Кабинет был густо окутан табачным дымом. В основном сигаретным, с легким привкусом генеральской сигары. Помимо него самого, сидящего во главе своего монументального стола, по обе стороны длинной столешницы расселись шесть глав различных департаментов нашей организации. Перед каждым из них стояли кофейные и чайные чашки и индивидуальные пепельницы. Только перед самым молодым из них, главой департамента хронолокации Владом, стояла его личная кружка-термос с каким-то лично им завариваемым отваром. Ходили слухи, что гадость там была налита несусветная и воняла оная, как братская могила издохших скунсов. Врут, наверное. Очень сомневаюсь, что Владик, мой ровесник, между прочим, давал кому-нибудь пригубиться к своей Грааль-чаше. Просто его самого терпеть не могли все на этой базе, от уборщиц до подопытных полуживых тварей из мира Zero. Профессионал в своей области он был выдающийся, а вот как человек – дерьмо в бесконечной степени.
– Риф прибыл, – коротко доложился я, на что генерал никак особенно не отреагировал, просто не отрывая глаз от вмонтированного перед ним в столешницу монитора, махнул мне рукой на единственное свободное кресло на противоположенной от него стороне стола. То, что он не вставил мне за опоздание пистон сразу, было для меня плохим знаком. Очень, очень плохим.
Я быстро пересек пространство до указанного мне кресла и бесшумно опустил свой зад на его кожаную обивку. Все присутствующие молча наблюдали за мной со своих мест. Все, но не Влад.
– А ты, как всегда, пунктуален, Риф, – заметил он, растягивая непомерно слова и вытягивая губы в подобие хищного оскала на своем крысиноподобном фейсе. – Мы уже подумывали конвой за тобой отправлять.
– Не смеши тараканов в моей голове, – я усмехнулся, наблюдая за тем, как Анечка ставит на стол передо мной чашку с кофе и пепельницу. – Если бы тебе было чем думать, ты бы уже давно закончил жизнь самоубийством самым извращенным способом, известным в двух мирах.
Моя реплика вызвала улыбки у всех присутствующих за столом, кроме самого Влада, конечно. Он прекрасно знал об отношении к себе любимому всего персонала базы и отвечал всем полной взаимностью. Генерал наконец оторвал свой взгляд от экрана и хмуро посмотрел на меня.
– Скажи мне, Риф, ты вообще слышал что-нибудь о правилах несения службы на нашей базе?
Поскольку вопрос был риторический, отвечать на него я не стал. Просто ожидал продолжения.
– Если нет, то я напомню тебе об одном из наиважнейших пунктов Устава нашего ведомства, – он неожиданно громко для всех хлопнул ладонью по столу. Так громко, что Влад, если меня не подводило лабораторно развитое обоняние, немного обделался. – Там четко прописано желтым по белому: «быть всегда на связи»! Ты подписывал бумагу о прочтении и осознании того, что изложено в Уставе.
– У меня возникли обстоятельства непреодолимой силы, – стараясь не лезть в бутылку, я флегматично пожал плечами и, словно в полном раскаянии, опустил свой взгляд на столешницу.
– Понос, что ли? – фыркнул Влад со своего места и попробовал рассмеяться своим дребезжащим смешком. Но генерал своим рыком вбил его смех обратно в его же глотку.
– Отставить! – он гневно посмотрел из-под своих косматых бровей на главу отдела хронолокации. – Сортирным юмором будете меряться вне стен моего кабинета, – он перевел свой взгляд на меня. – Мне плевать, какие у тебя были обстоятельства. Лишаю тебя премии за последнее погружение.
– С какой радости? – я все-таки не выдержал и возмутился. – По факту я с сегодняшнего дня в отпуске. Лишите премии, получите дырку от бублика, а не развернутый рассказ о моем последнем погружении и тишину в ответ на все ваши вопросы! – я, вытащив из кармана брюк пачку сигарет, бросил ее на стол, предварительно выудив из нее одну папиросину. Сунув ее в рот, я прикурил и, выпустив густую струю табачного дыма в потолок, нагло уставился на разъяренного начальника.
