В выходные мы выезжали в город на какую-либо интересную выставку, в кино или театр, иногда без особой цели бродили по старому тихому центру, и в понедельник вечером Глеб отвозил меня в Москву. Однозначно, скучно нам не было, но именно домашние пятничные вечера мы оба ждали с большим нетерпением. Они стали этакой репетицией нашего возможного счастья. Скрытым, не показным – чтобы не сглазить, дебютом нашей будущей семейной жизни. Мы с Глебом настолько сильно обожглись на прошлой неудавшиеся попытке обмануть судьбу и стать счастливыми, что теперь даже говорить боялись на эту тему. Действовали по наитию. Одним махом распоров шитую белыми нитками былую наивную надежду, мы заново ткали свою эфемерную мечту крошечными стежками из прозрачной и невесомой пряжи.
Жара в этом году нагрянула в столицу без предупреждения. Меньше, чем за сутки температура из прохладной среднестатистической превратилась в знойную африканскую. Прошедший накануне дождик только усугубил ситуацию. И если в понедельник утром сотрудники офисов спешили на работу в накинутых на плечи жакетах и пиджаках, то к утру вторника в душном московском транспорте можно было наблюдать массовый показ фривольных пляжных новинок.
Таким образом, подходя к нашей школе, я уже отлично догадывалась, что вторник выдастся у меня жарким. Как и у всего школьного персонала. С тем лишь различием, что они действительно изнывали от наступившего первого июньского зноя, а я всего-то играла свою роль. Сколько у меня ещё будет этих ролей? Даже представлять не хочется…
Зайдя в кабинет и включив компьютер, я села за стол, чтобы быстренько сделать пару звонков в издательства насчёт новых учебников по итальянскому языку, но тут в открытую дверь влетели Оля и Тамара Степановна.
– Нет, вы только послушайте, Марта, голубушка, – пробасила раскрасневшаяся Тамара Степановна, – что они учудили! А я ведь им сразу сказала, что успела таки заметить их хитрую проделку. А они!
Оля – худенькая девушка-студентка, работающая у нас на полставки помощником бухгалтера, согласна кивала головой, но делала это скорее по привычке. Грузная и властная Тамара Степановна числилась её начальницей, а с руководством ведь проще всегда соглашаться, ну или хотя бы делать вид.
– И тут я поворачиваю голову, а пульт исчез! Марта, вы можете себе представить подлую двуличность этих людишек?
Ну, понятно. Стащили пульт. Сколько у меня было разных мест работы, а всё одно и тоже в результате. Где фантазия у людей? Как говорится, пропал у нас дух авантюризма.
Тамара Степановна плюхнулась на небольшой кожаный диванчик, заняв сразу всё его пространство. Оля скромно присела на подлокотник. Я с трудом сдерживала улыбку, и уже хотела сказать им обеим что-нибудь ободряющее, как довольно сильный аромат мяты добрался до моего носа. Что за ерунда? Машинально подобравшись, я встала со своего стула, чтобы заглянуть через открытую дверь в школьный коридор. И услышала явный чавкающий звук. Блин, это Оля жвачку жуёт. Нет, разумеется, я давно научилась отличать эти запахи. Но не с первой секунды. Ну да, это обычная мятная жвачка. Итак нервы ни к чёрту…
Я подошла к двери и аккуратно прикрыв её, медленно обернулась к Оле.
– Оля, с сегодняшнего дня ты терпеть не можешь жвачки. Все, а особенно с ментолом. И я тебе ничего не говорила. Иди в свой кабинет.
– Марта, что это вы такое.., – начала удивлённо басить Тамара Степановна.
– Так, а вы забудьте уже про этот несчастный пульт. У вас же окна в кабинете выходят на теневую сторону. Солнце туда вообще никогда не светит. Поставьте рядом с собой вентилятор. У вас их два, я сама видела. Поставьте их с двух сторон от себя, в конце концов. И тоже идите работать, уверена, что дел у вас полно. А разговора нашего не было. Спасибо.
