Мы с оппонентом одновременно поднимаем головы. На галерее стоят двое: небрежно опирающийся на перила ухмыляющийся Драгомир, и одетый в богато расшитый кафтан мужчина. Гордая посадка головы, золотой медальон на шее и уверенный взгляд выдают в нем кого-то высокопоставленного.
«Князь», – зашептала толпа и начала потихоньку редеть.
– Ярослава, поднимайся к нам, – приветливо, словно ничего не произошло, машет мне рукой Драгомир.
Бросаю еще одну ехидную ухмылку на оппонента. И не могу удержаться от колкости.
– Подстригся бы ты, лохматый. Пока тебя за косы не оттаскали.
– Что? – инстинктивно делает он шаг ко мне, сжимая кулаки.
– Беригор! – окрик князя останавливает его.
– Портки нацепила и решила, что воин? – шипит мне вслед взбешенный гигант.
– Да я тебе и в платье задницу надеру, – не остаюсь в долгу я, поднимаясь по лестнице.
Толпа приглушенно охает. М-да, представление вышло что надо. Впечатлений хватит всем и надолго. А ведь надеялась побыть тихой мышью и временно не отсвечивать. Не шмогла! Поправляю рубашку, поясок и поднимаюсь на галерею.
– Ярослава, – делает ко мне шаг навстречу волхв, – позволь представить – Велеслав, князь Миргородский.
Делаю легкий кивок головой и по привычке протягиваю руку. Брови князя удивленно поднимаются вверх, но надо отдать должное – он справляется с собой почти мгновенно и крепко пожимает протянутую руку. Ладонь у него оказалась крепкая, мозолистая. Не чета разнеженным ручкам офисников.
– Княже, пойдем в покои. Не след прилюдно беседы вести.
Мы уходим с галереи. Проходим длинный коридор, в конце которого у двери стоят два стражника. Князь заходит первый, а вот Драгомир галантно пропускает меня вперед. Как-то подозрительно много этот волхв знает о моем мире и его правилах. Велеслав присаживается в резное обитое красным бархатом, кресло. Оно расположено в дальнем конце горницы, на постаменте из двух ступеней. Стены роскошно расписаны, на полу лежит богатый красный ковер. Я с невольным изумлением осматриваюсь по сторонам. Вот это меня занесло! Историей дышит каждый сантиметр помещения. Неужели все-таки правда?
Волхв тем временем, подводит меня к покрытой бархатом лавке у стены, присаживаемся. Перевожу взгляд на хозяина всего этого великолепия. А ведь красив, чертяка! В отличие от окружающих, он гладко выбрит, прямые темные брови, большие зеленоватые глаза с синим ободком по краю, прямой римский нос, твердый подбородок. Благородное, умное лицо. Слегка намеченные носогубные складки и морщинки на лбу придают ему еще больше харизмы. Видно, что не мальчик, а мужчина в расцвете своей силы и интеллекта. Глядя на такой образчик мужской красоты невольно что-то в глубине души восхищенно «ёкает». Все в нем прекрасно, но чудовищная стрижка «под горшок» его густых темных волос убивает все очарование.
– Да кто ж вас стриг… – невольно вырывается у меня.
– Что? – изумляется князь.
Я это вслух сказала? Ёлки… Да что ж я ляпаю сегодня все, что в голову лезет? В ужасе кошусь на Драгомира, а тот, откинувшись на стену, заливисто хохочет.
– Я ж тебе говорил, она – прелесть! – говорит он, немного успокоившись.
– Извините, пожалуйста, – пытаюсь загладить вину.
– И что же тебе не нравится, дева-воительница?
– Все, – выдыхаю я, не в силах врать, – ваш цирюльник вас уродует.
– Сможешь лучше? Или мне так и ходить уродом? – в глазах князя появляются смешинки.
– Да хоть сейчас, – вырывается у меня раньше, чем успеваю захлопнуть рот. А чтоб меня! Брови князя снова ползут вверх.
– Однако, – ухмыляется он.
– Ну так что, – подначивает его Драгомир, – будешь по иномирному постригаться, княже?
– А и буду! – хлопает ладонями по подлокотникам князь, резво вскакивает с трона и начинает расстегивать кафтан.
– Мне инструменты мои нужны, – шепчу я, – они в комнате остались.
– Пошлем за ними, – ухмыляется Драгомир в своей кривоватой манере, – уже не отвертишься.
Я объясняю вызванному служке что принести, тот кивает, стараясь не коситься на раздевающегося князя. Парень оказался на редкость сообразительным: принес не только инструменты и зеркальце, но и отрез полотна. К тому времени как слуга принес все необходимое, князь сдергивает с себя рубаху, заставив меня судорожно втянуть воздух: вот же зараза! Широкие плечи, крепкие руки, покрытые многочисленными шрамами. Он воин, а не простой качок из зала. Темные волоски немного покрывают грудь и дорожкой убегают от пупка вниз. Ловлю себя на том, что откровенно пялюсь. С моей работой я даже кота завести не успеваю, не то, что мужа. Эх… Нервно сглатываю, пытаясь взять себя в руки.