– А ты не подумал, что я могу инициировать директиву два-точка-два из того же Устава и выудить в лаборатории из тебя все, что захочу узнать, и без твоего согласия?
– Блефуете вы, Лев Константинович, – я посмотрел на него наивно обиженным взглядом. – Не будете вы мне черепушку взламывать. Потому как не хуже всех здесь присутствующих знаете, что в таком случае сработает ментальная защита от тварей, и мой мозг, образно говоря, расплавится, а я сам превращусь в овощ. Вы же при этом ни хрена не узнаете. Так что давайте будем договариваться, не прибегая к крайним мерам.
– Ты что, со мной торгуешься сейчас? – пришел в замешательство от моей наглости генерал. – Ты со мной? Во время совещания?
– Нет! – я ожесточенно затряс головой в отрицании. – Просто спасаю свою шкуру, пытаясь выйти из сложившейся ситуации с наименьшими для себя последствиями. Сразу добавлю, вину свою осознал и готов понести наказание, соразмерное тяжести моего проступка. Но Лев Константинович! Премии лишают минимум за самоволку, а никак не из-за пары пропущенных звонков!
– Пары?! – генерал уставился на меня непонятным моему разуму взглядом, помолчал с минуту, а потом громко расхохотался. – Да уж… Верно подмечено, если человек хочет жить – то медицина здесь бессильна, – отсмеявшись, продолжил он. – В твоем случае, если человек хочет денег.
– Честно заработанных, в прямом смысле слов, кровью и потом, – не удержавшись, заметил я.
– Не перебивай! – рявкнул на меня генерал. – Ладно, что с тобой делать, я потом решу. Приступаем к совещанию.
– Это какие-то двойные стандарты! – громко возмутился Владик. – Другого на его месте не только премии за такое наплевательство на Устав лишили, но и всех увольнительных и отпусков на три месяца вперед!
– А может, нам тебе в лаборатории вживить его воспоминания о последнем рейде в черепушку? – неожиданно предложил ему генерал. – Проникнешься, так сказать, по полной всей глубиной хрономомента. Особенно последних мгновений его погружения, – он кивнул на меня. – А потом, когда ты проблюешься до кровавых соплей, мы с тобой снова подискутируем на тему двойных стандартов, – он кинул свой насмешливый взгляд на вжавшегося в кресло от озвученных перспектив Влада. – Как тебе такое погружение в твою же хронолокацию?
– При всем моем уважении, я на такое не подписывался! – сорвавшись на нервный визг, ответил глава департамента. – Это не входит в список моих служебных обязанностей!
– Да успокойся ты! – генерал махнул рукой в его сторону. – Я же это тебе предложил на добровольной основе. Чтобы до тебя дошло, отчего у меня «двойные стандарты» для сотрудников, сидящих на базе, и полевых агентов. Я вот, между прочим, одним из первых вживил себе подобные воспоминания. И, может, поэтому получше многих из здесь присутствующих представляю, как и чем зарабатывают себе на хлеб с черной икрой эти парни, – он кивнул на меня. – Все! Работаем! Удалось выяснить, чем тварь так приложила Рифа, когда он, по его ощущениям, на бетонную стену налетел с разбега? – генерал посмотрел на Северьянова, главу отдела специсследований, мужика крайне дотошного в работе и жутко занудного в жизни.
– И да, и нет, – копаясь в своем планшете, ответил тот. – Данных крайне мало. Теперь по существу вопроса. Рифа остановили не одним, а сразу двумя воздействиями. Сначала был ментальный удар по психике, а сотые доли секунды спустя перед ним выставили вполне ощутимый физической оболочкой пустыша, в которой находилось сознание Рифа, силовой щит. Причем ментальный удар нанесла тварь, обернувшаяся к нему первой, а вот щит уродцы ставили уже совместными усилиями. Точнее сказать, не ставили, а переместили его из положения у себя над головой в точку пространства между собой и Рифом.
– Пробить этот щит чем-то можно? – сразу заинтересовался Красько, глава департамента спецвооружения. Старикан с наглухо поехавшей крышей на теме любого оружия и средств уничтожения противника. Про комплексы обороны, к слову сказать, он тоже не забывал в изысканиях своего отдела.