Секунд двадцать ещё Тамара Степановна смотрела на меня в тихой задумчивости, потом вздрогнула и поднявшись с диванчика, растерянно оглянулась.
– А что-то я Олю потеряла, – произнесла она, вопросительно глядя в мою сторону.
– Так она ушла уже в ваш кабинет.
– Да, точно, извините, Марта. Жара эта… Действует на меня. Пойду вентилятор включу.
Проводив её взглядом, я вяло подумала, что надо было бы внушить Оле принести мне стаканчик капучино из нашей школьной кафешки. И слойку с лимоном. Очень вкусные у нас пекут слойки. Свежие. Сейчас как раз должны испечь… Так, стоп! Стоп. Что это я? Пугающая лёгкость, с которой я пользовалась своими способностями, меня уже начинала тревожить. Получается, Хелли была права: затягивает и приедается. Как она сказала тогда? «Прикушивается». Вот именно.
Неприятно озадаченная своим поведением, я тяжело вздохнула и принялась за обычную офисную рутину. Однако, спустя полчаса мне позвонил запаздывающий Илья Петрович и скорбным голосом сообщил, что у него с утра сильно поднялось давление и дочь не пускает его на работу. Но пообещал мне, что как только она уйдёт из дома, он обязательно выпьет двойную дозу своих таблеток и примчится в школу. Тут уже я засопротивлялась.
– Э, нет, Илья Петрович, так не пойдёт, – твёрдо сказала я. – У вас ещё и дорога дальняя, мало ли что может случится, зачем такой риск? Оставайтесь дома, ваша дочь совершенно права.
– Но, Марта, мне надо столько всего сделать. Вчера ведь документы новые пришли на аттестацию преподавателей… Эх, зачем я оставил всё на сегодня! Правда, толку от меня сейчас мало… Шумит в голове, ничего не соображаю.
– Тем более. Давайте так, я сейчас посмотрю что у вас там в документах творится и будем сегодня просто на связи. Что окажется в моей компетенции, я обязательно сделаю, а остальное вы сами завтра закончите. Как вам такая идея?
Илья Петрович немного помялся, но видимо, действительно чувствовал себя не очень хорошо, и поэтому в результате согласился с моим предложением.
Закончив разговор, я положила трубку, и с тоской подумала о том, что хоть моя рабочая неделя теперь и начинается во вторник, а не в понедельник, но всё равно день получается тяжёлым. И раньше семи часов сбежать отсюда мне точно не удастся. Ну и ладно, Глеб в любом случае вечером уедет к себе за город, да и работать ему сегодня придётся допоздна – об этом он меня ещё накануне предупреждал. Так что, вернусь домой, как получится, суетиться и спешить особого смысла нет.
В мои рабочие дни мы с Глебом жили отдельно, как и раньше – я в своей московской квартире, а он у себя за городом. Это ни в коем случае не отменяло наших дневных встреч. Например, он иногда приезжал ко мне в обеденный перерыв и мы шли обедать в ближайшее кафе. Если он был свободен по вечерам, то забирал меня с работы, чтобы заехать куда-либо вместе поужинать или же просто погулять, после чего непременно отвозил меня домой и мы с ним прощались до следующего дня. Я не просила Глеба оставаться со мной на ночь, а он тактично не настаивал на этом. Потому как бесконечных разговоров и мучительных пререканий на тему моего скорейшего переезда в его загородный дом нам хватило ещё с прошлого раза. Теперь мы бережно охраняли окутывающее нас тихое счастье, и не раздумывая отметали всё, что может ему помешать. Мы оба искренне верили, что получили самый удачный лотерейный билет. И получили незаслуженно.
