Александр Витальевич Лоза "Терновый венец офицера русского флота"

9:35. П.Л. «Львица» выпустила мину, мина не пошла. 9:57. Подняли мину и передали на лодку.

10:02. Дали ход.

10:35. Подошли к П.Л. «Вепрь». Застопорили машины. 10:36. Дали ход.

10:56. Подошли к П.Л. «Львица». Застопорили машины. 10:57. Дали ход.

11:20. П.Л. «Вепрь» выпустила мину, мина прошла за кормой. 11:29. Подошли к мине, застопорили машину.

11:40. Подняли мину на палубу. 11:41. Дали ход.

11:58. Застопорили машину. П.Л. «Львица» выпустила мину, мина 0прошла за кормой.

11:59. Дали ход.

12:04. Подошли к мине, застопорили машину. 14:58. Дали ход.

15:08. П.Л. «Вепрь» выпустил мину, мина прошла за кормой. 15:13. Подошли к мине, застопорили ход.

15:55. Ошвартовались у стенки в гавани Локса, плавали 64,4 мили.

Это был последний выход в море в качестве командира подводной лодки «Львица», Александра Николаевича Гарсоева. 23 октября 1916 года капитан 2 ранга А.Н.Гарсоев покинул «Львицу», уходя к новому месту службы, передав командование лодкой Е.С.Крагельскому.

Подводная лодка «Львица» принадлежала к серии лодок проекта «Барс» – новейших подводных лодок Российского императорского флота. История проектирования и строительства крупнейшей в России серии из 24 подводных лодок этого типа, полна переплетений человеческих амбиций, страстей и интриг. Вот как описывает ее В.Ю.Грибовский:

«21 июля 1912 года и.д. начальника ГУК (Главного управления кораблестроения. – А.Л.) контр-адмирал П.П.Муравьев собрал Технический совет для выбора типа ПЛ. Технический совет выбрал для Балтийского моря ПЛ типа “Морж” конструктора И.Г.Бубнова, при условии внесения ряда изменений. Согласно решениям Технического совета, Часть подводного плавания составила технические условия, положенные в основу проектирования ПЛ.

16 июля 1912 года эти Технические условия разослали всего двум конкурентам – Балтийскому заводу и Судостроительному акционерному обществу “Ноблесснер”. Столь ограниченный выбор исполнителей в значительной степени предопределялся субъективными обстоятельствами. Создатель Судостроительного акционерного общества “Ноблесснер”, предприимчивый инженер-технолог М.С.Плотников сумел объединить усилия фирм “Л.Нобель” (дизели) и “Г.А.Лесснер” (минное вооружение), но не успел ко времени конкурса получить даже земельный участок для будущего завода. Однако М.С.Плотникову, поддержанному промышленником Э.Л.Нобелем и Учетно-ссудным банком, с помощью высокого жалованья удалось переманить с Балтийского завода заведующего отделом подводного плавания инженер-технолога Г.Г.Бубнова (брата И.Г.Бубнова), а также привлечь в качестве консультанта самого конструктора ПЛ И.Г.Бубнова. Конкурс носил чисто формальный характер, потому что судьба заказа уже была предрешена. Активность М.С.Плотникова, а возможно, и личная заинтересованность в процветании фирмы “Ноблесснер” товарища морского министра вице-адмирала М.В.Бубнова, и.д. Начальника ГУКа контр-адимирала П.П.Муравьева и его брата, привели к тому, что две трети из 18 ПЛ программы 1912 года заказали несуществующему предприятию “Ноблесснер”; второму реальному конкуренту – Балтийскому заводу – поручили строить 6 ПЛ.

Участок земли вблизи Ревеля для фирмы “Ноблесснер” приобрели только в октябре 1912 года. Строительные работы сопровождались засыпкой прилегающей части акватории и затянулись почти на 2 года. Дизели для всех ПЛ заказали заводу “Л.Нобель” в Санкт-Петербурге. Минное вооружение поставлял завод “Г.А.Лесснер”, главные электромоторы – “Сименс-Шуккерт” и “Вольта”. Аккумуляторные батареи Общество русских аккумуляторных заводов “Тюдор”.

Доверившись М.С.Плотникову в период проектирования и заказа ПЛ, руководители Морского министерства в 1913 году пошли на дальнейшие уступки фирме “Ноблесснер”. Во избежании полного «завала», корпуса первых ПЛ начали изготавливать казенный Адмиралтейский завод, ряд корабельных устройств и линии гребных валов пришлось заказать через посредничество ГУКа “Балтийскому заводу”. Собранные и совершенно готовые корпуса лодок разбирались, перевозились по железной дороге из Петрограда в Ревель, где вновь собирались на стапеле завода “Ноблесснер”.