– А я откуда знаю? – пожал плечами Северьянов. – Говорю же, данных мало. Пусть Риф еще пару раз туда смотается и попробует подорвать чем-нибудь этот щит.
– Напуганного ежа тебе в задницу, а не Рифа в ту хронолокацию! – возмутился я, упоминая о себе в третьем лице. – Вам надо, вы и засовывайте свои головы в пасти тварям. А я сыт этим по самое непотребство!
– Это твоя работа! – кривясь ухмылкой, заметил Влад. – Отрабатывай свои двойные стандарты!
– Слушай, ты… – я уставился на него, старательно подбирая слова. – Анус перепуганный. Иди кури носки в свою лабораторию, если не хочешь, чтобы я здесь тебе очко на глаз натянул!
– А ты попробуй! – ощерился тот, подобравшись в кресле. – Враз вылетишь из проекта со стертыми до времен посещения детсада воспоминаниями, – он посмотрел на генерала, ища взглядом у того поддержки.
– Ты, тело, зачатое силикатным клеем в телефонной будке… – я, усмехаясь, посмотрел на него. – Не боишься, что я при полной поддержке своих коллег утащу тебя в эту хронолокацию, обвешу тебя там тротиловыми шашками, как новогоднюю елку игрушками, и, придав ускорения, отправлю твою заряженную тушку на таран этого пресловутого силового щита?
– Не посмеешь! – снова сорвавшись на визг, попробовал убедить меня он. – Тебя самого тогда на молекулы разберут!
– Может быть, – я усмехнулся, глядя прямо в его крысиные глазенки. – А может, просто тебе найдут замену, а меня лишат парочки премий и отпусков. У нас же двойные стандарты… Не забыл еще? Нет у нас людей незаменимых, есть вовремя не замененные.
– Достаточно! – генерал прервал нашу с Владиком дискуссию, которую до этого все остальные слушали с превеликим удовольствием. – Ты на самом деле отказываешься возвращаться в третью хроноточку?
– А что я там не видел или не делал? – попытался объяснить свою позицию я как можно более аргументированно. – Подыхать раз за разом, подрывая собой щит различной подобранной на месте взрывчаткой вы и «молодых» можете отправить. Из только что рекрутированных и обученных. Пусть полевого опыта набираются и подыхать различными смертями привыкают. Им только на пользу будет. Страх смерти быстрее пройдет. А узнать что-то новое о тварях в той хронолокации у меня тоже не получится. Я просто уверен, что командный состав тварей в том месте меня хорошо запомнил, и второй раз близко меня к себе не подпустит.
– Невозможно! – нагло усмехнулся со своего места Влад. – Я заброшу тебя в такую хроноточку, где твари еще даже не подозревают о тебе.
– Я не против, если ты прогуляешься туда вместе со мной и точно узнаешь, могут ли твари также накапливать свои знания в другом мире, так, как это делаем мы, а после подгружать эти знания себе в текущие хроноточки, – я радостно подмигнул своему оппоненту.
– Мы так не делаем, – возразил он мне. – Мы…
– Да заткнись ты уже, – я стер лжеулыбку со своего лица. – Я знаю, как делаем МЫ. Но это совсем не значит, что твари не делают по-другому. Так ты со мной?
Влад молча отвернулся, сделав вид, что занят изучением генеральского мундира.
– И что ты предлагаешь? – генерал задумчиво посмотрел на меня. – Оставить тебя на базе штаны просиживать?
– Я вам уже сто раз говорил, что я хочу во вторую хроноточку! – я чуть опустил голову и исподлобья посмотрел на начальника. – Я верю, что через нее можно попасть в первую хронолокацию. В хроноточку Zero.
– А я тебе уже сто раз объяснял, что там уже давно работает слаженная команда! – не выдержав, генерал снова хлопнул ладонью по столу.
– А результаты где? – я не желал отступать, тем более подвернулся такой шанс обсудить это при свидетелях, а не один на один, как это было обычно.
– Там команда нужна, а ты одиночка! – продолжал настаивать на своем генерал.
– Лев Константинович, вы мне карт-бланш на эту «увеселительную» прогулку выдайте, а команду я себе подберу, – почувствовав, что начальник дал небольшую слабину, с удвоенной силой начал давить я.
