ХЕЙДЕН
Натали свалила совершенно неожиданно, и не прощаясь. Прислала адвоката вместо себя и разорвала контракт, даже не явившись лично. Я, конечно, всё понимаю, удачно выскочила замуж, но совесть-то надо иметь. Если бы не я, хрен она со своим богатым дедом познакомилась бы. Ладно, чего теперь, за срыв контракта её папик нехило заплатил. А я всегда могу найти новый проект. Чем бы заняться? Может в искусство податься? Давно у меня художников не было. Пока отсматриваю «ярмарку мастеров», попадается столько дряни, что в пору расстроиться и вернуться к проверенному варианту с певичками. Они, как показала практика, всегда окупаются. Но вот и кое-что интересненькое. Ли Джордан, ты явно любишь секс. В этом мы похожи. Только непонятно, Ли мужик или девушка – на аватарке из капюшона объёмной толстовки торчит только нос и лохматая чёлка. Может это вообще старый дед-извращенец. Не попробуешь – не узнаешь. Набираю номер, и отвечает совсем не дружелюбный женский голос. Всё-таки девушка. Надеюсь, симпатичная. А даже если и нет – загримируем. В нашей богеме столько фриков и уродцев, а с ходу и не скажешь, все отштукатуренные и зафотошопленные.
Но Ли оказывается весьма симпатичной. Красивой даже. Шелковистые тёмные волосы почти такого же оттенка как мои собственные, огромные голубые глаза, пухлые губы. Эта девочка хороша, и знает об этом. Но не пользуется почему-то. Ей бы одеться поприличнее. Несмотря на мешковатую толстовку, видно – фигурка тоже что надо. Довольно высокая, это мне тоже нравится – люблю, когда женщина смотрит мне в глаза, а не в пупок. Уверенная в себе, спокойная, привыкла быть практичной. Это хорошо для работы. Голос приятный, речь правильная. Сооружать шедевр из такого материала одно удовольствие. Смотрит с вызовом, когда кладёт в рот ярко-красную ягоду. Чёрт, детка, я же не сплю с работой. Решено, если откажется, трахну её. Если согласится, придётся потерпеть, потому что девочка реально великолепна в своём деле и обещает пополнить мой счёт на весьма круглую сумму. Меня устроят оба варианта.
Она уходит, а я мысленно начинаю прикидывать план действий по её раскрутке, и какой я хотел бы видеть эту красотку в своём шоу. Всё должно быть идеально и выверено до мелочей. Но мысли то и дело соскакивают на то, в каком виде я хотел бы лицезреть миссис Смит в своей постели. Если она согласится, по ходу, будет нелегко.
3
ЭМ
Тим звонит, когда я уже в электричке, уточняет, жива ли, но не интересуется, как всё прошло. Переживает, несмотря ни на что, приятно. А вот то, что не верит в меня абсолютно, просто убивает. Не так уж плохи мои картины, если кто-то планирует продавать их за такие космические бабки. Читать книжку на обратном пути не получилось бы при всём желании – заманчивое предложение Хейдена занимает мои мысли целиком и полностью. Возможность жить в столице, как мечтала когда-то, зарабатывая на жизнь любимым делом, и получать при этом немаленькие деньги, разве не то, на что стоит соглашаться, не раздумывая? Но у меня есть мои мальчики. Три штуки. И они точно не захотят отпустить меня так далеко и надолго. Я и сама не хочу уезжать от них. По крайней мере, от двоих из них точно. А переезжать всем вместе, когда всё вилами на воде написано… Такое себе. И потом, Тим не согласился бы на переезд, даже имей я контракт с гарантированным окладом. Но как сильно мне хочется хотя бы попробовать на зуб эту жизнь из мечты! И я знаю наперёд всё, что скажет муж: скорее всего, Эверетт какой-то мошенник, который заманит меня в неприятности, не более. Сообщение от объекта моих размышлений прерывает меня на том месте нескромных мечтаний, где я открываю персональную выставку. Просит мою почту. Отправляю и буквально через несколько минут получаю образец договора. Оставшийся час в пути провожу за его изучением. Никаких гарантий для меня, чего и стоило ожидать, сплошь обязанности. Но моя доля от продаж чётко прописана, пятьдесят процентов, как и говорил. Тим юрист, он в этом лучше меня разбирается, дам ему почитать перед сном, вместо сказки на ночь.
Муж встречает на вокзале, недовольный моим демаршем. Тем не менее, приехал за мной.
– Как прошло? – интересуется, как только садимся в машину.
– Сложно сказать. Он предложил продавать мои картины по тридцать тысяч, – и Тим может даже не открывать рот, я знаю, что он подумал.
