Желательно до отъезда гостей объявить о помолвке.
– Я, Ваша Милость, сам буду решать, когда мне жениться. Личные дела…
– Замолкни! А то танцуешь больно резво, а говоришь больно много. Смотри у меня!
Слыхал, суд у нас в Серениде проходит подобным образом. Человеку за минуту зачитывают приговор, а на его вопросы только повторяют озвученное. Так что же мне хотеть? Я безмолвно ловил ртом воздух, а барон продолжал:
– Уже даже претендентка нашлась. Виконтесса Белианна. Целый вечер с тебя глаз не спускала.
"Виконтесса? Я понравился благородной даме?".
– Правда?
– Ага! – барон оскалился. – Так и знал, что ты согласишься.
– Я не…
– Учти при расчётах, что за ней закреплены немалые владения. Плодородная почва, скот, селяне. Всё твоё будет.
Я поймал себя на том, что забыл захлопнуть рот.
– Да ведь я нетитулованный. Даже не помещик. Какой из меня жених для знатной особы?
Барон улыбнулся:
– В этом плане тебе повезло. Эту даму интересует нечто иное. Богатством своим она готова делиться, а титул не ценит и подавно. Вот бы кто сердце её завоевал, а ты, похоже, на верном пути, – он подмигнул.
Колени подломились, я плюхнулся на сундук у стены:
– Невозможно. Вам, наверное, показалось.
– Ну, так к завтраку приоденься, я докажу тебе.
Так почти на согнутых коленях я добрёл до своих покоев, забыв даже пожелать барону доброй ночи.
– Меня женить хотят, – было первым, что я выговорил при виде Унора и Ледена. – На виконтессе.
Ребята переглянулись и загоготали.
– Это она тебя по полу поваляла?
Одежда моя измялась, на тёмной ткани белели следы сапог барона, а я уж забыл, почему ноют рёбра.
– Это я… танцевал, – сказал я.
Опять гогот, в покоях стоял сильный винный запах, видимо, заскучали тут без меня.
– Какой стиль чудной! – сказал Леден.
– А сбацай и нам, бать? – поддакнул Унор.
– Мне не до смеха, болваны! Говорю, женят меня.
– Ну так давно пора. Атаман на выданье.
– Ага, это… в пацанах засиделся!
До утра от них было ничего не добиться, а утром я проснулся раньше них, слишком рано. Оделся по-серенидски и пошёл судьбу свою высматривать.
Двести второй день в замке
Ушибы от палки ныли, голова шла кругом, но стоило очередной даме пройти мимо, я забывал об этом, и под рёбрами будто смыкались ледяные оковы.
Неведомо для самого себя я пленил сердце некой красавицы. Сию минуту в этом замке она думает обо мне и хранит загадку. Знает ответ, а я нет.
Стыдно признаться, но я трусил. Антут трусил. Как приятно и легко держать даму за руку в танце, но знать, что она готова отдать тебе эту руку на всю оставшуюся жизнь… На кого я произвёл столь сильное впечатление? На эту? А может, вон на ту? За мной будто бы наблюдал убийца из кустов. Каждый момент я ждал, что стрела вопьётся меж лопаток, вчерашний удар так неуместно отзывался болью.
Я и сам чувствовал себя готовой лопнуть от напряжения тетивой…
– Господин наместник, одну минуточку! – донёсся сзади женский голос. Я подпрыгнул так, что оказался на две ступеньки выше.
– Что? Это не я! Я тут так… хожу, – я выдохнул, передо мной стояла дама, разменявшая, должно быть, шестой десяток. – Простите, я задумался, – я поклонился.
Она развела руки:
– Вы не подскажете, куда идти? Тут недалеко была такая комната с золотистым ковром и красными подушечками.
– Хм. Та, что с окнами с видом на озеро?
– Ох, не знаю, но там был такой эркер с видом на парк.
С "эркером" я уже был знаком:
– Следуйте за мной.
Её рука втиснулась между рёбрами и локтем, задев ушиб, я взвыл.
– Ох, простите, сен Шозубринкас, вы не против? Здесь такой скользкий пол!
– Что вы! – сквозь зубы проговорил я. – Прошу вас.
Мы пришли, я открыл дверь, а она всё не отпускала. Я подвёл её к лавочке с красными подушками, она начала садиться, но вдруг ослабла и потеряла равновесие. Руки в браслетах обвились вокруг меня так, что я чуть не упал на неё.