– И где, мне очень интересно, у нас тут такие ценные, но бесхозные кадры ошиваются?
– Это моя проблема, – заверил я его. – Часть попробую завербовать из стариков-отставников, осевших на базе. Просмотрю новичков. Там тоже свои алмазы неограненные нет-нет, да и попадаются. Инструктора, знаете ли, не всегда рассмотреть таких могут. Глаз у них замылен, а личный полевой опыт остался в далеком прошлом. Ну и удачи у меня, как обычно, полные трусы, не мне вам об этом напоминать…
– Наглости, а не фортуны у тебя полно в исподнем! – хмыкнул на это генерал и отбил барабанную дробь пальцами по столу, погрузившись в размышления. – Хорошо! Сделаем так. Если ты вместо своего законного отпуска это время потратишь на подбор команды, я дам тебе возможность погрузиться с ней во вторую хронолокацию. Если налажаете там, следующая твоя командировка будет в третью, хорошо тебе знакомую. Будут результаты, займешься со своей командой второй локацией на постоянной основе. Устраивают такие условия? – он с прищуром посмотрел на меня.
– Более чем, – заверил я его. – Но мне понадобятся кое-какие дополнительные полномочия на время подбора команды.
– Какие?
– Свободный доступ в казармы отставников и на тренировочную базу новобранцев. Право забрать для отбора новобранцев на любой стадии обучения в количестве до десяти человек. И последнее. Самому решить, какой бонус получит наша команда, если нам удастся найти проход в первую хронолокацию. И это будет не повышенная премия или расширенные льготы. Цена вопроса должна соответствовать награде.
– Устраивает, – заверил меня генерал. – Но о какой награде будет идти речь, я должен буду узнать первым. Таким образом, в случае моего отказа ты придумаешь другой приз.
8
Подмосковье. Май, 2011 год
Когда Татьяна познакомилась со всеми, разговор перешел в более предметное русло.
– И что же вы на самом деле надеетесь найти в заброшенном пионерском лагере? – поинтересовалась подруга Андрея сразу у нас всех.
– Что, страшно? – Винт расплылся в довольной улыбке. – Ты прям, как жена криминального авторитета, трясешься, когда муж везет тебя на природу…
– А ты большой спец по женам бандюков? – Татьяна фыркнула. – Лучше пристегни ремень безопасности и поменяй памперсы, а то мы через полчаса будем на даче Андрея.
– И что?
– Если не сделаешь, как я сказала, не сможешь отмазаться, чтобы не вылазить из машины, тем, что ремень заклинило. Ну, а про памперсы, я думаю, ты и сам все понял…
– Угу… – пробурчал недовольный Винт. – Ты лучше слюни вытри, а то порежешься!
– Нет, ну а если серьезно? – пропустив высказывания Витальки мимо ушей, продолжала допытываться Татьяна. – Зачем вы туда собрались?
– А тебе что, Андрей ничего не рассказывал об том месте? – осторожно уточнила у нее Катя. – Так-то там давно уже не заброшенный детский лагерь.
– А что?
– Вот это мы и хотим выяснить, – прервал ее расспросы голосом, полным веселья, Андрей. – Если захочешь пойти с нами, ребята расскажут тебе всю историю за накрытым столом. Оно ведь как получается – жизнь прекрасна и удивительна, если выпить предварительно! – и он сам рассмеялся своей шутке. – Страшилки лучше воспринимаются на сытый желудок. Поверь моему недолгому боевому опыту.
– Только вот я ничего не взяла из одежды для прогулок по лесу, – заметила Таня.
– Не проблема, – тут же заверил ее Андрей. – Подберем тебе что-нибудь из маминых вещей. В доме два шкафа с ее одеждой.
По лицу Татьяны было заметно, что она не в восторге от этого предложения, но сразу возражать не стала. Видимо, она еще не решила для себя, а пойдет ли она вообще завтра в лес или просто подождет возвращения всех на берегу озера.