Накидываю полотно на широкие плечи, слегка смачиваю шевелюру и приступаю. Делаю глазами знак Драгомиру, чтобы прервал неловкое молчание и начал разговор.
– Ярослава, а чем ты занималась в своем мире? – начинает он.
– Ты еще спроси, сколько мне лет, – ухмыляюсь я.
– А что – нельзя? – удивляется князь.
– В их мире это считается неприличным, – отвечает Драгомир.
– А откуда ты много знаешь про мой мир?
– Мне приходилось жить там. Подолгу. Когда не мог вернуться.
– А подробнее?
– Кольцо, которое ты нашла в электричке. Я уходил с ним. А потом копил силы, чтобы вернуться.
Кошусь на тускло поблескивающее украшение на пальце.
– Значит, оно может вернуть меня обратно? – в душе ярко вспыхивает надежда.
– Я не знаю, Ярослава. Оно притянуло тебя. Ты первая из иномирян, кто совершил переход.
– Но как я смогла? Сегодня все было как обычно, я шла по дороге, споткнулась, правда… Это я так перенеслась?
– Видимо. Нас перенесло в разные точки, поэтому я тебя не сразу нашел. Мы, волхвы, иначе работаем с пространством. Можем воспользоваться притяжением своего мира.
– То есть ты можешь в мой мир, а я – нет?
– Меня вытянуло туда кольцо. Для поиска. Несколько раз вытягивало. Как оно работает – только боги ведают.
– Не понимаю. Почему я? Зачем я здесь? – недоумеваю я.
– Неспроста. Для чего-то важного. Жизненно-важного для нас. А про твое возвращение я попробую поискать сведения. Мы разберемся, обещаю. Расскажи лучше, где ты так драться научилась?
– Самбо, это рукопашка – с детства занималась. А на саблях уже позже, когда к реконструкторам пошла.
– Драг, вот вроде по-нашему говорит, а и не понятно ничего, – подает голос князь, которому я закончила выстригать затылок. Перехожу к лицевой части и вижу, что он меняется на глазах. Убираю эту ужасную челку со лба, и он становится таким красавцем, что дух захватывает.
– Реконструкторы – это люди, которые… как бы играют в историю. Одевают одежду и доспехи старых времен, оружие и сражаются.
– А зачем? – недоуменно поднимает на меня свои колдовские глаза князь.
– В нашем мире осталось слишком мало настоящего. И возможность хотя бы раз в год помахать мечом, почувствовать себя живым – дорогого стоит. Мне этого не хватало, поэтому я пошла. И тренировалась, и сражалась наравне с мужчинами.
– Получается, ты можешь многому научить моих воинов, Яра-воительница.
– Могу. Судя по всему, свободного времени у меня здесь будет много. Чем заниматься – пока не решила, – невесело усмехаюсь я.
– Решено!
– А как же Беригор? – подает голос волхв.
– Воеводу моего ты крепко задела, – мрачнеет князь, – он горд и вспыльчив. Раздор в дружине начнется.
– Хм… А молодняк есть? Те, что еще в дружину не входят? Подготовительная группа. Если я их чему толковому научу, то может и Лохматун-воевода смягчится.
– Эк ты его! Он сильный воин и воевода добрый. У северных племен долго жил, там не принято мужам волос укорачивать.
– Нанесет он вам блох в хоромы… – бурчу я.
Мужчины переглядываются и начинают ржать. А я заканчиваю превращение князя в современного красавчика. Любуюсь своей работой, а в его необычные глаза хочется смотреть не отрываясь.
– Княже, я уверен, уже весь Миргород шумит про твою гостью. Нам нужно придумать, что говорить людям про иномирянку.
– Давайте почти правду, – вмешиваюсь, – я прибыла по обмену военным опытом. У вас поучиться, себя показать. Налаживаем, так сказать, военно-техническое сотрудничество.
– А страна какая?
– Мне не принципиально. Если нужна такая, чтоб никто не знал, да хоть – Амазония. Амазонки – это женщины-воины в моем мире, – поясняю князю.
Пока мужчины переваривают информацию, протягиваю Велеславу зеркало. Тот изумленно рассматривает себя со всех сторон.
– Драгомир, у вас тут что – зеркал нет? – отхожу и тихо спрашиваю у волхва.
– Есть. Но тусклые и бронзовые. Не чета твоему.
– Нам нужно будет поговорить отдельно. Долго и обстоятельно. Ты обещал мне ответы на все вопросы. А у меня их по-прежнему целый рой.
– Я расскажу тебе все, что знаю, Ярослава. Но не проси меня сделать невозможное. Я все же человек.
