Артем Константинович Чермашенцев "Враги-Друзья"

– Прости, что сделал, может быть, что-то не так, но я не наглел, ты сам все прекрасно слышал.

– Как знаешь, на меня не обижайся потом.

Собственно, никому не нравился такой исход событий: Август через минуту стал прокручивать варианты его действий, не будь он таким резким и невежественным; Андрей не думал ни о чем, но покинул своего приятеля с желчным осадком в душе, сделав вывод для дальнейшего общения. Стоп! Никакого общения, больше они не друзья, и точно не следует рассчитывать на его поддержку.

Трудно было понять намерения, цели, отношение к разному роду людей, – наш герой отличался тяжелым характером, скверным нравом, терпким цинизмом, завуалированностью мыслей, сложностью выражения эмоций: всем тем, что мешает обычной или одаренной личности понять чувственное состояние создаваемого персонажа. Он сам, порой, не понимал, чего хотят люди; о чем они думают. В этом взгляды и мнения не сходились, – в этом он копался без конца. Никто, по-видимому, не имел понятия чего желают окружающие, но у него была, все же, добрая душа, ему был каждый не безразличен, – на деле, маленькая промашка или отмашка в его адрес, достаточно весомое – для его восприятия – пренебрежение к его мнению, полное отрицание и не согласие с его решением, давали одобрительные действия для извержения вулкана. Будь то друг, будь то враг, ничего не исправишь, раз ты задумываешься только о себе. Августу, по истине, не хватало честности и откровения в людском воплощении светлости. Он не считал себя правильным, наоборот, он был чересчур самокритичен, ненавидел в себе ханжеских наклонностей, корчился от своей жеманности. Любой другой вселял в себя уверенность, ничтожно проявляя свою сущность, доказывая непревзойденность в беспорядочном вбрасывании лживых фактов и сочиненных на свой лад историй.

Как же спутывало сознание постоянное отвлечение на анализ своего поведения и поведения контактируемых с тобой. Слепо представляя себе надежность дружеских связей, в очередной раз смех прорывался сквозь сознание. Август постепенно – с каждым глотком пива – уходил от негатива, настраиваясь еще ближе познакомиться с новой спутницей любви. И да, он еще оставался сидеть за тем же столиком, поражая свой организм алкогольной зависимостью.

Конечно, черт побери, сомнения в ее увлеченности им крылись в отголосках трезвости, но пьяный ум нагнетал больше азарта в победоносности любовного чуда. Август, допивая свой – точно решив – последний бокал за сегодняшнюю ночь, начал медленно собираться, явно понимая, что она еще не скоро освободится. Алиса начала подходить к нему, видя, как он пытается выбираться на выход.

– Извините, – вопросительно сказала она. – Я вижу, ваш друг ушел, а за счет оставил платить вас? – С маленьким сожалением, без высмеивания поинтересовалась она. Август в действительности ее чем-то зацепил.

– Да… Да, нагло как-то вышло с его стороны, я тоже не цветочек, конечно… Нет, он не нарочно, я оплачу. – Достаточно сильно перебрав, долго и отрывисто произносил Август.

– Тогда рассчитать вас придется за весь стол.

– Все верно, – абсолютно пьяно проговорил он.

– С вас три тысячи двести восемьдесят три рубля.

Август, обладая хорошим математическим умом, и округляя всегда в большую сторону до большего целого выходивший счет, автоматически проецировал на карточку банковского счета эту сумму, и понимал, что на карте остается больше ста рублей: следовательно, удастся оплатить целиком не принадлежавший наеденный и испитый список меню бесчестного бара. Цены любого заведения были завышены в десять и даже в двадцать раз больше от себестоимости продукта. Если быть честными, то и в магазинах существует такая же тенденция инфляции цен, – не важно, продуктовый это магазин или отдел с одеждой, везде действует одна политика заработка, – заработка бизнес-гуру, которые принимают все блага общества, разъезжая на дорогих автомобилях и живя в виллах. Нет, все верно, каждому свое – жить в захолустной «хрущевке» или в чахлом частном доме, еле-еле сводя концы с концами, убивая горе бутылкой спирта, купленной деньгами, заработанными неблагодарной работой. Напротив, пробовать выживать: строя великую пирамиду накруток, занимая высокие престижные и авторитетные должности, конечно, также убивая горе алкоголем, но пятизвездочным, и коньяком. Классовое неравенство Август не отрицал – оно всегда было, и будет существовать, невзирая на то, что Маркс и Энгельс научно обосновали вершину существования человечества – социализм, – который посещал историю нашей страны.

