ISBN :5-04-001670-0
Возрастное ограничение : 12
Дата обновления : 14.06.2023
При полюблении молодого. Добыть нитку, пуговицу или вынуть следок (см. Предисловие), после чего ровно в полночь раздеться догола, зажечь алтарку… Это не надо… А вот и слова: «Месяц на небе, уж в земле»…
Ни в чем не повинная книжица полетела на пол. Дура! Ой, дура! Прав Девятый, пора в дурдом! Бедный Игорь, еще за китоврасиху меня примет!
Я подошла к зеркалу, взглянула… Что есть, то есть, могло быть и хуже. Было бы время, забежала бы в соседний салон красоты (тот, что «Под Святым Феофилактом») или хотя бы крем прикупила, который с освященным елеем. Говорят, неплох! Ладно, свечку Анне Кашинской поставила, остается нанести боевую раскраску; и, конечно, платье. Их у меня два, оба хороши, но…
Звонок в дверь. Уже? Но ведь Игорь должен прийти в восемь! Сейчас только семь! Девятнадцать ноль-ноль!
Да, пора в психушку.
Девятнадцать ноль-ноль, старший сержант Петров точен.
6
Хмурый взгляд, рука под козырек.
– Разрешите!
Голос мне его не понравился. И вид не понравился. И не потому, что хмурый. Сержант словно что-то знал и заранее предвкушал эффект.
– Заходите, Ричард Родионович!
В глазах блеснуло нечто, похожее на злорадство. Или мне уже чудиться начало?
– Извините, госпожа старший следователь, спешу! Вот!
Вот – это знакомый черный диктофон и стопка каких-то листков.
– Честь имею!
Рука вновь взлетела под козырек. Тяжелые сапожища застучали по лестнице.
Ладно! Дело сделано. Завтра утром пошлю по каналу «Проба», это совсем близко, на соседней улице. Разве что стоит прокрутить запись. Вдруг сержант решил концерт группы «Мумификация» записать?
Я в некоторой нерешительности начала учинять досмотр платьям, развешанным на спинках стульев, вздохнула, присела к столу. Слушать все подряд я не собиралась. К чему? Приказа подглядывать в замочную скважину не было, пусть сами разбираются.
Легкое шипение. Щелчок. Негромкий, но четкий голос Игоря. Голос гражданина Молитвина; он, как всегда, чем-то недоволен. Можно жать на stop.
Записалось – и ладно. Интересно, что там на этих листках? Неужели добросовестный жорик набил разговор на компьютере, распечатал? Чушь, не успел бы.
Я вновь поглядела на платья, затем на часы; и уже просто так, для очистки совести, перемотала пленку – где-то на треть. Так сказать, последняя проверка.
Play – и тишина. Нежели они говорили так мало? Ну, слава Богу, проклюнулось!
Проклюнулось?
Что проклюнулось? Может, у них тоже стояк лопнул?
Стояк?
Из крохотного динамика плескало море. Волны бились о каменистый берег, с шумом уползая обратно, захлебывались воплями чайки, потом вдруг из ниоткуда наслоился гул голосов, звон посуды…
Это вы убили его, мистер Мак-Эванс!
Звон гитарной струны. Течет, плавится…
Не мели ерунды, девка! Твоего Пола сожрала его любимая тварюка! Вот, капрал свидетель…
Да, мистер Мак-Эванс. Только капрал Джейкобс упомянул еще кое-что! Что перед тем, как Пола съела акула, кто-то стрелял в него, тяжело ранил и, по-видимому, продырявил его лодку, чтобы замести следы!
Тебе бы прокурором быть, Эми…
Крик чаек – долгий, отчаянный… стон над волнами.
И еще почему-то: льдинками катаются под невидимыми пальцами клавиши фортепиано, льдинками катаются слова, произнесенные чуть сиплым, незнакомым голосом:
– В жизни-реке разошлись берега;
Телка – полушка, да рубль перевоз!
