Дмитрий Аркадьевич Захаров "Всматриваясь в Бездну"

Всматриваясь в Бездну
Дмитрий Аркадьевич Захаров

Случайная встреча на пустынной дороге приводит скромного менеджера Дмитрия Зайцева в ужасающую реальность Безвременья, и теперь, ради возвращения в привычный мир, герою предстоит уцелеть в лесу, населенному змеевидными существами, выжить в грохочущем жерле водопада, сразиться на арене Рима, и наконец взглянуть в бездну собственного страха…

ВСМАТРИВАЯСЬ В БЕЗДНУ

Худшей поездки не придумаешь! Неприятности начались с полудня, когда на оговоренную заранее встречу представитель заказчика не приехал. Дмитрий прождал сорок пять минут в офисе учредителя корпорации «РОСМЕТАЛЛСТРОЙ». На исходе сорок седьмой минуты в приемную вышла секретарша, и улыбаясь пухлыми губами с ледяной вежливостью сообщила, что встреча отменяется.

Дмитрий снял очки, и принялся протирать стекла одноразовым платочком. Близорукие люди без очков выглядят беззащитно, но как известно, – невротик страдает от надуманных проблем, а если их не обнаруживает на помощь приходят Достоевский, Толстой и водка. Дмитрий Зайцев предпочитал водку.

– Я могу узнать причину отказа? – спросил он.

Секретарша улыбнулась еще шире, насколько позволяли достижения современной косметологии.

– Такой информацией я не располагаю, господин… – она заглянула в планшет. – Господин Зайцев !

– Я проехал больше ста километров за рулем…

– Мне очень жаль! – отрезала женщина, ее улыбка угасала. – Возможно, господин Гуревич отменил встречи по причине болезни. Сами знаете, грипп, коронавирус… Вам следует записаться на прием. Ближайшая свободная дата в пятницу. Или на следующий понедельник. Очень плотный график встреч. Кофе хотите?

В приемной сладко пахло элитными духами. От кофе Дмитрий отказался, вернувшись в гостиницу, напился. Он плохо помнил, как заливал в себя пиво поверх виски, а проснулся под среди ночи, лежа на диване в новеньком костюме, купленном специально для визита в РОСМЕТАЛЛСТРОЙ. Долой пять с половиной месяцев трезвой жизни, прощайте коллеги из сообщества анонимных алкоголиков! Большую часть дня пришлось посвятить борьбе с жесточайшим похмельем, повторить попытку посетить приемную Гуревича в таком состоянии было равносильно пытке. Таким образом, он выехал из города Кириши ближе к вечеру. Портье на рецепции снисходительно улыбнулся.

– Случаются неудачные дни!

У него были румяные скулы и нескромный взгляд. Дмитрий нес на плечиках костюм в одной руке, и портфель с документацией в другой. Хотелось сказать какую-то колкость, но он не нашел нужных слов, а потому, просто вышел на улицу, сопровождаемый победоносным взглядом краснолицего портье.

На выезде из города его остановил офицер ДПС, толстый и подозрительный человек с щеточкой рыжих усов под носом.

– Как вы себя чувствуете, Дмитрий Семенович? – спросил инспектор, в его маленьких глазах светился хищнический азарт.

– Нормально! – бодрым тоном, каким обычно разговаривают с детьми и плохо слышащими стариками ответил Зайцев, доставая из бумажника права и страховку на машину. Он случайно зацепил ногтем аккуратно отрезанную ножницами половинку фотографии, на которой лучезарно улыбалась Вика. Дмитрий спрятал фотокарточку в задний карман джинсов.

– Употребляли что-нибудь? – полюбопытствовал инспектор, бегло глянув в права.

– Не выспался… – оправдывался Зайцев.

Долгий и унизительный разговор завершился в пользу коррупционной схемы, – водитель был отпущен на волю, а бюджет капитана полиции пополнился десятью тысячами рублей.

Близилась гроза. Нависающее темно-лиловым куполом небо пронизывали зигзаги молний, ослепительно белых, а дальше к западу огненно-рыжих, отливающих золотом. Тишина давила осязаемо, как плотное одеяло, природа замерла в ожидании ненастья. Дмитрий переключил режим фар, яркие снопы света выбелили полосы на асфальте. Не отпуская левой рукой руль, он открыл термос, допил остывший кофе. Вопреки расхожему мнению, популярный напиток оказывал бодрящее действие в первый час после употребления, затем начинало клонить в сон сильнее чем прежде.