В половине восьмого я наконец выключила свой компьютер и окинув критическим взглядом не очень ровную стопку распечатанных аттестационных документов, встала из-за стола и с наслаждением потянулась. Ну вот, теперь с чистой совестью можно ехать домой. Покидав в сумку свои личные вещи, я погасила в кабинете свет, и закрыв дверь на ключ, быстрым шагом направилась к выходу. На свободе, то есть на улице, меня встретил немного душноватый, но совершенно чудесный летний вечер. Я замедлила шаг и специально пошла до метро дальней дорогой, через небольшой ухоженный сквер. Лавочки в нём были оккупированы влюблёнными парочками самых разных возрастов, ещё отцветала кое-где пышная сирень, благоухали какие-то невысокие, идеально подстриженные кустарники, а на аккуратных круглых клумбочках царствовали розовощёкие пионы. Хорошо-то как… Усталость незаметно ушла, уводя за собой и непрекращающуюся карусель моих тревожных размышлений.
Глеб позвонил, когда я уже спустилась в метро.
– Ты что так поздно? – с беспокойством спросил он. – Я позвонил тебе домой, а там никто не отвечает. Уже почти восемь.
– Ой, Глеб, у меня сегодня был такой суматошный день. Илья Петрович слёг с давлением, вот я за двоих и работала.
– Устала, наверное?
– Немного. А ты как?
– Не устал.
– Очень смешно, – проворчала я.
Глеб в ответ довольно хихикнул.
– На самом деле, Марта, я тоже сегодня замотался. Но кажется всё идёт как надо и проект галереи будет моим.
– Ты молодец! Я же говорила, что дизайном это галереи будешь заниматься именно ты.
– Да, ты почему-то всегда в меня веришь. Но я звоню не похвастаться. Кое-что случилось.
– Что? – упавшим голосом спросила я.
– Кое-что важное. Я жутко по тебе соскучился, Марта. Просто невыносимо. Вот это и случилось.
– Ты издеваешься? Я и итак вся на нервах, а ты..! – возмутилась я.
– А я просто умру, если не увижу тебя сегодня. Вот прямо сейчас пойду и скажу моим будущим заказчикам, что картины, которые они собираются выставлять в своей галерее – полное… Клянусь, они меня тут же размажут по стенке. Накинутся всей своей злобной, истеричной толпой и забьют кисточками до смерти. А потом ещё и модную инсталляцию соорудят на месте казни. Ну, так что, мне идти помирать или может я заеду? Хотя бы на часик?
Конечно, я рассмеялась. Богемная компания галеристов, как дротиками закидывающая несчастного Глеба испачканными в разноцветной краске кисточками представлялась мне очень забавным зрелищем.
– Приезжай, не надо таких жертв. Во сколько ты будешь?
– К сожалению, мне надо ещё завезти смету для ребят в архитектурное бюро, но это быстро. Уверен, что через полтора часа уже буду у тебя. Это примерно к половине десятому. Нормально? Ты не уснёшь?
– Не усну. Я же не в девять вечера, как младенец, спать ложусь.
– Отлично. Тогда я помчался. До встречи, любимая.
– До встречи.
По дороге от метро до своего дома я тоже не стала торопиться. Не спеша зашла в местную кондитерскую, купила красивую коробочку с лимонной меренгой и заодно пару упаковок шоколадного пломбира. Конечно, теперь, когда Лео живёт у Насти, количество шоколадного мороженного в нашем холодильнике уменьшается уже не настолько стремительно. Но в любом случае, уменьшается.
Поднявшись на свой второй этаж, я всё-таки вынуждена была признать, что порядком вымоталась за сегодняшний день. Ладно, время уже почти девять, сейчас приму прохладный душ, он меня слегка взбодрит, а там уже и Глеб должен приехать. Я повернула ключ в двери, открыла её, зашла в коридор, да так и осталась там стоять, даже не заметив, как из моих вмиг ослабевших рук выпал пакет с только что купленными сладостями. Лишь звук громко захлопнувшейся от сквозняка входной двери заставил меня очнуться.
Со скрещёнными на груди руками и довольной улыбкой на лице передо мною стоял Свен. Страшный Свен.
– Какого…
– И я рад тебя видеть, Марта.
