– Правду? – Алексей неторопливо промокнул губы салфеткой, наклонился, взял Маргарет за руку, заглянул ей в глаза. – Правда в том, моя дорогая, что у меня для вас есть подарок.
Он отпустил ее руку, взял бокал вина и откинулся на спинку стула. Прежде чем отпить, он многозначительно отметил:
– Ваши кисти изящны. Украшения на них смотрятся просто потрясающе.
Маргарет только теперь заметила на своей руке подарок Алексея – браслет тонкой искусной работы.
– О! Он просто потрясающ! – Не удержалась она от восторга.
Алексей усмехнулся:
– Браслет ничто в сравнении с вами, мое Солнце.
– О! – раздался неожиданно разочарованный возглас. Маргарет взглянула на Алексея, затем выпрямила спину, расправила плечи и посмотрела на него слегка с прищуром. На ее губах заиграла усмешка.
– Вы отправляете меня в отставку, месье Глебов? Ведь так принято расставаться любовникам?
Алексей поставил бокал на стол и улыбнулся.
– Нет.
– Тогда что же?
– Мне хотелось сделать вам подарок. Порадовать вас, увидеть блеск ваших чудесных глаз.
– О… Тогда что я могу сделать для вас, Аликс?
– Солнце… Вы можете мне помочь?
– Вам нужна помощь?
– Ваша – несомненно. – Он проникновенно посмотрел ей в глаза.
– Для вас – что угодно.
– Видите того крупного господина за столиком возле колонны?
– Да. И что вы хотите?
– Если пожелаете, то вас ждет приключение. Нужно незаметно положить записку в правый карман его пиджака.
– Я сделаю это!
– Справитесь?
– Без сомнения. Дайте ее сюда.
Они поднялись. Глебов задержался возле столика, оплачивая счет, а Маргарет неторопливо зацокала каблучками к выходу. Возле столика Азефа она оступилась, стала падать, ухватилась за край стола. Азеф поднялся, помог прекрасной незнакомке встать. Маргарет, смотря ему в глаза, улыбнулась, поблагодарила. Затем направилась к выходу. Через пару минут Глебов присоединился к ней. Он поцеловал ее ручку.
– Солнце, я восхищен.
– Это было несложно… Но вы все же заметили!
– Заметил, потому что наблюдал за вами тщательнейшим образом и знал, что вы должны сделать…
Неожиданно Глебов замолчал, взглянув поверх плеча Маргарет, затем взмахнул рукой, привлекая внимание извозчика.
Когда они сели в экипаж, Алексей, обернувшись, усмехнулся:
– Похоже, мой друг Малышев чудесным образом выследил меня.
Он посмотрел на Маклеод, и она отвела глаза, нервно теребя браслет.
– Я должна вам признаться, Аликс… Вы такой… интригующий и замечательный… – она не заметила, как Алексей иронично усмехнулся. – Я не хочу, чтобы вам было плохо… Господин Малышев нанял меня следить за вами и обо всем докладывать ему.
Алексей наклонился к ней, пристально смотря в глаза. Затем усмехнулся:
– Я знаю.
– Знаете? Как?!
– Просто знаю.
– И вы простили меня? – Она была поражена. – И при этом сделали мне дорогой подарок? – Она показала браслет. – О, я не могу его принять!
Глебов не позволил ей снять браслет с руки.
– Не нужно, Солнце.
– Но что тогда мне делать?
– Делайте то, за что вам платят. – Алексей откинулся на спинку сиденья. – Малышеву нужны сведения. Так убедите его сегодня в том, что я нахожусь в вашем номере.
– А вы?…
– А я немного прогуляюсь…
* * *
В номере Грета завела граммофон и расположилась на кровати. Призывно посмотрела на Глебова.
– Может быть, присоединитесь ко мне?
Алексей надел пальто, набросил белый шарф на шею.
– С удовольствием, но позже.
Он взглядом раздел любовницу, прищурился с ухмылкой.
С грацией кошки Грета перевернулась на живот, сквозь полуопущенные ресницы стрельнула глазками на Алексея.
– Я буду ждать…
Когда Глебов ушел, Маргарет приоткрыла входную дверь. Прошло немного времени, прежде чем Малышев появился в коридоре. Маргарет прикрыла дверь и скользнула на кровать. Стала подскакивать так, что заскрипели пружины. Застонала в такт:
– О, Аликс, да, да, да!..
Малышев, остановившись за дверью, сквозь зубы выругался. Стукнув перчатками по ладони, он резко развернулся и зашагал прочь.
* * *
Глебов выбрался на крышу. Холодный ветер вмиг подхватил концы белого шарфа, и тот затрепыхался на шее Алексея. Глебов заправил шарф за ворот, застегнул пальто и стал спускаться по покатой скользкой кровле. Соскользнув до огромной кирпичной трубы, он обогнул ее и аккуратно прошел до края крыши.
Оценив расстояние до крыши соседнего дома, Алексей отступил на несколько шагов назад, разбежался и прыгнул. Пару мгновений в воздухе, затем его ноги коснулись кровли соседнего дома, однако поверхность под ногами оказалась ненадежной. Глебов поскользнулся, рухнул и соскользнул вниз. В последний момент он уцепился за край крыши и повис в воздухе. Пот мгновенно выступил на его висках. Все мышцы напряглись. Алексей несколько мгновений находился в неподвижности, затем стал медленно забираться наверх.