– Это мошенник, Эм.
– Знала, что ты так и скажешь. Он скинул мне договор. Почитаешь?
Муж вздыхает тяжело, но обещает прочитать на досуге. Уже неплохо.
За окном мелькают знакомые до малейшей детали улицы. Самое высокое здание в Дабфорде – три этажа, самое яркое пятно в нашем городке – ресторанчик сетевого фастфуда, а самое интересное событие – осенняя ярмарка урожая. Ску-ко-та. Но сейчас поздно что-то менять в жизни, слишком многое держит меня здесь, и яркие огни Араны, увы, будут светить не мне.
Дома, пока я вожусь с сыновьями, купаю и укладываю спать, муж выполняет своё обещание. Проводит за изучением контракта больше часа. Он очень скрупулёзный человек, возможно, юристы все такие, не знаю. Но за что бы ни брался, Тим всё делает тщательно и так, что придраться в итоге будет не к чему. Это одна из черт характера, которые подкупили меня в нём в своё время.
Я убираюсь на кухне – три мужчины за вечер способны превратить это помещение в свинарник. Особенно тот, которому два.
– Договор чистый. И я проверил этого Эверетта, он действительно рекламный агент, причём с хорошей репутацией. Все его проекты успешные, – он не обнимает меня, как когда-то. Стоит у холодильника, перебирая пальцами магниты, которые Бруклин тащит из всех своих поездок. Для шестилетки его коллекция более чем прилична. Я молчу, сама не знаю, что дальше. – Это то, чего ты хочешь, Эм? Я помню, как ты мечтала жить в Аране, стать художницей.
Тим, наконец-то, берёт меня за руку, притягивает к себе. Обнимает, но не целует. Когда мы в последний раз целовались? Не дежурный поцелуй при прощании и встрече, а настоящий, такой, чтобы коленки дрожали? До… Грега. Точно.
– Я хочу попробовать, – сознаюсь честно. – Но уезжать от вас не хочу.
– Контракт на полгода. Продлевается автоматически, если не будет расторгнут одной из сторон. Ты можешь попробовать. Не понравится, просто вернёшься домой, по истечении срока. И в нём оговорены два плавающих выходных в неделю. Будешь приезжать.
Мне даже не верится, что он говорит это. В чём подстава? Смотрю на мужа с подозрением.
– Что? – он сосредоточен и выглядит так, будто находится сейчас на работе. – Я в выигрыше в любом случае. Если всё пройдёт хорошо, и тебе понравится, у меня будет довольная жена и неслабое пополнение бюджета. Если нет, то ты поймёшь, что офис неизбежен, – Тим ухмыляется, и я уверена, рассчитывает на второй вариант.
– Я ещё подумаю, – говорю нерешительно.
– Подумай, – соглашается муж.
Завтра суббота и ему не надо на работу. Одна из тех ночей, когда вполне вероятно мы исполним супружеский долг. Который, увы и ах, давно стал просто долгом. Для обеих сторон. Он подозрительно легко меня отпускает, кто знает, может, опять… Только это не важно уже. Давно не важно.
– Пойдём? – Тим берёт из холодильника две бутылки пива и тащит меня не в спальню, а в гостиную. Ну да, пятничное кино. Я засыпаю гораздо раньше, чем заканчивается фильм.
Похоже, что Хейден Эверетт не отличается особым терпением, потому что звонит мне уже в субботу в обед. А я ещё даже не думала о его предложении. В смысле думала, конечно, но между делом. Потому что Грег просыпается в шесть, чуть позже встаёт Бруклин и их обоих надо кормить, умывать, развлекать… Домашние дела опять же никто не отменял. Он звонит как раз, пока я готовлю обед, телефон приносит Бруклин. Но именно в тот момент, когда я нажимаю «ответить», мои дружные мальчишки начинают делить нарезанную для овощной запеканки морковку. Громко, так громко, что закладывает уши.
– Судя по воплям на заднем плане, ты безумно хочешь согласиться на моё предложение и свалить из этого дурдома, Ли, – нагло заявляет он безо всяких приветствий.
– Вот сейчас мне очень хочется сказать «нет», – с такими, как он, иначе нельзя. Стоит только палец в рот положить… Мысли о моих пальцах во рту у Эверетта ведут куда-то не туда. Блин, дети, помолчите хоть минутку. Выключаю плиту под сковородой с мясом и отправляюсь на задний двор – там хотя бы тихо. – Я не знаю, Хейден. Тебе не кажется, что ты давишь? Я рассчитывала подумать до понедельника.
– До понедельника ты струсишь, – парирует он. – Муж разрешил?