Но занесет хоть к чертям на рога –
Память жива, и плевать на склероз!
Вальс не окончен, и дело не в нем –
Будут и там наших внуков рожать,
И для кого-то появится дом,
Дом,
Из которого не захотят уезжать…
Я не помнила, как нажала stop, как вскочила, бросилась в коридор. Очнулась у двери – ткнулась лбом, не почувствовав боли.
Бежать?
Куда бежать?
Это вы убили его, мистер Мак-Эванс!
Ее голос.
Ее!
Год назад мы говорили по телефону, я записала разговор, потом прокручивала – целый месяц, пока не стерла. Слишком было тяжело. Ее голос – не спутаю.
Это вы убили его, мистер Мак-Эванс!
Это пытка – вновь включить проклятый диктофон, но я решилась.
Play!
Это вы убили его, мистер Мак-Эванс!
Да, это она. Все-таки достали! Нашли!..
Сквозь черное отчаяние начали пробиваться мысли: странно трезвые, словно за меня думал кто-то другой. Ее нашли. Нашли – и даже постарались намекнуть, чтобы я не сомневалась. Запись идет на русском языке. Почему? Тебе бы прокурором быть, Эми… Куда уж яснее! Вдобавок дурацкая песня… внуков рожать? Намек?! С ее парнем, этим русскоговорящим Полом, случилось что-то плохое. Убит – чуть ли не у нее на глазах. И теперь пленку переслали мне…
Что должен предпринять внедренный сотрудник Стрела? Слать сигнал «Этна»? И кому это поможет?
Ей?!
Я встала и, плохо понимая, что делаю, переоделась. Платье взяла то, что висело слева. Какого оно цвета, сообразить не было сил. Теперь губы… глаза… прическа…
Эти ублюдки все-таки дали промашку – одну-единственную, но серьезную. Шантажировать внедренного сотрудника с моей подготовкой опасно. Особенно когда доступен сам. Когда не прячешься за черной телефонной мембраной, за корявыми строчками анонимки. Господа Молитвин и Залесский страшно пожалеют. И их мент поганый тоже пожалеет. Не с той связались, подонки!
Телефон! Если этот мерзавец дома… Или хоть кто-нибудь из их своры!
Гудки.
Спрятались, сволочи!
Взгляд скользнул по распечатке. Я поднесла к глазам первый лист, затем взяла наугад, из середины – и отложила в сторону. То же самое, но подробнее. Так сказать, беллетристика. Наверно, они там не рассчитывали, что я передам жорику диктофон, и думали просто подкинуть мне распечатку в почтовый ящик. Или как-то по-другому – не важно.
Я гляжу на часы – и понимаю: времени уже нет.
Восемь.
Сейчас должен появиться Игорь.
Улыбка!
Черт, разве это улыбка, дура! Вспомни, чему учили! Лойолу вспомни, у него на такой случай дельный совет есть. Закрой глаза! Ты видишь дорогу, пустую дорогу, вдоль нее деревья, листья только начали желтеть…
Улыбка!
Уже лучше.
7
– Д-добрый вечер! К-кажется, не опоздал?
Игорь улыбается. В руках – три чайные розы, за спиной – гитара. На миг сердце сжимается болью – гитара! Сесть на диван, в руке – рюмка с ликером…
– Добрый вечер, Игорь! Какие они красивые!
Розы – в ванную, в таз с водой… Есть. Теперь улыбка!
Улыбка!!!
Вводная: пришел гость. Задание: сыграть роль вежливой хозяйки. Ужин, гитара, легкий разговор. Как поняли, сотрудник Стрела?
Сотрудник Стрела все поняла правильно.
Суббота, двадцать первое февраля
Допрос с пристрастием спиритус-Залесского * …только боженька у них живой * От стрикулиста ко Второму Грехопадению * На горе, на горочке * По дубу прямой наводкой – пли!
1
На часах начало второго. Игорь уже в пальто, моя роль подходит к концу.
Сыграла.
