Мужик хоть и кивнул, но он продолжал хмуриться. А затем в его глазах отразилось нечто такое… я не смог понять эмоцию. Но, стало понятно – лучше сейчас уйти.
– А ты…
– Я ее друг.
Перебил мысль мужика и стукнул его по плечу. Болтать с кем-то не мой конек. Тем более, с явным соперником, которому собственноручно уступаю малышку. Развернулся и ушел, запрыгнул в тачку.
Камикадзе побежал за мной, даже что-то прокричал, стал махать рукой, но поздно. Я в мгновение ока сорвался с места и укатил, пока не передумал.
Долго катался по городу, хотел вытеснить из памяти умопомрачительный секс и сексуальную девчонку, но становилось только хуже. Она мерещилась мне везде: каждая блондинка притягивала взгляд, будто магнитом. Даже, кажется, ее запах ощущался в салоне тачки, но этого не может быть! Я схожу с ума…
Остановился на светофоре, с противоположной стороны подметил очередную блондинку в огромном пуховике и шапке. Вася! Точно она! Выскочил из тачки и как умалишенный побежал к ней, схватил под локоть и дернул на себя.
– Вася…
Девчонка обернулась и заорала на всю улицу, стала брыкаться. Бля, у меня точно котелок потек, это же не она! Не Вася, мать вашу. Что я творю?
– Извини, перепутал со знакомой.
Отпустил незнакомку и ушел, уселся в тачку. Уже давно загорелся зеленый, мне сигналили и крыли нецензурщиной, но плевать. Сорвался с места и уехал.
В итоге приехал в спортивный зал и с наскока стал молотить грушу: не переодевшись, голыми кулаками. Бил долго и упорно, игнорируя все на свете. Меня тупо разрывало на части от переполняемых чувств. Они бурлили внутри, гоняли адреналин по венам, подстегивая тело работать в ударном ритме, до обморока. Я полностью горел изнутри из-за обреченности, мучился от бессилия. Потому, что ничего не могу поделать. Не могу изменить прошлое и стать лучше. А любовь… да нет никакой любви. Хуйня это все. Сказки для наивных дур и дураков. И ведь жил себе спокойно, но нет же, остановился, решил поиграть в гребанного спасителя. Разгребай теперь это дерьмо, Илья! Забывай про наглую, сексапильную блондинку, не будет ее в твоей уродской жизни.
Понимая это, вскинул голову и заорал во все горло, выплескивая из себя всю ту боль и агонию, что копилась годами. А следом стал наносить жестокие удары, не чувствуя при этом абсолютно никакой боли. В какой-то момент меня резко схватили под локоть и оттащили от груши. Что за нахер? Прибью любого! Оглянулся и встретился с такими же глазами, как у меня. Агрессия мгновенно схлынула, по крайней мере, большая ее часть. Боль сразу взорвалась в мозгу и стала набатом бить в ушах, но я нашел в себе силы поздороваться:
– Тим.
Он вздохнул и увел меня в раздевалку, с силой усадил на скамейку. Порылся в шкафчике, бросил в меня аптечкой. И все это без единого слова. Но я увидел всю гамму его злости по перекошенному лицу и глазам. Брат в ярости. В конечном итоге брательник не выдержал и начал причитать:
– Твое счастье, что в зале не было посетителей, и твой кровавый концерт видел только тренер.
Я промолчал. Взглянул на сбитые в мясо костяшки и… блять! Снова мне вспомнилась блондинка, чтоб ее. Как она заботливо стирала кровь белым носовым платком, как затянула к себе в квартиру и…
– Ты опять сцепился с моим отчимом?
О! Надо же, мысли растворились мгновенно, стоило мне только вспомнить про ебаря матери. Кусок говна… Но нет, на это раз не он стал причиной моей агрессии. Удивительно даже. Отрицательно качнул головой, тогда Тимур предположил со вздохом:
– Отец?
Но и тут мимо. Бля, ну, не говорить же, что замешана баба, ё-моё! Это как-то тупо. Да Тим меня тут же засмеет. И мой «благородный» поступок заодно. А потом, вероятно, найдет доводы и причины, почему я должен бороться за малышку. Нет, не хочу этого. Пусть все плывет по течению.
– Забей, это был мимолетный срыв. Я уже остыл.
И реально, злоба испарилась, как роса на солнце, чего раньше со мной не происходило. На меня повлияла девчонка или брат? Или все вместе? Ай, пофигу.