Этот практически незнакомый мужик ведёт себя так, словно мы старые друзья. Такое поведение раздражает, как я смогу с ним работать, если он бесит меня? С другой стороны, Тим меня тоже бесит, а с ним я вообще живу.
– Разрешил. Только вот я сама себе ещё не разрешила.
– Поздно, детка. Я уже подъезжаю к Дабфорду. Говори адрес, будем подписывать договор. Я знаю, что ты этого хочешь, Ли.
Уж себе-то можно не врать, хочу до посинения. Называю адрес и возвращаюсь к готовке. Тим появляется на кухне парой минут позже, просит сделать ему кофе. А Бруклин тут же докладывает, что маме звонил какой-то дядя.
– Что за дядя? – муж смотрит недобро. Рассказываю про звонок Хейдена, продолжая крошить цветную капусту. – Согласишься? – я не понимаю по его тону, на какой ответ рассчитывает. Это и не важно, потому что я решилась.
– Да. Такой шанс действительно выпадает раз в жизни, Тим.
Он удивляет меня тем, что подходит и обнимает. Даже не бубнит, что до сих пор не получил свой кофе.
– Не хочу тебя отпускать. Но тебе однозначно стоит попробовать, – говорит, целуя меня. – Иди, переоденься, нечего перед посторонними мужиками в таких коротких платьях ходить, – прогоняет меня с кухни. Просветить его что ли, в каких платьях мне предстоит ходить, когда подпишу контракт?
ТИМ
Бесит, когда она делает всё по-своему. С другой стороны, прогулялась, теперь успокоится. Наверное. Бруклин с Грегом сходят с ума, пытаясь вызнать, вернётся ли сегодня их блудная мать. А куда она денется? Доплачиваю Рите за дополнительный час и прошу посидеть с мальчишками ещё, надо хоть забрать её с вокзала. Тем более пятница, заеду за пивом по пути. Давно не видел жену такой мечтательной. О чём задумалась интересно?
– Просто представила, как было бы круто, – отвечает на вопрос она. – Только подумай, Тим, если получится, полмиллиона. И машину поменяем и вообще…
Но я знаю, что она сейчас думает вовсе не о деньгах. Ей хочется всего этого дерьма – богема, тусовки. И признание. Нет, я не считаю всерьёз, что её картины отстой, красиво получается. Только вот как-то уж слишком развратно. Не хочу, чтобы о моей жене говорили в таком ключе. Репутация в моём деле охренеть как важна.
Договор, который она мне дала почитать составлен весьма грамотно, подкопаться не к чему. Как всегда, обязанностей в разы больше, чем прав, но всё в рамках закона. Кроме процента с продаж есть и ежемесячный оклад, вполне приличный, почти как у меня. И это за фотосессии, участие в тусовках и прочую лабуду. За ничегонеделание, в общем. Даже обидно как-то. Кто-то впахивает от зари до зари, а кто-то развлекается за те же деньги. Наверное, действительно стоит попробовать. Ничего не теряем, зато Эм не сможет сказать, что её муж тиран и деспот. Её зарплата более чем покроет частный сад для мелких, а осенью Бруклину уже в школу. И потом… нам давно следует немного отдохнуть друг от друга. Понять, куда идти дальше.
Эм ожидаемо засыпает задолго до конца фильма, не прикончив свою бутылку пива даже наполовину.
– Эй, пойдём в кровать, – пытаюсь разбудить спящую красавицу, но она только сворачивается поудобнее у меня в подмышке и не желает покидать нагретое место. В доме сегодня как-то холодно, ветер что ли северный? Приходится брать жену на руки и нести в спальню. При свете ночника разглядываю её. Не поменялась за годы брака совсем, такая же красивая, как и семь лет назад. Только вот больше не ёкает в груди. Целую осторожно, не знаю, хочу, чтобы проснулась или наоборот. Эмми улыбается сквозь сон, притягивает меня себе. Всё же под одним одеялом спать приятнее, хоть и неудобно.
Агент, который манит мою жену в неизвестно какие неприятности, объявляется уже на следующий день. Нетерпеливый какой. И Эм соглашается. Прекрасно.
4
ЛИ
Эверетт звонит в дверь, когда я накрываю на стол. Быстро он добрался. Бруклин открыл ему, даже не спрашивая, кто там. Сколько не учи его, что так нельзя, всё без толку.
– Пап, это к тебе! – кричит сын, в то время как я выхожу в холл.
– Не угадал, мелкий, я к маме, – улыбается ему проходимец и мой будущий работодатель.
