны знать все на зубок.
– Это – чисто теоретически, а практически – сплошные черные ящики, и «не вскрывать». Сиди и думай: что там понапихано, но взять отвертку и заглянуть во внутрь блока не смей, секретно. Вот и приходится курсантам вместо понимания использовать зубрежку: блок 1С2К отвечает за… Ну и результат, соответствующий: «разъемы вымыты, „изделие“ повреждений при загрузке не получило, подготовлено на площадке № такой-то, пломбы на месте, люки закрыты, наддуты азотом, и опломбированы командиром БЧ2, чья подпись украшает журнал и паспорт изделия». За все остальное отвечает арсенал флота, где работают «ракетные боги», только непонятно: откуда они берутся, если нас к ракете не подпускают на пушечный выстрел. Так, посмотреть-погладить. Я вот парашютист, – Сергей ткнул в висящий на груди значки «Парашютист-инструктор» и «кандидат в мастера спорта», – об этом изделии я знаю все досконально, сам укладываю и применяю, включая тяжелые парашютные и реактивные системы. Тоже веду их паспорта, но принимаю всю ответственность на себя, здесь же – сплошная перестраховка. А вспомните, что писал об этом бывший командир «К-21», как они соревновались с «К-3»: у кого больше мин всплывет после постановки? «К-3» действовала по такой схеме, как предписывалось инструкцией, а на «К-21» мины отбирали и готовили командиры и краснофлотцы БЧ2-3. И счет был 18:3 в пользу «К-21». Все новое – это хорошо забытое старое.
– Да, – резюмировал кап-раз Кожевников, – долго на флоте ты не удержишься, старшина. Ты прав, говоря о том, что офицерский состав превратили в «писарчуков». Главное, чтобы документация была в полном порядке. А боевое применение? «Лишь бы не было войны!» Вот главный лозунг. Кстати, надо бы тебя переодеть, старшина, ты же говорил, что на Петроградке живешь? Могут остановить и проблем будет выше крыши. Пойдем, посмотрим, что можно сделать, завтра занесешь Нике.
Коньяк Сергей только пригубил, но комендантские патрули – не «гайцы», в трубочку дуть не заставят, просто уволокут на губу, и проблем после этого будет выше крыши, поэтому старшина оценил заботу старого кап-раза. Он переоделся в «гражданку», а его форму упаковали в небольшую сумку. Был вечер субботы, и по дороге домой они с Никой повстречали пять или шесть патрулей, как у Технологического института, так и у метро Петроградская. В это время заканчивали свою работу театры и кинотеатры, и патрули внимательно отслеживали многочисленных курсантов большого числа военных училищ, расквартированных в городе. Чтобы не терять завтра времени, он предложил Нике пройти на Бармалева, где он переоделся в свое, и вынес спортивный костюм и куртку Федора Михайловича, положив их в ту же сумку. Он проводил ее до ее дома.
– А вы завтра куда?
– В Лисий Нос, на прыжки.
– Никогда не видела: как и зачем люди прыгают на парашюте.
– На парашюте прыгают только в момент укладки, прыгают с ним. Один парашют за спиной, второй на животе.
– А вы меня с собой возьмете?
– Я не думаю, что Вам там будет ах как интересно, но режим там достаточно свободный. Пройти и посмотреть там можно. В крайнем случае, если станет скучно, то до платформы минут десять ходьбы. Но вставать придется рано, к восьми требуется быть там.
– Тогда встретимся здесь в семь утра?
– Хорошо, в семь. До свидания, Ника. Спасибо за ужин.
– Это Вам спасибо, что помогли решить проблему: как жить дальше. Живем! И будем жить!
Глава 2. «Вот новый поворот, и мотор ревет, что нам несет?»
12 мая, в четверг, Сергей воспользовался принесенной ему вчера увольнительной, подписанной замначальника училища по научной работе. В 11.03 он втиснулся в набитую туристами до отказа электричку, идущую до Ломоносова, оставшись тут же у дверей последнего вагона, которые начали закрываться еще до того, как он вошел в тамбур. «Турики» все выйдут в Новом Петергофе, и пойдут смотреть фонтаны. А пока придется постоять в тесноте и не в обиде. Он вспоминал маленькое происшествие, случившееся после окончания парада на Дворцовой. Парад закончился, и начальник факультета дал команду разойтись.
– Сто тридцатая, отставить разойтись! – подал команду старшина роты, – Старшина второй статьи Уфимцев, курсанты Комаров, Ракитин, Токарев, выйти из строя!