Господи, неужели я еще жива?
Получается, жива. Роль отыграна, гость прощается, сейчас останусь одна…
Нет!
Внезапно понимаю – не смогу. Кинусь на стену, рвану предохранитель браунинга, сойду с ума – или брошусь в черноту ночи искать этих мерзавцев…
Улыбаюсь.
В десятитысячный раз за проклятый вечер.
– Игорь! У меня несколько дурацкое предложение. Сегодня весь день торчала на работе, голова – как у Страшилы Премудрого, иголки лезут. К тому же коньяк… Давно не пила, признаться. Давайте прогуляемся – полчасика, не больше! Погода прямо новогодняя!
Он не удивляется. То есть, конечно, удивляется, но виду не подает.
– С удовольствием! Я т-тоже знаете, сегодня слегка переработался. Очки разб-бил…
В очках я его еще не видела. Наверное, минус, но небольшой. Бедняжка сероглазый!
– Очки? Вы, Игорь, что, с кентавром встретились?
– Уг-гадали! И б-был сей китоврас зело страховиден и зраком м-мерзок…
Пальто, шапка, сапоги. Диктофон – в карман пальто. И еще: выкатку фотографии, ту, что сделала утром.
Пистолет? Нет, не надо.
Понадобится – руками на части разорву.
Спасибо.Читается на одном дыхании. От начала до последней строчки книга держит градус интереса.Мощно...
Дилогия, состоящая из книг «Армагеддон был вчера» (я повелась на название, да) и «Кровь пьют руками».
Пересказывать сюжет – дело тухлое, сразу говорю. Потому что в Городе, где случилась Большая Игрушечная война, где появилась Выворотка, а люди начали сжигать на «алтарках» булочки, чтобы задобрить святых и мучеников, намешано столько всего, что мозг местами не сразу связывает необходимые ниточки, и картинка... нет, не распадается, но теряет некий узелок.
Что нам дано (без пролога): есть некий бомж Ерпалыч, любит пить и слушать страшно громкую музыку. Еще есть кентавр Фол, который не кентавр, но человек-мотоцикл. Если жорик-полицейский Ритка, он же Ричард Родионович. И есть Алик – Олег Абраамович Залесский, писатель совсем не от Бога, но... писатель.
Ах да, а потом появляется еще одно…
Тяжело писать рецензию на книгу, которая не понравилась. Сразу надо искать какие-то оправдания, дескать, не мое и т.д. Ну да, не мое, но разве это основание для того, чтобы ставить книге отрицательную оценку? Видимо, есть в книге какие-то дополнительные оттенки, какой-то смысл, ради чего она писалась, такая толстая...
Нет, не то чтобы книга плохая, не то, чтобы она не содержит серьезной идеи и не несет добра и света.
Но я недаром просила в заявке не советовать мне книг о войне и о тяжелых беспросветных депрессивных ситуациях в жизни героев. Я это сама в нужное время читаю и по собственному выбору. И не люблю книг, в которых все умирают.
Так случилось, что описанный мир не вызвал у меня сочувствия. Слишком много всего намешано и как-то это... нежизнеспособно, что ли? Последние главы…
Мне эта книга - родственная. Авторы мои земляки - раз, и события описываются в моем родном любимом городе, каждая улица, упомянутая в книге, родная, по которым каждый день хожу.
А теперь про книгу: жанр мой любимый и пусть многие его не любят, для меня Постапокалипсис - подобие вытягивание из пучины депресняка, так как читая, что может быть с нами в худшем сценарии и сразу всё нынешнее оказывается фигней, что спокойно можно решить и пережить.
Отзыв....отзыв...Не знаю , что писать про эту книгу. Вне рецензий. Вне жанров. То есть начиналось то все, как микс городского фентази, социально-психологической фантастики и чего только еще там авторы не намешали...Первую книгу читала в общем то в легком недоумении и непонятках. «А ну, объясните! Ничего не понимаю». Со второй уже и понимать особенно не пришлось. Втянуло и выкинуло в Город.
