Евгения Кибе "О любви. О жизни… с болью"

– Так ты в охране работаешь? А кого охраняешь?– спросила я, пытаясь вообще понять , чем он занимается по жизни.

Виталик посмотрел на меня и с улыбкой спросил:

– Ты правда не понимаешь?

– Чего не понимаю? В службе безопасности. И что?

И вот тогда он достал свою ксиву. Я всё понять не могла, он что? ФСБэшник? А что он тут со мной делает? Зачем ему я сдалась вообще?

Только много позже поняла, почему не хотел мне в переписке сообщать о роде своей деятельности – неудачный опыт в прошлом.

Мне 23, ему 27. Конец лета. Влюблённость и вся жизнь впереди.

За те несколько дней, что мы провели вместе, поняла, что именно так хочу, что бы ко мне относились. Ни грубого слова, никаких пустых обещаний и заверений. Ничего. Всё кристально честно и открыто. Когда Виталик не мог мне что-то рассказать, то так и говорил прямо.

Когда он улетел, то потянулись безумно нудные дни . Серые, пустые и дождливые. Сердце плакало без него, и погода ему в этом была сестрой.

Виталик звонил каждый день, писал. А я скучала безумно. Хотела к нему. Хотела ещё раз взять за руку, посмотреть в те два холодных озера.

Тогда решилась, что пора мне в путь. Взяла отпуск на работе и полетела к нему на выходные. В четверг вылетела , в воскресенье должна была вернуться. Кстати! Это был мой самый первый полёт. Никогда до этого не летала. Сидела у окна и смотрела, как железячка на крыле самолёта печально дребезжит в попытке отвалиться. Только потом, через несколько лет, когда начала регулярно летать в командировки , поняла, что так быть не должно.

Конечно же Виталик меня встречал . Такой красивый, в костюме, как всегда. Тогда мы первый раз с ним по настоящему поцеловались. Жили в его съемной квартире, спали в одной кровати, но он ни разу ко мне не пристал. Вот вообще ни разу. Даже грешным делом мысль закралась- может я какая-то не такая. Пахнет от меня плохо или что-то типа этого. Но нет. Просто не хотел на меня давить или каким-то образом показать неуважение. Наши несколько дней с ним были сказочными. Он носил меня на руках в прямом смысле слова. Пописать? На руках до туалета. Хочешь прогуляться? На руках до лифта и вниз. Вы понимаете, я была королевой! Он меня сделал королевой! Из той замухрышки, которая перестала замечать свою красоту, ценить себя , как человека, как женщину, он вернул меня обратно. Именно меня!

Конечно же у нас с ним всё случилось, но в последнюю ночь моего пребывания. Всё же парень он красивый, фигура отличная. Ну и как тут устоять? Тем более, когда любовь сносит крышу полностью.

Вернувшись домой, поступила сразу же на заочное юридическое, что бы потом в перспективе перевестись к нему доучиваться , либо переехать в Мурманск и прилетать в Питер на сессию. Закралась тогда мне в голову шальная мысль работать с ним вместе.

Конечно же бросила курить, потому что он хотел этого.Не могу сказать, что было тяжело. Я делала это ради любимого.

Вспомнила один такой забавный случай. Виталик как-то позвонил, а я что-то не в духе была и огрызнулась. Он мне тогда со смехом сказал:

– Ты представляешь, с кем мне по работе приходится общаться? Вот это вот всё "такое " на меня вообще никак не действует.

Он планировал мой переезд к нему( именно он, не я ), когда увольняться с работы и тут в один день мой любимый человек пропадал.

Вот просто хоп и нет его. " Абонент вне зоны доступа". День, два , три. А потом начался мой маленький ад.

Я плакала навзрыд ночами и днями. На работе девочки боялись, что могу что-то с собой сделать. Когда прошло 2 месяца, а от него никаких вестей, то пошла в газетный киоск и купила пачку сигарет. Не хотелось курить, но я заставляла себя. Прямо насильно впихивала сигареты. Думала, что , если верну привычку свою, то может быть с дымом рассеется и воспоминание о Виталике.

Да, я много думала, почему так произошло. Возможно была не слишком решительна в своих действиях, но у меня за плечами были уже одни отношения, которые напрочь отбили всякое желание в принципе с кем-то что-то строить . Возможно у него появилась другая, поближе территориально. Даже как-то в голову прилетела мысль, что может быть он хотел жениться на какой-то дурочке, что бы его не отправили по службе в далёкие дали. Но зачем так далеко тогда искать? В общем, вариаций на тему было много.

