Следующие пятнадцать минут рассказываю про чистоту, огранку и цвет камней. Показываю сертификаты. Предлагаю на примерку несколько пар серег и колье в комплект. Она достаточно быстро расслабляется, видя во мне профессионала, и перестаёт сыпать вопросами.
В салон залетают друг за другом две девочки лет двенадцати. Абсолютно одинаковые. Они темненькие и в их лицах я узнаю черты мужчины, о котором думаю последние пару недель.
– Мама, – кричат наперебой.
– Привет, – мажет она взглядом по детям и сразу обращает внимание ко входу. В нём ожидаемо видит бывшего мужа.
Вся семья в сборе.
Глеб проверяет помещение глазами и останавливается на нас. Мне чуть заметно кивает. Он сегодня без галстука, но также в строгом светлом костюме и белой рубашке. Лицо идеально выбрито. На руках часы, на этот раз из платины, судя по швейцарскому бренду, который я узнала.
Разместив руки в карманах брюк, не спеша проходит в нашу сторону.
– Громов, смотри, какая прелесть! – говорит ему бывшая жена.
Он окидывает взглядом витрину и морщится.
– Купи мне эти серьги, – говорит она, флиртуя глазами.
Глеб вскидывает на нее строгий предупреждающий взгляд.
– А-а.. ладно, – машет она рукой и снимает с себя украшения. – Выиграю у тебя суд, и сама куплю.
Он иронично смотрит на нее и теперь я любуюсь на них, как на пару. Внешне идеально друг другу подходят.
– Спасибо, Ксения, – благодарит меня Марго, не обращая внимания на реакцию экс-супруга, и тут же обращается к детям. – Девчонки, едем домой?
– Пока, пап, – бросают дети и тут же вылетают в холл.
– До свидания, будем рады видеть вас вновь, – прощаюсь с ней.
Стрельнув глазами на Громова, женщина с ровной спиной уходит за дочерьми, оставляя нас наедине.
Глава 9. Ксения.
Дождавшись, пока бывшая жена покинет помещение, Глеб наблюдает за тем, как я убираю изделия в витрину. Чувствую его присутствие сзади и пытаюсь разобраться с эмоциями внутри.
– Ну что, кошек сегодня не встречала? – Спрашивает с иронией.
– Нет, – тихо отвечаю.
– Может, бабка с пустыми ведрами? Или что там еще бывает? – продолжает издеваться.
– Это не смешно, – говорю, закрывая витрину и проходя в свой кабинет. Надо срочно избавиться от его присутствия.
Охраннику киваю, что обозначает предупредить меня, если вновь появится посетитель.
Громов вопреки ожиданиям следует за мной.
– Как поиски? – спрашивает, размещаясь в кресле напротив моего стола.
Включаю монитор с камерами из зала.
– Ты про что? – отрываю взгляд от компьютера.
– Ну, ты грозилась найти кого-то помоложе…
– А-а… да, – обдумываю ответ и улыбаюсь. – В процессе.
Глеб пристально разглядывает мое лицо.
– Тебя беспокоит разница в возрасте? – спрашивает серьезно, как будто это действительно важный момент.
– Нет, – отвечаю слишком быстро.
– Принято, – соглашается и встаёт. – Я позвоню. Хорошего дня.
Открыв рот, смотрю на удаляющую спину. Я позвоню? Это что значит?
Прикладываю ладони к горящим щекам.
И как объяснить то, что я чувствовала, глядя на бывшую пару супругов? Это что ревность? Я давно о ней забыла.
Тем более к мужчине.
В начальных классах я мучительно ревновала родителей к Оле. Эмоции съедали меня изнутри. Сжигали. Все это отражалось на сгрызенных ногтях и школьных ручках. Бабушка несколько раз водила меня к неврологу. Выписывали кучу успокоительных, но ничего не помогало…
До тех пор, пока я не запретила себе это чувство.
Потому что оно бессмысленно.
Бессмысленно ревновать тех, кто тебя не любит. Даже если это твои родители. Даже если хочется… чтобы любили.
С тех пор, я ничего не испытывала. У меня никогда не было первой любви, да и в целом, я никого не любила. Потому что где-то внутри всегда скребется тревога о том, что меня полюбить невозможно.
А если меня не полюбят, то зачем мне вдруг привязываться?
Мои малочисленные непродолжительные отношения были основаны на том, что вроде так надо. В обществе так принято. Есть женщина – значит, рядом должен быть мужчина.