– Есть!
– Напоминаю, что увольнительная у Вас до 16 часов, в 17.00 быть на разводе, заступаете в наряд по роте. Направо! Шагом марш! Курсанты Овчаренко и Гусев! Выйти из строя.
– Есть!
– За опоздание из увольнения ваш сегодняшний отдых пройдет в наряде на камбузе. Напра-во! В расположение шагом… марш.
В этот момент сзади к нему подошла празднично одетая Ника, Сергей ее и не видел. Вдруг кто-то скомандовал роте «Смирно! Равнение на… средину! На месте запе… вай!».
Наш ротный старшина имеет ордена,
И кажется не дружит с головой!
Но ты, любовь, зачти десантные значки
Которые теснятся на груди!
Не плачь, девчонка…
В этот момент Ника аккуратно взяла его под руку, а стервецы проорали «Горько!».
– Вольно, мальчики! С праздником всех! Разойдись! – сорвала она воспитательный момент и мило чмокнула Сергея в щечку. Это было ее первое появление перед ротой, и она сразу показала, что не посторонний здесь человек. Шепотки о том, что у старшины появилась очень красивая «старушка» уже витали в расположении. По сравнению с большинством курсантов роты, Ника была старше их на несколько очень важных лет. Она уже выпустилась и заканчивает аспирантуру, а у них еще два с небольшим года впереди, и аспирантура им не светит. Кстати об аспирантуре: Георгий Федорович на первом же занятии, он вел практику по специальности, дал Сергею на подпись бумагу, в которой было написано, что он является внештатным лаборантом 2-й кафедры, и предоставил ему возможность залезать в любой блок всех изделий.
– Сам сказал, что хочешь досконально их изучить. И мое предложение по поводу аспирантуры остается в силе. Кап-раз Новиков уже в курсе, твою кандидатуру поддержал. Так что, все за тобой.
Предложение серьезное и заставило его немного по-другому посмотреть на Нику. Его несколько отпугивала ее красота. Зная не понаслышке о нравах закрытых гарнизонов, он прекрасно понимал, какое давление на нее будет оказано, в тот момент, когда он будет в море, тем более, как на бывшую балерину. А вот аспирантура могла вывести его немного на другой уровень. Послужить, конечно, придется, но уже с дальним прицелом. Ему уже сделали отметку об этом в личном деле. Поэтому отвертка и паяльник, осциллограф и авометр должны стать его любимыми инструментами. А там: не боги горшки обжигают. Пока думал об этом – зашевелился народ, готовятся к выходу и походу в Петродворец. Сергей прошел в вагон и сел на первую скамейку. Ему через одну остановку выходить. Здесь натоптанная за пять лет тропа к физфаку экономила почти пятьсот метров. Прибыл он вовремя, до начала действа оставалось 15 минут. Ника стояла у окна, была бледна, от нее буквально пахло страхом и специфическим запахом женского пота. Она трусила.
– Спасибо, что пришли и вовремя, вот ваше место, там номер указан.
– А ты чего трясешься? Извини, что на «ты». На тебе просто лица нет. Сама же говорила, «Найду его, где искать – написано на его бескозырке, выйду за него замуж и буду как за каменной стеной». Твои слова? Нашла, я вот, рядом стою, ты ничего не потеряешь, даже если провалишь защиту, что маловероятно.
– Но ты же не любишь меня, мне приходится выдумывать поводы тебя увидеть.
– Ну, а как я могу любить такую трусиху? У нее докторская в кармане, а она стоит и трясется. Существовать в четырехмерном пространстве я умею, каждое воскресенье соединяю трехмерное со временем. Ты обещала научить меня пользоваться пятимерным. А сама стоишь и трясешься. Марш в дамскую комнату. Протри лицо, успокойся и докажи мне, что ты самая умная, самая смелая и самая красивая девушка на свете. Договорились?
Она кивнула.
