– …Я видела свадебное платье, Джи, – исключительно во благо соврала Дженна. – Должна сказать, оно прекрасно.
– Вот сама его и надевай, – ухмыльнулся Аликс. – Я слышал, вы с Первым министром крепко подружились.
– Он умеет сделать женщину счастливой, – с невозмутимым видом подтвердила Дженна. – Однако мы не друзья.
– …О, я стану называть тебя тётушкой, – улыбнулась Джилия.
– Боюсь, этого прозвища я уже не переживу, – ответила ей чародейка. – Но вернёмся к делу. Помнишь ли ты, Джи, историю о несчастной любви короля и русалки? Пьесу, которую сочинил твой официальный жених.
– Да, конечно… – ответила девушка. – Если честно, не ожидала от Лиона такой чувствительности. Конечно, это не плод его фантазии, я слышала, что на острове есть похожая сказка, но, как она вдохновила Змея! Признаться, пьеса тронула меня до глубины души.
– И меня, если честно, – усмехнулась Дженна. – И ещё больше я растрогалась, когда лично познакомилась с её главной героиней…
– Как это? – после некоторой паузы первым спросил любознательный Йон-Йон. – Ты познакомилась с русалкой? Они же живут глубоко под водой и никогда не подплывают к берегу!
– Всё верно, – кивнула чародейка. – Русалка оказалась у берега, потому что влюбилась в императора, – она выдержала театральную паузу. – А Его Великолепие влюбился в русалку! Только поэтому, Джи, вы ещё и не поженились… Лион изо всех сил ищет способ вывести свою возлюбленную на берег.
– Уж лучше бы ему самому провалиться в озёрную пучину, – заметил Аликс.
– Ещё лучше к самой Домне… – вставил Брайдур, вызвав у Дженны очередной смешок.
– Забодай меня Мири! – восторженно воскликнул Бельчонок. – Вот так дела!
– …И дядюшка Катан против их союза, – Джилия тоже вспомнила диалог между магом и императором.
– Он против, – подтвердила Дженна. – А я хочу помочь им…
– …Забодай меня Мири, – вновь, но уже шёпотом произнёс гоблин. – А ты сможешь?
– Пока не знаю, – ответила чародейка. – И всё же на некоторое время это отвлечёт Лиона… Я настоятельно советую вам поторопиться, – она взглянула на Аликса, – Сейчас, когда глава империи потерял свою голову, – наилучший момент для переворота. И для свадьбы, – добавила девушка. – …Или свадьбы и переворота.
– Я понял тебя, Дженна, – решительно кивнул Журавль. – Значит, будем действовать!
До самого вечера Дженна занималась с Йон-Йоном. Сидя в тени сосен, они читали лалингийские учебники, зубрили поэмы и решали задачки. Оба так сильно соскучились друг по другу, что даже однообразные задания оказались им не в тягость.
Чародейка поужинала с революционерами, а после Ласточка с Бельчонком уговорили её остаться и на ночь. Мальчик благородно уступил Демонке свою кровать, устроившись спать на полу, однако вскоре перебрался к ней под бочок. Дженна долго рассказывала Йон-Йону сказки про лешего, девочку в красном плаще и серого волка, про хитрых лис и единорога, но больше других мальчику понравилась сказка про оживший ком теста.
Когда Бельчонок мирно засопел, положив голову на плечо чародейки, та ещё долго лежала без движения. Сон снова не шёл, хотя Дженна, как и обещала, легла пораньше. Что делать? Девушка встала и осторожно, чтобы никого не разбудить, прокралась на улицу.
Ночи в горах были особенно прекрасными. Воздух наполнял сосновый аромат. Оглушительно стрекотали цикады.
Дженна присела на выступающий из земли корень сосны и, глядя на луну, предалась размышлениям о мирах, вселенных и о своих сказках. Ей вспомнились слова Катана: «Сочинительство – один из самых драгоценных даров Создателя…» Интересно, что маг имел в виду?
От раздумий Дженну отвлёк тихий хруст травы, проминающейся под неуверенными девичьими шажками.
– Джилия? – обернулась чародейка. – Тебе тоже не спится?
– Извини, Дженна, – смущённо проговорила княжна, кутаясь в плащ. – Я не помешаю?
Дженна отрицательно помотала головой. Джилия опустилась рядом с чародейкой, грустно вздохнув. Некоторое время обе девушки молчали, глядя на луну, слушая пение насекомых и свои печали. В кажущейся безмятежности ночи нарастало тревожное напряжение.
– …Скажи, Джи, – наконец нарушила тишину Дженна, – если придётся выбирать между Аликсом и дядюшкой, что ты будешь делать?
Княжна поджала губы, будто готовясь расплакаться, и отвернулась.
– А ты? – тихо спросила она.