Как только я обработал раны, мы с братом вышли из раздевалки. Тренер покачал головой, а я ему виновато улыбнулся. Ушел, от греха подальше, пока и от Михалыча не получил нагоняй. Или, чего хуже – хук справа. Нет уж, спасибо, у тренера тяжелая рука…
Тим заставил меня отдать ему ключи, он уселся за руль моей тачки, я не возражал. Чтобы разрядить обстановку, брат вдруг высказался:
– Меня на днях загребли в участок.
Я со скепсисом взглянул на Тима и даже рассмеялся, он же поджал губы, показывая, будто не шутил.
– Ахуеть. За что?
Брат и неприятности? Даже звучало абсурдно.
– За что… – повторил он с ворчанием, – не поверишь, если скажу…
– Ну, скажи уже, не томи!
– Кота своего с чужой квартиры забрал, выбив перед этим хлипкую дверь. А потом влетело рыжее нечто и понеслось короче.
Я заржал. Ну, просто… вместо тысячи слов. Долго потешался, но в конечном итоге успокоился и еще раз обдумал ситуацию. Уточнил:
– Какая-то девица украла твоего кота или я что-то не понял?
– Не украла, запутанная история. Но там, в участке, я встретил человека, которого не должен был, по идее.
– Бля, Тим. К твоим словам мне нужен расшифровщик. Ты говоришь ребусами.
– Кто бы мне дал расшифровщик, – вздохнул брат.
Я не стал больше спрашивать, херня какая-то. Но, сделал мысленную пометку, чуть позже снова выяснить обстоятельства. Чтобы Тима загребли, это надо было постараться! С другой стороны, отпустили же, значит не все так плохо. Да и, если что, у него прокурор под боком, уж точно не даст посадить приемного сына. Не то, что я…
Мы как раз подъехали к моему дому, с ходу предложил брату потусить вместе:
– Алкоголь, еда и бабы?
– Первое и второе, – согласился Тимур.
– А третье? – я выгнул бровь, уже примерно складывая пазл в уме.
Неужели тоже дело в бабе? Хорошо, если так. Плохо, если это снова его бывшая шалава. Тупорылая блогерша, любящая бабло, а не человека.
– После пары рюмок расскажу. Тут без ста грамм не разораться.
На том и порешали. Да и сомневался я, что смогу посмотреть сейчас на другую девицу, не говоря уже о том, чтобы переспать с ней. В голове застряла блондинка и, похоже, надолго.
Как ее вытравить, понятия не имею. Но я должен, иначе так и с ума сойти можно.
Как и обещал, Тим рассказал мне о рыжем бедствии, и о чувствах, которые девчонка всколыхнула в нем. Одного я до сих пор понять не мог, даже спустя выпитые четыре рюмки:
– Что не так? Почему вы не можете быть вместе? Нихуя не понимаю.
– Да потому что… там брат рулит парадом, – выплюнул Тим со злобой и одним махом осушил стакан с виски.
– Ты явно что-то не договариваешь.
Даже нетрезвым я мог точно определить, когда Тимур темнит. Он делал так много раз, пытаясь скрыть от меня болезненную правду. Не хотел ранить, но, черт возьми! Чтобы это ни было, хочу знать! Тим промолчал, но я не сдавался:
– Или говори правду, или у меня нет больше брата.
Врал, конечно, но это всегда срабатывало. Сработало и сейчас, со вздохом Тим огорошил меня:
– Ее брат один из тех, из-за кого ты отмотал срок.
Чувствуя, как дрожит ладонь, со звоном поставил стакан на стол. Мне-то похер на тех людей, я свое отсидел, но не думал, что из-за этого стану палкой в колесе отношений брата. Я даже не знал, что сказать, как помочь Тиму в этой тупорылой ситуации.
– Брат… да просто скажи что я – гандон и ты со мной давно не общаешься, вот и все.
– Не парься, – Тим подмигнул мне, – я разберусь с этим.
Проблемы Тимура болью отдались на сердце, будто в него нож вонзили. Но зато, мои собственные траблы отошли на задний план. Ничего, переживу. Забуду. В конце концов, все забывается со временем. Забудется и Вася. Вот только, почему стало гадко на душе? И появилось чувство, что нифига не забудется спустя полгода… даже год…
Глава 5
Василиса
– Лови, – соседка по палате бросила мне яблоко, но я поздно «очнулась», оно упало рядом на кровать.
С благодарностью взяла фрукт, только у меня не было аппетита. Отложила его на тумбочку, она все еще была завалена другими фруктами от медсестер и Марка Петровича. От последней мысли вздохнула. Марк… Прошло семь месяцев, а он до сих пор ведет себя так, будто я все еще могу дать ему шанс. Заботится и ухаживает, словно я его жена, а мои малышки – его будущие детки. Я не хотела снова возвращаться к этому болезненному разговору, и к счастью, Марк с тех пор больше не поднимал щекотливую тему. Как и не расспрашивал, кто же отец моих девочек.
Увы, ничего, кроме безграничной благодарности, я к нему не чувствую. И, скорее всего, уже никогда не почувствую. Не могу, как бы ни старалась. Смотрю на него и понимаю – не мое. Не екает внутри, не поет и не радуется. Ровно.
Невольно мне вспомнилась Жанка и ее постоянные упреки в мой адрес. Сколько раз она говорила мне, чтобы перестала ждать непонятно чего и приняла ухаживания Марка. Утверждала, что лучшего человека мне уже точно не встретить.
Да разве я спорю? Кому я буду нужна с двумя детками? Но… если не лежит душа к человеку, как мне дать ему шанс? Стерпится, слюбится? Как глупо! А жить просто для того, чтобы не остаться одной с нелюбимым человеком – перебор. Зачем портить жизнь ему и себе? Не хочу и не буду. И не устану повторять это Марку Петровичу, если придется.
Буду благодарна до конца жизни, ведь если бы не он, не его помощь в нужный момент, я бы могла потерять своих малышек. Или одну из них. Кто же мог подумать полгода назад, что я ношу близняшек? Это стало шоком для меня. И в то же время – невероятным чудом! Но сразу после этого чуда начался ад. Не думала никогда, что будет настолько тяжело организму, что даже начнут отказывать почки. Я никогда не болела, редко простужалась, считала себя вполне здоровой и крепкой. Но вышло так, что в определенный момент встал вопрос: или я, или детки. Или одна из них… Да как я могла самостоятельно сделать ужасающий выбор? Просто чудо, что Марк все это время находился рядом и поддерживал. Держал за руку, утешал. Гладил животик, чем часто успокаивал малышек в утробе. И меня заодно, говоря, что беременность пройдет нормально. «Нормально» учитывая мои показатели и состояние.
– Что-то ты, подруга, сегодня совсем скисла.
Я взглянула на соседку по палате, улыбнулась ей. Несмотря на нашу разницу в возрасте более десяти лет, мы сдружились. Она часто рассказывала мне о своем сынишке и о том, как он уже ждет не дождется рождения сестренки. Да и просто о своей жизни, ведь я практически ничего о себе не говорила. Просто не хотела, да и нечего рассказывать. Моя жизнь скучная и неинтересная. Был лишь один яркий момент, но его теперь мне хотелось забыть как можно скорее. Стереть из памяти навсегда, чтобы не страдать и не питать иллюзий. Понимая, что долго молчу, ответила:
– Устала.
– От чего вдруг? – она рассмеялась. – От валяния на койке?
– И от этого тоже, – я улыбнулась.
Ей, наверное, не понять меня. Я задолбалась все время находиться в горизонтальном положении. Но и ходить долго тоже не вариант. Вспомнила вдруг, как вышла во двор больницы на днях и едва сумела дойти до лавочки. Могла бы прямо там упасть на землю из-за внезапной слабости, но спасибо Анисье и ее подруге за поддержку.
Перед мысленным взором вмиг появилась та рыжая девчонка и на губах расплылась улыбка. Анисья. Невероятно солнечная и жизнерадостная девушка. Только лишь болтая с ней, мое настроение улучшилось в сто раз, а проблемы испарились на ровном месте. Думаю, имея такую подругу, мне было бы комфортно. Жанка переехала в другой город, хоть и не хотела оставлять меня, но я убедила ее, что со мной все будет в порядке. Что найду себе новую подругу и надо же, не соврала! Правда, если так взглянуть, Анисья сама меня нашла, но это мелочь. Я ждала ее, верила, что девушка обязательно еще навестит меня.
В дверь палаты вдруг постучали, а в следующий момент к нам заглянула моя недавняя знакомая. Отлично! Я была готова от радости в ладоши захлопать, настолько обрадовалась приходу девушки. Воодушевилась! Хоть немного отвлекусь и расслаблюсь.
