– Я буду работать здесь, Даниил Витальевич, – последние слова специально выделяю голосом и уношусь в подсобку переодеваться.
Когда выхожу, шефа на кухне не застаю.
Кажется, в его отсутствие даже дышится легче.
Зато я носом к носу сталкиваюсь с Жориком, он же Георгий Дружинин. И его с утра пораньше вызвали? Или он не в курсе, что альтруизм до добра не доводит?
– А ты чего здесь забыла в такое время? – произносит вместо приветствия.
– И тебе доброе утро, – мямлю, падая на стул, – а ты чего не в форме?
– Дык, – пытается пригладить руками кудряшки, словно ему это поможет, – рано ещё. Я за час до открытия начинаю работать, а сейчас заскочил док один взять для банка.
– А меня с утра пораньше вызвали зачем-то… – откусываю сочное красное яблоко, которое так удачно оказалось в моей сумке.
– Кто?
– Даниэль, – тяну уныло.
И тут открывается дверь.
И два карамельных глаза мгновенно находят меня, чтобы испепелить на месте. Хотя нет, не карамельные у Астрова глаза, а просто карие. Нечего вредным людям давать красивые характеристики.
– Значит, Даниэль?
Вот же ж, услышал, значит.
– Что Даниил Витальевич? – делаю вид, будто не расслышала.
Не дождётся злой шеф раболепства с моей стороны. Одно дело выполнять его поручения, касающиеся работы, и совсем другое подчиняться в таких глупостях. За глаза – пожалуйста, но лично только по имени и отчеству.
– Вот как? – прищуривается. – Ну, тогда за работу.
Я резво спрыгиваю со стула, пряча за спиной своё яблочко.
Прицепится ещё, ему только дай повод.
Ещё и сменщицу приходится успокаивать: она, оказывается, решила, что её уволить хотят, раз я утром на работу вышла.
Объясняю ей, что это против меня акция развернулась, «Достань Миронову» называется. В итоге женщина успокаивается.
Впрочем, понять с какой радости меня вызвали на работу с утра пораньше, я так и не смогла, хотя прошло уже два часа смены.
Мы дружно работаем в четыре руки, не говоря ни слова. Я вообще не особо люблю разговаривать с малознакомыми людьми. Но Вера Павловна, или как все её тут зовут, Верочка, до невозможности болтлива. Обычно. Но не сегодня.
Потому что с самого утра вокруг нас коршуном вьётся Даниил Витальевич.
– Екатерина, – раздаётся над ухом каждые две минуты, – как ты держишь нож?
Да нормально, как на технологии учили, так и держу. Но в ответ ничего не говорю, только глазами сверкаю.
– Как ты нарезаешь томаты?
Ух, как я их нарезаю: жестоко, с наслаждением наблюдая, как из среза сок вытекает. Аж самой жутко становится и на приём к психологу записаться хочется.
А может сразу к психиатру?
Хотя нет, лучше уж с подругой чай выпить и на нелёгкую долю пожаловаться. Безопаснее будет.
Правда, Яне Лопуховой, с которой мы неожиданно подружились, сейчас не до посиделок. У неё любовь-морковь с одним из самых нахальных красавчиков колледжа.
– Откуда у тебя растут руки? – о, это уже из раздела анатомии.
Чувствую ещё чуть-чуть и взорвусь. Или разревусь, или отвечу не самым лестным образом. Причём глядя на довольную ухмылку шефа, второе более вероятно.
– Почему ты так медленно передвигаешься по рабочему цеху?
Ну, нет!
Уже открываю рот, чтобы дать достойный отпор, но внутренний голос меня успокаивает: «Катя, ты хорошая девушка, а хорошие девушки с шефами не огрызаются».
К двенадцати часам дня я чувствую себя вымотанной окончательно, причём не от работы, а из-за бесконечных претензий.
Но апогеем становится, когда Даниэль подходит ко мне вплотную и начинает рассматривать в упор. Я теряюсь от его пристального взгляда, но потом поднимаю голову и смело смотрю в ответ.
Он молчит ещё с минуту, а потом касается пальцем пряди, которая никак не хочет забираться под колпак и упорно падает на лицо.
– Ещё раз я увижу подобное, возьму ножницы и отрежу всё лишнее, – чеканит и отворачивается.
Я вообще человек неконфликтный, но тут даже меня накрывает.
Смотрю на шефа испепеляющим взглядом и бросаю ему в спину:
– Только попробуйте, я вам тоже тогда что-нибудь отрежу!
Нет больше сил терпеть бесконечные претензии.
Мужчина, скорее всего, догадывается, что перегнул палку, поэтому ничего не отвечает. Но по его ухмылке я понимаю, что мне объявили войну.
А ещё становится очевидным, что с этим человеком мы никогда не сработаемся. Только он не знает, что у меня железная мотивация задержаться на этом месте: возможность иметь хоть и небольшой, но стабильный заработок. И я от неё не откажусь.
А ещё Даниил Витальевич Астров не в курсе, что если Катя Миронова решила что-то всерьёз, то она никогда не отступится.
Глава 5
Ницше считал так: то, что нас не убивает, делает нас сильнее.
Надеюсь, что это правило не потеряло свою актуальность со времён девятнадцатого столетия. И я планирую убедиться в этом лично.
Изо дня в день я старательно игнорирую Даниила Витальевича. И дни эти кружочками в календаре помечаю, считая каждый своей маленькой победой.
Ему моё поведение не по вкусу: мужчина то и дело норовит прицепиться. И его явно раздражает спокойствие, с которым я выполняю любое поручение.