Август, выходя из бара, уже об этом не размышлял – это были его ранние раздумья, – так как в его сегодняшнем уже ночном состоянии нельзя было о чем-то думать, моментами он ничего не помнил – настолько опьянел.

Выходя из дурно пьянящего места осуществления греховных желаний, оставляющего горький осадок впечатлений под конец вечера или ночи, головную боль развивающего фиктивно престижного, с надетой обложкой фатовства и фарса заведения, Август кадрами отслеживал свое местоположение.

Дверь… После: провал в памяти – темнота, мозг отключен, и это явление научно не объяснить, нет никакой теории обоснования сна, отключения мозга при пьянстве или обмороках, – пустота. Следующий эпизод, это то, как он плетется по брусчатке тротуара, шагая змейкой, вяло передвигая обмякшее тело, прозревая от каждого шага. В голове сохраняется стойкость, и, будто, трезвость находит его сознание. Картинка становится отчетливее, и он старается разглядеть исполнение кирпичного фасада домов, точнее, по подобию кирпичной кладки заштукатуренные строения серого и бурого цвета. Виден асфальт автомобильной дороги, разметка на ней, как мел на школьной доске; бордюр, колодцы, деревья на земляных островках между домами и тротуарами, – все отпечатывается в мутном состоянии. Август понимает: он прошел достаточно много, выйдя из бара, – уже не были слышны вопли пьяных разбойников и жеманных блудниц. Именно так их мягко следует охарактеризовать, а, на самом деле, некоторых хотелось назвать еще оскорбительней. Но его мозг был удручен другим: ему было необходимо протрезветь, так как Август понимал, болеть ему позже не хочется, а похмеляться для него было верхом унижения – мерзость!

Оценив ситуацию своего удручающего положения, он спешно направлялся к центральной улице города, – как правило, в провинциальных городках, где жил Август, с населением не более миллиона человек, главным проспектом или улицей назывались в честь выдающегося революционера и диктатора всех времен – «вершителя свободы и равенства» – Ленина. Двигаясь к данному проспекту, где возможно мог пройти автобус «экспресс», следующий не со всеми остановками, но, если удастся в него попасть, есть шанс за двадцать рублей подобраться ближе к дому. И для Августа это был самый лучший вариант, так как на такси раскошеливаться ему было накладно, да и нельзя упускать возможность за малую сумму добраться до ближайшего диапазона расположения квартиры. Изрядно выпив и раскидав свои сбережения, он не мог допустить остаться без последних ста или двухсот рублей.

Прикинув сколько идти, Август настраивается перебороть усталость, сон и недостаток в крови питательных веществ, вытесненных алкоголем. Ему в какой-то момент становится слегка бодро и весело, хоть рассудок и затуманен пьяным бредом. И так свободно на свежем воздухе в пустующем спящем городе. Ему хочется любоваться листвой, увядающей, но все же прекрасной и яркой, – той, что украшает в этот грустный осенний сезон настроение каждого людского сердца. Но и грустить не приходилось Августу, ему лишь хотелось насладиться великолепием тишины кишащего людьми города. Все становилось непринужденным и простым, появлялось вдохновение, требовалось творить, и он понимал, что творить он будет завтра, прогоняя все свои планы в голове.