Несмотря на спешку, испытания лодок проводились довольно обстоятельно специально назначенной комиссией Морского Генерального Штаба (МГШ) под председательством контр-адмирала П.П.Левицкого. Подводные лодки испытывались по нескольку месяцев, с привлечением офицеров и представителей Государственного контроля.

Подводная лодка «Львица» была заложена 24 июня 1914 года в Ревеле, на заводе «Ноблесснер». Она имела надводное водоизмещение 650 т, подводное – 780 т. Длина ее составляла 86 м, ширина – 4,5 м. Максимальная надводная скорость – 18 уз, подводная – 10 уз, время погружения – 120 с. Вооружение: четыре торпедных аппарата калибра 18 дюймов (457 мм) и восемь торпед, подвешенных снаружи, в торпедных аппаратах Джевецкого, два 57-мм орудия. По штату военного времени экипаж насчитывал пять офицеров и 40 нижних чинов. Офицеры размещались в отдельных каютах, матросы и мотористы на своих постоянных койках.

Спуск на воду состоялся 10 октября 1915 года. При спуске «Львицу» освятил отец Александр Бежаницкий. Зачисленная в списки Балтийского флота в сентябре 1913 года, «Львица» была передана ему 14 мая 1916 года. Ее первым командиром стал Александр Николаевич Гарсоев.

Изучая, вахтенный и навигационный журналы эскадренного миноносца «Расторопный» за осень—зиму 1916 года, и обнаружив запись о совместных действиях «Расторопного» и подводной лодки «Львица» при торпедных стрельбах 11 октябре 1916 года, я как будто увидел подводную лодку «Львица» глазами мичмана Садовинского.

И снова, в который, раз судеб морских таинственная вязь, связала происходящее в 1916 году и дальнейшую судьбу лодки «Львица» с настоящим временем, самым удивительным образом и с самой неожиданной стороны. Спустя 80 лет, имя «Львица», всплыло из небытия, после того, как командующий военно-морскими силами Швеции вицеадмирал Дик Бьерессон сообщил российскому послу в Стокгольме, что шведским минным тральщиком «Ландсорт», во время учений в Балтийском море на глубине 127 м от точки с координатами: 58о21,033’N и 19о51,902’Е, в экономических водах Швеции, обнаружена затонувшая русская подводная лодка времен Первой Мировой войны. Возможно, что это подводная лодка «Львица» или «Барс», которые, согласно опубликованным данным, погибли в мае—июне 1917 года, сообщал адмирал.

Известно, что подводная лодка «Львица» погибла в начале июня 1917 года в своем пятом боевом походе. Командовал лодкой назначенный за 10 дней до выхода в море старший лейтенант Б.Н.Воробьев.

В документах РГАВМФ об этом говорится следующее:

2-го июня в 7 час. 08 мин. подводная лодка «Львица» ушла в поход на Вест ( W-st ) на позицию № 2 в район острова Готланд и пропала без вести между 2—7 июня 1917 года при исполнении служебного долга.

В советское время подводную лодку Российского императорского флота, по понятным причинам, не искали, и о месте ее трагической гибели ничего не было известно. Прошло более 15 лет, после сообщения шведских ВМС, но окончательного ответа, где же на Балтийском дне покоится подводная лодка «Львица» и 45 российских подводников, до сих пор нет.

12 октября в 10 ч 39 мин миноносец «Расторопный» снялся со швартовых в бухте Локса, и спустя 4 ч ошвартовался у стенки в Ревельской гавани. На переходе разошлись контр-курсами с эскадренными миноносцами «Азард», «Стерегущий», «Страшный» и «Забайкалец».

После обеда начали погрузку угля, приняли 46 т. Мичман Б.Садовинский следил за погрузкой и, находясь на верхней палубе, наблюдал как, подавая резкие сигналы сиреной, пришла с моря подводная лодка «Вепрь». Вечером, в 18 ч 15 мин увольняемые на берег матросы построились на верхней палубе, получили увольнительные жетоны и после команды дежурного по кораблю подпоручика по Адмиралтейству Исаева «Вольно!», «Разойдись!» гурьбой двинулись по причальной стенке в сторону порта и города.

