Тедди
Друзья… У меня никогда не было подруг. Вряд ли обмен фломастерами с Молли Сайлос или совместное чтение по ролям с Ребеккой Хорн на уроках мисс Джульярд считается такой уж дружбой. Но девочка из окна, которая теперь обрела имя, назвала меня своим другом. Вручила мне приглашение стать одной из избранных. Пропуск в мир, куда меня раньше не принимали.
– Приходи ко мне. – Весело предложила Хейли так, словно это самая обычная вещь на свете.
Для неё, может, так и было, но не для меня. Я ещё ни разу не была в гостях, и никто не заглядывал в гости к нам.
– Прости, но моя мама не разрешает мне выходить из дома, когда её нет.
– Она оставляет тебя совсем одну?
А так не должно быть? Её изумление пошатнуло какой-то мой внутренний уклад. Мне казалось, что все мамы так делают, если им приходится работать на двух работах, разве нет?
– Но так нельзя! – Голосом маленькой воспитательницы воскликнула Хейли. – Тебе ведь всего семь! Как и мне. Моя мама говорит, что мы с Диланом ещё слишком маленькие, чтобы оставаться без присмотра.
– Так вы с братом сейчас не одни?
– Нет. Наша няня Симона присматривает за нами, пока родители не вернутся с работы. Но она скучная. Почти всё время смотрит свои сериалы по телеку и не может вспомнить, куда засунула свои очки, так что совсем не помнит школьную программу. И мне приходится делать уроки одной.
Хейли оказалась такой болтушкой, но я ловила каждое её слово, как баскетбольное кольцо – мяч. Было что-то волшебное в том, что она разговаривала со мной, как с одной из своих школьных подруг. Я представляла её этакой злой ведьмой в миниатюре, которая задирает нос и обещает всех превратить в ледышки, но она оказалась такой… простой. Доброй и естественной. Лёгкой. Да, да, именно лёгкой. Как пёрышко, что ты сдуваешь, а оно взлетает ввысь и снова фланирует в руки.
– Если тебе нельзя к нам, давай я приду. – Не унималась Хейли, а я всё больше и больше чувствовала себя глупо.
– Вообще-то… мама не разрешает приводить гостей.
Зря я это сказала. Серые и без того большущие глаза Хейли выпучились. Буквально надулись, как рыба фугу. Мячики с эмблемой младшей школы Форрест, которые подкачивал наш физрук перед каждым занятием.
– К вам никто не приходит?!
– Не обижайся. Просто у мамы такое правило.
– Моя мама тоже любит правила. Например, мне нельзя идти играть, пока я не доделаю уроки. – Театрально закатила глаза Хейли. – Но даже она любит, если ко мне приходят друзья. Она не против гостей.
– Ну… у нас не бывает гостей.
А у меня не было друзей. Но распухшему от стыда языку сказать ещё и это уже просто не хватило сил. Я уж решила, что наша с Хейли дружба закончится ровно в том же месте, где и началась. Самая короткая дружба на свете. Но для Хейли не существовало преград. А если они грибами и вырастали на пути, то она с резвостью прыгуна с шестом перемахивала через них.
– Ну и ладно. – Она махнула рукой и забралась на подоконник вместе с книжкой по математике за второй класс. – Если тебе нельзя ко мне, а мне нельзя к тебе, то мы можем просто заняться уроками здесь.
Вот так просто Хейли Морган нашла лазейку в правилах и обустроила нам учебное место как раз на стыке юрисдикций наших мам. Мы сидели на подоконниках двух таких разных комнат, двух таких разных миров, и помогали друг другу. Между нашими окнами вырос незримый мост, как и между нашими жизнями – перекидывай ногу и иди.
Тот день стал для меня началом чего-то нового, необычного, почти сказочного. У меня появилась подруга! Благодаря Хейли все мои слоны сложились, а её сочинение из четырёх абзацев закончилось логической точкой. Закончив с уроками, мы болтали обо всём на свете. Вернее, больше болтала Хейли, я же позволяла ей болтать и наслаждалась звучанием нового голоса в своей комнате.
Мы были такими разными, но такими похожими. Как две снежинки в ледяном январе. Сотканы из одной материи, но в разных формах. Мы спорили, кто из «Мадагаскара» круче, Алекс или Марти. Обсуждали учителей, посмеивались над мистером Крю и предвкушали праздник на Хэллоуин, который через две недели готовили в актовом зале. Но крепче всего нас связала любовь к книгам. Хейли спрашивала меня о каких-то неизвестных мне героинях и, заметив моё замешательство, тут же спрыгнула с подоконника, сбегала к стеллажу и вернулась с одной из подопечных своей бесконечной коллекции.