Загнав автомобиль за периметр забора родительской дачи, Андрей первым выбрался из машины и распахнул откатную дверь пассажирского салона, после чего открыл дверцу авто для Татьяны и подал ей руку, помогая спуститься на землю. Потом пошел и закрыл ворота. Мы помогли выбраться нашим девчонкам и, перетаскав пакеты с продуктами в дом, оставили за девчонками почетное право накрывать на стол. Чему они отчего-то не очень обрадовались. Мы же продолжили выгружать привезенные вещи и растаскивать их по своим комнатам. За этим занятием мы как-то упустили тот факт, что женщины, оставленные без мужского присмотра, имеют особенность консолидироваться и совершать алогичные поступки, по крайней мере на наш сугубо мужской взгляд. Так наши девушки, объединившись с Татьяной, вместо хлопот на кухне предпочли дружно натянуть купальники и свалить через заднюю дверь дома на озеро. Винт тоже сделал попытку последовать их примеру, но был пойман нами на выходе и отправлен на опустевшую кухню мариновать шашлык. Я пошел на задний двор наколоть дров для мангала и растопки печки в доме на ночь. Днем погода стояла теплая, но по ночам без печки в доме было довольно прохладно. Жека зачем-то увязался за мной. Поскольку помощник в этом деле он был никакой, я немного удивился, но возражать не стал. Поставив полено на чурбак, я раскроил его на две неровные половинки.
– Как думаешь, найдем мы завтра приключений на наши задницы? – поинтересовался он у меня, усевшись на еще один чурбак, стоявший в стороне, и выстругивая из подобранной с земли ветки некое подобие кола.
– Самое страшное слово в ядерной физике – «упс»! – я распрямился и смахнул со лба первые бисерины пота. – Надеюсь, завтра нам не придется удирать оттуда с одной лишь мыслью: «На хрен мы туда поперлись?!» Мы же не за приключениями идем, а за впечатлениями.
– А одни без других бывают?
– А чего ты так нервничаешь? – я удивленно посмотрел на него. – Это ж, вообще-то, твоя идея была. Да и потом, если что-то, хоть что-то нам не понравится, мы сразу повернем назад. В отличие от зловонных катакомб Москвы, не думаю, что мы сможем заблудиться, даже драпая от предполагаемой опасности сломя голову. Или ты чего-то нам недорассказал? Как, например, о тех людях, что возвращались домой, потеряв где-то по дороге память.
– Не память, а ее фрагмент. Воспоминания о последних прожитых в лесу днях.
– Не суть важно. Так есть еще что-то?
– Вроде нет, – Женька в задумчивости помотал головой из стороны в сторону. – Только чем больше я думаю о нашем походе, тем неуютнее мне становится.
– А… Ты про мандраж… Так бывает, если думаешь о чем-то очень долго или готовишься к чему-то. Забей! Как только выдвинемся, все само собой пройдет. Или ты хочешь отказаться от своей затеи?
– Не. Просто мыслями и ощущениями своими делюсь. Если сейчас надумаю соскочить, то Катюха точно этого не поймет.
– И не она одна, – я с выдохом раскроил очередное полено. – Сегодня вечером все спокойно обсудим еще раз, ляжем пораньше, а завтра часиков в семь утра выдвинемся, – я загнал колун в чурбак. – Помоги дрова в дом и к мангалу перетаскать. Как известно, физический труд неплохо помогает избавляться от ненужных мыслей.
– Тебя б бригадиром на какой-нибудь завод загнать, цены бы тебе там не было с такими-то познаниями о труде, – хмыкнул Жека, поднимаясь со своего места и подходя ко мне. – Только о нашем разговоре никому!
Я жестом показал ему, как застегиваю свои губы на замок-молнию.
Вечером после небольшого обсуждения завтрашнего мероприятия было много смеха, шуток и обжорства. Так что лечь «пораньше» как-то, само собой, не получилось.
Утром подняться получилось на удивление легко. Все быстро привели себя в порядок и, позавтракав остатками шашлыка, бутербродами и кофе, начали грузиться в машину. Сначала загрузили запас еды и воды. Потом свои рюкзаки с разными мелочами, и следом забрались сами.
Татьяна, ко всеобщему удивлению, все-таки решила ехать с нами. Было непонятно, какими побуждениями она руководствовалась в принятии своего решения, но на пассажирское сиденье она забиралась явно в приподнятом настроении.