Глава 4. (Беригор)
Закончив с небольшим отрядом проверять засечные крепости, усталый и запыленный, я возвращался домой, невольно пришпоривая коня. Скорее бы дать отчет князю и в баню. Отмыться как следует, поесть основательно да на боковую. Когда проезжал городские ворота, стражники, чтобы смягчить мою угрюмую морду, шепнули, что Драгомир вернулся. Да не один, а с какой-то иноземной бабой. Ну с бабой и с бабой. Мало ли для каких целей? Может очередную невесту бедолаге князю сыскал? Хотя этим обычно княгиня занимается. Вот уж кто не теряет надежды наследников потетешкать.
Пожал плечами, какое мне дело до дел волхва? Он волю богов исполняет, а мы люди маленькие, нам в их дела лезть не след. Направил коня в сторону княжеских хором. Тот, словно почуяв что скоро и ему отдых будет, ускорил шаг, пытаясь перейти на рысь. Сдерживая коня, влетел в княжий двор. Вместо привычного шума оружия на заднем дворе услышал гул голосов и вроде как женский звонкий. Бросил уздцы служке и направился на шум. Это что еще за бардак? Где все? Совсем дружину надолго оставить нельзя. Ишь, бездельники, распоясались, да еще на княжьем подворье.
Нахмурившись, завернул за угол и увидел затихшую столпившуюся дружину. Что могло собрать в толпу суровых вояк, столько всего повидавших? Нешто кто драку затеял? Во внезапной тишине слышу:
– Запомни, урод: детей быть нельзя. И женщин тоже. Запомнил?
Голос незнакомый. Но громкий и сильный. Такой бархатно-низкий, словно смычком по нервам. Не чета нежным тихим голосам жительниц княжьих хором. Это кто ж это? И кого она так? Заинтригованный, начинаю проламываться сквозь толпу. Получив ответ на свой вопрос, незнакомка продолжает:
– Молодец. Хамить незнакомым людям тоже нельзя. Могут и покалечить. Понял?
Не выдерживаю и рявкаю:
– Что здесь происходит?
Словно по волшебству, толпа расступается и вижу картину, которая повергает в ступор.
На земле лежит Громобой, главный задира в дружине. Лежит мордой вниз, а на его спине, уверенно упираясь коленом, сидит баба. Да не абы какая, а виданное ли дело – в портках, которые обнимают ноги, как вторая кожа. Рубаха хоть и прикрывает слегка попу, но аппетитные округлости видны прекрасно. Что за разврат! Но не для соблазнения она сидит на воине. Уверенно вывернула руку лежащему и поучает его как щенка, что лужу в доме наделал. Эх, давно я собирался Громобоя из дружины гнать, воин хоть и сильный, но злобный и мстительный, причем даже к своим. Точно вон попру за такое позорище. Виданное ли дело – княжьего воина баба скрутила! И как смогла-то? Силищи в нем ого-го! Хоть и дури много.
Непонятность происходящего злит, но незнакомка своим поведением злит еще больше. Я встречаюсь с ней глазами и невольно теряю дар речи, тону на мгновение в теплых карих глазах. Никогда таких не видел, на топазы похожи. А волосы темные с рыжими бликами на солнце, словно их сам Ярило целовал. Наши бабы сявые, а эта – как цветок заморский. Жар-птица, не иначе!
– Твой вояка? – спрашивает, заставляя лежачего замычать от боли.
– Ну? – отвечаю резче чем хотел, злясь на свою минутную оторопь.
– Манерам поучи. Чтоб не хамил людям.
– Ты кто такая? – все внутри начинает клокотать от бешенства. Да как она смеет так со мной? Я воевода княжий!
Вместо ответа она поднимается на ноги и гордо встает напротив меня. Изумляюсь ее росту – отродясь таких высоких девок не видывал, немногим ниже меня. Стройная, поджарая, как пантера. Глаза гневно сверкают, высокая грудь вздымается под рубахой. Смелая! В глаза смотрит прямо, дерзко.
– Там, откуда я родом, мужчина сначала здоровается. Потом представляется. А иначе и его могут поучить манерам.
– Чего?! – рычу, сдерживая бешенство. Отродясь баб не бил, но тут…, – да я тебя…
– Один уже грозился, – ухмыляется нахалка.
Рука инстинктивно ложится на рукоять. А на ее ухмылку, ой, как меч из ножен достать хочется.
– Охолони, Беригор. Это гостья моя, – раздается голос сверху. Поднимаю глаза – на открытой галерее стоит сам князь. Ну и волхв тут как тут, легок на помине. Стоит, ухмыляется. Смешно ему, что воеводу какая-то баба облаяла. И откуда он привез эту нахалку?
– Ярослава, поднимайся к нам, – зовет ее Драгомир. Еще и улыбается ей приветливо, будто знаком давно.
Она еще и именем мужеским названа! Отродясь никто так девок не нарекал. А эта видимо поверила, что ей боги, как кошке, девять жизней дали. Ехидно ухмыляется красивыми губами.
– Подстригся бы ты, лохматый. Пока тебя за косы не оттаскали.
– Что? – инстинктивно делаю к ней шаг.
– Беригор! – окрикивает князь, зная, что терпения мне боги не дали.
