Ксения Вишнякова "Нас нет на небесах"

– Может, они не могли попасть в эту параллель, а ты оказался для них проводником?

– Возможно, – задумался парень, – тогда становится понятно, откуда сны про место в лесу. Одна из них, скорее всего, прицепилась ко мне и настырно передавала информацию о месте в лесу.

– Надо же…

Бархан, с которого мы должны были спуститься, оказался очень крутым. Повернувшись спиной к поселку, чтобы потихоньку сползти по нему, мы, неожиданно для себя, быстро полетели кубарем вниз. Всё произошло за секунду, и мы уже лежали на липкой земле, источающей мерзкий запах гнили и тухлятины. Мы сразу поднялись и, стряхнув с себя песок, увидели огромное поселение. Людей там оказалось очень много, но все они выглядели одинаково странными. Никто и не взглянул на нас, и, продолжая метаться из стороны в сторону, они с печатью боли на лицах иногда даже толкали друг друга, будто не замечая никого на своем пути. Теперь я хорошо видел их домики и не менее удивлялся. Некоторые строения казались обычными с виду, некоторые выглядели так, словно вчера горели, источая жуткий запах гари, некоторые и вовсе домами не являлись, а представляли собой обычную пещеру, в которой жить было, наверное, очень неудобно. Где-то стояли мусорные ящики, и в них тоже сидели люди, всем своим видом показывая, что это их дом и не стоит на него претендовать. Где-то располагались домики из бумаги, чьи владельцы непрерывно заклеивали стены из-за непрочности, а где-то стояли деревья с вырезанными внутри полостями, и там, в неудобной позе, с трудом умещались их владельцы. Вообще всё в этом месте казалось странным и ненормальным, но самое необычное, что оставило неизгладимое впечатление, стало то, что каждый человек казался безмерно чем-то напуган. Определить это было легко: выдавали боязливые взгляды, трясущиеся руки и зажатость. Не знал я тогда, что их так пугало, но от этого легче мне точно не становилось.

– Идём, – проговорил парень и уверенно направился вперед.

Он подошёл к одной пожилой женщине, что сидела на камне, не бегая, как остальные, и вежливо спросил:

– Здравствуйте! Не потревожу ли я вас своими вопросами?

Женщина от удивления едва не упала с камня. Проморгавшись, она внимательно посмотрела на Давида и спросила:

– Кого ты убил, внучек? Ты ведь не способен на зло.

– Никого, бабушка. Вы, вероятно, меня с кем-то спутали.

– Не обманывай! – громко сказала она, ударив костылем по сырой земле.

Тогда Давид нахмурился и посмотрел на меня:

– Кажется, мы попали в параллель убийц.

– Что? – ужаснулся я.

– Кажется. Не точно.

– Откуда попали? – вмешалась удивленная женщина.

Давид с подозрением взглянул на неё.

– А кого убили вы?

Старуха опустила глаза.

– Я отравила своего брата.

– И что теперь с вами происходит? – перебил я.

– Всё то же, что и со всеми. А вы что совсем новенькие и ещё даже не знаете, что вас ждёт?!

– Нет, – ответил Давид, – расскажите, если не трудно.

– Не трудно, внучек, не трудно. Я попала сюда после смерти. Помню, как прошло сорок дней, так я и попрощалась со всеми. Было страшно, и я всё осознавала. Меня как-то перекинуло сюда, и я даже обрадовалась, что не попала в ад. Но не тут-то было. Всё оказалось куда хуже. Я убила брата из-за дома, чтобы что-то моим детям отдать. И вот здесь мне выдали этот камень, на котором я живу. Я могу дойти до чьего-то жилища, но внутрь зайти никуда не могу. Но это не так страшно, как я вначале думала. Ужаснее всего то, что когда это солнце, – указала она пальцем на недвижимое светило, – сдвинется и настанут сумерки, за мной придёт моя копия. Я, конечно, могу от неё прятаться, убегать, но через время она всё равно меня настигнет. И убьёт. Также, как я убила брата. Каждый день она приходит и вливает в меня этот ужасный яд, я мучаюсь от боли и затем умираю. Но на утро я снова воскресаю и помню, какой ужас испытала вчера.

– Но нас это не коснётся, – сразу оборвал я, – мы никого не убивали и оказались здесь случайно. Нам просто нужно выбраться из этого места. Вы сможете помочь?