Август останавливается, чтобы по-настоящему пропитаться данной атмосферой, любуется всеми освещенными объектами, попавшими под желтый свет дорожных фонарей, – лишь шум машин, проезжающих по одной относительно вдалеке, возвращает его в реальность грез и разочарований, и наталкивает его бороться с действительностью, находя себя по жизни. Ему радостно, что у него крепкая и дружная семья: родители, бабушки и дедушки. У них есть любовь и уважение друг к другу, а большего желать не требуется, в остальном останется достичь высот. – Да, мне следует идти дальше! – Весьма пьяно, но уверенно и сильно произнес про себя Август, через силу волоча свои ноги, уставшие от бодрствования и ходьбы.

Дойдя до ближайшей остановки, ему посчастливилось – подъехал длинный автобус «гармошка», отечественного производства, но не установленной модели. Он остановился, и до Августа даже успели докапаться три слегка пьяных, несильно дерзких парнишки, строящих из себя крутых беспредельщиков:

– Не найдется сигаретки? – Спросил один из них, догнавший Августа.

– Нет, нету, не курю! – Слегка нарывисто, но с мягкой подачей в голосе ответил Август, ожидая неблагоприятного исхода событий, с последующей дракой.

Август не был бойцом, не был зачинщиком драк, не испытывал к насилию влечения, слабого никогда не обижал – хотя слабость в оппоненте чувствовал, и, конечно, порой пользовался своим положением перед его уязвимостью. Но ему приходилось стоять за себя, и в некоторых случаях он проявлял отвагу, даже был силен в сцепке с обидчиком. А страх окутывал с новой и необузданной силой, правда, формируя злостный характер.

Ответ парнишку не зацепил, и он спокойно отошел от Августа со словами:

– Правильно, курить вредно, спортом лучше заниматься. – Чем очень удивил нашего героя, любезно капитулировав.

Августу удалось забраться в полупустой автобус. К нему подошла сонная кондуктор, он положил ей в заскорузлую руку приготовленную мелочь, она уточнила у него, что он не едет дальше границы города, и оторвала билет с ценой в двадцать рублей. Прелестно, он сделал самую важную часть – преодолел большую часть пути, оставалось совсем немного, примерно километр, а того и меньше. Быстро миную центральную часть города, предстоял поворот направо, – оставалось проехать полтора километра и выйти на ближайшей остановке к дому. Время пролетело незаметно, и Август уже ковылял через дорогу по пешеходному переходу, минуя темные дворы, жуткие гаражи, не внушающие доверия безопасности густые кусты подле манежа, он достигает крайней улицы перед своим домом. Нарушая правила дорожного движения, переходит ее в неположенном месте, заходит в свой двор, пересекает его по диагонали и врывается в теплый подъезд. Не спеша поднимается по подъезду – силы начинают покидать его тело, в предвкушении утонуть в мягкой и теплой постели, – он прикладывает все усилия тихо, не разбудив никого, войти в свое убежище, раздеться, почистить моментально зубы, испить два бокала воды по двести пятьдесят миллилитров и окунуться в манящую своим уютом постель.

Он в безопасности, – занавес закрывается, Август отрубается!

Глава IV

Неприятное утро постучалось в окно комнаты алкогольного дилетанта, проснувшегося от головокружения, тошноты, кручения кишок, головной боли – в совокупности, сильно мутящие его физическое состояние. Перевернувшись на другой бок, раскрывшись, из-за нагревшегося тела, совершавшего выведение вредных веществ и токсинов из организма, он приоткрыл глаза. Дневной свет разрезал изначально веки, а здесь напрямую взаимодействовал с сетчаткой. Было настолько дурно, что хотелось принять любое средство, снимающее едкое состояние похмелья. Август подумывал о разных способах избавиться от остатков алкоголя, даже вбирал большое количество воздуха, выдыхал резким действием легких, чуя остатки спирта во рту. Интересное наблюдение сложилось у него, поняв, что пары алкоголя выходят с углекислым газом – может ему казалось: возможно, оно так и было, ведь досконально биологию, а тем более анатомию, ему не довелось изучать.