Я стою в замешательстве. С одной стороны правила вежливости диктуют пригласить гостя к столу, с другой… Ну кто его звал? Меня спасает Тим, который предлагает пройти в кабинет. Точно, нечего всяких посторонних мужиков обедами кормить. Мужчины пожимают друг другу руки, и муж ведёт Хейдена к себе. Это крошечная комната, в которой только стол с компьютерным креслом, небольшой диванчик и стеллаж, забитый книгами по юриспруденции. Эверетт кладёт на стол папку с документами, достаёт договор, который занимает десяток листов и просит меня принести моё удостоверение личности, чтобы заполнить его. Вернувшись с ID, застаю чудную картинку: Тим сидит в кресле, грызёт кончик ручки – всегда так делает, когда сосредоточен, и вчитывается в бумаги, а Хейден, мать его, Эверетт, вальяжно развалился на диване и держит в руках картину, которая висела до этого на стене.
– Твоя работа, Ли? – спрашивает, окидывая меня весьма красноречивым взглядом. Хорошо, что я переоделась в тайтсы и широкую футболку. Сам мистер Красавчик сегодня тоже сменил лук. От делового стиля не осталось и следа – джинсы, белое худи и красные кеды. Так он выглядит гораздо моложе, надо сказать, я уже не уверена, что ему тридцатник.
– Моя, – отвечаю замешкавшись. Эту акварель я нарисовала ещё до свадьбы, на ней изображён зимний лес, она в серых тонах и идеально подходит к строгому кабинету Тима.
– Пойдём что ли, посмотрим пока твои остальные работы, – Хейден встаёт, вешает картину на место над диваном и поворачивается ко мне. Муж только рассеянно кивает, не возражая. По пути в студию нам на хвост падают мальчишки, которым надоело смотреть мультики. К тому же они уже голодные, а соответственно капризные. Вообще за годы обитания с моими парнями я прочно уяснила, что голодный мужик – это вредный мужик, независимо от возраста. В студию я сыновей традиционно не пускаю, правда. Во-первых, после их нашествия я ничего не смогу найти на своих местах, во-вторых, картины над которыми я работаю слишком откровенны для детских глаз. Поэтому прогоняю детей обратно в гостиную, пригрозив лишением десерта. Брук тащит мелкого на кухню, а я делаю вид, что не слышала, об их планах разорить ящик со сладостями. Когда поворачиваюсь к Эверетту, тот рассматривает холст на мольберте.
– Твои картины так и тянет воплотить в реальности, Ли, – говорит задумчиво.
– Повезёт кому-то, – выдаю прежде, чем успеваю сообразить, что именно и кому. Блин.
Но Хейден оставляет мою ремарку без ответной колкости. Хорошо. В мастерской хранится не так много полотен, только мои самые любимые. Кроме семи уже размещённых в сети ещё пять штук. Вместе с тем, над которым работаю сейчас, выходит чёртова дюжина. И сам чёрт тут как тут. Внимательно оценив их, мужчина требует показать остальное. Я не уверена, что ему стоит лезть на чердак в белом, что и озвучиваю, он только пожимает плечами: «Без разницы». Ну, сам напросился, это не то место, где убираются часто.
Я снимаю плёнку с приставленных к стенам картин, с трудом удерживаясь от чиха. Здесь довольно пыльно. Эверетт перебирает кусочки моих видений, натянутые на рамы, прикусив губу. Не нравится? Но когда он поворачивается ко мне, глаза его горят в тусклом свете, падающем в крошечное окно.
– Это великолепно, Ли. Не жалко продавать?
– Нет, они всё равно только пылятся здесь.
– И ни одну не хочешь оставить? – его тон искушающий.
– Нет. Мне нравится процесс создания, – пытаюсь объяснить своё отношение. – Результат не столь важен сам по себе.
– Мы сработаемся, – заявляет с ухмылкой и предлагает вернуться к Тиму.
– Твой муж юрист или просто нудный мужик, который любит контролировать каждый твой шаг? – спрашивает, пока спускаемся по лестнице, не заботясь, что Тим может его услышать.
– Можно выбрать оба варианта? – мне нравится разговаривать с ним, непосредственность Хейдена хоть и выводит из себя порой, но цепляет.
Он поворачивается неожиданно, стоит лишь на одну ступеньку ниже и наши глаза оказываются на одном уровне:
– Можно выбрать третий вариант, Ли, – говорит с придыханием.