Не знаю…Я думала, думала, анализировала. Сдавала сессию в своём универе, но не пошла на последний экзамен. Поняла, что эта учёба напоминает мне о нем. А мне так больно было…Перечитывала сообщения от него. Смотрела на ту единственную фотографию, что мне прислал когда-то.

Мне так больно не было, когда даже от своего абьюзера уходила.

Знаете, ощущение , что кусок сердца просто взяли и по живому вырезали. Только когда он пропал из моей жизни, поняла смысл " сердце кровоточит". Мне везде мерещился он. Ночами снилось, как Виталик меня обнимает , улыбается и говорит " ну ты что, Жемчужинка?" .

Четырнадцатого декабря был его день рождения. Я сидела на диване в комнате и плакала, грызла в прямом смысле подушку, что бы хоть немного притупить боль.

И тут на телефон пришло смс. " Прости. Меня отправили срочно по работе. Только что привезли телефон и сразу тебе писать. Как ты ? Люблю тебя".

Я ощутила , как подо мной начал шататься пол. Это сообщение с его номера! Быстро стала набирать ответ " Где ты? Когда вернешься? Мне так плохо без тебя. Люблю ".

И его ответ, после которого больше ничего от него не получала.

" Не знаю. Но я думаю о тебе постоянно".

Вот эти самые сообщения и нашёл мой муж в старом , покрытом паутиной телефоне.

Я ждала Виталика. Ждала. Прошли годы и поняла, что нет смысла уже чего-то ждать. Он мне дал то, чего никто из всех предыдущих не мог дать. Осознание того, как я хочу, что бы меня любили. Я поняла, чего достойна.

А Виталик....Я его нашла в соцсети через 8 лет после "пропажи". Поставила лайк под каким-то постом на его страничке и он удалил свою анкету после этого.

Мне хочется думать, что в тот момент, когда мы с ним были вместе, он действительно любил меня. Возможно он и правда хотел, что бы мы были вместе, но только тогда и в то время. Но прошли годы, пришло переосмысление многого. Я хочу верить в то, что он счастлив, что у него дети и он любит свою жену так, как когда-то меня.

Несмотря на то, что была безумная боль ( не первая, но последняя в моей жизни на данный момент), я справилась. Не потеряла себя снова, но сберегла то чувство, которое он подарил мне . Чувство любви к себе. "

– Анечка, – прервал полёт ее мыслей Пётр Васильевич, – вы говорите, что бросили курить ради него, поступили в университет тоже ради него, что он решал когда и куда вам переезжать. Вы уверены, что та романтика, которая была во время первых ваших встреч, она сохранилась бы в семейной жизни ? Представьте, вы замужняя женщина, у вас дети. Как вы думаете, всё осталось бы так же?

– Не знаю, – ответила задумчиво она, поворачивая заплаканное лицо к психологу.

– Подумайте над этим. И как вы думаете, если его отправили в тот раз в неизвестность, не дав возможности уведомить вас, то смогли бы вы мириться с таким ненормированным графиком, если бы у вас появились дети? Вы одна в Мурманске. Нет ни мамы, ни друзей, а ваш муж уезжает и не известно, когда вернётся.

Аня смотрела на стену за Петром Васильевичем и молчала, а он продолжал задавать вопросы.

– Давайте вернёмся к теме абьюза. Вам не кажется, что вы в тот момент не были готовы к нормальным здоровым отношениям, поэтому вас притянуло опять к человеку, который решал всё за вас?

Аня начала нервно теребить бумажный платок, который вытащила из сумочки, когда ещё только зашла в кабинет психолога, и ничего не смогла ответить.

– Ну что ж, Аня, думаю, нашу встречу можно на сегодня закончить,– резюмировал мозгоправ.

Он вырвал Аню из романтических воспоминаний и резко, грубо швырнул в реальность. А ведь она за все эти годы ни разу не думала об этом в таком ключе. Но зато смогла идеализировать Виталика в мыслях.

– Да, давайте. А то отлежала у вас бока. Пойду разомнусь,– откашлявшись , сказала она и встала с кушетки.

– Анечка, через неделю в это же время буду ждать вас снова,– поправляя на носу очки ,проговорил психолог.

– Да, конечно. До свидания.

Она надела пальто и вышла на улицу.

Шёл дождик. Аня подняла голову и посмотрела на плачущее небо. Капли падали ей на лицо и стекали вместе со слезами по щекам. Закусив губу, старалась не зарыдать. Как же это больно. До сих пор. Плевать, что сказал сейчас этот зануда. Плевать. Он не отнимет у нее воспоминания и мечту, что когда-нибудь они с Виталиком встретятся вновь и она , глядя в колючие, холодные , голубые глаза спросит " почему".