Переживая этот недуг, Август встает с постели, – после, тут же садится на нее, понимая, что становится еще хуже, ставит локти на колени, а ладонями придерживает взлохмаченную голову, притрагиваясь к лицу, помятому и измученному. Вдруг ему стало противно от самого себя. Пришлось вставать, хоть и подташнивало жутко, вынужден он был идти умыться, решил почистить вновь зубы, посмотрев на себя в зеркало, нельзя было не обозлиться еще пуще. А в голове проносились экранизации в пять-десять секунд: испитее огуречного рассола, принятие таблетки ибупрофена или активированного угля, продолжение сна, употребление пищи и горячих напитков. Все для него было реально сделать в совокупности, но могло стать хуже, так как желудок был раздражен, спать вовсе не хотелось, поэтому, он знал, нужно терпеть – терпеть приходится до вечера, тогда организм победит в борьбе с отравлением и Августу станет точно легче, – победа за временем.

Все же, малость, перекусить удалось, похлебав супчик, перед этим испив большое количество воды, от которой, как показалось, стало немного легче. Приняв душ и посидев под теплой водой, поливая на голову из душевого оросителя, Август почти пришел в себя, чувствуя осадок плохого самочувствия, изнасилованного алкоголем тела. Взяв телефон в руки, он вспомнил, как нелепо знакомился с официанткой – ему так казалось – спрашивая номер ее сотового телефона. Долго раздумывая написать или позвонить, он счастливым образом разыскал ее в социальных сетях, – ее фотографии показались ему вульгарными, но в тоже время не отталкивающими, наоборот, завлекающими. Она была в его глазах так невинна и невзрачна для других, что все вмиг перевернуло – мнение о ней поменялось, но несильно. Август не мог понять, как такая скромная, немного застенчивая девушка может выложить на всеобщее обозрение фото в купальнике, – была ли это его придирка, или он слишком был требователен, неизвестно. Собственно, он тут же подумал о другом: все девушки в двадцать первом веке мечтают показать свою фигуру и красоту тела, лица, вот и пробуют фотографировать себя с разных ракурсов и в разных прикидах. Мода, что с нее возьмешь!

Теперь мнение было вновь непорочно, она с новой силой проявила на него впечатление. Осталось решить: написать или позвонить. Пишет.

«Алиса, привет! Как твое настроение? Помнишь того чудаковатого пьяного парня, навязчивого болтуна? Язык развязывается, когда изрядно выпью».

Написание этих предложений, уместившихся в две строчки, составило большого труда: несколько раз удалялось предложение, подбирались разные слова и фразы, и через десять минут оно отправлено, пот проступил по всему телу – как же это волнительно. Ничего сложного не должно возникать, но страх перед неизведанным стоял нерушимый. Ему хотелось понравиться, а в закрытые двери стучать не хотелось, – увидев, что она сидит «онлайн», и не отвечает, стало ясно – он не интересен. Поражение!

Августу это не докучало, так как с простыми девушками ему удавалось перемолвиться несколькими фразами, и те влюблялись в него. Они, конечно, были совсем не те, даже красивыми их не назовешь. Тяга таких девушек была в одном – интим, – с кем угодно, где угодно. Ему это не доставляло удовольствия, когда нет любви, поэтому и отношения недолгое время были одни, с той, которая, немного погодя, разлюбила.

Все у всех сочеталось в одном – быть самцом и быть самкой. Человечность же проявляется в другом удовольствии. Эта девушка повлияла на Августа, как любовная магия космоса, – он верил в искренность ее эмоций и чувств.

Прошел час, самочувствие Августа подводило – становилось то хуже, то лучше, как обычно и происходит после пьяного выздоровления. Волнами набегала тошнота и головная боль, а после некоторого времени все сходило на нет, – таких импульсов с угасающей частотой проявлений и силы воздействия предстояло пережить четыре-пять раз, после чего наступало легкое расслабление, когда пить не хочется вообще, даже думать об алкоголе отвратно.

