– Давайте сделаем так! Я Вам это оставлю, – он протянул листки Ампилову, – посмотрите, как удобно будет!
Однако тот не двигался, с безразличием глядя на документы.
– Ребята! Я здесь в хорошей палате, получаю прекрасное лечение. Меня наблюдает прекрасный доктор. Неужели вы думаете, что меня заинтересует это предложение? Лечь в какую-то частную никому неизвестную клинику?
– Борис Семенович! – Григорий не смог удержаться, – Вы правильно сказали, что не знаете нашу клинику. Только, как я понимаю, Ваш замечательный доктор и крутая палата пока не помогли Вам встать на ноги. В нашей клинике применяются самые передовые технологии и методики.
Ампилов спокойно выслушал его короткую речь
– А Вы, молодой человек, кем там работаете? – спросил он.
Григорий переглянулся с Ринатом и смутился.
– Какая разница? Я видел, какими пациенты приезжали, и какими уезжали.
Борис Семенович вздохнул и потянулся за пультом от кровати.
– Ладно, оставьте бумаги на столе! Я потом посмотрю, – он дал понять, что больше их не задерживает, – мне нужно отдыхать.
Молодые люди извинились и вышли из палаты в коридор. По дороге Григорий спросил:
– А кто он такой? Палата у него, врачи, телевизор! Какая-нибудь шишка?
– Депутат, – коротко ответил Ринат и устремился вслед за человеком в халате, вышедшим из ординаторской, – мужчина! Можно Вас на минутку?
Немолодой уже седовласый худощавый мужчина в очках остановился и оглянулся в поиске того, кто его окликнул. Увидев их, он приподнял подбородок, как бы спрашивая, что им угодно.
– Скажите, пожалуйста, как состояние Ампилова?
Доктор на секунду задумался.
– А вы кто ему?
– Друзья, коллеги, – соврал Ринат, – сколько ему здесь еще находиться?
Григорий тоже подошел к ним, пропустив молоденькую медсестру с подставкой для пробирок, успев ей улыбнуться и получив в ответ недоуменный взгляд.
– Видите ли, молодые люди! Я могу вам что-либо сказать только, если сам Борис Семенович разрешит, – доктор развел руками, – могу лишь заверить, что он волен в любое время уйти из нашей больницы, когда захочет. Насильно у нас никого не удерживают.
– Вас как зовут? – поинтересовался Ринат.
– Николай Петрович.
– Очень приятно, Николай Петрович! У меня к Вам одна деликатная просьба.
Ринат достал из кармана пачку денег и как бы невзначай положил ее в карман халата врача. Увидев это, тот было дернулся и полез рукой в карман, но Ринат придержал ее.
– Это чтобы Борис Семенович получал самое качественное лечение. Мы за него переживаем. Не обижайтесь! Я не хотел Вас обидеть.
– Он и так получает все самое необходимое, – раздраженно ответил Николай Петрович, однако, уже не пытаясь вернуть деньги.
Убедившись, что доктор успокоился, Ринат отвел его в сторону.
– Николай Петрович! Я не сомневаюсь, что у вас прекрасная больница и персонал. Однако, мы, друзья Бориса хотели бы перевезти его в другую клинику, где ему будет, по крайней мере, не хуже, чем здесь.
Доктор посмотрел на него с изумлением.
– Я же сказал, что его никто не держит!
– Понимаете, – продолжал Ринат, – он не хочет ехать. Но мы знаем, что там ему точно помогут. У меня просьба. Посоветуйте Вы ему! Пожалуйста!
Он пристально посмотрел тому в глаза и положил в карман его халата еще одну пачку денег вместе с визиткой клиники.
– Спасибо Вам заранее!
Они попрощались и двинулись к выходу, уже не видя, как доктор проводил их взглядом до дверей, потрогал потяжелевшие карманы халата и, покачав головой, направился по своим делам.
Глава 4
Василий Ефимович встал со стула и расправил плечи, разминая суставы и мышцы. Допрос продолжался уже пару часов, и он почувствовал усталость. Подойдя на затекших ногах к выходу, он распахнул двери, чтобы проветрить накуренное помещение.