Женщина хитро улыбнулась, посмотрев на меня исподлобья:

– Вас не может это не коснуться. Если вы так чисты и невинны, как говорите, значит, вас убьют чьи-то другие копии. Здесь место, где убивают, не рассчитывайте на пощаду, – захихикала она, – сумерки – это время смерти, если хоть кто-то останется живым, они не закончатся, и все эти убийцы направят свои силы на то, чтобы найти того, кто спрятался. Их задача – уничтожить всё живое. Тогда они смогут уйти. Поверьте, я знаю. Все это знают, тут каждый пытался спрятаться и спастись, но ещё никому этого не удавалось. Только одна среди нас смогла перехитрить их и задержать закат почти на сутки. Они не могли ее поймать. Но потом всё равно нашли и убили. Разорвали на части.

После её слов я почувствовал, как немеют мои руки. Оказывается, мне удалось позабыть про то, какими бывают волнение и страх. Не очень приятное ощущение. Внутри как будто всё перевернулось, дышать стало сложнее, и пульс участился. А вот Давид с виду казался очень спокойным. Он внимательно посмотрел на старуху, затем на солнце и спросил:

– И как скоро сумерки?

– Никто не знает, они наступают внезапно.

– Спасибо за помощь.

Старуха снова посмотрела на меня и, будто получая удовольствие от моего состояния, чуть расширила глаза и, ткнув костылем в мои туфли, проговорила:

– Вот этого сразу убьют, лучше держись от него подальше.

«Вот карга!» – подумал я и оттолкнул ногой её костыль.

– Идём, сейчас время играет против нас, – сказал парень.

– А может вернемся обратно на бархан? – спросил я и оглянувшись, увидел, что он исчез. – О, Господи!

Я поспешил за Давидом. Тогда я не понимал, куда он идёт и что нам делать. Не особо мне хотелось куда-то идти. Возможно, старуха была права. От страха я просто хотел усесться с ней рядом и дождаться своего часа, но вот Давид думал иначе. Он не собирался сдаваться просто так.

– В первую очередь они убьют тех, за кем идут целенаправленно, а затем нас – это логично. Поэтому мы можем не прятаться сразу, а изучить их и дальше разработать свою тактику, чтобы выжить.

– А если они будут убивать без разбора? Такое ведь может быть?

– Конечно, все может быть. Но если попробуем мой вариант, получим хотя бы шанс.

– Шанс на что? Выиграть время?

– Шанс что-то придумать, чтобы покинуть это место, и дополнительное время в этом нам точно поможет.

– Давид, ты правда веришь, что мы сможем спастись? Я просто столько времени не мог…

– Слушай, если бы ты однажды не сдался и не повесился бы, то и не ждал бы столько времени, – резко оборвал Давид.

– Но ты ведь не знаешь причины, – ответил я и опустил голову, немного обидевшись, но при этом понимая, что Давид прав.

– Прости, – раскаялся он.

– Ничего.

– Давай поступим так: спрячемся таким образом, чтобы наблюдать за происходящим. Это будет для нас более выигрышными вариантом, – продолжил Давид.

– Согласен. А куда?

– Вон, – парень указал пальцем на ветхое здание, – на крыше этого двухэтажного дома видна перегородка, за которой мы укроемся, и думаю высота довольно удобная, чтобы наблюдать.

– Давай попробуем!

С задней стороны дома мы быстро взобрались на крышу по лестнице и нашли место под небольшим козырьком рядом с дымоходной трубой. Мы уселись прямо под козырек, и всё бы ничего, но из дурацкой трубы выползали сотни пауков. До этого я никогда не придавал им значения, пока снова не обрел плоть. Как по дереву, они быстро взобрались вверх по моим ногам и заползли под рубаху. Мохнатыми лапками заскользили по моей спине и груди. Я едва не сошёл с ума. Казалось бы, маленькие насекомые, а разбудили во мне все самые жуткие чувства, что я испытывал когда-то. Сразу начав чесаться и попытавшись разорвать рубаху, я ощутил боль в запястье от сильного сжатия. Это оказался Давид. Он крепко схватил меня за руку и с силой усадил на пол.

– Терпи. Они не укусят, если не тронешь. Сейчас не то время, чтобы устраивать танцы на крыше.

Напряженный, я с трудом кивнул и мысленно постарался принять наличие сотни маленьких пауков под моей одеждой. Вскоре смирившись с восьмилапыми гадами, мы продолжили задыхаться от жары. Так мы просидели на крыше около часа. Давид молча наблюдал за бродящими между домами людьми, а я периодически поглядывал на солнце и почему-то не сводил глаз со старухи на камне. Мы и сами не заметили, как жара спала, и нам стало даже комфортно пребывать под козырьком, до тех пор, пока мы не почувствовали небольшой озноб. Тогда, вспомнив про солнце, мы увидели, что оно покраснело, а спустя буквально несколько минут стремительно стало сдвигаться. В это же время температура упала так, что у нас даже пошёл пар изо рта. Давид посмотрел на меня и достаточно строго проговорил:

– Постарайся держать себя в руках, возможно, вскоре мы увидим не самое приятное зрелище. Когда я крикну «Беги!», не медли – беги и будь готов выполнять то, что я скажу. Безоговорочно. С этой минуты приучай себя не сдаваться! Если умрём, то умрём зная, что пытались.

