Фраза, состоящая из одного слова, получается хриплой, смешанной с выдохом, и я не уверен, что мой сарказм вообще услышан. Впрочем, это неважно. Поскорей бы уже отсюда уйти.
– А я смотрю, ты вообще спортом не занимаешься. Ты чё, парень, это же… Это же во!
Мужчина пьяно машет, силясь мне что-то объяснить, но для меня он, в лучшем случае, как танцующая обезьяна. Хотя нет, в её танцах и то больше смысла. Незнакомец продолжает что-то бормотать и нелепо размахивать руками, но логика всего этого исчезла окончательно. Я пытаюсь незаметно и медленно уйти.
– Э, ну ты куда это? Постой, говорю! Ну не спеши, постой!
Пьянчуга опять хватает меня за руку – к счастью, на этот раз левую, – и сам подходит ко мне поближе.
– Ты это, не обессудь. Прости, что схватил так, я это… По дурости.
Он смотрит прямо в глаза, из-за чего мне становится очень неуютно, но зато кажется, будто говорит он абсолютно искренне. Пьяные глаза слезятся, и мне приходится приложить усилия, чтобы не забыть, что это не слёзы раскаяния. Злиться на незнакомца почему-то не выходит, и это очень раздражает. Тот всё продолжает бормотать извинения, и я в конце концов сдаюсь. Решив, что ругаться с нажравшимся мужиком – не лучшее развлечение, я отвечаю, что всё в порядке. И тут же задаю вопрос, поддавшись любопытству.
– Кто за нами гнался?
Если уж я влип в эту историю, то хочу хотя бы знать все её подробности.
– А!
Мужчина сначала машет рукой, мол, это фигня, а потом начинает смеяться.
– Телефон я у них украл.
– Что?!
Я думал, что он задолжал денег или по пьяни влез в драку, но воровство – это не то, чего я мог ожидать. Я стою изумлённый и таращусь на собеседника. Так, оказывается, нас пытались догнать не качки-громилы, а потерпевшие? Чёрт! Если бы я сразу это знал!.. Нужно было всеми силами остановить этого мужика, чтобы ему не удалось сбежать.
Боже, я что теперь, соучастник? Надеюсь, те ребята не смогли рассмотреть моего лица, я не хочу увидеть его на доске объявлений с надписью «Разыскивается»… Украл телефон, ну конечно. Перепродаст по дешёвке и на полученные деньги купит себе несколько бутылок плохого пойла. И выпьет всё в один день. И будет счастлив. И срать он хотел на то, что нарушает закон и что забрал у кого-то не только сам телефон, но и личные фотографии из отпуска, например, воспоминания о котором хотелось навсегда запечатлеть, или важные файлы по работе, которые хранились в заметках и из-за пропажи которых человека могут запросто уволить. А этому пьянице вообще нет никакого дела ни до кого и ни до чего, кроме горячительных напитков. Отброс общества, не иначе.
– Какого чёрта?! И ты впутал в это ещё и меня!
– Ну прости, малой. Прости. Да ты не парься, нас же не засекли! Хочешь, я те часть доли потом отдам?
Я презрительно морщусь. Это мерзко.
– Не нужны мне твои деньги.
Я замечаю, как мужчина облегчённо расслабляется, – явно обрадовался, что не придётся делиться деньгами. Охренеть! Становится ещё более мерзко. Как можно было докатиться до такого?
– Ты должен вернуть телефон.
Мужик пьяно булькает – видимо, это у него смех такой, – а потом пару раз хмыкает.
– Ты серьёзно это, малой? Дурак, что ли?
Меня опять накрывает желанием хорошенько набить его бухую рожу. Голос мой начинает звучать угрожающе, хотя сам я понимаю, что в случае чего ровным счётом ничего ему не сделаю.
– Я не собираюсь участвовать в преступлении! Так что раз ты втянул меня в это, то теперь мы должны вместе вернуть телефон. Не повезло тебе.
Последние слова я произношу, разумеется, с сарказмом, но мужик, судя по его реакции, похоже, этого не понимает.
– Слушай, малой, мне надо семь…
Я не даю ему договорить, резко оборвав.
– Не надо этого. Мы оба не дураки.