Наблюдая за действиями следователя, Тополев ждал, пока тот вернется на место и продолжит допрос.
– А почему Вы подумали, что она Вам изменяет? – спросил Городков.
– А что бы Вы подумали?
Василий Ефимович достал платок и высморкался.
– Ну, например, что она по ночам подрабатывает, – предположил он, – вам же нужны были деньги?
Тополев нахмурился и покачал головой.
– Не до такой же степени, чтобы втайне от меня ходить на ночные заработки. Да и кем можно подрабатывать ночью?
Городков вернулся к столу и, достав сигарету, поднес ее к лицу и втянул носом запах табака. Почиркав зажигалкой, он запалил сигарету и выпустил сизое облако.
– Ночной сиделкой, например. Или уборщицей, – невозмутимо сказал Василий Ефимович, – вот у меня был такой случай в практике. Муж ревновал жену, а она на заводе в ночную смену в столовой работала.
Городков не стал рассказывать, что муж потом ее и зарезал, а сам «сел» на восемь лет. Думая над рассказом Тополева, он не находил в нем ничего необычного, по крайней мере, пока.
Быт, семья, неурядицы на работе. Все как у всех. Жена сменила имидж, стала пропадать по вечерам. Тоже знакомо. Впрочем, зачем ему во всем этом разбираться. Есть уголовное дело, есть доказательства, есть подозреваемый. Быстрее составить все бумаги, и дело в суд. Сколько их таких было? Сколько еще будет? Городков потушил сигарету и нажал на рычажок пепельницы, сбросив окурок внутрь.
– Давайте прервемся! Хватит на сегодня.
Он сложил документы в папку и, выглянув в коридор, позвал дежурного. Тополева увели в камеру, а Василий Ефимович, махнув на прощанье сотруднику, сидевшему за стеклом, вышел из отдела.
Он мог бы попросить «дежурку» чтобы доехать до метро, однако решил пройтись. Ветра почти не было, но температура заметно понизилась, ознаменовав начало первых осенних заморозков. Изредка пролетавшие крупинки снега пока еще таяли на не успевшем остыть асфальте, между тем становилось понятно, что скоро в Москву придет настоящая зима.
На станции он обнаружил не более десятка человек, видимо, тоже задержавшихся где-то, может, как и он, на работе. Звук приближающегося поезда нарастал, пока не превратился в невыносимый режущий слух грохот. Почти в пустом вагоне он обратил внимание на сидящих вместе уже немолодых мужчину и женщину, державшихся за руки. Он что-то говорил ей, а она кивала, потом говорила она. Время от времени он поправлял ей волосы, а она заглядывала ему в глаза. Василий Ефимович поймал себя на том, что, не отрываясь, наблюдает за этой парой с блаженной улыбкой на лице. Спохватившись, он перевел взгляд на висевшую напротив карту метрополитена. Вскоре мужчина и женщина вышли, и остаток пути Городков ехал в вагоне один.
Подходя к дому, Василий Ефимович поднял глаза на темные окна своей квартиры и, вздохнув, поплелся к подъезду. Поужинав двумя бутербродами с колбасой, он лег спать, однако долго не мог заснуть, переворачиваясь с бока на бок, пока усталость не взяла свое.
Утром он, действуя на автомате, умылся, принял душ, надел домашние трико с футболкой и включил телевизор, висевший на кухне. Долистав каналы до новостей, он открыл холодильник, углубившись в изучение небогатого набора продуктов, решая, чем себя накормить.
Соорудив яичницу с колбасой и порезав хлеб с сыром, Василий Ефимович приступил к завтраку. Увидев на экране очередной репортаж, он отыскал пульт, оказавшийся, как всегда на самом видном месте, и прибавил громкость. Журналист рассказывал, как жители одного из многоквартирных домов выступают против строительства рядом с их домом высотки на двадцать пять этажей. К мнению протестующих присоединились различные общественные деятели, тоже выступившие с обличительными речами в адрес мэрии и разрешительных органов. Одним из выступающих был депутат городской Думы Ампилов Б. С., именно так гласила информационная строка.