В четверг, 13 октября, команда миноносца была занята общекорабельными работами, когда на миноносец прибыл лейтенант Н.И.Римский-Корсаков. Мичман Воронин, поприветствовав лейтенанта у трапа, провел его к командиру, а сам сделал соответствующую запись в вахтенном журнале:

Сего числа: прибыл с линейного корабля «Севастополь» Лейтенант Николай Ильич Римский-Корсаков.

Хочу отметить, что во флотских документах той поры звание офицеров писались с прописной буквы, и после звания шла не фамилия человека, а его имя и отчество.

Лейтенант Н.И.Римский-Корсаков 6-й был выходцем из славной флотской фамилии Римских-Корсаковых. Одновременно с ним служили лейтенант Воин Петрович Римский-Корсаков 5-й, и капитан 2 ранга Сергей Петрович Римский-Корсаков 4-й.

Николай Ильич Римский-Корсаков знакомился с эсминцем и командой самым действенным способом, заступив на следующий день после своего прибытия, вахтенным офицером.

14 октября, пятница. Миноносец «Расторопный» находился на швартовых, у стенки Ревельской гавани, и команда продолжала приводить корабль в порядок. Красили надстройки, мыли борта, драили медяшку, мелили резину уплотнений переборочных дверей, люков и горловин. В вахтенном журнале корабля Римский-Корсаков записал:

Ревель. Пятница. 14 октября.

3:00. Э.М. «Новик» под флагом контр-адмирала ушел в море.

7:15. Ушло в море сторожевое судно «Воевода». 7:25. Судовые работы; мытье краски.

8:00. Э.М. «Видный» ушел в море. 11:30. Окончили работы.

12:00. Э.М. «Стройный» пришел с моря. 12:30. Окраска миноносца; надстроек. 16:00. Окончили окраску надстроек.

16:35. Пришло с моря сторожевое судно «Воевода». 17:00. Уволили очередное отделение команды гулять. 18:00. Пришло с моря сторожевое судно «Ястреб».

24:00. Возвратилась команда с берега; нетчиков нет. Под парами котел один.

15 октября мичман Б.Садовинский принимал от лейтенанта Н.Римского-Корсакова дежурство. Они совместно обошли миноносец, проверили запасы угля, воды, машинного масла, температуру в артиллерийских погребах, количество боезапаса. Бруно Садовинский с большим вниманием присматривался к Николаю Ильичу. Выходец из знаменитой флотской семьи Римских-Корсаковых лейтенант, в свои 27 лет имел большой опыт службы на кораблях. Николай Ильич Римский-Корсаков окончил Морской Корпус мичманом в 1910 году, был произведен в лейтенанты 6 апреля 1914 года, награжден боевым орденом Святого Станислава 3-й степени в декабре 1914 года, мечами и бантом к нему 3 марта 1916 года.

В 10 ч 20 мин снялись со швартов, взяли курс N, дали 100 об/мин и пошли в бухту Локса. Выйдя из Ревельской гавани, увеличили число оборотов машины. В открытом море было свежо. Белые буруны срывались с кончиков волн и размазывались среди них белой пеной, миноносец сильно качало. Но переход был недолгим: в 16 ч 45 мин «Расторопный» ошвартовался к стенке в бухте Локса.

День 15 октября 1916 года стал для Минной дивизии Балтийского моря одним из самых трагических и траурных В этот день, в 11 ч 45 мин у Грасгрунда подвергся атаке германской подводной лодки конвой наших кораблей, направлявшийся из Рогокюля в Ревель. Конвой составляли миноносец «Украина», шедший за ней в кильватер транспорт «Хабаровск» и замыкающий миноносец «Казанец». Германская подводная лодка, воспользовавшись очень малым ходом конвоя, который объяснялся малым ходом транспорта «Хабаровск», выпустила торпеды. Первая прошла в 10 м за кормой транспорта, вторая попала в правый борт миноносца «Казанец». Взрыв был настолько сильным, что перебитый пополам корпус эсминца сложился, и обе оконечности, встав вертикально, быстро затонули. Транспорт, по приказанию командира «Украины», стал уходить под берег.

Западный ветер, волнение моря и угроза повторной торпедной атаки, сильно мешали экипажу «Украины» вести спасательные работ. Сброшенные взрывом в ледяную воду, оставшиеся в живых моряки

«Казанца» были подобраны не сразу: последние – спустя час. В результате этой трагедии погибло 45 человек – более половины экипажа миноносца, из них два офицера – инженер-механик старший лейтенант Э.Е.Розенгрен и мичман Шакеев.