– Вот. – Протянула она одну из самых красочных и красивых книг, которые я только держала в руках. – Эта моя любимая. Отдашь, как прочитаешь.
Уже вечером, когда родители Хейли вернулись домой, и она полная счастья убежала встречать их, я закрыла окно и улеглась на свою кровать с книгой. Со мной никто не делился чем-то своим. Пару раз Молли Сайлос протягивала свои казённые фломастеры, чтобы разукрасить фигуры, как велел мистер Хикс. Ну и Брук, та противная подружка Хейли, что строит из себя королеву, швырнула мне бублик в столовой со словами:
– Да он вчерашний. Я такое не ем! Но наша мамонтиха всё равно его съест, правда?
Но Брук ошибалась. Я выбросила бублик, хоть и обожала их не меньше пончиков из «Бон-Бон», пусть они и были столовскими.
Но эта книга… настоящий подарок. Не одолженный фломастер или обветренный бублик! Едва Хейли исчезла с подоконника, я кинулась читать книгу, но пока даже не решилась открыть её, поглаживая выпуклые блестящие буквы на обложке. Хотелось оттянуть момент – чем раньше я начну читать, тем скорее закончу и распрощаюсь с книгой.
Пока я барахталась в своих грёзах, даже не услышала, как в половине седьмого входная дверь внизу хлопнула и мама позвала меня. Через несколько минут она почти вломилась в мою комнату, вся какая-то запыханная и взъерошенная, как воробей после дождевых ванн. Её привычное состояние. Комнату тут же заволокло запахом пиццы. Колбаса, плавленый сыр и вяленые помидоры.
– Фух, Тедди, ты что, не слышала меня? Я звала тебя несколько раз. Ты меня напугала!
– Прости, мам. Я просто задумалась.
Она тут же оттаяла, присела в моих ногах, и комната утонула в запахе пиццы.
– Что это у тебя? – Она с интересом взяла из моих рук книгу Хейли. – Не помню, чтобы у тебя такая была.
– А у меня и не было. Это Хейли мне дала.
– Хейли?
Глаза стрельнули в меня свинцом.
– Девочка из окна.
– Я знаю, кто такая Хейли, но… я ведь просила тебя не общаться с ней.
– Это вышло случайно, мамочка. – Затараторила я в оправдание, лишь бы не огорчать маму. – Она помогла мне с математикой, ты же знаешь, как я её ненавижу… А потом мы разговорились и…
– Теодора.
Полное имя – синоним ругательству. Если мама называла меня «Теодора» – жди беды. Это ненавистное, необычное имя досталось мне от бабушки, которая отдала маме этот дом и которую я никогда не знала. Хорошо хоть придумали сокращать его до Тедди, а то не знаю, как бы я вообще прожила в младшей школе с этими пухлыми щеками, неуклюжестью и именем Теодора. Звучало в нашем доме оно редко, но, что говорится, метко. Когда я разбила фарфоровую статуэтку, что досталась маме в наследство от её покойной мамы. Когда я притащила домой ежа, которого нашла за мусорными баками мистера Найта. Когда упала с дерева и разодрала единственную приличную школьную юбку. И вот теперь… когда впервые с кем-то подружилась.
– Эта девочка… – Мама вздохнула, будто хотела вскипеть чайником, но сдерживалась из последних сил. – Не стоит тебе общаться с Морганами.
– Но почему, мамочка? Ты постоянно повторяешь это, но не объясняешь, почему! Они плохие?
– Нет. – Сказала она так, будто хотела сказать «да». – Просто… они другие.
– Как это?
– Ох, Тедди. Ты ведь видела их дом, их машину. Они богаты, а мы нет.
– Ну и что? Разве это причина для того, чтобы с кем-то не дружить.
Во взрослом мире так и было, но мне было семь. Мне было плевать, кто сколько зарабатывает. У меня впервые появилась подруга!
– Ты ещё слишком мала, чтобы понять. Завтра же верни эту книгу и больше ничего не бери у Морганов, поняла?
– Но, мамочка…
– Никаких возражений. Не хочу потом разбираться с мамой Хейли, если с вещью что-то случится.