В ответ чародейка тяжело вздохнула:
– Если честно, я всё хуже понимаю Аликса и всё лучше Катана…
– И я, – призналась княжна. – Журавль говорит о каком-то особенном Времени великих перемен, но, по сути, его единственная сила – легенда о хранителе и заключённый обманным образом Единый торговый союз. Как это поможет нам, если начнётся война, я не знаю. Брайдур объяснял, что в случае войны торговый союз оставит остров Элибрэ без поставок продовольствия. Но ведь тогда под ударом окажутся невинные элибрийцы… Первыми от голода пострадают не императорские солдаты, не советники и министры, а простой народ. Разве нет? – Джилия посмотрела на собеседницу. – Что ты думаешь, Дженна?
– Думаю, что идея Аликса – так себе… – чародейка усмехнулась. – А ещё я думаю, что и Лион с гипотетической супругой русалкой – так себе правители для огромной империи.
– Да уж, представляю… – хихикнула Джилия.
– Хм, – Дженна задумчиво поглядела на княжну. – А ведь неважно, кто останется на престоле: Змей или Журавль. О, как же я сразу не поняла, когда увидела тебя? Вот какова задумка Катана… Вот почему он не препятствует твоим отлучкам и не подгоняет со свадьбой…
– Какова же его задумка? – удивилась Джилия.
– В княжестве Богена исконно правят женщины, – напомнила ей Дженна.
– Ну да… Разумеется, я знаю. Я же княжна Богены…
– И ты всё ещё не понимаешь, что происходит? Правда?
– Я, кажется, понимаю, к чему ты клонишь, – проговорила Джилия, нервно теребя рыжие пряди. – Но не могу поверить…
– Почему же?
– Богена – крохотное княжество, – принялась объяснять Джилия. – Это не могучая Лалинга… У меня нет таких знаний, такого таланта, чтобы… Я далеко не так хороша, как была моя матушка.
– А Аликс так хорош? – фыркнула чародейка.
– Дженна, – княжна нахмурилась. – Ты сейчас замышляешь революцию против революции?
– Да, – тихо рассмеялась Дженна. – Сама подумай, всё же так хорошо складывается… И никто не требует от тебя великих знаний. Никто не управляет империей в одиночку…
– Да? – шутливо разгневалась княжна. – И ты станешь моим главным советником?
– О, Домна, ну уж нет, – отмахнулась чародейка. – Хватит с тебя и дядюшки Катана…
Две фигуры на игральной доске дрогнули и переместились на несколько клеток вперёд, оставив позади своих соратников. Две женские статуэтки: одна – выточенная из рыжего сердолика, вторая – из чёрного оникса.
– Ну наконец-то, мои маленькие пташки… – улыбнулся Катан. – Я всё думал, когда же вы догадаетесь, кто в нашей игре самая сильная фигура… ferzin[4 - перс. ferzin – визирь, советник (ферзь); в просторечии часто именуется «королева» – самая сильная шахматная фигура. В данном случае употребляется в переносном смысле, поскольку речь идёт не о шахматах.].
Утром следующего дня Демонка с Ласточкой вернулись во дворец. После ночной беседы тревога покинула сердца девушек, и они обе воспряли духом.
Хотя Дженна спала всего пару часов, всю ночь размышляя о своём открытии, она ощущала необычайный прилив сил. Чародейка осознала, что до того она переживала за исход их революции не потому, что ощущала угрозу от Змея, – нет, но она не чувствовала уверенности в Журавле. Теперь же, когда в её воображении к власти пришла королева Ласточка, всё встало на свои места.
Не король Журавль и не король Змей были главными героями сказки! Королева-ведьма – вот при ком должны были воцариться мир, гармония и порядок.
Поднявшись в башню мага, Дженна встретила Катана в гардеробной, которая предшествовала его спальне. Вдоль стен комнаты застыли десятки манекенов. Каких нарядов тут только не было, а с некоторых пор появились ещё и женские.
В глаза чародейке бросилось, что один из её манекенов обзавёлся новым платьем удивительной красоты. Вдоль узкой основы из тяжёлого тёмно-фиолетового атласа струился тончайший шёлк лиловых оттенков. Спина была почти полностью оголена, зато юбка стелилась по полу длинным шлейфом. Корсет украшали цветы из тканых фиалок и капли рубинов.
Первый министр примерял свой новый камзол, стоя перед зеркалом. Пурпурная ткань была вышита серебряными лилиями. На длинных с прорезями рукавах и вдоль воротника переливались голубые сапфиры.
Дженна ощутила, что маг пребывает в отличном настроении. Даже взгляд, который он подарил ученице, стал каким-то более тёплым и светлым, нежели был свойственен ему.
– Маэстро Пьет Лаго – истинный гений, – с удовлетворением прокомментировал Катан своё отражение. – Он подготовил нам наряды специально для предсвадебного бала. Я взял на себя смелость и заказал тебе платье в цвете клана…
– В цвете клана? – удивилась девушка. – Моего клана?
