И характеры у нас схожие. Правда, в моем случае все было гораздо проще, быть может, потому, что я рос с полной семье.
На этой мысли меня всегда жалит отвратное чувство вины, но я терплю, как и терпел все эти годы.
– Доброе утро, Андрей Александрович! – внезапно раздается за спиной знакомый голос.
Обернулся и не без удовольствия уставился на Снежную королеву, что смотрит на меня с непонятным укором.
– Доброе, – рассеянно отзываюсь, не зная, как реагировать на ее взгляд.
– Вы слишком рано привели Максима. Он сейчас один стоит под дверью.
– Я как-то об этом не подумал.
Есть в этой женщине нечто такое, что выводит меня из равновесия.
Сегодня она выглядит еще более уставшей, чем вчера. Светлые волосы собраны в пучок, следы легкого макияжа не могут скрыть синяков под глазами, отчего голубые глаза кажутся еще более пронзительными, а четко очерченные скулы – еще острее.
– Полина Геннадьевна, мы с вами, случаем, нигде не встречались раньше?
Глава 5 Поля
Ночь выдалась бессонная.
У меня такое бывает временами. Мысли всякие в голову лезут, и уснуть никак не получается. Еще не начало светать, когда усталость, наконец, сморила меня, но едва закрыла глаза, как за дверью послышался тихий скулеж.
Хвост приперся.
Дома животных я не держу, хотя несколько раз порывалась завести собаку.
Вроде бы, и хочется, но в последний момент что-то словно останавливает.
Хвост – обычный дворовой кот, который гуляет сам по себе. Захочет – придет, захочет – уйдет. Я позволяю ему иногда оставаться, а он позволяет его кормить.
Мы с ним похожи в нашем обоюдном желании не слишком привязываться друг к другу.
– Ну, чего тебе? – пробурчала я, когда открыла дверь.
– Мя-я- а-а! – протянул тощий огрызок серой шерсти и с хозяйским видом, подняв трубой облезлый хвост, прошествовал на кухню.
– Я тебя кормить сегодня не собиралась, – заявляю этому наглецу, складывая руки на груди. – Вот где тебя черти носили всю неделю? Я уж хотела другого себе кота завести.
На самом деле, Хвост очень умное животное. Все понимает, просто делает всегда по-своему. Вот и сейчас, чуя, что дело пахнет керосином, принялся изображать ласкового котенка и тереться об ноги.
– Подлиза противная! – беззлобно ругнулась я и полезла в холодильник за остатками овсяной каши.
Наевшись, Хвост сворачивается на кухонном стуле клубочком и мирно засыпает, а я бросаю взгляд на часы – полпятого утра. А есть ли смысл теперь ложиться?
На работу собралась пораньше. Коль не судьба поспать, значит, есть шанс быстро с утречка доделать сегодня задание Анны Олеговны.
Неспешно, наслаждаясь утренней прохладой, иду от остановки к школе и замечаю знакомый автомобиль – черную «Тойоту» с блатными номерами.
Какой все же позер этот Макаров!
Сбавляю шаг, чтобы наблюдать любопытную картину: наш доблестный майор привез ребенка.
Очаровательно!
Он бы его еще в шесть утра учиться отправил!
Глухое раздражение и какая-то иррациональная обида за Макса терзают мне сердце.
Казалось бы, ну какое мне дело?
Чужой ребенок. Из обеспеченной семьи. Другим, вон, есть нечего, а я о нем переживаю. Быть может, потому, что вижу сидящий в нем иной голод. Эмоциональный.
Я довольно наблюдательна и замечаю, что Макс относится ко мне с уважением, я бы даже сказала – с симпатией. При том, что я специально стараюсь не выделять его из класса, чтобы у него не было причин еще больше зазнаваться.
Подхожу ближе, огибаю автомобиль Макарова и здороваюсь.
Мужчина оборачивается и сначала смотрит на меня несколько удивленно. Затем взгляд его меняется и становится уже оценивающим.
Сомневаюсь, что он смог найти меня интересной в скучном сером брючном костюме и со следами бессонной ночи на лице.
Это еще сильнее подстегивает мое раздражение. Клубок противоречивых эмоций закручивается все сильнее, заставляя разговаривать с ним резче обычного.
Андрей вдумчиво смотрит на меня своими темными глазами и с живым интересом спрашивает:
– Полина Геннадьевна, мы с вами, случаем, нигде не встречались раньше?
На мгновение я теряюсь. Сердце заходится в бешеном ритме, на миг перехватывает дыхание.
Он, кажется, нутром чувствует мою тщательно скрываемую реакцию, секундную заминку, в течение которой я борюсь с ярким выбросом адреналина в кровь.
– Не припомню вас в прошлом году на родительском собрании, – уклончиво отвечаю я. – Возможно, на первое сентября? Такой хлопотный день! Всего и не упомнишь.
– Я имел в виду, до этого… до школы…
Встречаю его прямой взгляд, с трудом выдерживая его почти гипнотическое давление, и отвечаю:
– Не припомню, Андрей Александрович. – И тут же, чтобы не дать возможности повиснуть неловкой паузе, перехожу в наступление: – Вы, кстати, не забыли, что завтра у нас родительское собрание?
– Какое собрание? – хмурится он.
– Очередное. Разве вы не видели сообщение в общем чате?