И я искала. Только почувствовать ничего не могла…
До сегодняшнего дня.
Осознание, какая именно женщина соответствует Громову, выбило меня из колеи. Заставило впервые за долгое время отреагировать тяжестью чуть ниже груди. Это не желание, не страсть. А именно чувство.
Еще там, стоя за витриной, я поняла. Я не дотягиваю…
Возможно, его заводит мое тело, моя ответная похоть. Но не я сама.
После таких нелегких умозаключений день идет насмарку, и я раньше уезжаю домой. Уже вечером принимаю звонок от бабушки.
– Да, бабуль. Привет.
– Здравствуй, совсем перестала звонить старой бабке, – говорит она шутливо.
– Ой, да перестань. Я что-то закрутилась на работе.
– На работе, – недовольно ворчит. – Ксюша, когда ты подумаешь о семье?
Прямо в яблочко, бабуль.
– Ты у меня самая красивая, добрая, умная, хорошая моя девочка. Я так жду, когда такое сокровище кто-то оценит по достоинству.
– Давай сменим тему, – предлагаю. – Как у тебя дела?
– Мамка твоя звонила. С просьбой.
– С какой? – настораживаюсь.
– В город Олька приезжает. На практику. Просит, чтобы у тебя остановиться ей.
Чёрт.
И ведь не откажешь. Обидятся.
– Я что-нибудь придумаю, бабуль, – перекидываю мысли в голове. – Расскажи лучше, как твое здоровье?
– Ну, какое у меня здоровье, Ксюшенька. Не переживай за меня. А про Ольгу даже не думай. Добрая ты душа.
– Если можно помочь, почему этого не сделать, – замечаю.
Мне не очень нравится делить жилище и быт. После школы я поступила в университет и уехала из деревни. Жила в общежитии. В целом, мы сдружились с девчонками. Потом пару лет даже вместе снимали квартиру.
Но я так нажилась с кем-то, что первое время, когда приобрела свой угол, находилась в эйфории от одиночества. Перспектива принять сестру меня не вдохновляет.
Но надо так надо.
Я не чувствую себя обязанной перед родными. Я ничего им не должна. Но… все же они не чужие?
– Ладно, бабулечка. Не болей, пожалуйста. Я приеду к тебе через пару недель, как только немного освоюсь в новой должности.
– Деловая ты моя. Горжусь тобой, моя девочка. И всегда жду. Ты ведь знаешь.
– Знаю. Люблю тебя, пока.
Аккуратно убираю телефон на панель, зажимаю рот рукой и реву.
Потому что, кроме бабули, в этом мире меня так никто не любит…
* * *
На следующий день во время обеденного перерыва проверяю эскизы от агентства Насти, которое готовит для «Diamonds» новые каталоги.
Вдруг на экране появляются знакомые четыре буквы. Дрожащей рукой нажимаю на кнопку вызова.
– Привет, – говорит Глеб.
– Привет.
– Как ты?
– Нормально.
– Встретимся? – предлагает.
Долгое молчание.
– Давай, – прикрываю глаза, гася эмоции. Я просто не в силах отказать себе в этой слабости.
– Тогда там же. В восемь устроит?
– Да.
– Окей, – не прощаясь, отключается.
Предвкушение встречи снова выбивает меня из рабочего режима. Жду конца дня. Томлюсь. Кипячусь в своих эмоциях и сомнениях.
Ближе к вечеру заезжаю домой и принимаю душ. Вместо комплекта белья на этот раз достаю из комода прозрачные стринги. Моя отредактированная форма груди позволяет не носить лифчик. Волосы укладываю волнами. Пока наношу легкий макияж, любуюсь на свое тело в зеркало.
Облачаюсь в закрытое нюдовое платье с маленьким секретом. Вдоль спины по всей длине блестящая молния. Достаточно провоцирующая, на мой взгляд.
Добираюсь вовремя и уже без десяти восемь паркуюсь на злосчастной стоянке. Выходя из машины, замечаю подходящего ко мне мужчину. Он сегодня в черном. Волосы развеваются от ветра, выражение лица непроницаемо.
Как всегда хорош.
– Ты пунктуальна, – замечает вместо приветствия.
– Старалась, – отвечаю, убирая ключ в сумку.
Он проезжается темными глазами по моему телу. Задерживается на груди, которая просто кричит о моём желании и о том, что я сегодня пренебрегла бельем.
Пялимся друг на друга.
Это словно прелюдия к сексу.