В свете фар промелькнул дорожный указатель. «Мга 25 км». В этом месте начинался подъем; послушно загудел дизельный движок, вариатор переключил передачу. Издалека прилетел раскат грома, пара капель дождя упали на лобовое стекло внедорожника. Дмитрий коснулся пальцем дисплея магнитолы, салон наполнился музыкой. Новенький «Хавал Дарго» оправдывал свое название «dare to go», что в переводе означало – смело трогай, – ехал внедорожник бодро, за восемь секунд разгоняясь до ста километров час. Дмитрий любил машины, и понимал в них толк. В подростковом возрасте чудом не угодил за решетку за угон. Выпив в компании сверстников хвастал, будто может вскрыть любую противоугонную систему за пять минут.

Молния озарила небо, яростно громыхнуло. Дождевые капли застучали по стеклу. Музыка стихла. После короткой рекламной паузы, началось интервью. Нервным, высоким голосом рассказывал мужчина.

– Наскальные изображения необъяснимых объектов, обнаруженные археологами в пещерах Южного Урала, вероятнее всего имели сакральное значение для наших древних предков.

– То есть, вы хотите сказать, что эти рисунки не были отображением увиденного? – с нотками удивления спросил интервьюер.

– Сомневаюсь, что денисовский человек мог видеть ящерицу с человеческой головой, или гигантскую сороконожку.

– Откуда в таком случае взялись эти изображения? Древние люди обладали фантазией, и рисовали то, что им приснилось?

– Так считалось раньше. Но по мере изучения вопроса ученые пришли к парадоксальному выводу. Творчество во имя самого творчества крайне редко встречается. Как правило, подсознательно творец желает обмануть смерть. Обессмертить свою личность, путем оставления потомкам продуктов своего труда.

– Мало у кого это получалось сделать! – снисходительно засмеялся интервьюер. В противовес собеседнику у него был уверенный баритон. Сочный и неторопливый.

– Важно намерение. Любая творческая личность жаждет создать новый миф, будь то картина, музыка или стихотворение. Ведь только мифы существуют вне зоны смерти.

– А как же религия? Христианство, буддизм, ислам…

– Миф древнее любой из существующих ныне религий. Зигмунд Фрейд, например, считал, что миф зародился одновременно с разумом. Кстати сам Фрейд называл религии – разрушенной тканью мифа, – уничтожая основы мифотворчества она не дала ничего взамен, кроме сомнительных обещаний вечной жизни.

– И вы считаете, наш предок неандерталец мало изменился, если ему было присуще желание творить?

– Кроманьонец. – Уточнил ученый. – Нашим прапращуром был кроманьонец. Миф нуждался в ритуалах, соблюдение которых из них помогало древним людям избавляться от ужаса повседневной реальности. Ритуал, в свою очередь, заключался в жертвоприношениях, иначе он не мог закрепиться в сознании наших предков. Кстати, многие из подобных ритуалов существовали до недавнего времени. Индейские племена убивали хищную птицу, считающуюся животным их тотема, после чего оплакивали ее, сохраняя кожу с перьями вплоть до следующего обряда. Некоторые племена бедуинов клали человека на жертвенный камень, и вождь выпивал из надрезанной на вене раны, после чего к нему присоединялись остальные мужчины. На аккадском языке дождь и семя означает одно и то же слово, а земля, – женского рода. Как видите, мир буквально наполнен ритуалами!

Вспышка молнии осветила полосу асфальта, растворяющуюся в сумерках черных как надвигающаяся ночь. В желтом конусе фар отразилось что-то светлое и блестящее. Несущийся по трассе внедорожник было невозможно остановить, но Дмитрий обладал ценными качествами характера; в экстремальных ситуациях он становился хладнокровным и собранным. Закусив губу, он вывернул руль, и одновременно вдавил до пола педаль тормоза. Раскат грома заглушил приятный баритон ведущего, его ответ так и остался неизвестен, пока тяжелый автомобиль совершил полукруг, и под аккомпанемент отчаянного визга тормозных колодок, прокатился двадцать метров. Призванный «смело трогать» внедорожник ухитрился продемонстрировать безукоризненную устойчивость. Передние колеса соскользнув с трассы, буравили гравиевое покрытие, устрашающе быстро надвигался стоящий торчком камень. Дмитрий вывернул руль вправо, и отпустив педаль тормоза, выжал газ. Двухсот сильный мотор с ревом уводил своего хозяина от неминуемого столкновения; камень чиркнул по кузову, и остался позади.