Он машинально достает из кармана телефон, разблокирует сенсор, но тут до него доходит:
– У меня нет общего чата. За этим обычно Ева следит.
– Я вас добавлю. – Я миролюбиво склоняю голову. – На собрании будет ваша супруга?
Каюсь, не удержалась и сделала акцент на слове «супруга» чисто из вредности.
– Нет. Она в отпуске, – объясняет он и как бы нехотя, добавляет: – Я приду.
– Отлично! – Я не смогла удержать плотоядную улыбочку. – Тогда у меня к вам будет отдельная просьба. Прихватите с собой кое-какой инструмент. У нас половина стульев расшаталась. Дети скоро будут на полу уроки учить. А поскольку папы у нас не частые гости в школе, будем вас эксплуатировать по полной программе.
– А как же школьные мастера? Руки не доходят?
– Должность вакантна с прошлого года, – широко улыбнулась я. – Интересует?
Макаров улыбается в ответ, смешинки бесятами пляшут в его темных глазах.
– А как же! Всю жизнь мечтал поработать школьным слесарем! Попридержите до моей пенсии.
– Это вы не по адресу. Но наш директор, Анна Олеговна, уверена, учтет ваше желание.
– Не имею чести быть знаком с вашим уважаемым директором, – развел руками мужчина.
– Попросите Еву Аркадьевну вас познакомить. Она частый гость в ее кабинете.
Мой тонкий намек на толстые обстоятельства Андрей просек и, вмиг став серьезным, неожиданно произнес:
– Я хотел бы извиниться перед вами, Полина Геннадьевна.
– Не стоит…
– Стоит. Я был несдержан и некорректен по отношению к вам при нашем первом общении.
Я растерялась, не зная, что ответить. Андрей тип скользкий, себе на уме, и сомневаюсь, что его извинения искренни. Люди его профессии после долгих лет службы зачастую теряют это качество. Но, с другой стороны, не думаю, что у него есть ко мне какой-то интерес. Кажется, я слишком подозрительно стала относится ко всему. Паранойя?
– Я не держу зла, – кивнула в ответ и бросила взгляд на часы. – Простите, но мне уже пора бежать. Пока мы с вами разговаривали, Максим там под дверью извелся.
Максим, как оказалось, не так уж и извелся. Он спокойно сидел себе, подпирал портфелем дверь и играл в телефон.
Первым порывом было отобрать у него гаджет, но я усилием воли постаралась сдержаться. В памяти свежо воспоминание о том скандале, который закатила мама Максима, решив, что я ущемляю ее дитятко.
– Доброе утро, Максим! – приветливо поздоровалась я.
Мальчик тут же спрятал свой телефон и поздоровался, даря тепло своей искренней улыбки.
– Как настроение? Готов к контрольной?
Он пробормотал что-то похожее на «угу» и быстро, словно задания по математике могут его укусить, раньше времени метнулся к своему месту, деловито раскладывая на парте свои вещи.
– Тебя сегодня папа привез? – не смогла сдержать любопытства.
– Ага. Я пока у него живу.
Вот оно как…
На душе потеплело. Самодовольный майор все же прислушался к словам училки? Или просто решил, что пора наладить отношения с сыном?
От последней мысли настроение заметно приподнялось.
– Максим, – негромко позвала я мальчика. – Как у тебя сегодня с домашней работой?
– Сделал, – посиял он.
– Давай посмотрю, – кивнула на переднюю парту.
Пока еще не появились остальные ученики, любопытно посмотреть, отчего же Макс светится, точно уличный фонарь.
Открыла тетрадь и уставилась на неровные каракули Максима.
– Сам делал? – подозрительно уточнила, строго глядя на мальчика.
– Угу. Папа помогал.
Перелистываю страницы, потом подтягиваю к себе клетчатую тетрадь по математике.
Что ж, гражданин начальник все больше прибавляет себе баллов.
Видно, что занимался. Пусть упражнения выполнены с ошибками, помарками, местами вообще все перечеркнуто, но Макс все писал сам. Заметна кое-где и рука взрослого. Так отец пытался его направить в нужное русло.
– Молодец! – искренне похвалила мальчика и вернула ему тетрадки. – «Окружающий мир» учил?
Он понуро опустил взгляд.
Понятно. Папе Андрею предстоит долгий путь, если он не струсит и продолжит двигаться в нужном направлении.
У мамы Макса в вообще своеобразное представление о том, как должен учиться ее ребенок. Она не заморачивается. Делает за него всю домашнюю работу, заставляет переписывать и искренне думает, что он самый прилежный ученик на свете.
И когда я спрашиваю у Максима, как он решал тот или иной пример, он просто глупо хлопает симпатичными глазенками, повторяя, что не знает: делала мама.
Рабочий день как всегда пролетел незаметно. В школьной суете мгновенно пронеслось пять уроков самого сложного дня в неделе – четверга.
Накопившаяся усталость давала о себе знать, и я, отпустив ребят по домам и забив на внеклассную работу, решила, что на сегодня мой рабочий день окончен.
Анна Олеговна, добрая душа, только бросила взгляд на мою бледную физиономию и, махнув рукой, отправила домой отсыпаться.
– И завтра чтоб как огурчик была мне! – строго-настрого приказала директриса. – Сделай уже, в конце концов, что-то со своей этой бессонницей. Пустырничку попей. Смотреть на тебя больно!