Мужчина внимательно смотрит на меня, пытаясь предугадать моё поведение, а потом тяжело выдыхает. Неприятный поток перегара вырывается из его рта и окружает нас, будто сжимая меня в удушье. Тошнить начинает серьёзно.
– Мы их всё равно теперь не найдём.
Он пожимает плечами, пытаясь изобразить сожаление. Правдоподобно это у него не выходит, и сцена с раскаянием получается максимально жалкой. Мне хочется возразить мужчине, сказать, что это не так, что мы легко найдём этих людей, ведь он знает их, а ещё они наверняка напишут заявление о краже. Но потом я понимаю, что мужик прав. Не надо быть экстрасенсом, чтобы догадаться: он украл телефон у первых же бедняг, которые попались ему под руку. Он понятия не имеет, кто они. И в полицию ведь тоже не пойдёшь – меня арестуют вместе с реальным вором. Кто будет проверять, вру я или говорю правду насчёт того, что оказался в этой ситуации случайно? Меня привлекут к ответственности!
Хочется придумать что-то ещё, но в голову, как назло, ничего не приходит. Это добавляет к и так уже огромной мусорке неприятных ощущений и чувств бессилие. Что же делать?
– Да ты не нервничай так, а. Нашёл, из-за чего кипиш устраивать. Такой паинька.
Меня перекашивает от этой издёвки. Я пытаюсь опять выйти из сарая, и на этот раз мужик ковыляет за мной.
– Понимаешь, малой, жизнь такая…
«Не жизнь такая, а ты такой», – проносится у меня в голове. Но вслух я ничего не отвечаю.
– Эй, эй! Да чё ты, малой, так взъелся?
Я от души начинаю отчаянно стонать. Малой, малой, малой, малой, малой, малой, малой, малой…
– Вот тебе хотелось чего-нибудь очень-очень сильно? А, малой? Ну вот чтоб прям ты очень чего-то хотел? Не знал почему, но хотел-хотел? Вот и я хочу. И мне для этого нужны деньги.
В голове невольно рождается ассоциация, как я хочу устроить для нас с Лилией полёт на воздушном шаре. А мужик говорит об алкоголе. Как же мерзко, что две такие вещи оказываются рядом и становятся объектами одного сравнения. Нет. Нет в этих желаниях ничего схожего между собой.
– А если ты чего-то хочешь-хочешь, то оно… Ну, ты всё ради этого делаешь.
Я усмехаюсь.
– Если я что-то и делаю, то только в рамках нормального поведения.
Мужик производит резкий гортанный звук, отшатывается, почти падая, и неприлично ругается из-за этого.
– Да никто, малой, ничего не делает в рамках «нормального поведения»! Нет никакого «нормального поведения»! Ты мне тут ещё про пришельцев давай начни затирать! Поведение! Ха! Нарушил ли я закон? Разумеется. Но «нормальное поведение»? А чё я сделал-то? Своровал! Обманул! Да люди каждый день врут! Что это, если не норма?
Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на собеседника. Его лицо, всё поплывшее, в слабом освещении отдаёт неестественной желтизной, но выражает веселье. Он точно уверен в своей правоте.
– Ты знаешь, малой, у меня машина есть, Toyota Comfort. Старая колымага, но когда-то была о-го-го. Да не суть!
Мужик машет рукой и от такого резкого движения опять косится вбок, соприкасаясь кончиками пальцев с землёй.
– Я на ней как-то гнал по трассе и случайно сбил кого-то: то ли пацана, то ли женщину. И я, пока меня никто не спалил и номера не запомнил, – фиг же его там знает, может, тот человек выжил – смотался. Уехал, сбежал, понимаешь, малой? И чё? Нарушил я закон? Да, каюсь. А «нормальное поведение»? Не-е-е-т. Потому что это нормально для людей – убегать. Потому что это нормально для людей – спасать свою шкуру. Ну, чем бы я помог тому, кого сбил, если бы меня поймали? Деньгами? Так деньги тому незачем. Моральной поддержкой? Так от меня она ему не нужна. Он бы меня послал куда подальше, вот и вся моральная поддержка. Понимаешь, малой? Ничего я не нарушал. Жизнь такая.