– Анисья. Рада тебя видеть.
Было тяжело, но я приподнялась и уселась на кровати, а когда снова взглянула на девушку, мгновенно обомлела.
Показалось вдруг, что в палате резко закончился кислород, мне тяжело оказалось даже сделать рваный вдох. Не может быть! Чувства, которые топила в себе все семь месяцев, нахлынули ударной волной. Мысленно сбили меня с ног, лишая твердой почвы под ногами. Вот это да! Он здесь… пришел ко мне! И я даже уже практически всхлипнула от счастья, как вдруг оно разбилось на миллион мелких осколков. От одной единственной фразы:
– Я с пустыми руками, но с хорошей компанией. Знакомься, это Тимур, мой парень.
Сразу становится невыносимо больно на сердце, настолько, что картинка плывет перед глазами. Оно жжется огнем ревности, но стараюсь не плакать, не показывать свою слабость перед… Тимуром? Не выдерживаю его прямого взгляда на меня, выпаливаю с писком:
– Ти-им-мур?
Он улыбается мне, но глаза… почему они равнодушные? В них словно нет и капли узнавания. Ничего… Это… ранит до глубины души.
– Да, Тимур. Приятно познакомиться.
Тимур. Не Илья. Не хочу верить, смотрю на него и ищу хоть что-то, какое-то отличие, но все кажется тем же: татушки, коротко стриженные волосы, цвет глаз. Разве что, отличается стиль одежды и опрятный внешний вид, но… с нашей встречи прошло восемь месяцев! Почти год… за это время кто угодно мог измениться. Но то, что ранило и причиняло больше всего – взгляд, полный любви и обожания, который постоянно ловил другую. Старался не терять из вида. Анисью. Не меня… я для него сейчас – незнакомка.
– Ва-а-а-с-я, – еле выдаю ответ, но потом собираюсь с силами, – Василиса.
Он ведь должен помнить! Ну, хоть что-то. Мое имя достаточно редкое, оно должно отпечататься в памяти. Сижу и жду как умалишенная реакции, а получаю в итоге лишь скупое:
– Красивое имя.
Тяжело. Все мои внутренности словно скованы в тисках и жмут так сильно, что хочется выть от неизбежности. Забарабанить кулаками по кровати и спросить: «почему не помнишь»? Зачем так со мной поступаешь…
Бросаю мимолетный взгляд на Анисью и просто понимаю, что это конец. Конец моим мечтам, будущей дружбе с девушкой. И конец надежды. Она все еще была, медленно тлела в сердце, а теперь жестокие обстоятельства мгновенно потушили ее ледяной водой.
Пытаюсь не смотреть на Илью… Или Тимура, кто он там на самом деле, но не могу. Он до сих пор притягивает меня к себе магнитом.
– Тебе что-то нужно, может, лекарства или… – заговорила вдруг Анисья, быстро перебиваю ее:
– Нет, все хорошо.
Илья в этот момент взял стул с дальнего угла и поставил для Анисьи около кровати, а сам отошел подальше. Встал у стены так, что теперь я не могу увидеть его даже боковым зрением. Придется для этого поворачивать голову! Ну и фиг с ним… Но, проблема в том, что мне теперь неловко глядеть рыжей в глаза. Отворачиваюсь и впиваюсь взглядом во фрукты на тумбочке. А мысли все продолжают атаковать…
Помнит ли меня на самом деле мужчина или просто делает вид, будто мы не знакомы? Вот только, наш секс слишком отчетливо помню я, каждую мелочь, каждый стон, содрогание наших тел. Да и к тому же, я теперь ношу под сердцем его деток!
Рыжая хоть и пытается веселить меня, рассказывая о себе забавные истории, но я не могу расслабиться в ее присутствии. Не могу довериться и открыться, понимая, что ее любимый человек – будущий отец моих девочек.
Мне настолько паршиво в душе, что никак не удается угомонить клокочущие нервы, играющие на струнах моего терпения. И уже чувствую, как беспокойно бьются малышки, причиняя мне дискомфорт. Один толчок ножкой, и меня сотрясает от мимолетной боли. Кривлюсь и резко хватаюсь за низ живота, перевожу дыхание. Это, видимо, не ускользает от внимания соседки по палате. Она буквально спасает меня с медленно тонущего корабля:
– Васька, ты помнишь, что тебе скоро на осмотр?
Отлично…
– Да, помню. Нись, спасибо, что зашла, рада была с тобой поболтать.