– Действуй, а я пошел смотреть на твой триумф. – Сергей аккуратно поцеловал ее в щеку. Ника улыбнулась и пошла туда, куда ей сказали. Незадолго до этого она говорила ему, что жутко волнуется перед экзаменами и выступлениями. Пока зрителей и слушателей нет – она находчива, смела и решительна, стоит начать ее «оценивать», ноги становятся ватными, страх приковывает ее к земле. Сказывается обучение в ЛХУ, в котором постоянно грозили воспитанницам «гоном», портя им нервы и жизнь, ведь сломанными проще командовать и использовать их в качестве «подстилок». Удивило выступление Ладыженской, которая, пусть в краткой форме, напомнила комиссии ВАК о том, что физическая математика в настоящее время описывает такие процессы, для которых создать визуальное их отображение невозможно. В этом и заключается сложность и гармония тех формул, которые представит диссертантка. Что лично ее поразила глубина и красота тех подходов к этой сложнейшей теме современной физики, которые она применила. После такого вступления слушали ее все очень внимательно. Сергей, который впервые в полном виде слушал этот доклад, буквально замер. У него возникали реальные образы этих формул, и, как ему показалось, он смог найти одно из положений, в котором ось «Омега» явно просматривалась и была строго метрической и равномерной. «Боже мой, – подумал он, – А ведь это может быть… Нет, этого быть не может, потому, что этого не может быть никогда, но, если допустить, что категория может иметь оба знака…». Он вытащил из портфельчика тетрадь и начал заполнять спектр с шагом минус единица, дошел до нуля и совершенно спокойно ушел в минус. Есть! А если через точку с пятью координатами. Вот массив, черт сколько вычислений! Кто-то сбоку его подтолкнул и протянул программируемый калькулятор.
– Спасибо! – свой он взять не догадался. Получилось. Женский голос рядом сказал: «Я же говорила, что это изумительно красивое решение! Вы и есть тот самый моряк, который помог Веронике? Вместе – вы идеальная пара! Красиво смотритесь, и чувствуете цифры» – сказала Ладыженская, которая незаметно переместилась и села рядом с ним. Это заметила Ника и несколько испуганно посмотрела на них. Сергей и Ольга Александровна показали ей поднятые вверх большие пальцы четырех рук. Ника улыбнулась и смахнула что-то с глаз. Оторвалась от написанного текста и начала не читать его, а очень четко пересказывать, снабжая этот пересказ отличными и яркими примерами. Но время, времени для полного доклада было выделено маловато, и обеспокоенная Ольга Александровна несколько раз показала Нике на часы. Ника, часы которой лежали на кафедре, двинула их рукой, показывая, что контролирует этот фактор. Свернула она доклад просто классно, посетовав на то обстоятельство, что уложиться в полтора отведенных часа при освещении такой насыщенной темы несколько сложновато, но она благодарит всех за внимание и готова выслушать замечания и предложения по докладу. Сложила папку с ним и надела браслет с часами на руку. В этот момент раздался гонг, сигнализирующий о том, что время истекло. «Уфф» – выдохнул Сергей. «Умница! Какая она умница! Спасибо вам, Сергей, по-моему?» – сказала научный руководитель и первой зааплодировала Нике.
Оппонент, академик Людвиг Фаддеев, ученик все той же Ладыженской, директор Ленинградского отделения математического института имени Стеклова, вышедший к кафедре после того, как Ника ответила на пять или шесть вопросов из зала и со стороны комиссии ВАК, сказал, что рад отметить блестящий результат проведенного исследования, что соединение теоретической части с гомологией и топологией, дающих истинное отображение пятой координаты, достойно гораздо более высокой оценки диссертанта, нежели кандидатская степень.
– Я считаю, что Вероника Федоровна способна руководить исследованиями в этой области, я, извините, наглядно ощутил спирально-волнистую поверхность мировой материи. Мне кажется, что ей по плечу подобраться к темной материи, найти ключ, как ее регистрировать.
Тем приятнее было самому Сергею, когда по завершению всех процедур Ника подбежала к нему и обняла при всех, заливая его гюйс слезами. Назад в Питер их вез академик Фаддеев, который уговаривал Нику перейти к нему.
– Но физическая математика – это не ваш профиль?
– Он, конечно, не наш, но необходимо чувствовать перспективу. По большому счету, мы сегодня слушали работу мирового уровня, и я не удивлюсь, если ее выдвинут на Нобелевку. Ольга Александровна, как считаете?
– У меня есть замечание, Вероника, я сегодня решила чуть ближе познакомиться с твоим молодым человеком, про которого ты мне говорила, что это он тебе подсказал: как отобразить правильно Омега-ось. Я, извините, Сергей, немного посмотрела на то, что вы считали, и на те графики, которые вами были построены в ходе доклада. А что если вам это быстренько опубликовать, а мы это внесем в список литературы?
– Вы хотите, чтобы меня выгнали из училища, Ольга Александровна? Я давал подписку о неразглашении этих сведений.