Оказавшись на крыше, он сел, рукавом стер испарину со лба и посмотрел вниз. Внутри все похолодело от мысли, что еще немного, и он бы расшибся в лепешку из-за своей неосторожности. Мышцы от напряжения болели, пальцы одеревенели от соприкосновения с замерзшей кровлей.
Глебов поднялся и стал карабкаться наверх. Нужно больше уделять внимание физической подготовке, решил он. В последнее время он забросил занятия.
Обнаружив люк, Алексей выбрался на чердак…
* * *
Малышев раздраженно мерил коридор шагами. Глебов выводил его из себя. Резко развернувшись, он вернулся к номеру Греты. Свои обязанности она восприняла чересчур буквально! Мадам Маклеод мешает делу. Пора покончить с этим фарсом.
Малышев громко постучал в дверь. Безрезультатно. Он вновь забарабанил по ней. Наконец, щелкнул замок, и через небольшую щель приоткрытой двери выглянула Грета.
– Вы? Уходите, я не одна!
Малышев бесцеремонно распахнул дверь и быстро вошел в ее номер. Прошел в спальню, но Глебова там не оказалось.
Он резко обернулся к Грете:
– Где он?
– Ушел… – призналась Маргарет, испуганная грозным видом непрошенного гостя. Она плотней запахнула пеньюар и обхватила себя руками.
– Ушел – куда?
– Я не знаю… Я, правда, не знаю!
– Ты ему рассказала?
– Нет, он сам догадался.
Малышев приблизился к ней вплотную. Грета сжалась, будто затравленный зверек. Он сдавил ее шею рукой:
– Рассказывай все, что знаешь. Если ты мне солжешь…
* * *
Глебов открыл окно. Холодный воздух ворвался в помещение с роем белых пушистых снежинок. Алексей осмотрелся, встал на подоконник и выбрался наружу. Ступив на скользкий узкий выступ, он стал пробираться вдоль стены до балкона. Ухватившись замерзшими руками за перила, Глебов взобрался на них, затем дотянулся до выступа верхнего балкона, подтянулся, и хотел было взобраться на него, но в этот миг к окну подошел сухощавый мужчина с папиросой в зубах. Алексей замер. Мужчина приоткрыл форточку, затянулся и выпустил струю дыма в окно.
– Что вы предлагаете? – услышал Глебов его голос. Мужчина повернулся к окну спиной. Аккуратно, стараясь не шуметь, Алексей подтянулся и взобрался на балкон, затем, прижимаясь к стене, приблизился к окну.
– Павел Иванович[55 - Прим. автора: Один из псевдонимов Б. В. Савинкова (1879, Харьков – 1925, Москва) – русского террориста, одного из лидеров партии эсеров, писателя.], у меня потрясающие замыслы! – услышал Алексей голос Азефа. – Мы разработаем для Боевой организации грандиозный план против Охранного отделения в Петербурге.
– Вы, в самом деле, считаете, что такое возможно? – усомнился его собеседник.
– Конечно!
– Коль так, разъясните.
– План таков. Боевая группа должна будет в определенный час и день проникнуть в Охранное отделение. На каждом из участников дела будет начиненный динамитом пояс. Это даст им большую свободу действий и отвлечет подозрение, которое непременно вызвал бы сверток в руках каждого из них. По условному знаку бойцы одновременно должны будут взорвать себя и разрушить своим героическим поступком вековой оплот царизма.
– «Живые бомбы»?
– Это будет достойным акт деятельности нашей организации.
Собеседник Азефа сомневался. Некоторое время он молчал.
– Все это слишком… Погибнет много наших товарищей, – сказал он наконец. – Нет, Валентин Кузьмич[56 - Прим. автора: Один из партийных псевдонимов Е. Ф. Азефа.], я с вами не согласен. По крайней мере, на данный период, пока готовится покушение…
Он развернулся и, закрыв форточку, отошел от окна. Глебов свободно вздохнул – еще немного и возможно «Павел Иванович» заметил бы его. Алексей придвинулся поближе к окну, но господа в эту минуту уже покидали комнату.
Глебов тем же путем вернулся назад в квартирку этажом ниже. Он основательно замерз, пока находился вне помещения. Плеснув коньяк в бокал, он сделал пару глотков. Горячительная жидкость обожгла горло и теплой жгучей волной прошла по пищеводу к желудку. Осторожно выглянув в коридор и, убедившись, что его никто не заметит, он покинул чужую квартиру…
Алексей узнал очень многое, и многое нужно было еще обдумать.
* * *
«Итак, – думал Глебов, сидя в экипаже, катившемся по улицам Парижа, – во-первых, я нашел Валентина. Черте что, но Валентин и Азеф это один и тот же человек. Неужели никто не замечает очевидного?»
Алексей вынул папиросу и закурил.
«Во-вторых, Азеф замыслил грандиозный план – совершить террористический акт в самом Департаменте полиции. Зачем такой неоправданный риск? Или оправданный?» – Алексей нахмурился. – «В России нарастает революция. Неужели Азеф предполагает, что триумф революции вполне возможен? И тогда, при новом режиме, разоблачение будет почти неизбежно. Неужели единственное спасение он видит в уничтожении всех следов и живых свидетелей своего предательства? Громадные здания, хранящие документы политического сыска, вместе с его обитателями должны быть уничтожены, дабы похоронить личную тайну Азефа».
Экипаж остановился возле гостиницы, Алексей расплатился с извозчиком и направился в номер.