Да, она живёт своей жизнью. Она любит мужа, детей, но тот кусок сердца, который вырвал тогда этот парень, так и не зажил. Он кровоточит каждый раз, когда она проходит по коридору мимо шкафа с телефоном. Он кровоточит каждый раз, когда улавливает в толпе похожие духи, слышит отдалённо напоминающий его голос.

Зачем она начала бередить это всё? Для чего? Его нет в ее жизни, его нет рядом. И не будет никогда.

Дождь. Он смывает остатки туши с глаз и немного боль , которая накрыла с новой силой.

Недетский рассказ.

Закрываю глаза, и вижу, как она бежит мне на встречу. Волосы цвета спелой пшеницы, глаза как молодая, только что пробившаяся сквозь землю, травка, зеленые, улыбка, за которую готов отдать душу. Она бросается мне на шею, заразительно смеется и я начинаю ее кружить.

Она – моё все. И сейчас " моё всё" лежит под капельницами, в каких-то проводочках в реанимации.

Понимаю, что решение завести ребёнка было нашим совместным, но если бы только знал, к чему в итоге это приведет…

Уже третий день мне никто не может сказать, когда моя Катя очнётся. Когда она снова обнимет и скажет своё такое родное и близкое " Ну ты даешь, Лёвка".

Мы познакомились пять лет назад на свадьбе друзей. Она была со стороны невесты, я со стороны жениха. Всё до ужаса банально. Катя тогда поймала букет , а я подвязку. Вот смеху было, когда нас, малознакомых людей, уже , считай, поженили. Она мне улыбнулась, а я уже не мог представить жизнь без ее улыбки.

Через год , ровно в годовщину свадьбы наших друзей, поженились уже мы. Это был самый счастливый день в моей жизни. Катя стала моей официально. С какой гордостью одевал кольцо на палец в ЗАГСе, не передать.

Сначала мы решили немного пожить " для себя". То есть, делали ремонт в квартире, ездили по миру, строили карьеры и готовили финансовую подушку для ребёнка. Потом уже стали , под давлением Кати, планировать малыша. Меня и так всё устраивало.

Получилось на удивление быстро. Но так же, как быстро удалось нам дать начало новой жизни, стала угасать жизнь моей любимой.

Первый триместр был ещё более или менее спокойным. Ее конечно мучил токсикоз, но не так сильно, как у той же герцогини Кейт. С этим мы оба скоро смирились и я даже научился есть в ванной, что бы Катю не рвало при виде куриной ножки на моей тарелке.

Потом начались проблемы посерьезнее. Она была уже на 14 неделе, когда мы попали в аварию и из-за стресса произошла отслойка. Да, я разбираюсь в этом всём. Если бы с моим телом происходили бы такие кардинальные изменения, как с Катиным, то я бы хотел знать все детали. Так как мы с женой единое целое, поэтому знаю всё о ее организме и теле досконально.

Всё бы ничего, но у нее была угроза резус-конфликта с малышом. Ей вкололи какой-то препарат и всё опять стало более или менее.

Позже начался диабет беременных. Но это не так страшно, как звучит. Диета, контроль сахара и можно жить. Кстати, токсикоз ее мучил даже во втором триместре, так что, особо ничего не есть Катя уже привыкла.

В 30 недель у нее начались преждевременные роды прямо на осмотре у гинеколога , но жену по скорой доставили в больницу и уже там смогли стабилизировать состояние. Но тут новая неожиданность. Шейки матки почти не стало .Решили, что она останется под присмотром до самых родов на отделении.

Конечно мне было очень одиноко без нее. Я привык, что Катя, такая родная, тёплая, пахнущая весной, была рядом. Но я каждый день приезжал к ней в больницу.

Садился на больничную койку и болтал с любимой, нарезая тонкими кружочками огурцы и помидоры. Удивительно, но за 5 лет мы с ней не исчерпали темы для разговоров. Нет, у нас не крутилось всё вокруг родов и предстоящего пополнения, но мы обсуждали фильмы, которые смотрели синхронно( она на телефоне в больнице, я на телевизоре дома), книги , которые читали в параллель. Мне нравилось с ней спорить по поводу различных персонажей. Она постоянно защищала злодеев, доказывая, что они сами по себе хороши, но обстоятельства сломали их.

Так было до 37 недели. А потом этот роковой звонок из больницы три дня назад.

У Кати развился поздний гестоз. Очень быстро стали отказывать печень, почки и она не могла нормально дышать.

Я примчался с работы, как только позвонили. Бросил все дела. Убежал прямо с важной встречи.