С неестественно чёрными глазами и грубоватыми чертами лица, загорелый и с эффектно выпирающей мускулатурой под отлично сидящей футболкой, Свен сделал пару шагов мне навстречу и подобрав с пола упавший пакет, ушёл с ним на кухню. Я ещё секунд десять поразглядывала стену в коридоре, около которой он стоял, а потом рванула за ним на кухню.
– Что вообще… Ты что, вообще?!
– Детка, ты сегодня так красноречива.
Я с шумом выдохнула, затем медленно и очень глубоко вдохнула. Так, надо успокоиться.
– Здравствуй, Свен, – уже относительно ровным голосом произнесла я, усаживаясь на кухонную табуретку. – Позволь у тебя узнать две вещи. Первая: что ты здесь делаешь? Вторая: как ты вообще попал в мою квартиру?
– Марта, я восхищён твоим хладнокровием. Так держать себя в руках, браво.
– Чёрт бы тебя побрал, Свен! – не выдержала я и схватившись за стоявшую на кухонном столе пустую чашку, замахнулась в его сторону.
Свен мгновенно перехватил мою руку и весьма болезненно нажав на какую-то точку в районе запястья, заставил пальцы разжаться. Чашка выпала, глухо стукнулась об пол, но не разбилась.
– Что тебе надо? – устало спросила я.
– Не что, а кто. Мне нужна ты, Марта. И не надо закатывать глаза с таким мученическим видом. Ну, всё, извини, это я перегнул палку. Больше не буду.
– Не будешь, что? – язвительно уточнила я. – И ты не ответил на мои вопросы. Давай начнём с этого.
– Как скажешь, дорогая…
– Не называй меня так, – перебила я, злобно сверкнув глазами в сторону Свена.
Он хитро прищурился, уже открыл рот, но сдержался и промолчал. К счастью, промолчал.
– Ну, так что? Я с нетерпением жду твоих объяснений, Свен.
– Отвечу сначала на второй вопрос. Не поверишь, но вламываться в твою квартиру я вовсе не планировал. Меня спровоцировала твоя соседка, Аида как-то её там. Такая модная старушенция с волосами оттенка «вырви глаз» в бодрых рыжих тонах. Милая дама. Спросила кто мне нужен и получив ответ, сообщила о тебе, Марта кучу интересной информации. Клянусь, я даже не успел ей что-то внушить. Рассказала сама. По каким дням ты дома, по каким отсутствуешь. Находка для шпиона просто! Но вот когда, эта Аида проболталась, что у неё имеются ключи от твоей квартиры, тут уж, извини, дорогая, удержаться я не смог. В общем, она любезно открыла мне твою дверь и так же любезно забыла об этом недостойном её эпизоде. Вот так я и попал сюда.
– Это Аида Львовна, моя соседка, – с досадой произнесла я. – Она давняя подруга моей мамы. И да, у неё действительно есть запасной комплект ключей от этой квартиры.
– Люблю общительных соседей. Такой кладезь информации.
– Ладно. А второй вопрос? Зачем, Свен, ты сюда заявился?
– Чтобы рассказать то, что мне удалось узнать о твоей бабушке, Марта.
Я уставилась на Свена с совершенно ошарашенным видом и даже увидела как бы со стороны свою отвисшую челюсть.
– Чего? – охрипшим голосом переспросила я.
– Твоя бабушка Ханна. Именно с неё началась вся эта неприятная история, в которую теперь вовлечена не только ты, но и крайне неприятная особа по имени Агата. К сожалению, тебе уже хорошо известная, – ответил мне мигом посерьёзневший Свен.
Кое-как переварив полученную информацию, я молча встала с табуретки и подошла к окну. Взглянув на стремительно темневшее после захода солнца летнее небо, я опустила взгляд вниз и увидела как Глеб заходит в мой подъезд.
– Твою мать! – воскликнула я, отпрыгнув от окна словно ошпаренная.
– Ты чего? – с недоумением спросил Свен.