– Ты явилась в императорский дворец в лиловых шароварах мири, – напомнил маг. – Кажется, это цвет клана Йонов…
– Ах да, – улыбнулась Дженна. – И сейчас я как раз от Йон-Йона… Мы допоздна делали уроки, так что я осталась на ночь…
– …У тебя появился первый ученик или у меня – соперник? – негромко рассмеялся маг, обняв девушку.
– Даже и не знаю, – вздохнула та, любуясь своим подарком. – Платье очень красивое, благодарю…
– Ты очень красивая, Дженна из Фиалкмундса, – Катан легко поцеловал её в губы. – Фиалковый, вересковый и лиловый – оттенки, подходящие далеко не каждому… Ты – редкое исключение…
– Как и ты, – Дженна ответила на поцелуй.
Сейчас, глядя в синие глаза мага, ей хотелось сказать нечто большее, но она только тихо вздохнула. Маг чуть нахмурился, не отрывая взгляда от лица девушки.
– Дженна, если ты так скучаешь по своему маленькому пастушку, пригласи его пожить во дворце.
– Разве альвам можно во дворец?
– Уверен, Его Величество сделает исключение для своей Мудрицы…
Дженна смущённо рассмеялась:
– О нет, он и при тебе меня так называет?
– Привыкает, должно быть, – пошутил Катан. – На случай, если я попаду в немилость, у него будет Мудрец про запас…
– Это всё очень весело, но не нужно исключений, – девушка опустила глаза. – Йон-Йону не понравится здесь… Ему не место во дворце.
– …Вам обоим здесь не место? – тихо переспросил Катан.
– Мне не важно, где я, хоть на Другом берегу Белой реки… – ответила Дженна, прислонившись лбом к груди мага. – Не важно, если ты рядом. Я… – она вздохнула и, отстранившись, посмотрела на него. – Знаешь, кажется, я испытываю к тебе очень сильное чувство…
Катан молчал, глядя на Дженну так, словно смотрел в самую её суть, а потом мягко улыбнулся:
– Знаю, милая моя… Кажется, я тоже испытываю к тебе очень сильное чувство…
Они помолчали, прислушиваясь друг к другу.
– И я понимаю, – добавил маг через некоторое время, – почему ты так привязалась к Йон-Йону…
– Почему же? – удивилась Дженна.
– Мы хранители, душа моя, – Катан взял её за руку и подвёл к окну.
Горы, покрытые лесами тонули в голубоватой дымке. Вдалеке бликами переливалось озеро – почти море. Но всё же не оно. Дженна вновь опустила глаза.
– Каждое живое создание Сет – наше дитя… – прошептал Катан.
– Мне невыносимо от мысли, что многие из них страдают, – призналась чародейка. – Мне тяжело, что мои знания о Сьидам, об Охотнике противоречат моему желанию…
– …Желанию осчастливить всех своих детей? – улыбнулся Катан. – Не кори себя за это, Дженна. Так чувствуют все матери… Хранительница даёт своим детям любовь и заботу. А хранитель следит за тем, чтобы каждый ребёнок получил положенное ему испытание и стал сильнее…
– …Либо погиб? – чуть резче, чем собиралась, спросила девушка.
– Да, – коротко ответил маг.
Дженна нахмурилась:
– А ты не думал, что… Единый Создатель так же поступает со своими детьми – с мирами?
– Думал, разумеется, – Катан устремил печальный взор к синему небу. – Я думал об этом беспрестанно, когда потерял свой дом и народ… Не скажу, что мне было легче от этих мыслей, но я не мог остановить их поток.
– Когда-то мне было проще убивать, зная Законы Единого, – сказала Дженна.
– В самой природе сфер, как и в живом организме, заложены механизмы разрушения, – проговорил маг. – Все мы рождаемся, взрослеем, стареем и умираем, чтобы вновь родиться…
– Враг прерывает круговорот Жизни и Смерти, – вспомнила чародейка.
– …И он не хищник, который, согласно Закону, следит за чистотой рода травоядных, убивая самых слабых, – прошептал Катан. – Он собирает свои армии и ведёт друг против друга народы, друзей, любимых не для того, чтобы выиграла одна из сторон…
– Ему нужно… ничто, – выдохнула Дженна.
– …Поэтому я не сумел смириться с потерей, – кивнул Катан. – Мне удалось соединить осколки других сфер и заново отстроить свой дом, потому что я убеждён: всё не так однозначно, как записано в книгах… В юности мне казалось, что где-то есть тот предел знаний, после которого я пойму Замысел Единого Создателя и смогу предугадывать Его ходы, но это была лишь иллюзия.
– …Скажи, а свои эксперименты с куклами ты начал тоже в юности? – задумчиво проговорила Дженна.
Катан кивнул:
