Такси быстро домчало Сашу из аэропорта Пизы в пока незнакомую Вольтерру. Золотая осень в этом году промчалась на больших скоростях, и после нудных, дождливых октябрьских недель она, как кот, жмурилась и чуть не мурлыкала на теплом тосканском солнышке среди сине-золотого ноябрьского утра.
Древний этрусский город показался издалека, бежево-розовый, увенчавший гребень холма, он ярусами спускался в долину. Утопающие в зелени домики, словно брызги игристого вина, разлетелись вокруг.
Через час должны привезти мебель, являться раньше смысла не было – не на полу же спать! Вот девушка и подгадала рейс впритык, и теперь с удовольствием смотрела в окно на виноградники и оливковые рощи, на россыпи домиков и ферм за окном. Неожиданно такси остановилось.
Когда Ирина говорила о деревне, Саша понимала, что дом расположен за пределами исторического центра. Но оказалось, что он – бывшая ферма – стоял в одиночестве в окружении высоких кипарисов и неизвестных ей не менее высоких деревьев на зеленом холме в паре километров от городских ворот.
– Мне… ээээ сюда?
Таксист кивнул:
– Как заказывали, Il cipresso, Кипарис. Этот дом и есть.
Он оставил Сашу с чемоданом у каменной арки, соединяющей два здания, основное, двухэтажное, с большими окнами с деревянными ставнями и другое поменьше, всего с двумя окошками. Чуть дальше находилась конюшня, а может гараж, большое строение из такого же розово-бежевого камня.
– Нехило! Помнится, Ирина что-то про лошадей говорила, надеюсь, их не завезут, пока я здесь.
Она прошла в арку, оказавшись в крохотном каменном дворе. Поставила чемодан и снова вышла наружу. Прохладный ветер растрепал светлые волосы, несмотря на теплое солнышко чувствовалась осень, а Саша знала, что в Тоскане тепло может в один день смениться на дождь и холод, которые принесет нежданный ураган. Хотелось впитать в себя тепло, ветер, чуть-чуть пахнущий близким морем, и осмотреться.
До ближайшего дома отсюда было метров пятьсот, до города, извилистыми дорогами среди холмов и насыпей, километра три. Ни магазинов, ни баров, только песчаные холмы с редкой растительностью с одной стороны и редкие фермы с оливковыми деревьями с другой.
– Сама согласилась, вздохнула девушка. – Устроюсь, закажу такси и поеду в город за продуктами. Тут наверняка и большой супермаркет есть, закуплюсь на неделю, ладно, хоть бутылку воды взяла!
Она вошла в небольшой холл, оттуда в кухню, и увидела кучу пустых банок
из-под краски, разбросанные гвозди, пыль и известку на полу, да еще и смятые грязные картонные коробки в камине.
Но все должно быть убрано к моменту доставки мебели! Еще – она сверилась с подробной инструкцией – должно быть масло для отопления. Саша вышла наружу, нашла по схеме котел центрального отопления, постучала – ответом был гулкий пустой звук.
Она тут же отправила сообщение Ирине, рассказала, что приехала, ждет мебель, но все не так, как было обещано: мусор, отсутствие масла в котле, она даже не успеет организовать уборку к доставке мебели!
Ирина ответила моментально: телефон подрядчика у Саши есть, она все решит сама, для этого ее наняли.
Слово «наняли» почему-то резануло, но не успела девушка возмутиться, как пришло второе сообщение: вся семья Ирины сегодня отправляется в Индию «на ретрит», зарядиться энергетикой и духовными потоками, поэтому связи с ними не будет, на две недели они выключат все гаджеты, и Саша, разумеется, справится сама, Ирина в ней уверена. Заканчивалось сообщение сердечком и словами – муцас грациас!
Обалдевшая Саша смотрела на экран телефона, не находя слов. Вот это она влипла. Ведь чувствовала, что был какой-то подвох! Не бывает все идеально и такие деньги не платят за удовольствие пожить месяц в Тоскане. Хоть бы посмотрела по карте. где этот «Кипарис» расположен, Соньку бы попросила съездить и посмотреть, подруга точно бы не отказала, тут не больше 150 километров до ее Сентинеллы. А она уши развесила, обрадовалась… Хорошо, хоть деньги сразу заплатили! На всякий случай проверила: все нормально, огромная по ее меркам сумма лежит на счету. Попала, ты, дорогая, а куда деваться!
А это «муцас грациас» – неужели нельзя хотя бы пару слов выучить нормально? Хотя бывают люди неспособные к языкам, у Ирины другие таланты. Может, хоть семья сына итальянский выучит. Нет, Саша совсем не сноб, но если ты покупаешь дом в чужой стране, где собираешься жить каждое лето, не надо считать всех вокруг мошенниками, и хотя бы общие фразы выучить можно!
Она вздохнула, сверилась с записями и набрала номер подрядчика.
– О, signora mia, che piacere! – раздался веселый голос. – Вы уже приехали? А я думал вы приезжаете пятого!
– Сегодня пятое.
– О, простите, я думал, это вторник!
– Сегодня вторник. И весь мусор остался в доме.
– О, простите, точно, сегодня вторник, пятое. Вы хотите, чтобы попозже на неделе я прислал кого-нибудь убрать?
– Позже будет поздно. – Саша понадеялась, что он понял эту странную фразу. – А масло для отопления?
– Какое масло? – растерялся веселый подрядчик.
– Я же говорю, для отопления!
– А что, его нет?
– А я что говорю?
– Я спрошу у сотрудников, возможно, забыли заказать.
– Вы предлагаете мне жить в холоде? Ноябрь месяц! – на том конце просто повесили трубку.
– Офигеть! – подумала девушка. Хорошо, что все тряпки и моющие принадлежности, и оборудование имелись в кладовой в достаточном количестве.
Засучив рукава, уставшая с дороги Саша принялась за уборку, бурча под нос: захотела больших денег- получай! Захотела пожить месяц в Тоскане, да еще и за плату- получай!
***
Через два часа фургон завернул к ферме, поднимая пыль с дороги. К этому времени Саша успела собрать большую часть строительного мусора в пластиковые мешки, вытащить их за заднюю дверь, подмести полы и вытереть остатки пыли с полок и подоконников. Она начала ненавидеть Ирину, а еще больше себя, идиотку.
– Scusi, signora, мы немного опоздали, пока нашли эту ферму! А что, мебель так и ставить на голые плиты?
– Увы, с коврами задержка.
– Ну… что ж делать…это Италия синьора! Хотя бы они все убрали!
– Ага, сейчас, убрали! Посмотрели бы вы на этот дом два часа назад!
– Понятно… – Старший в бригаде грузчиков почесал затылок. – Давайте, мы хоть мусор потом вывезем! И командуйте, куда ставить мебель!
Прошло часа три пока все было расставлено по схеме, оставленной Ириной. Наконец грузчики уехали, Саша упала в кресло и поняла, что не в состоянии даже просто стоять на ногах. Воду она всю выпила, от голода тошнило, но ехать куда-то она не в состоянии. А еще ей ужасно хотелось принять душ, хорошо, что горячая вода не зависела от отопительной системы, вот только не было сил.
Вставать пришлось, потому что кто-то забарабанил в дверь.
– Неужели подрядчик прислал уборщицу? Вовремя!
Она еле доползла до двери, открыла и увидела невысокую женщину лет шестидесяти или чуть больше, с темными вьющимися волосами, простом цветастом платье, на которое наброшена куртка.
– Permesso? Можно?
–Avanti! Заходите. – Саша уставилась на незнакомку, которая медленно прошла в кухню, огляделась.
– Понятно. – Изрекла женщина. – Я ваша соседка, вон из того дома, – кивнула в сторону самой ближней фермы, той, что виделась в полукилометре. – Меня зовут Элиза. Элиза Рьодди.
– Алессандра. И можно на ты.
Элиза кивнула и, продолжая оглядываться, изрекла:
– И ты все это одна делаешь?
Саша рассказала о своих злоключениях. Элиза всплеснула руками:
– Я так и подумала, что надо зайти, может, помощь нужна. Голодная небось? Бедняжка, еще на чужих людей горбатишься. Давай, через полчаса приходи ко мне. Будем обедать. Или сил нет? Так я принесу еды.