Одно ясно – Астров ничего не делает исподтишка, и троллить тоже предпочитает открыто. Так что удара в спину можно не ждать, но я всё равно предпочитаю быть начеку.
Сегодня на кухне ресторана переполох. Приезжает какая-то знаменитость, которая на вечер у нас столик зарезервировала. Я сначала равнодушно отреагировала и всеобщей панике не поддалась. Зря.
Одним из блюд, включённых в меню вечера, оказываются кабачки жареные ломтиками. Лично меня не особо волнует, какие блюда обычно готовят. Моё дело маленькое: продукты подготовь, овощи помой, почисть. Если возникает производственная необходимость, тогда могут ещё нарезкой напрячь.
Но я же рядовой сотрудник кухни, куда уж мне до генеральского состава и всех его заморочек. Именно поэтому я не могу понять суть проблемы, возникшей, когда Ольга Константиновна просит включить кабачки в меню.
– Ольга, – цедит Даниил сквозь зубы, – ты знаешь, по каким правилам я составляю меню.
Мужчина хмурится, а карие глаза, кажется, становятся ещё темнее.
– Даниэль, я всё прекрасно помню, – частит управляющая, – но и ты пойми: у нас нет другого выхода. Мы не можем упустить столь важного гостя из-за обычных кабачков.
Понимаю, что не моё дело, но любопытство берёт верх, и я прислушиваюсь.
– Я не собираюсь менять установленные правила из-за какой-то цацы.
Мужчина снимает поварской колпак, отчего русые пряди медленно опускаются на лоб. Он швыряет ни в чём неповинный предмет гардероба на стол и исчезает, напоследок громко хлопнув дверью.
Зайцева тяжело вздыхает и, громко стуча каблуками, выходит следом.
– Жорик, – спрашиваю полушёпотом у старшего повара.
Он наш абсолютный универсал. И мне помогает, и если надо су-шефа подменить может.
– Да, Кетрик, – меня слегка передёргивает от непривычного обращения, которое придумал Георгий. Ну а весь персонал дружно подхватил.
Почти весь.
– Что это сейчас было?
– Ты про Даниэля и Ольгу? – парень прищуривает и без того узкие глаза. – Так наш шеф меню составляет с учётом сезона. Ты не знала?
Отрицательно качаю головой. С чего мне знать такие подробности?
– Ну, а для кабачков ещё рановато, вот он и взбеленился.
Я тихо хихикаю. Меня забавит такая характеристика поведения Астрова.
– Скажи, а чего он тебя там не любит? – любопытничает Дружинин.
– О, это ты мягко выразился! Только вот причину я не знаю, но всё по классике любовных романов, только наоборот.
– Это как? – спрашивает с интересом, продолжая шустро нарезать морковь.
– Ну, не любовь с первого взгляда и непреодолимое желание прибить, – поясняю, не сдерживая смеха.
Парень тоже весело хохочет.
– Кого прибивать собралась? – раздаётся над ухом.
От испуга роняю нож для чистки овощей на пол.
– Н-никого, – опять заикаюсь. Скоро от этой работы вообще разучусь нормально разговаривать.
– У тебя что-то упало, – произносит Астров с каменным выражением лица.
– Я вижу, – отвечаю, не шелохнувшись.
– Так подними!
– Так отойдите!
Всё, мне конец. Разве можно так разговаривать с начальством? Сама знаю, что нельзя. И шеф тоже это знает, и убить меня хочет, судя по взгляду. Даже слышу его участившееся дыхание, но вместо того, чтобы ретироваться, продолжаю играть с мужчиной в гляделки.
Вижу, как сильно напрягаются мышцы его лица, а ещё замечаю маленький шрамик на губе. И что хуже всего, начинаю бессовестно разглядывать. Со всем этим пропускаю тот момент, когда мой пульс пересекает допустимые отметки.
Первым зрительный контакт прерывает шеф. Презрительно хмыкает, наклоняется и сам поднимает давно позабытый предмет.
– Технику безопасности необходимо соблюдать, – отдаёт мне нож.
Я протягиваю руку и, случайно коснувшись мужских пальцев, резко её одёргиваю. У него безумно холодные руки, прямо как у настоящего Ледяного Короля. И взгляд тоже холодный. Может, я чего-то не знаю?
Впрочем, и не узнаю никогда, потому что меня ждёт кабачковая кара.
Управляющей хватило терпения, и она убедила шефа включить кабачки сегодня в меню. Ну, а Даниэль решил моё терпение проверить на прочность.
Я четвёртый раз переделываю заготовки для блюда, причём тот вариант, который он одобряет, ничем не отличается от трёх предыдущих. Но я молчу, то и дело напоминая себе: Катя, ты спокойная и терпеливая девушка. Ты не можешь позволять себе грубое поведение по отношению к шефу или к кому-либо ещё.
Правда, что касается остальных, грубить желания и не возникает. Чего не скажешь про высокое начальство.
Вечером Ледяной Король опять о моём существовании вспоминает.
– Завтра мне понадобится помощь в приготовлении десертов, – снова этот холодный приказной тон, от которого хочется спрятаться под толстым-толстым пледом.
– Но я же не могу заниматься практикой, заготовки…
– Опять ты споришь? Когда это прекратится? – перебивает резко, заставляя меня моментально вжать голову в плечи.
– Простите, Даниил Витальевич, – считаю нужным извиниться. И так я себе много лишнего позволяю, притом, что работаю тут всего пару недель. – Я всё поняла.