– Упп-с, понятненько! Но на тетрадях я не увидела грифов.
– Это моя личная тетрадь-черновик, расчетов много, а вычислительной техники в училище почти нет, приходится пользоваться «Электроникой».
– Тогда я знаю, как Вас отблагодарить за помощь моей диссертантке. – и она достала из своего портфеля ту самую программируемую «SONY».
– Ольга Александровна, это нечестно! – заявил вдруг академик, – Я хотел отблагодарить их обоих первым, я же оппонент! Я понимаю, Сергей, что пронести в училище такую вещь вам не позволят, но так как вы вместе, то я передам Веронике Федоровне новейшую разработку американской компании «Apple», так называемый «Apple II» и графопостроитель к нему. И отнеситесь к этому серьезно, оба. Нужны заполненные категории спектров. Вероника Федоровна, это – главная задача. Я потом объясню для чего это требуется.
«Фиг тебе!» – подумал Сергей, – «Ишь чего захотел!», но виду не подал. Они заехали на Петровский остров, там им передали три коробки с надписями на английском и японском, графопостроитель был японским или корейским, с иероглифами. Шофер академика отвез их на Большой проспект, где Сергею пришлось подниматься на пятый этаж, таща довольно тяжелые ящики с аппаратурой. Впервые посетил то место, куда уже почти месяц по субботам и воскресеньям провожает Нику. К своему удивлению, он не обнаружил там ее матери. Ни одного «следа» присутствия.
– Нет, ее здесь нет уже более пяти лет, она живет и преподает в Тбилиси хореографию в местном балетном училище. Отчима выставила я, тем более, что он с матерью развелся.
– Ну и, куда будешь ставить подарок?
– В кабинет, я его себе оборудовала.
Выглядела она несколько настороженной, все понятно, они ведь всего ничего знакомы, и она напряженно следит за тем, как он будет вести себя один на один. Но, совместный труд сближает! Сергей достал инструкцию по сборке, а там сплошной английский. Он изучал его с пятого класса, имел пятерку в школе и в училище, но кажется, что преподаватели здорово завышали ему оценки, так как сам он убедился в том, что говорить по-английски и читать текст, не связанный с морем, он не может. Когда пара молодых шотландцев спросила у него дорогу к отелю «Ленинград», а это напротив Нахимовского училища и дорогу туда он знал, как свою квартиру, он не смог объяснить им путь от Балтийского вокзала до Финбана. Затем принял решение о том, что он успеет вернуться до конца увольнения, буркнул: «Follow me» и отвез парочку на Финбан. Там они сориентировались сами, и спросили у него: «Говорит ли он по-английски?» – чем подчеркнули, что он этого языка просто не знает. Но в чтении инструкций настоящий мушкетер не нуждается! Они с детства академики!
Пока Ника пыталась перевести первую страницу, Сергей, вглядываясь в перевернутую вверх ногами схему сборки на оборотной стороне инструкции, соединил монитор и системный блок, нашел место для подключения графопостроителя, сбегал в соседний магазин, где у «барышника» выяснил: где можно купить переходники с американских розеток на русские, съездил на такси к Апрашке, где и приобрел всё необходимое. Открыла ему несколько встревоженная его долгим отсутствием Вероника.
– Вот, это – переходники, а это – стабилизатор, который даст 230 вольт на 60 герц. Без этого работать не будет, как мне сказали.
Все воткнули, нашли загрузочную дискету, и запустили «Яблоко». Монитор мог отобразить целых шесть цветов!
– Сережа, можно мне Вас так называть?
– Мы же перешли на «ты»? Нет?
– Перешли, но я еще часто буду сбиваться. Вы с ним умеете обращаться?
– Не совсем, хотя попытаться стоит.
Ему удалось выполнить команду «catalog», через которую стал доступен 5-тидюймовый диск.
– Похоже, что это Ассемблер, но тут упомянут и Бейсик. Все, что могу сказать. Как минимум стало понятно в каком направлении рыть. Завтра кое-кому задам вопрос об этом. Есть у меня приятель, который с этим сталкивался. Ну, что выключаем? Ой, секунду!
Сергей открыл каталог «текст», навел стрелками светящуюся полосу на файл, вызвал его, затем через PR# отправил его на графопостроитель. Тот зажужжал и выдал набранный текст.
– Работает! По меньшей мере, как умная пишущая машинка. Осталось научить его считать. Ладно, я пойду, если хочешь, можем пойти вдвоем, но, чтобы погулять и отметить сегодняшнюю твою защиту, мне требуется зайти на Бармалеева и переодеться.