И за этот час произошло не исцеление Августа, а еще хуже – не пришло ответа от светлого чуда, августовского предела мечтаний. Хотя, он не настолько углубился в любовное влечение Алисой, а лишь создавал смутные пейзажи их уединения, делая себя в фантазиях счастливей. Странно, когда девушка не отвечает – то ли ей он не интересен, то ли он и вовсе отталкивает, но, возможно, она боится написать в ответ, и думает, как бы не оттолкнуть своей банальностью.

Август погрузился в дремлющий режим; через четыре часа его разбудил звонок мелодии телефона компании «Apple», узнаваемой по всему миру, – маркетинг рыночной экономики завоевывал для крупных компаний престиж и присваивал «бренд», что привлекало уйму покупателей, тратящих свои последние накопления, приобретая дорогие безделушки. Звонил его друг, шахтер. Естественно, Август его тоже звал по уменьшительно-ласкательному имени – Антошка. Но его это не огорчало.

– Привет, Антошка, что тебе понадобилось в такой ранний час? – Уставши, сонно, помято, хрипловато отвечал Август, испытывающий неважное физическое состояние.

– Здорово! Ранний час: ты на время глядел? Уже два часа дня! Ладно, не буду ходить вокруг да около. У меня проблемы, думал, может, составишь мне компанию!? – Буквально риторически спрашивал Антон, заставляя Августа невольно соглашаться.

– Вообще, я проснулся часов в девять, вчера еще с Андрюшкой сидели в так называемом «Пабе». Короче, плохо мне с утра было, снова отрубился, хорошо, что ты позвонил, а то я так бы и провалялся до вечера. А в чем, собственно, проблема?

– Понял тебя. Ну, ты уже должен оклематься. Забились на пять часов дня. Расклад такой: я вчера выпил немного, пошел встретиться со старым товарищем, ну и разговорились, вспомнились старые обиды и неприязни. В общем, он парень не из приятных – всегда путается, якобы, с «блатными» пацанами. Короче, по пьяни мы повздорили, побадались, а разняли нас его знакомые, с ним проводившие время. В итоге, он орал и матерился на меня, разъяренно кидаясь на мои возгласы. Договорились с ним встретиться на трезвую. Не знаю, чем все обернется: рассчитываю на твое прикрытие моей спины.

– Ну… Давай, заберешь меня тогда, да поедем на твои разборки. Как раз все полностью объяснишь. – Произнося взволновано каждое слово, визуализировал Август исход последующих событий, глядя в несбывшееся будущее. Отказаться он, почему-то не мог, – бестолковое мнение «не быть трусливым» подначивало соглашаться на бессмысленные авантюры, которые заканчивались не самым лучшим образом. Одно дело победить в стычке, другое уйти пораженным, а еще получить травмы, подрывающие право на жизнь.

– Давай, на связи, позвоню тебе, как буду выезжать.

– Давай.

Август трепетал, у него в поджилках все тряслось, тряслось и тело в целом, нанося сокрушительный удар по смелости. Страх заполонил все запустевшие пространства в его организме, заставляя его потеть и думать об отговорках, лишь бы не поехать. Экранизация была следующая: они приезжают на вишневой «Ладе 2114» – небезызвестной марки машины, пользующейся спросом у молодежи – в условленное место встречи; вот толпа из человек десяти бравых молодчиков, с которыми начинается нелицеприятный разговор, и следуют первые удары в лицо, а после и в разные части тела. Август представил себя во всех позициях избиения, воображал, как больно от полученных травм, и боялся больше всего быть безжизненным: ему становилось жутко от осознания своей беспомощности в бою, если он потеряет сознание, или получит страшные увечья. Августа еще больше отталкивало страхом от сборов и настроев на победный лад. Но он боец, бороться приходится везде и всегда, главное, что б напрасным не было его заступничество: ведь он доверял своему другу, были случаи, когда Антон также заступался за него. Боится каждый, кто бы это не отрицал, – отрицают боязнь все, но пытаются скрыть ее, если присмотреться, проявляя нервные тики, ведя бессмысленные разговоры, напористо срываясь на противника. Все это приглушение фобии – фобии смерти. Думать о плохом нет смысла, так как не удастся вывести себя на точку сосредоточения и решения проблемы, – или, иначе говоря, не видать победы.