Внимание, спойлер!«Мы-Город. И мы-гибнем». Я реально плакала. Плакала, когда погиб Миня, когда один за другим Легат терял друзей.И не потому, что «плохие» убили успевших полюбиться героев. Этим меня, прошедшую Мартина, не прошибешь. Просто так пусто-пусто было.Рецензировать -не смогу. Яркие герои — да, необычный сюжет — однозначно. Атмосфера? — несомненно. но сила и непохожесть, уникальность этой книги…
intro
человек - зацикленная на себе зараза, поэтому вместо того чтобы читать чужие отзывы, я напишу свое)preludio
"ХХ. О целительстве лишенных ума. 1. Блаженному Андрею, Христа ради юродивому (936; 15 октября). Андрей принял на себя подвиг юродства по особому повелению Божию и сподобился дара прозрения. (Молит. 197, 228, 240)"
minuetto
о чем это я... об Олди, о Валентинове и о том, что "Нам здесь жить". Всегда так... Столько мыслей, а как на бумагу...
Так вот. Может я тоже "бог без машины"?
Мысль - материальна. Мысль должна опережать действие. Почему? А ведь действует... Действует же... Вспоминается интервью с Олди, что после этой книги им письмо пришло - мол, так и так, а у вас еще советов не найдется? А то мы пробовали, все работает... "Спокойное такое, деловое письмо". Авторы…
Идея соприкосновения реального мира и мира мифов, мягко говоря, не нова и знает десятки более или менее удачных воплощений. Читателю помоложе придут на ум "Американские боги" Геймана, более опытные любители фантастики припомнят "Понедельник начинается в субботу" - я бы сказал, что и невооружённым взглядом видно, что он послужил важным, хоть и не единственным, источником вдохновения для "олдей".Почему я говорю про "олдей", хотя "Нам здесь жить" писало трое авторов? Сюжет делится надвое, одну половину мы видим глазами персонажа Олди, вторую - глазами героини Валентинова. Конечно, это авторство нигде не закреплено, но очень уж легко угадывается этот водораздел - за стилистическими и иными различиями. Кто-то писал, что главы Валентинова проигрывают тем страницам, которые вышли из-под пера…
Неподготовленному к Олдям книга запросто сломает мозг.
И тем не менее, это квинтэссенция настоящей литературы и фантастики. Часто встречаются книги, имеющие лихой экшн с неожиданными поворотами сюжета. Полки завалены космической фантастикой, рыцарскими фэнтэзи с драконами, разборками полиции с бандитами и шпионскими интригами. Намного меньше - альтернативной истории, очень редки книги с богатым лексиконом и стройным слогом, живопищущим персонажей, автора, и ещё меньше - ставящих перед читателем вопрос.
Но слить всё это воедино... Такого я не ожидал даже от Олдей, и даже в соавторстве с кем-то. И даже не подозревал, что такая смесь может быть не глупым бумагомаранием очередного графомана, а очень серьёзным и злободневным произведением.
Когда-то я пыталась читать книгу Олди "Герой должен быть один", и бросила - было ничего не понятно и сложно продираться через текст. Вроде бы как "Нам здесь жить" - некое продолжение "Героя...", но не совсем. Во всяком случае, мне кажется, я ничего не упустила в этом плане) Второе знакомство вышло более удачным. Интересно, что Олди - это уже два автора, а тут они еще и в соавторстве с Валентиновым. Правда, о Валентинове я слышала не очень хорошие отзывы. В предисловии сказано, что авторы решили не причесывать текст к единой стилистике, просто Олди пишут от лица одного героя, Валентинов - от лица другого. И эта разница ооочень заметна. Часть Олди интересна. Читать местами не очень легко, не всегда всё понятно, но там хотя бы есть куда копать - есть смысл, сюжет, есть, в конце концов,…
Все книги на сайте предоставены для ознакомления и защищены авторским правом