****
Перед ним сидел молодой паренек со смышленым взглядом. Халидов посмотрел на фото, потом на гостя и удовлетворенно кивнул.
– Неплохо. Теперь Вы Коваленко Вячеслав Александрович.
Рашид Алимович пододвинул к нему связанную веревкой картонную папку и откинулся на спинку кресла, наблюдая за новым жителем этого города.
– Здесь все материалы. Думаю, часа два у Вас есть. Изучите все внимательно! Постарайтесь запомнить! Больше эту папку Вы не увидите, – предупредил он.
Юноша подтянул к себе папку и начал развязывать узел.
– А что будет через два часа?
Халидов сложил руки в замок на груди.
– Ваша мама всех на уши поднимет. Вы ведь часа четыре как дома должны быть, – он посмотрел на висящий на стене циферблат.
– Ясно.
«Вячеслав» раскрыл корочки и вынул несколько листков и фотографий.
– Где я могу это изучить?
– Лучше всего – здесь, – ответил Халидов.
Встав с кресла, он подошел к окну и посмотрел на белесое небо и туман мелкой измороси.
– Когда ко мне присоединится мой напарник? – спросил юноша.
Рашид Алимович не сразу ответил, наслаждаясь видом осенней сырости. Повернувшись, он приосанился и сказал:
– Прототип уехал из города. Потребуется время.
– Понятно, – тот, словно такого ответа и ожидал.
Халидов подумал, что гость не так прост, как хочет казаться и прибыл явно с определенной целью. Свыкнувшись с ролью технического функционала по приему гостей, Рашид Алимович не претендовал на посвящение в секреты службы безопасности. Однако все же порой его угнетало положение пешки в сложной и опасной игре, поскольку этой фигурой обычно жертвуют в первую очередь.
«Вячеслав» достал из своей сумки свернутый листочек бумаги и положил на стол.
– Это список людей, на которых скоро придет заказ, – пояснил он, – Вам нужно будет в кратчайшие сроки навести справки по накатанному алгоритму и передать мне все материалы.
Халидов удивленно поднял брови, не ожидая того, что приказы ему будет отдавать «желторотый» пацан, однако постарался не выдать свое раздражение.
– Хорошо, – согласился он, – только больных среди них наверняка будет не более пяти процентов.
– Не беспокойтесь!
Юноша оторвался от документов и взглянул на собеседника так, словно намеревался прочесть его мысли.
– Скоро все изменится, – сообщил он и снова погрузился в изучение материалов.
В дверь постучали, а потом вошел Ринат.
– Рашид Алимович! Можно Вас?
– Подожди в коридоре! Сейчас выйду, – пообещал тот, – я Вас оставлю, – обратился он к гостю.
– Да, да, конечно.
Выйдя из кабинета, Халидов подозвал Рината.
– Что у тебя?
– Я доложить. С Кузнецовым договор подписали. Ампилов пока думает, но скорее всего, тоже согласится.
Рашид Алимович с каменным лицом выслушал информацию.
– Еще что-то? – спросил он, видя, что тот еще не закончил.
– По второму списку пока не успели. Сегодня пришел еще один. Мы засыпаемся, Рашид Алимович! Нам бы людей.
Халидов поиграл желваками. Не сомневаясь, что Ринат прав, он не мог себе позволить единолично решить вопрос о расширении персонала.
– Я разберусь, – сказал он, давая понять, что беседа окончена, – иди работай!
Вернувшись в кабинет, он сел в кресло и сделал пометку в ежедневнике. Юноша закрыл папку и отодвинул ее на середину стола. Набросив на плечо сумку, он собрался было покинуть кабинет, однако Халидов остановил его.
– А эта сумка – оттуда? – поинтересовался он, уже зная ответ.
– А что с ней не так?
Рашид Алимович, усмехнувшись про себя по поводу неопытности и самоуверенности парня, пояснил.