Наклоняюсь немного. Так, чтобы произнести свои слова ему на ухо:
– Я подумаю, – это еле слышный шёпот, но очень громкое заявление. Отстраняюсь ровно в тот момент, когда Эверетт поворачивает голову, исключая возможность прикосновения. – Давай обойдёмся без этих игр, Хейден, нам ещё работать, – говорю уже с нормальной громкостью и мило улыбаюсь. Он кивает с задорной улыбкой и сбегает вниз по лестнице. И что это было, скажите на милость? Но послевкусие приятное…
Нам приходится ещё немного подождать, прежде чем Тим заявляет, что всё в порядке и можно подписывать. Лично вносит мои данные, сверяет документы Эверетта. Вот и всё, я официально в рабстве у темноволосого красавчика со сногсшибательным парфюмом, таким свежим, с нотками бергамота и кедра. Надо узнать, что за бренд, подарить такой Тиму. Хотя, судя по прикиду моего босса, стоит он запредельно. Может, когда-нибудь…
Эверетт оперативно прощается, сообщает, что уже в понедельник пришлёт машину за мной и всеми моими картинами и покидает наш дом. Не ожидала изменить свою жизнь так быстро и так кардинально.
ХЕЙДЕН
Чему меня научила жизнь и работа с людьми, так это разбираться в психологии. И Ли Джордан из той породы, что требует постоянного контроля. Стоит дать ей подумать чуть подольше, и она благоразумно останется вдали от болота, которое зовётся светской жизнью. Но моя задача как раз заключается в том, чтобы её в это болото затащить, поэтому без лишних раздумий уже на следующее утро выдвигаюсь в Дабфорд. Маленький, ничем не примечательный городок встречает пасмурным небом и практически пустыми улицами. Скука смертная здесь жить. Такой женщине, как Ли, в подобном местечке должно быть тесно и тоскливо, я не сомневаюсь.
Муж у неё, конечно, душный, взялся сам контракт читать. Ну и хорошо, пообщаюсь пока с будущей жертвой моды. А пацаны прикольные, шебутные такие. Хорошо, что чужие. Не особо люблю детей, если только со стороны. Интересно, откуда Ли берёт образы для своих картин? Муж её так вдохновляет, или, может, любовник есть? Это неважно, в общем-то, главное, что они шикарны, и я первый успел их разглядеть.
– Повезёт кому-то, – говорит она на моё необдуманное замечание о том, какой эффект оказывает на меня её творчество. Хорошо хоть не догадалась, что я имел в виду её саму. Оказаться ночью на краю крыши с этой красоткой в объятьях было бы… вкусно. Неужели муж не даёт ей достаточно острых ощущений? Это он зря, таких быстро уводят.
Радует, что она не цепляется за свои картины и готова спокойно расстаться с ними. Деловой подход должен преобладать. Пока рассматриваю одну за другой горячие сцены, привидевшиеся когда-то девушке, стоящей поодаль, честно стараюсь оценивать их с точки зрения продаваемости, но в голову упорно лезут другие мысли. Было всё это в реальности у неё? Согласилась бы она повторить, скажем, вот эту позу со мной? Чёрт, как я с ней дальше работать буду? Не удержавшись, провоцирую её на лестнице, но Ли пока не поддаётся, ставит меня на место. Умница, девочка. Работа и новенькие хрустящие доллары прежде всего. Для горячих развлечений у меня есть целый список контактов, включающий и блондинок, и брюнеток, и даже рыжих. Но как же эта конфетка будет хороша, когда мы поменяем ей обёртку, вся Арана истечёт слюной. Вся Арана и я.
Намётки будущего образа Ли уже есть в голове, планирую обсудить их с Алисой сегодня, как только вернусь в столицу. Она профи, сделает всё, как я скажу, и от себя добавит такого, что станет в разы лучше. Мы давно с ней работаем, один из лучших стилистов в Аране. Последний её клиент – Алекс Эванс, между прочим, который не только у нас засветился, но и звезда мирового уровня. Надо, кстати, будет этим знакомством воспользоваться. Пусть попиарит мою конфетку немного по дружбе.
После подписания договора Ли срывается на кухню, откуда раздаётся просто дикий детский ор, пора сматываться. Дети – это невыносимо. Её муж провожает меня до машины, смотрит, словно просвечивает рентгеном:
– Не трогай то, что не твоё, – говорит с тихой угрозой на прощание. Надо же, а я думал, он вообще не замечает свою жену, и уж тем более то, кто и как на неё смотрит. По крайней мере, таким было первое впечатление.
Мне остаётся только в преувеличенном удивлении поднимать брови:
– Я не сплю с теми, с кем работаю, мистер Смит. Даже с такими головокружительными красотками, как Ли, – но рано или поздно контракт закончится… Это я уже благоразумно вслух не добавляю. Тем более, к тому времени, может, и перегорит уже.