Вбежал на отделение и увидел, что ее уже увозят куда-то с трубкой во рту, какими-то аппаратами. В тот момент мне стало впервые по-настоящему страшно. Ее увозят, она одна и не известно, смогу ей еще раз сказать, как сильно люблю.

Врач крайне официально уведомил меня, что им надо " удалить" плод, так как он травит организм моей жены. Конечно я дал согласие на все процедуры, только бы она осталась жива.

Через час ожидания в коридоре, мимо меня провезли кювез с ребенком. Но я не мог на него смотреть . Точнее на нее. Родилась девочка.

Через 2 часа вышел врач и сказал, что они удалили Кате матку, перелили сколько-то там литров крови, но она в коме и ее везут в реанимацию.

С этого момента началась моя жизнь в палате рядом с ней. С моей Катюшкой. Я сидел и держал ее тонкую ручку, целуя пальчики и пытаясь их согреть. Постоянно приходили какие-то врачи, медсестры. Что-то говорили , но я не помню, что.

Конечно же телефон обрывали звонками знакомые, друзья, но мог говорить только с ее мамой и своими родителями.

Самый ужасный вопрос был , видел ли я ребёнка. Как им сказать, что я не хочу и не могу смотреть на это? Всё моё существо кричало, "я хочу поменять их местами". Ребёнка в реанимацию, а мою Катю в простую палату ( мне сказали, что это существо перевели уже в обычное отделение ).

Но это было сделать невозможно.

Вечером подошёл врач и сказал, что шансов нет. Катин организм отказывается принимать лечение и не может больше сопротивляться. У нас остались считанные часы.

Я сидел и смотрел, как моя любовь умирает. Я видел, что аппараты , к которым ее подключили, показывали цифры, но мне не хотелось даже знать, что это всё значит, потому что это уже не имело ровно никакого значения. Просто сидел и смотрел , как она дышит. Я мечтал, что бы это никогда не заканчивалось. Не мог я поверить в то, что она уходит, не хотел верить в это.

Аппарат, который контролировал сердечную деятельность, противно запищал и показал прямую линию. Вокруг забегали люди, оттолкнули меня в сторону и стали что-то делать. Я сидел на полу у стены ее "индивидуальной палаты с отдельным санузлом" , держался за голову обеими руками и плакал.

Потом наступила гнетущая тишина. И слова " время смерти 10 часов 33 минуты".

Всё....Она ушла.... А потом ушли из палаты и они, медики, и я остался с ней. С моей Катей.

Ее грудь больше не поднималась от вдоха и не опускалась от выдоха. Ее глаза были закрыты и , когда ее поцеловал, то понял, что как в сказке не получится. Моя спящая принцесса больше никогда, никогда не откроет глаза. Я не услышу ее голоса. И тут только понял, что не сказал , как сильно люблю.

Я лежал рядом с ней на кровати, обнимал уже такую холодную. Она всё ещё пахла весной, хоть и смешанной с запахами лекарств и ещё каким-то странным и чужим.

Только к утру, когда уже со мной говорили и врач, и психолог, и местный мозгоправ-психиатр, я согласился отдать мою Катю. Ее увезли туда, где каменные столы, люди в фартуках и металлический лязг инструментов об такие же металлические тазики.

Помню, как ко мне подошла медсестра из детского отделения, где лежала убийца моей жены.

– Лев Павлович, вы бы сходили к дочке. Она у вас такая красивая. Но одна, сиротка бедная. Это ваше утешение . Посмотрите на нее и вам станет легче.

Тут только я ощутил, какие злость и ярость проснулись во мне. Да, я пойду к ней. Я пойду и сверну ее шею! Она убила мою Катю!

Я кивнул и , полный решимости совершить злодейство , пошёл за добродушной медсестрой.

В отделении все малыши лежали в кроватках, завернутые таким образом, что были видны только красные и опухшие лица.

Мне протянули кулёк и я с отвращением принял его на руки, не желая смотреть туда.

– Посмотрите, какая она милая,– сказала мне медсестра и погладила по руке.

Я набрал в лёгкие побольше воздуха и взглянул на дочь. Она смотрела на меня красивыми зелёными глазами. Ее глазами, Катиными. Она смотрела и так смешно вытягивала губки в стороны, высовывала язычок. Потом закряхтела и, по характерному звуку, понял,что моя дочка накакала в подгузник.

Я смотрел на нее и узнавал Катины черты лица. Носик , верхнюю губку. И тут малышка начала корчить гримасы и мне показалось, что она как-будто улыбнулась мне.

– Ее зовут Маша,– сказал я очень тихо.

– Простите, Лев Павлович, что вы сказали?– переспросила медсестра.

– Ее зовут Мария Львовна Патрушева,– сказал я громко, с гордостью в голосе.