– Нет, что вы! Я дойду. А я точно не затрудню?
– О чем ты говоришь! Жду через полчаса, еда простая: суп фасолевый, хлеб со шпинатом, печенье и сыр. Я одна живу, много не готовлю. Муж умер, дети разъехались. – И Элиза удалилась.
Саша приняла душ, оделась, и уже собиралась уходить, когда снова раздался стук в дверь. После душа девушка почувствовала себя гораздо лучше и расстроилась, что Элиза решила принести ей еды, хотелось посидеть в тепле. Это летом старые каменные дома хорошо держат прохладу, осенью, да в нежилом до сих пор доме, было зябко.
Но за дверью стояла незнакомая женщина, сжимавшая в руках большую клетчатую сумку. Даже пальцы посинели, так вцепилась.
Женщина выглядела старше Элизы. Седые волосы собраны в пучок, сверху – шляпа, на глазах очки от солнца, несмотря на ноябрь. Может, чувствительные глаза, подумала Саша, которая сама носила солнечные очки большую часть времени, иначе из глаз текли слезы, и она щурилась, как слепая курица.
–
Buongiorno
… – женщина мялась и явно чувствовала себя не в своей
тарелке.
– Здравствуйте. Вы тоже соседка?
– Я? Что? Соседка… ах, нет, не соседка. Мне нужна Джованна.
– Здесь нет Джованны, только я. – Может, это местная сумасшедшая, или у нее ранняя деменция, вон как странно себя ведет. Хотя одета прилично, совсем даже не как фермерша.
– Ну, как же, Джованна, антиквар.
– Может, здесь раньше и жила Джованна. но у дома несколько лет уже другие хозяева.
Женщина настороженно огляделась. Саша не видела ее глаз за темными очками и почувствовала тревогу. Точно ненормальная, а тут кричи-не кричи – никто не услышит. Вот ведь вляпалась!
Женщина поставила на пол сумку Gucci, висевшую на плече, золотой браслет сверкнул на руке.
– Ты не итальянка.
– Нет, но в чем дело? Я же сказала, что тут нет никакого антиквара Джованны.
– Тем лучше. – губы сжались в тонкую линию, но потом женщина вдруг расслабилась, словно приняла решение. – Действительно, тем лучше. Americana?
– Русская.
– Еще лучше. У русских много денег.
– Да что вам надо? – Саше стало смешно. – Сейчас должна прийти соседка, – наврала девушка, пусть знает, что я не одна.
– У меня есть кое-что, что я хочу продать.
– У меня нет денег!
– Вам проще найти того, кто захочет это купить.
Женщина уселась на кухонный стул, пристроила сумку себе на колени, вынула сверток, развернула и поставила на стол тяжелый предмет.
У Саши перехватило дух.
На темной, почти черной вазе была изображена похоронная процессия. Две мощных лошади тащили крытую повозку, по контрасту с холодной погребальной урной они были полны жизни, развивались гривы, били копытами мускулистые ноги. Семья шла за повозкой, женщина- жена или старшая дочь, с ней двое детей. Одинокий всадник в развевающемся плаще скакал во главе кортежа. Голова мужчины повернута назад – на его лице печаль, словно отзеркаленная от лица прекрасной женщины, стоявшей чуть поодаль. Родственница усопшего? Или случайная наблюдательница, даже в такой момент поразившая красотой всадника?
Саша не могла оторваться от образов на вазе.
– Вы знаете, что это?
– Ваза?
– Погребальная урна. Вольтерра. IV век до нашей эры. Сосуд для души.
– Вы хотите сказать, что это подлинная этрусская урна?
– Конечно.
– И вы вот так приносите мне ее в клетчатой сумке?
– Не вам. Антиквару Джованне. Но все к лучшему. Вы найдете мне покупателя.
– У меня нет таких знакомств.
– Вы же русская. У русских есть деньги. Я оставлю ее у вас.
– Вы с ума сошли!
– Я не понесу ее обратно.
– Но я…
– Найдите мне покупателя за две недели. Вы получите большой процент.