В своих мемуарах «На “Новике”» капитан 2 ранга Г.К.Граф об этой трагедии пишет:

«Несомненно, было большой оплошностью посылать днем тихоходный транспорт морем, хотя бы и под конвоем миноносцев, раз хорошо было известно, что там появляются неприятельские подлодки. Транспорты отлично могли бы ходить по ночам».

16 октября «Расторопный» вернулся в Ревель, 17 октября грузили уголь, 18—19 октября матросы приводили в порядок личные заведования, команда мыла койки и стирала белье.

октября в 9 ч 30 мин команда уволилась в церковь. Старшим с командой пошел мичман Воронин. В 12 ч 30 мин команда из церкви возвратилась. В 16 ч 36 мин снялись со швартовых и в 23 ч 20 мин стали на якорь у острова Гогланд.

октября, в пятницу, в 7 ч снялись с якоря и присоединились к крейсерам 2-й бригады для сопровождения «Громобоя» и «России».

Осенняя Балтика штормила, северный ветер все усиливался. Волны захлестывали носовую часть миноносца по боевую рубку, разбивались о ее основание и двумя рукавами захлестывали ходовой мостик. «Расторопный» зарывался носом и, принимая на свою палубу тонны воды, с трудом продолжал движение.

На открытом ходовом мостике лейтенант Н.И.Римский-Корсаков приказал рулевому и сигнальщикам закрепиться шкертами к поручням, что бы никого случайно не смыло за борт. Все находившиеся на мостике вымокли с головы до пят – брезентовые обвесы мостика были слабой защитой от волн. Не помогали ни широкополые шляпы зюйдвестки, ни прорезиненные плащи, ни сапоги.

Впереди, в кильватерной колонне, то появляясь на гребне волн, то исчезая, оставляя видимыми лишь мачты, шли «Громобой» и «Россия». Римский-Корсаков, повернувшись к мичману Садовинскому, перекрывая шум ветра, почти прокричал:

Крейсерам тоже нелегко, но нам достанется! Мичман, прошу вас, пошлите боцмана проверить штормовые крепления шлюпок и…

Сильнейшая волна ударила в правую скулу миноносца, не дав ему договорить. Этим ударом волна сорвала с бака миноносца шпилевую машину и найтовы правого якоря, и высучило якорную цепь до жвака-галса. Якорная цепь, со звоном лопнула и якорь, вместе с частью цепи, сорвались за борт.

В вахтенном журнале миноносца об этом происшествии записано следующее:

От острова Гогланд. Пятница, 21-го октября.

11:00. В точке с координатами 59 град. 56 мин. и 25 град 5 мин. волной сорвало машинку и найтовы правого якоря и высучило якорный канат до жвака-галса, в результате чего оказались ктерянными якорь и канат, состоящий из 6 смычек по 12 сажень.

К 15 ч дошли до Гельсингфорса и ошвартовались у бонов. Прекратили пары в котлах № 3 и № 4. Перед ужином команду уволили на берег: всем нужен был отдых. Мичман Б.Садовинский остался на корабле. После такого шторма необходимо было проверить торпедные аппараты и другое вооружение корабля.

октября эскадренный миноносец «Расторопный» был назначен конвоировать линейный корабль «Андрей Первозванный» на его переходе в Ревель. В этот же день из Моонзунда в Гельсингфорс, по прорытому с таким трудом, в условиях военных действий каналу, прошли линейный корабль «Слава» и крейсер «Диана».

Линкор «Слава» больше года противостоял германскому флоту в Рижском заливе. Временами гибель корабля казалась неизбежной, но он выстоял благодаря самоотверженности своих офицеров и команды, благодаря стойкости и самопожертвованию всего экипажа.

На следующий день, 23 октября, на рейде Ревельской гавани определяли девиацию. Как записал в этот день мичман Садовинский в навигационном журнале эсминца «Расторопный»:

октября, воскресенье, 1916 г.

Начали определение девиации на створы Екатеринентальских маяков на 8-ми компасных курсах.

Следующие два дня миноносец «Расторопный» находился то в Гельсингфорсе, то в Ревеле.

25 октября на Минной дивизии было получено новое трагическое известие: в 11 ч 50 мин у острова Вульф, в районе Вульфского знака, подорвался на германской мине один из «новиков», эскадренный миноносец «Летун». Мина взорвалась под кормой миноносца, обе турбины сразу остановились. Вода заполнила кормовые отсеки от переборки кормовой турбины до ахтерштевня. Корабль полностью потерял возможность двигаться.