Хорошо, что успел оплатить КАСКО!

Пронеслась лихорадочная мысль в голове шофера. Он остановил машину, и сидел неподвижно, глядя на летящие в лучах фар нити дождя. Все происшествие заняло по времени не более двадцати секунд. Увлеченно что-то спрашивал журналист, завороженной красотой своего голоса. Дмитрий повернул зеркальце. Там отразились очки, бледное лицо, густые волосы с проседью, и начинающимися залысинами. Вика считала его симпатичным парнем. Сорокалетним плейбоем очкариком. Хотя и робким.

– Тебе идет твоя фамилия, Митя! – шутила она. – Трусишка, зайчик серенький!

Дмитрий хмурился, но в душе знал, что жена права. Мужественная внешность часто не соответствует природе человека.

Он вытер каплю крови с нижней губы, снял очки, протер запотевшие стекла, поднял упавший термос. Левая рука онемела от локтя до плеча. В груди ощущалось жжение, словно туда приложили горчичник.

– Сейчас бы стакан водки засадить! – сказал Дмитрий вслух. Собственный голос показался ему тускло звучащим, как у ученого, рассказывающего о творчески одаренных пещерных людях.

Допил остатки кофе прямо из горлышка, руки ходили ходуном.

– История пронизана мифами и ритуалами, – Продолжалась передача по радо «Маяк». – Еще сто лет назад наши соотечественники верили в обличие дьявола с рогами и хвостом, да и нынешние прихожане вполне допускают чудесное преображение души посредством употребления красного вина и съедания кусочка хлеба.

– Вы атеист? – журналист назвал имя, но Дмитрий не расслышал. После стресса шумело в ушах, и пульсировала кровь. Жжение в груди растеклось на левое плечо, заныла челюсть.

– Скорее агностик! – засмеялся мужчина. – Я верю в созидательное начало мира, но считаю его непостижимым разуму.

– Как сказал известный персонаж романа Булгакова, – и дьявола тоже нет? – в тон ученому, иронично сказал интервьюер.

После короткой паузы было слышно, как кто-то из собеседников отпил из чашки, последовал ответ.

– Нам людям свойственно конкретизировать объекты своего страха, придавать им понятную оболочку.

– Мохнатое чудище с рогами! – посмеиваясь, продолжал журналист. – Что же здесь непонятного?

– Для современного жителя мегаполиса действительно несерьезный образ, но в средние века мало кто подвергал его сомнению. Если и представить очеловеченный объект зла, то мы сталкивались с такими на протяжении нашей истории, начиная с библейского Каина, убившего своего родного брата Авеля, заканчивая тем же Адольфом Гитлером или серийными убийцами.

– То есть, вы допускаете существование нечистой силы?

– Я – антрополог. И как материалист и ученый, я опираюсь на факты из области материального мира. – Последовал уклончивый ответ. – Но как писатель, обладающий воображением, я не исключаю вероятности наличия множества миров, соседствующих в одном пространстве. И те тонкие перемычки, разделяющие этим миры, могут нарушаться при совокупности определенных обстоятельств. И этот соседствующий с нами мир не обязан быть идеальным. Быть может, это окажется странное и пугающее место, населенное могущественными существами, по сравнению с которыми наши достижения в области технического прогресса выглядят наивно. Или же мир будет пустым и блеклым, как застывшее Безвременье. Об этом изложено в моей новой книге…

– Очень интересно! – перебил журналист. – Безвременье? Это ваш термин?

– Скажем так, я его позаимствовал. – сказал писатель.

– Я пролистал одну из ваших книг, вы много пишите о смерти!

– Смерть – то единственно значимое событие, которое определяет все течение нашей жизни.

– Как это странно! – воскликнул журналист. – Я, например, стараюсь не думать о смерти.

– Ну, во-первых вы достаточно молоды, Андрей, – снисходительно произнес писатель. – Есть закономерность. Чем сложнее устроен человек, чем чаще он задумывается о своей кончине, и главным образом о том, что за ней последует.

– Видимо, я достаточно прост! – принужденно усмехнулся журналист. – Оставайтесь с нами, друзья, мы вернемся после рекламной паузы. Напомню, у нас в гостях писатель Александр Яковлевич Пудовик, пользуясь случаем рекомендую к прочтению книгу нашего гостя, – «В поисках зверя».