Его слова меня немного взбодрили, и я, конечно, пообещал, что сделаю так, как он скажет.

Сумерки наступили почти сразу после нашей короткой беседы, и дальше начались действительно страшные события. Первым, что мы услышали, оказался громкий крик перепуганных людей. Их охватила паника, они кричали так, словно надвигающиеся события они ощущают на себе впервые. Женщины паниковали сильнее, разбегаясь по сторонам. От их криков звенело в голове. Казалось, что мужчины в большинстве молчали, а слышались лишь немногие из них, чей стон звучал не тише криков перепуганных женщин. И страх не напрасно пропитал собой это место, ведь через несколько минут началось настоящее кровавое месиво.

Бархан снова появился и с него сотнями начали спрыгивать люди. Они двигались очень быстро и, приземляясь после прыжка с высоты, ни один из них не падал. Внешне они почти не отличались от обычных людей, всё было идентичным, кроме глаз. Глаза их были дьявольски красными. Они не моргали и не проявляли эмоций. В их руках находились разные предметы – от ножей до верёвок и арматуры. Как и говорила старуха, это оказались копии местных жителей. Мы смотрели с крыши, как одинаковые мужчины дрались и через секунду один обязательно убивал второго. Кого-то убивали выстрелом, кого-то душили, были и те, что подвергались длительным пыткам. Запомнился мне один лысый с набором разных инструментов. Он быстро догнал свою копию. Тот, второй, сопротивлялся, кричал. Но убийца расправился с ним мгновенно: привязал его к дереву и сначала изрезал его, затем принялся обжигать его паяльником и в итоге убил, залив в его глотку что-то вроде раскаленного олова. Страх и ужас я испытал тогда, правда совсем не возникало жалости, ведь я понимал, что эти мученики при жизни убили кого-то именно так, как их убиваю сейчас. Но смотреть на это было всё-таки страшно. Приходилось сдерживаться, чтобы не закричать. А длилось это зверство несколько часов. Затем всё резко стихло, убийцы остановились, и я на секунду подумал, что всё – они сделали своё дело и сейчас уйдут. Но, переглянувшись и посмотрев на небо, они, подобно собакам, что сорвались с цепи, быстро побежали по домам, по улицам, и мне показалось, они ищут ещё кого-то. Тогда Давид повернулся ко мне и быстро сказал:

– Придётся прыгать с крыши. Когда скажу, беги за мной и прыгай! Думать времени не будет.

– Всё сделаю! – еле выдавил я.

Давид пригнулся и, услышав через секунды звук шатающейся железной лестницы, сказал:

– Сейчас! Быстро, за мной!

Мы рванули на другую сторону здания и, оглянувшись, я заметил, что красноглазые уже взобрались на нашу крышу. Увидев нас, они побежали так быстро, как не свойственно было простым людям.

– Прыгай! – закричал Давид и соскочил с крыши.

Я рванул за ним. Удачно приземлившись, поднял голову и увидел, что Давида уже нет рядом. Тогда я понесся вперёд и увидел его. Он бежал быстро, и мне пришлось не отставать. Я не знаю, где взял столько сил, но всё бежал и бежал, как сорвавшийся с цепи пес. Преодолев несколько сотен метров, нас всё-таки засекли ещё трое красноглазых, и теперь у нас оставались секунды до смерти. Я уже успел попрощаться с жизнью и смириться с этим местом и муками. Но Давид опять не сдался. Он схватил здоровенную железную арматуру, торчащую из высохшей клумбы, и изо всех сил запустил в уже догоняющих нас убийц. Пара из них упала, третьего он ударил кулаком, и мы, сумев убежать от них, успели добраться до высокого небоскреба. Тогда нас заметило ещё больше преследователей, и со всех уголков города они направились за нами.

– Внутрь, – закричал Давид.

Мы заскочили в здание и сразу услышали звон разбивающихся стёкол. Со всех сторон их принялись крушить беспощадные мучители. Мы побежали к лифту, и за секунду до того, как кровавой рукой меня едва не схватила женщина в чёрном, лифт закрылся.