– Но я буду аккуратно…
– Нет! – Рявкнула мама, и я тут же умолкла. Умолкли даже птицы за окном. Мама никогда так на меня не кричала, и я сжалась в комок. – Делай, как я тебе говорю. Верни книгу и больше не общайся с Хейли.
– Ладно, мамочка. Как скажешь.
Она поцеловала меня в макушку, приготовила на ужин мои любимые спагетти с томатной пастой и даже задержалась, чтобы почитать перед сном. Но не новую книгу, что дала девочка из окна, а историю, что я десятки раз слышала. Так она пыталась извиниться, загладить вину, но не всякую обиду так-то легко закопать извинениями. Я дулась на маму, но не показывала этого, чтобы не сердить её ещё больше.
Остаток ночи, когда свет в её спальне погас, я то плакала, то читала под тусклым сиянием ручного фонарика, который хранился в кухонном ящике на случай, если в доме погаснет свет. Завтра книга вернётся к своей законной хозяйке, и мне хотелось прочитать как можно больше. Мне не хотелось расставаться с ними обеими, поэтому я взяла гелиевую ручку любимого сиреневого цвета и кое-что написала на маленьком листочке. Послание с извинениями, которое завтра дойдёт до адресата.
Хейли
В семействе Морганов бытовало множество правил, и выполнялись они с благоговейным усердием. Одно из них – совместный семейный завтрак – настолько въелось в нашу кровь, что мы чтили эту традицию, сколько себя помню.
В тот день мы так же традиционно завтракали на кухне перед тем, как разбежаться по своим делам. Родители – в «Ллойд Кэпитал», мы с Диланом – в младшую школу Форрест, куда нас выбрасывали из «мерседеса» по пути. Звонок в дверь нарушил привычный уклад, а, так как я, по мнению мамы, была самым любопытным созданием во вселенной, то побежала вслед за ней, проверять, кто пожаловал к нам с петухами, едва солнце успело зевнуть из-за горизонта.
– Елена?
Мама ожидала увидеть, кого угодно – почтальона, молочника, мэра, свою покойную бабушку – но никак не Елену Раморе. Строгая линия её подбородка и вечно сжатые губы, словно она держала за ними обиду на весь мир, всегда немного пугали меня. По сравнению с моей ухоженной, с иголочки одетой и яркой мамой, мама Тедди терялась, походила на серый цвет на яркой палитре и ту полоску радуги, которая почти не видна.
Вот и сейчас я испугалась при виде её холодных глаз, которые почти не удостоили маму вниманием и тут же завладели мной. От такого взгляда сразу почувствуешь себя виноватым в любом злодеянии, что она тебе вчинит. Рядом стояла девочка из окна с той книгой, что я ей одолжила вчера. Смущённая, печальная, совсем не такая, какой я видела её вчера на подоконнике.
– Здравствуй, Кейт. – Сказала миссис Раморе. – Извини, что побеспокоила так рано, но хочу уладить этот вопрос до школы.
– Какой вопрос?
– Вчера твоя дочь дала моей книгу. Мы хотели бы её вернуть.
И как только Тедди ещё не замёрзла в ледышку с такой ледяной матерью? Я думала, страшнее её глаз уже ничего не найти, но ошибалась. Её колючий голос пугал меня ещё сильнее. Она подпихнула Тедди, и та сделала шажок вперёд, протянула мне книгу и вся так и окинула меня взглядом вины. Моя мама всё ещё не понимала, что происходит, и просто глупо улыбалась, но уже не так широко.
– И впредь, я бы попросила тебя, Хейли, не давать ничего Тедди. – Наказала Елена Раморе со всей своей беспощадностью.
– Но что в этом такого? – Неловко усмехнулась мама. – Тедди может брать у нас столько книг, сколько ей хочется.
– Я сама могу купить ей новые книги.
Так огрызаются звери, если на их территорию покушаются. Но я ведь хотела как лучше! Поделиться тем, чего у Теди не было.
– Я знаю, что можешь, Елена. – Приняла оборонную стойку моя мама. Она никогда не лезла на рожон, не встревала в конфликты, но, если на её семью покушались хотя бы дурным отношением, то она давала отпор. – Не думаю, что у Хейли были какие-то скрытые намерения. Никто не хотел тебя обидеть. Девочки просто хотели подружиться, правда ведь, милая?
Я неуверенно кивнула, до конца не понимая, как из-за одной книги поднялся такой сыр-бор.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=69765151&lfrom=174836202) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