Заиграла музыка, неестественно счастливый женский голос приглашал всех желающих посетить выставку ярмарку меда, проходящую в павильонах ЛЕНЭКСПО на Наличной улице.

– Более тридцати сортов янтарного лакомства на ваш вкус!

Дмитрий повернул ключ в замке зажигания, салон внедорожника озарил уютный, оранжевый свет. Следовало выйти, и проверить объект, возникший на пустой трассе словно по волшебству. А заодно перекурить. Вика категорически противилась курению в салоне автомобиля, по-своему жена была права. Имея стаж курильщика более двадцати лет, Дмитрий неоднократно пытался завязать с вредной и бессмысленной привычкой, водка хотя бы кайф давала! Бросить курить просто, – как сказал Марк Твен, – я проделывал это раз двадцать.

Дождь закончился, восток алел вечерним закатом. Боль в груди отступила, осталось ощущение гнетущей тоски, словно произошло что-то непоправимое. Выйдя из салона внедорожника, Дмитрий втянул аромат озона, и растущих по окраине шоссе зарослей шиповника. Асфальт покрывали полосы, оставленные протекторами, на заднем крыле внедорожника чернел зигзаг; лакокрасочное покрытие у китайского автопрома оставляло желать лучшего. Место вероятной аварии скрывал выступ холма. Мысль о запотевшей рюмке водки и мясной нарезке вызвала огромное желание сесть в машину, и уехать отсюда как можно скорее. Он шел по шоссе, удивляясь отсутствию автомобилей на трассе в обычный вечер буднего дня. Звук шагов разносился в прозрачном воздухе, с листвы деревьев стекала дождевая вода; звон капели был единственным звуком, нарушающим неестественную тишину вечера. На обочине в произвольном порядке разместились коты. Не менее полутора десятка. Черные, рыжие, пестрой масти. Животные пристально смотрели на человека. Трепеща невесомыми крыльями подлетел мотылек, и кружил возле головы человека. Дмитрий отвлекся на мгновение, а когда обернулся назад, мотылек исчез. Обойдя холм, он остановился. Лежащее на шоссе тело казалось матово-белым, пронизанное серебристым свечением.

– …твою мать! – хрипло проговорил мужчина.

Подойдя ближе, он опустился на четвереньки. Перед ним лежала молодая женщина. Обнаженная. Лежала в позе эмбриона, подтянув колени к груди.

– Эй! – окликнул женщину Дмитрий, и дотронулся рукой до плеча. Кожа была в меру холодной, на скулах розовели едва заметные пятна румянца. – С вами все в порядке?

Женщина открыла глаза, и спокойно посмотрела на склонившегося над ней человека.

– Черт побери! – выругался Дмитрий. – Я вас чудом не сбил! Вы целы? Откуда вы взялись?

Вопросы теснились в голове, а в глубине подсознания росла необъяснимая тревога. Заныло под ложечкой, леденящий холодок на затылке перешел в область шеи. Женщина приподнялась, прикрыла рукой обнаженную грудь. В жесте не было характерного жеманства или стыда, так рассеянно поправляет человек растрепавшиеся от ветра волосы.

– Вы мне дадите что-нибудь из одежды?

– Да, да… Конечно!

Дмитрий стянул джинсовую куртку, накинул ей не плечи.

– Спасибо! – Она улыбнулась, влажно блеснули зубы.

Лет двадцать пять. Определил Дмитрий. В вечернем полумраке светлели глаза, белокурые волосы спадали на плечи. А фигурка у девицы как у фитнесс тренера! Все на месте, идеальные формы, ни капли жира. Подбежал большой рыжий кот, и принялся тереться головой о ноги девушки. Она рассеянно погладила животное.

– Вы едете в сторону города? – спросила девушка.

– Ехал! – поправился Дмитрий. – До того момента, пока вы не объявились на трассе.

– Подвезете?

– По-моему вам надо в больницу!

– В больницу совсем не обязательно… – сказала женщина. – Мне нужно в другое место.

– Я по вашей вине чуть новую тачку не угробил!

– Но ведь не угробили…

Она почесала кота за ухом, накинула куртку, поднялась на ноги, и ступая босыми подошвами по асфальту направилась в ту сторону, где за выступающим холмом стоял внедорожник. Кот шел за ней следом, как ручная собачка. Подойдя к машине, девушка посмотрела на черные полосы тормозных следов.

– У вас хорошая реакция.

– Какого черта вы делали на дороге?! – раздраженно повторил Дмитрий.