– Вы в порядке, миледи?
Дама глубоко дышала, отодвигала ткань на груди. Браслеты дребезжали:
– Не знаю. Моё сердце так колотится!
Не хватало, чтобы она тут отдала Богу душу.
– Мне позвать целителя?
– О нет, нет! Только никуда не уходите, не бросайте меня. Я буду в порядке. Просто налейте мне выпить, – она махнула на бар за стеклянными дверцами серванта.
Я сделал как было велено, протянул ей бокал, в который плеснул какого-то янтарного напитка.
– Ну, как же так? А себе? Что же даме пить в одиночку?
Не планировал с утра выпивать, но плеснул на полпальца и себе. Она сразу ожила:
– Садитесь же, что ж вы стоя пить будете?
Сел на другой конец лавки, не понимая, что я вообще делаю.
– Ну, за сильных и смелых мужчин! – она придвинулась и потянулась своим бокалом к моему.
Я не пил, но поднёс стакан к губам, в этот момент её рука коснулась оголившегося запястья.
– У вас шрам здесь, м-м-м, боевой, – рука скользнула по рукаву и оказалась у меня на груди, расстегнув верхнюю пуговицу рубахи.
Я так дёрнулся, что янтарная жидкость сама залилась в рот.
– Куда же вы? Как бесчестно! Завести меня в укромное место, напоить и… бросить? – хитрые морщинки в уголках глаз не давали ей сыграть дурочку.
– Вы сами попросили привести вас сюда и налить вам!
– А вы привели и налили.
Я пятился к дверям, она шла на меня.
– Да перестань, – она настигла меня и ухватила за ворот. – Я, между прочим, богатая и…
По голове будто стукнули кувалдой, мир окрасился в тёмные тона:
– Вы случайно не виконтесса?
– Ну да, – кивнула дама. – Вдовствующая виконтесса…
Ткань затрещала, но я рванулся к дверям, дёрнул ручку и понёсся по коридору, потом вверх по лестнице, через весь замок, путая следы. Сбил с ног трёх человек, перевернул две этажерки, пока, наконец, не вышиб двери в своё крыло.
– Перекрыть все входы и выходы! У нас военное положение! – заорал я с порога.
– Бать, ты что орёшь? – со второго этажа, повиснув на перилах смотрели Унор и Леден.
Не в силах управлять речью я издал истошный вопль, на который прибежала стража: двери сзади открылись и двое человек кинулись ко мне, а по лестнице уже бежали мои ребята.
Меня подхватили, отнесли в спальню, уложили на кровать. Унор принялся заботливо обмахивать меня каким-то веером, Леден – успокаивать стражников:
– Он переработал. Переработал же, батя?
В ответ я издал неясное мычание.
– Я думаю, – подхватил Унор. – Столько ответственности.
Когда стража оставила нас, я ещё минуты три лежал и смотрел в потолок, прежде чем изложить суть своего беспокойства.
– Не, ну а что ты ждал? Молодым, им же титул подавай, им же богатство подавай, – бубнил Леден и хлопал меня по плечу.
Унор кивал и уже протягивал мне стакан:
– Даже если они любовь ищут, то среди равных.
– Им же родители не позволят. Родословная же, – подхватывал Леден.
– Только девичье сердце бы ранил запретными чувствами.
– А вот когда уже родит потомков…
– …или мужа в могилу сведёт…
– … тогда приходит свобода и тянет на острые ощущения.
– Угу! А что годы прошли не осознают.
– Грустно всё это.
– Вашу мать! – наконец вклинился я. – Я попал в орден Защитников Женских Интересов?
– А такой есть?
– Да! Состоит из двух головорезов. Кстати, неженатых.
– В Серениде так, – со знанием дела объявил Леден. – Невест назначают в три года от роду. Так что чуть опоздал – остался неженатым.
– Среди молодых девиц уже поздно выбирать!
– Да вы прям стали знатоками дворянских обычаев! – внезапная мысль пришла мне в голову.
Что если я скажу, что мне тоже выбрали невесту ещё в сопливом детстве? Но тогда где она? В Баркии? Нет тут лучше не углубляться в подробности, тут лучше сразу отвлечь барона. Отвлечь же его нетрудно…
– Кажется, я знаю, как избежать женитьбы, – проговорил я.