На буксире эскадренный миноносец «Летун» был доставлен в Ревель, где водолазы осмотрели его подводную часть. С левого борта от винта до ахтерштевня была пробоина, руль оторвало, левый гребной вал загнуло под киль, кронштейн повис на валу, у винта «две лопасти оборваны, правый вал согнут, и смотрит вниз».

Обнаружились также трещины и разошедшиеся листы обшивки от 140 шпангоута до ахтерштевня. На верхней палубе миноносца, в районе взрыва, оба кормовых орудия не вращались. Повреждения были очень серьезными, но благодаря решительным, четким действиям экипажа и высокой живучести миноносцев типа «Новик», корабль остался на плаву. К сожалению и на этот раз морская война взяла свои жертвы: было убито пять матросов, тяжело ранено шесть и легко – восемь.

Бруно Садовинскому день 25 октября запомнился еще и тем, что с

«Расторопного» на эскадренный миноносец «Финн», для дальнейшего прохождения службы, выбыл подпоручик по Адмиралтейству Н.Н.Исаев. С Николаем Николаевичем Исаевым мичман Садовинский служил с первого дня своего прибытия на «Расторопный». И, хотя Исаев был значительно старше и их связывали ровные служебные отношения, а не крепкая дружба, расставание все равно было грустным. Маленькую кают-компанию миноносца покидал отличный, опытный офицер, спокойный рассудительный характер которого, цементировал отношения офицеров и команды.

26 октября «Расторопный» перешел в Або. Лейтенант Н.И.Римский-Корсаков сделал об этом переходе следующую запись в вахтенном журнале корабля:

15:32. В г. Або ошвартовались к пристани. 15:40. Пришел с моря эск. мин. «Разящий». 16:00. Загребли жар в котле № 2.

17:00. Уволили команду 1-ю вахту гулять.

23:30. Возвратилась команда с берега. Нетчиков нет.

На следующий день после обеда, получили приказание сняться со швартовых и следовать в Ботнический залив к острову Эншер; по прибытию стали на якорь, глубина в месте постановки 10 сажень (18,5 м). Через час к левому борту «Расторопного» ошвартовался эскадренный миноносец «Стройный».

Ночью, с 27 на 28 октября о трядгерманских миноносцев, в составе 11 кораблей, прорвался в Финский залив, с целью обстрелять Балтийский порт. При проходе через район нашей Передовой позиции, на минном заграждении подорвались два концевых германских миноносца. Их команды принял на борт эскадренный миноносец G89, который вернулся к обеспечивающему прорыв крейсеру «Страсбург». Остальные продолжали операцию и около 1 ч 28 октября, подойдя к Балтийскому порту, в течение 20 мин обстреливали город; несколько десятков человек были убиты и ранены. При возвращении подорвались и погибли на минах той же Передовой позиции еще пять эскадренных миноносцев.

Безрассудный прорыв, равносильный атаке конницы на пулеметы, стоил флоту Германии семи новейших миноносцев. Это была победа! Победа покойного адмирала Н.О.Эссена, победа А.В.Колчака, хотя он уже командовал другим флотом, победа российского минного оружия! Вот как оценивал произошедшее, непосредственный участник этих событий, старший офицер эскадренного миноносца «Новик», капитан 2 ранга Г.К.Граф, в своих воспоминаниях «На “Новике”»: «Оценивая этот набег так, как он представляется нам, его только и можно охарактеризовать, как “безумный”, не делающий чести осведомленности германского командования. Зная, наверное, что у нас очень сильно заминирован вход в Финский залив, оно все же послало в него свои суда». В 3 ч 28 октября, на эскадренном миноносце «Расторопный» развели пары в котле № 3, снялись с якоря, и вышли в дозор к маяку Эншер, в район Центральной позиции. Где-то на Передовой позиции в это время подрывались на русских минах и тонули германские миноносцы, но на «Расторопном» об этом еще не знали.

Миноносец шел средним ходом, давая 155 об/мин. Полтора часа назад мичман Бруно Садовинский заступил на вахту. Тихая, призрачная, лунная ночь окутывала мостик, идущего миноносца. И хотя, дрожала палуба, шумела рассекаемая носом корабля волна, гудели воздуходувки машинного отделения, мичман Садовинский ничего этого не слышал и не чувствовал. Перед его глазами развернулось во всю ширь горизонта, грандиозное полотно Айвазовского, где серебрилась величавая морская ширь, где сверху спускалось темное небо с голубой луной и мириадами звезд. Эта фантастическая ночь захватила его мысли и чувства целиком.