– Этот дом пустой, поэтому мы забежали именно сюда. Они здесь всех убили. Наверху уже никого нет, – отдышавшись, проговорил Давид.

– Но они ведь всё равно нас настигнут. Сколько здесь этажей? Судя по кнопкам, шестнадцать. Мы что опять с крыши спрыгнем?

– Я всё это время думал, и пришла в голову одна мысль. Я должен проверить догадки. А чтобы точно понять, прав я или нет, мне нужно с высоты посмотреть на тот бархан, с которого они прыгали. Он ведь сейчас снова появился.

– Ты же понимаешь, что обратно мы можем не вернуться?!

– Я долго думал. Это единственный выход.

– Да нет никакого выхода!

Дверь лифта открылась, и мы быстро побежали к лестнице, чтобы попасть на крышу. Снизу раздавался топот бегущих по ступенькам людей. Я с ужасом представлял, что будет дальше, но продолжал бежать за Давидом, пытаясь поверить и надеясь на чудо.

Оказавшись на крыше небоскрёба, я в первую очередь взглянул вниз и от увиденного пошатнулся, едва не упав. В такой шок меня повергло то, что творилось внизу. Город опустел, и все тысячи убийц собрались в одном месте, у нашего небоскреба. Подобно муравьям, они окружили здание и, перебираясь друг через друга, пытались взобраться наверх. Многим удавалось карабкаться по стеклу, цепляясь за выступы, но были и те, что валились вниз с середины здания.

– Кажется, есть шанс! – закричал Давид.

Он смотрел вдаль, махая мне рукой, чтобы я подбежал.

– Там, за барханом, – солнце и нет сумерек! Нам нужно бежать из города снова в пустыню!

– Как? – возмутился я, – это невозможно! Всё, выхода нет! Мы в ловушке!

В этот момент раздался сильный удар оттого, что дверь на крышу начали выбивать снизу.

– Ты обещал делать то, что скажу. Пришло время. Сейчас нам придётся прыгать на то здание, – сказал он, указав пальцем на соседний небоскреб.

– Ты сошёл с ума, – не выдержал я.

– Разбегись и прыгай!

На крышу ворвалось несколько красноглазых, и, увидев своих жертв, они сразу побежали за нами.

– Вперёд! – закричал парень и разбежавшись прыгнул.

Я словно под гипнозом рванул за ним. Руки онемели, и ноги стали ватными, но я прыгнул. Секунды полёта напомнили мне секунды смерти в петле. И вдруг удар, падение и переворот. Я долетел!

– Вставай! – прозвучал голос Давида, – быстро!

Он схватил мою руку, и мы снова побежали.

– Разбегаемся и прыгаем снова! Это последнее здание!

Я чуть не сошёл с ума от услышанного. Снова прыгать. Что вообще происходит?

Оглянувшись назад, я увидел, как убийцы тоже собираются совершить прыжок, и от страха оказаться разорванными ими, пересилил себя и прыгнул в очередной раз. Второй прыжок оказался ещё страшнее: не от того, что здание располагалось дальше, а от того, что я уже осознавал более чётко, что делаю.

– Вставай! – снова прозвучал знакомый голос, – бежим!

Как в тумане, я побежал за Давидом, радуясь, что больше прыгать не придется. Мы забежали в лифт третьего здания, и я уселся на несколько секунд на пол.

– Не раскисай! Нам ещё нужно добраться до бархана!

Лифт открылся, и мы опять побежали. Выскочив из здания, я оглянулся и увидел то огромное скопление зловещих копий, что все ещё рвались заползти на небоскрёб. Они не обращали внимания на боль и самосохранение. Взбираясь друг на друга, они периодически срывались и, падая с высоты, разбивались в кровь. Но потом поднимались и, продолжая карабкаться друг на друга, раздирали ногтями тела других убийц. Предвкушая встречу с жертвой, они тряслись и иногда издавали мерзкий и очень громкий писк.

– Бежим, не останавливайся, – толкнул меня Давид.

Я опомнился и увидел, как двое, что заползали на небоскреб, посмотрели в мою сторону и запищали громче остальных. За секунду бешеная толпа машин для убийства рассыпалась и на переломанных ногах, в порезах и ранах рванула за нами.

– Теперь нам конец! – закричал я, испытывая ужасное чувство вины перед Давидом, – они заметили меня!

– Беги, не оглядывайся, – закричал он и, подхватив меня под руку, буквально потащил за собой.

Писк стал ещё громче, но я не смотрел назад. Я бежал изо всех своих сил, вспоминая день своей смерти и с ужасом представляя, что снова переживу что-то похожее.