– О, Боже мой, я совсем забыла сколько времени, сейчас Глеб придёт, он уже поднимается, о, нет, – запричитала я, наматывая круги по нашей не очень, в общем-то, большой кухне.
– Ну и хорошо, я бы с ним тоже поговорил.
– Ты с ума сошёл?! Он убьёт тебя, когда увидит здесь. Надо тебя спрятать. Лезь в шкаф, – не особо раздумывая, заявила я, обеими руками выталкивая неповоротливого Свена из кухни.
– Марта, успокойся, прошу тебя.
В этот поистине драматический момент в дверь позвонили, и я с удвоенной силой потащила Свена в сторону гостиной. Но тут меня осенило и я радостно воскликнула:
– Прыгай с балкона! Здесь же второй этаж, даже обычному человеку ничего не будет.
– Хорошо, так и сделаю, – ровным, успокаивающим голосом, пообещал Свен, – а ты иди пока открывай дверь.
Я послушно рванула в сторону двери, открыла её и в мою несчастную голову пришли сразу две ужасные догадки. Во-первых, Глеб в любом случае заметит присутствие другого инсайдера по оставшемуся резкому ментоловому аромату. И, во-вторых, Свен даже и не подумает прятаться, а уже тем более прыгать с балкона.
Дальнейшие бурные события происходили, наверное, в течении одной минуты, не более.
Глеб потянулся ко мне, чтобы поцеловать, но вдруг резко дёрнулся и через секунду я уже оказалась надёжно спрятанной за его широкой спиной. В коридор вышел Свен. Спокойный, с равнодушной улыбкой и ледяным взглядом. Правую свою руку он как-то странно отвёл назад. О чём я сразу подумала? Разумеется, в памяти мгновенно всплыли кошмарные подробности о той жуткой драке, свидетельницей которой мне довелось быть примерно год назад. Поломанная на куски мебель, вмятины на стене от мощных, не человеческой силы ударов, настоящее звериное рычание, от одного звука которого стыла кровь, и Свен, хладнокровно достающий из кармана свой нож. Ну, и что я должна была думать сейчас? Да я и не думала, в общем-то…
Бросившись вперёд, я умудрилась оттолкнуть в сторону Глеба и с диким криком навалилась на Свена. Вряд ли они оба были готовы к такому моему поведению. Глеб попытался поймать меня, чтобы я не упала, но не успел, и я рухнула прямо на порядком растерявшегося Свена. Фактически я его сбила с ног. Если не силой, то внезапностью уж точно.
– Проклятье, Свен! – со смесью досады и злости воскликнул Глеб.
– Марта, дорогая, – проворковал лежащий на спине Свен, – тебе лучше слезть с меня, пока этот придурок не подумал чего-нибудь предосудительного.
– Не называй его придурком, – огрызнулась я, не без труда пытаясь подняться на ноги. Видимо, во время своего феерического броска я сильно ударилась коленкой и наступать на левую ногу было теперь ощутимо больно.
– Осторожно, Марта, я тебе помогу, – Глеб ловко подхватил меня под мышки и аккуратно поставил на ноги. – Болит? Нога? Покажи где.
Я охнула и поняла, что вообще не могу опереться на левую ногу. Боль нарастала и становилась почти нестерпимой. Успокаивало только одно: после большинства ран и травм инсайдеры восстанавливаются крайне быстро. Но болевой синдром, по крайней мере в первые минуты, а то и часы, увы, никуда у нас не девался.
– А вдруг это перелом? – жалобно всхлипнула я. – Вообще наступить не могу.
Глеб осторожно прощупал сквозь тонкую ткань моих брюк начавшую опухать коленку, потом нежно поцеловал меня в лоб и решительно заявил:
– Снимай брюки. Надо посмотреть.
– Так отнеси меня в комнату, не здесь же мне раздеваться. А куда Свен делся, кстати? – с недоумением я покрутила головой. – Он что, ушёл?
– Он на кухне, ставит чайник, – нехотя сообщил Глеб.
– Господи, – только и пробормотала я.