Тряска продолжалась, но ему уже не терпелось приехать и закончить дискуссию между двумя бестолковыми людьми. Не понимал он и того, как можно в таком возрасте назначать бесполезные разборки, наполненные фарсом и показухой, сопровождающиеся всплеском эмоций, выраженных нецензурной бранью, несущие аморальное поведение с итогом драки. Было бы из-за чего конфликтовать: думалось Августу. Абсурд!

Он до конца не понимал сути всего намечающегося, – не хватает женской аудитории, что бы победитель смог ухватить одну из его поклонниц – ставшей неравнодушной к нему вследствие победы. Да, это было явно животным проявлением сущности человеческого поведения, разрушающего его развитие. На войне такие люди трусы, среди пуль они бегать не будут, – боевое действие с оружием в живых не оставит в девяноста процентах случаев. Август так думал, потому что не раз сталкивался с людьми, у которых чешутся кулаки, – они часто вдохновляются разовыми выигрышами. Не все такими являлись: были и отважные ребята, которым не требовалось самоутверждаться за счет слабых (те, которые слишком много активничают, воодушевленные своим умением запугивать). Отважный парень будет тихим и молчаливым, он не будет выгибаться и принимать самую крутую стойку – руки на пояс, ноги шире плеч, размахивая руками и активно жестикулируя при разговоре, корча рожу, вселяя тем самым в оппонента страх. Банально!

С этими мыслями у Августа пропало ощущение недомогания – именно ощущение, которое проявляется и за счет психосоматики, – он полностью отвлекся от своих проблем, переключившись на проблемы друга, и время пролетело не заметно. Он начал одеваться, примерно, в половине пятого: надел спортивный костюм, под него надел нательное белье сероватого цвета, мягкое, как одеяло – морозило его знатно, – а одевшись потеплее, дрожь пропала и стало возможным собраться с силами и мыслями. Телефонный рингтон снова напомнил о себе, взяв трубку, Август начал:

– Подъехал?

– Да, можешь выходить, я почти возле тебя.

– Выхожу.

Спускаясь по обшарпанному подъезду, видя перед собой старые зеленые перила, с деревянной накладкой на железном основании, Август перестал волноваться – как рукой сняло. Он накинул легкую куртку темно синего цвета с коричневым подкладом, убедившись перед выходом, что дует ледяной ветер. Температура стояла благоприятная, около пяти градусов Цельсия, но одеться теплее было необходимо. Осенний воздух навеивал вдохновение вершить великие дела, которыми ему предстояло заняться после разбора полетов. Выходя из темного подъезда, улица показалась сказкой осеннего очарования, приглашающая насладиться свежим воздухом, после перенасыщения кислородом бетонной коробки, изваявшей запахи мебели и тряпок. Можно было без труда заметить, как ночной ветер снес с деревьев почти всю опадавшую листву, иногда он же закручивал золотисто-коричневые листья, удивляя своей грациозностью, подтверждая существование смертельно-разрушительных «торнадо». Это были мини-торнадо. Ха-ха-ха: пробирало Августа от этой мысли – «мини». Не смешно было это явление в своей разрушающей манере на североамериканском побережье – мощь природной стихии была непревзойденной, – вот чего следовало бояться, убийцы, не щадящего ни единой души.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/book/artem-konstantinovich-chermashencev/vragi-druzya-69740623/?lfrom=174836202) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.