– Я хотела пригласить тебя к папе.
– А я хотел пригласить тебя в кафе или ресторан, ведь сегодня твой день, день твоего успеха.
– Небывалое бывает! Ты проявил инициативу.
– Ты знаешь, я тебя с удовольствием сегодня слушал, сначала ты немного нечетко говорила, приходилось прислушиваться, затем вошла во вкус и перешла к формулам, которые были мне более понятны, чем те определения, которые больше запутывают картину, чем раскрывают суть ее. Ты понимаешь, почему тебя торопят с категориями?
– Не совсем, ведь я их только-только подключила, и до самого конца еще не разобралась.
– Тогда посмотри сюда! – он достал свою тетрадь, – Видишь? Обрати внимание, что при исполнении этой команды вначале растет t, точка движется вперед по времени, затем движение по этой координате замедляется, и потом точка пересекает ось T за точкой ее отправки. Судя по тому, что сказал Фаддеев, он либо уже просчитал, либо не исключает такую возможность.
– Точка «путешествует во времени»?
– Ну, вот, теперь и ты догадалась. Именно поэтому я и хочу, чтобы мы побыли сегодня одни. Папе можешь позвонить, тем более, что скоро он вернется со службы. Только не надо никому об этом говорить. Скажи, что получили ценный подарок, мучаемся и осваиваем новую технику. На самом деле, я уже устал с ним возиться и чертовски хочется есть. Предлагаю пойти на «Кронверк».
– Почему именно туда?
– Тематика морская, и идти туда будем более сорока минут, успеем все обсудить.
– Я немного волновалась, когда ты вошел. Я же не говорила тебе, что живу одна.
– Пока это не имеет никакого значения. Ни я, ни ты еще не готовы что-то менять в наших отношениях. Но «вылез» вот этот «спектр», который может все изменить. Мне придется защищать тебя до последней капли крови.
– Зачем и почему?
– Этот эффект слишком интересен для очень многих. Это ступенька к машине времени. Ею захотят воспользоваться не только ради науки, но и в иных целях, и те люди, для которых жизнь человеческая ничего не стоит. Это я тебе как командир группы войск специального назначения Главного Разведывательного Управления Генерального штаба ВС СССР говорю. Методику этих расчетов пока знаю только я. И тебе я ее пока не покажу.
– Но ты же показал их Ладыженской, у нее фотографическая память на формулы.
– Так ведь формулу я ей не показал, а «Соня» не запоминает знаки, введенные в оперативную память, она их стирает начисто, да и сам калькулятор у меня. Листочки из моей тетради мы сейчас торжественно предадим огню. Мы знаем, что надо делать, вот и будем экспериментировать в этом направлении. Будут спектры, потом понадобится энергия. Вначале небольшая, затем, видимо, гигантская, но этот вопрос можно утрясти через ВМФ. Главное, чтобы это не просочилось туда, куда не нужно.
– Ты думаешь, что это возможно?
– Пока не знаю. Прямого математического запрета нет, но может быть биологический запрет на следование этим курсом. «Ваш курс ведет к опасности!». Есть такой сигнал в военно-морском коде. Мне скоро уезжать на практику, на тебя будут давить, тот же Фаддеев, не поддавайся. Кстати, если ты не возражаешь, то я могу сделать тебе официальное предложение руки и сердца, так будет проще уворачиваться от предложений занять должность начлаба в Стеклова. Сейчас говори о том, что до защиты ты никуда переходить не будешь, чтобы не обижать Ладыженскую.
– Ты серьезно?
– Конечно, другим образом я не смогу предоставить тебе защиту. Они же не знают, что ты не в курсе: как считать спектр. Если я тебе неприятен, то это может быть фиктивный брак. Твою безопасность в этом плане я тебе могу гарантировать.
– Более дурацкого предложения я никогда не слышала. Я принимаю твое предложение, просто я не думала, что это произойдет так быстро, мне казалось, что мы недостаточно хорошо друг друга знаем, чтобы пойти на такой шаг, но я совершенно не исключала такой возможности, более того, надеялась, что нам удастся понравиться друг другу и из этого у тебя возникнет нечто большее. Что касается меня, то я тебе уже говорила, что давно хотела, чтобы ты всегда был рядом со мной. Я, почему-то, была уверена, что рано или поздно мы с тобой встретимся. Как там Татьяна Ларина писала?
Я к вам пишу – чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать.