Мечты Бруно улетели к Ирине… Вокруг все как-то заколыхалось, поплыло… и он увидел ее милое лицо. Лицо становилось все ближе, ближе… как вдруг Бруно очнулся, сердце сильно забилось, словно кто-то невидимый неожиданно толкнул в спину. Мичман вздрогнул, распрямил плечи, излишне громко одернул сигнальщика, и зашагал по мостику.

– Черт возьми! Слишком чарующая ночь, – мысленно оправдывал он себя, энергично расхаживая по мостику. – Слишком красивое и завораживающе море!…

С рассветом чары звездной ночи улетучились. Потянувшийся с W ветер поднял волну, и миноносец стало покачивать. В 7 ч 50 мин было замечено парусное судно. С «Расторопного» дали сигнал: «Застопорить ход». Судно подчинилось. Вооруженная досмотровая партия, под командой мичмана Воронина, осмотрела шхуну, именовавшуюся

«Паулина». После досмотра она пошла прежним курсом. В течение дня никаких судов больше замечено не было.

Вечером, в 19 ч 53 мин с эскадренного миноносца «Деятельный» открыли огонь из орудий, как потом выяснилось, по неприятельской подлодке. Ночь в дозоре в Ботническом заливе прошла спокойно.

В субботу, 29 октября, в 9 ч 55 мин ошвартовались к миноносцу

«Стройный» в Раумо. После обеда снялись со швартовых и у лоцманской станции Люперте ошвартовались к миноносцу «Деятельный».

Через штаб Минной дивизии стали известны подробности гибели семи германских эскадренных миноносцев. Офицеры и нижние чины ходили в приподнятом настроении.

Поддали жару немакам! – говорили с воодушевлением матросы.

Серьезные потери германского флота – за одну ночь! – радостно переговаривались офицеры.

Тяжелая военная работа по охранно-сторожевым функциям на Передовой и Центральной позициях, неутомимо выполняемая миноносцами изо-дня в день, принесла свои военные плоды. Как писал об этих события В.С.Пикуль в романе «Моонзунд», «Русские отомстили за все!».

30 октября перешли в Або для погрузки угля. После обеда начали погрузку, приняли 95 т. После угольной погрузки команду уволили в баню на транспорт «Ильмень».

Утро 1 ноября застало миноносец «Расторопный» у острова Ментюлуото. Весь день команда занималась судовыми работами. В среду, 2 ноября, в 7 ч 30 мин развели пары в котле № 2, снялись со швартовых и пошли в Ментюлуото. В 7 ч 52 мин пробили «Боевую тревогу». В 15 ч «Расторопный» ошвартовался в Ментюлуото к миноносцу

«Стройный». Во второй половине дня совместно с миноносцем

«Стройный» начали конвоирование пароходов «Веста» и «Гелиос». В 6 ч 24 мин следующих суток «Расторопный» и «Стройный» довели пароходы до маяка Агэ и повернули обратно на маяк Эншер. В 13 ч 5 мин на «Расторопном» сыграли отбой «Боевой тревоги».

В Люперте корабль ошвартовался к транспорту «Веди», для очередной погрузки угля. В течение 4 ч 42 человека погрузили 71 т кардиффа.

У каждого корабля своя линия жизни. Есть корабли больше стоящие у причалов, а есть корабли-труженики. Угольные миноносцы – из последних, из тружеников. Через каждые 450—500 миль хода требуется бункеровка. Уголь, уголь, уголь…

Утром следующего дня с транспорта «Веди» приняли еще 61 пуд (1000 кг) машинного масла. После этого «Расторопный» отошел от транспорта и ошвартовался у лоцманской станции Люперте. В полдень к борту «Расторопного» подошел миноносец «Стройный».

Пришедшие с моря эскадренный миноносец «Деятельный» под брейд-вымпелом начальника дивизиона и миноносец «Дельный» ошвартовались к борту «Стройного».

В субботу, 5 ноября, миноносец «Расторопный» находился у острова Люперте. Мичман Воронин записал в вахтенном журнале:

10:00. Тральщики «Дуло», «Ствол», «Цапфа» и «Тумба» пришли от Раумо и встали на якорь.