Потом мы около часа петляли и тряслись по грунтовке, которую и дорогой-то назвать язык не поворачивался. За это время мы миновали три деревеньки, домов на двадцать-тридцать каждая, но объезжали их стороной, даже не пытаясь приблизиться к ним. Все окна маршрутки были открыты, и по салону гулял чуть прохладный, приятный сквознячок. Ярко-зеленая листва, настолько сочного цвета, который бывает у нее только с конца мая до второй половины июня, радовала глаз. Наконец машина свернула на еле заметную колею, которая вела вглубь леса. Теперь Андрей, до этого легко управлявший автомобилем одной рукой, вцепился в рулевое колесо двумя руками, да так, что от усилия побелели костяшки на крепко стиснутых на руле кулаках. При этом трясло и кидало «Газель» из стороны в сторону просто нещадно. Все разговоры ни о чем, которые до этого не стихали в салоне, резко сошли на нет, и только был слышен тихий сквозь зубы перемат Андрея. Проехав так километра с три, автомобиль остановился посередине лесной поляны около тридцати метров в диаметре.
– Уф… – Андрей отпустил руль и откинулся на водительском сиденье. – Все, молодежь, конечная остановка. Дальше только пешочком.
– Далеко? – открывая пассажирскую дверь и легко спрыгивая на траву, поинтересовалась у него Татьяна. – А то мне кроссовки вашей матушки немного великоваты, даже на два носка. Боюсь, ноги натру, и придется вам меня на руках нести.
– Проще пристрелить, – рассмеялся Виталик, кивая головой на Женьку, которому брат доверил на время поездки ружье, убранное в чехол. – Потом прикопаем тебя здесь, а если будет кто вопросы какие о тебе задавать, спишем все на секретную лабораторию КГБ.
– Виталик, ну чего ты такой злой? – наигранно ласковым голосом заговорила с ним Татьяна. – Неужто ночью тебя Настенька отфутболила? Не кисни, а то прокиснешь!
Под этот треп все выгрузились со своими рюкзаками из машины. Потоптались на месте, вопросительно поглядывая на Андрея. Тот, упершись пятой точкой в капот «Газели», невозмутимо курил, с прищуром всматриваюсь куда-то вглубь леса.
– Нам туда! – наконец объявил он, махнув рукой чуть вправо от себя, и, бросив окурок себе под ноги, хорошенько втоптал его в мягкий подлесок. – Идем друг за другом, расстояние два метра. Из вида друг друга не теряем. Я первый, Женька замыкает. Как увидите на деревьях ржавые таблички с предупреждениями об опасности, поймете, что до цели около километра.
– А мин там точно нет? – уточнила у него, поежившись, Катя.
– А вот хрен его знает, – Андрей невозмутимо пожал плечами и, забрав у Женьки ружье, достал его из чехла, зарядил и повесил себе на плечо, обернув патронташ с запасными патронами вокруг пояса, а чехол убрав в рюкзак. – Во всяком случае, от местных я не слышал, чтобы кто-нибудь в этом лесу подорвался на мине. Что даже странно, учитывая, какие бои здесь шли во время Второй мировой.
– Ну ты и загнул, конечно, – усмехнулся я, помогая Яне нацепить на плечи ее рюкзачок, рюкзаком его мог назвать только гном или карлик. – Кто бы при Совке дал построить здесь пионерский лагерь, если бы всю округу с миноискателями по три раза не прошерстили? Другое дело – секретный объект. Если ставили его на консервацию во времена развала Союза, то про несколько недезактивированных мин могли просто позабыть. А то, что за все это время на них еще никто не подорвался, ни о чем не говорит. В конце концов, сюда паломники колоннами не ходят.
– Тоже верно, – согласился со мной наш проводник. – Но я постараюсь вас провести по уже довольно истоптанной тропе. Так что риски сведены к минимуму.
Еще немного потрепавшись, мы выстроились в колонну и пошли следом за Андреем. В затылок ему дышала Татьяна, потом шли Винт и Настя, следом за ними я, Яна, Катя и Жека. Вот такой походный порядок у нас образовался.
