В опытных руках консультанта напряжение Ольги таяло. К комплиментам она привыкла, но это не мешало получать от них удовольствие.
– Готовитесь к торжеству? – сотрудница магазина профессионально огладила Ольгины бедра, расправляя тонкую ткань.
– У меня день рождения через месяц. Сорок пять, – вздохнула та. – Это, возможно, не юбилей, но мы всегда устраиваем большой праздник, нужно что-нибудь новое.
Нахмурив брови, продавщица внимательно посмотрела в ее лицо.
– Простите, мадам, ваш французский великолепен, но все же я хотела бы уточнить. Вы не ошиблись с цифрами? Сорок пять – она показала четыре пальца на левой руке и пять на правой.
– Нет, не ошиблась! – засмеялась польщенная Ольга. – Сорок пять.
Интерес продавщицы, на бейдже которой значилось имя «Анна», мгновенно сместился в практическую плоскость.
– Как вам это удается? Камилла! – окликнула она коллегу за кассой, которая, пользуясь моментом, завела разговор с Никитой. – Ты можешь поверить, что мадам сорок пять лет?
– Быть не может! – авторитетно сказала Камилла. – Я была уверена, что мадам не больше тридцати пяти!
Ольга вышла из примерочной. Она на минуту задержалась возле большого зеркала, а затем повернулась к Никите.
– Как тебе?
– Великолепно! – одобрил он. – Ты моя красавица!
Платье и правда сидело отлично. Сложный цвет, что-то между маренго и серым, добавлял голубизны ее светлым глазам и удачно оттенял цвет волос – в то лето Ольга была золотисто рыжей.
– Хорошо, тогда покупаем, – решительно сказала она, возвращаясь в примерочную. – И едем домой. Звони Алексу!
«Торопиться не будем», – мысленно огрызнулся Никита.
А вслух произнес:
– Хорошо, любимая.
Пока Ольга переодевалась, сотрудницы бутика кружили вокруг примерочной в надежде раскрыть секрет ее молодости.
– Правильная диета творит чудеса, – снова закинула удочку Анна, помогая Ольге расстегнуть платье. – Вы очень стройная!
– У меня нет диеты, – без жеманства ответила Ольга. – Стараюсь не есть на ночь, но даже это не всегда получается.
– Самое поразительное, что у вас совсем нет морщин! – продолжала Анна. – Кожа, как у молодой девушки.
– Да, лицо очень свежее, – согласилась Камилла. – Ваш муж сказал, что вы из России. Вы, наверное, пьете водку вместо вина.
– Водку я не пью. Да и вино не слишком часто.
– Вот! – всплеснула руками Камилла. – Я так и думала, что дело в этом! А мы пьем вино каждый день!
– Я думаю, дело в генетике, – утешила ее Ольга. – Моя мама всегда очень молодо выглядела для своих лет.
Анна приняла из рук Ольги платье и вспомнила о работе.
– Вам понравилось?! Это наш местный бренд, из Лангедока, в России вы второго такого платья точно не встретите, – зачастила она.
Никита принимал комплименты в адрес жены на свой счет. Генетика – конечно, сила, но только счастливое замужество, по его мнению, могло поддерживать женщину в хорошей форме.
– Ты позвонил Алексу? – нетерпеливо спросила Ольга, выходя из примерочной.
В этот момент в магазин проскользнула девушка с рюкзачком на плече. Под суровым взглядом Камиллы она шмыгнула в служебное помещение и через минуту вернулась, на ходу прикрепляя бейдж с надписью «Шарлиз». Пока Анна принимала оплату, вновь прибывшая подхватила платье, завернула в шуршащую бумагу и уложила в картонный пакет с завязками из синих атласных лент.
– Ваше платье! – Девушка вышла из-за прилавка, держа пакет двумя руками перед собой.
Ольга не слушала. Она смотрела сквозь витрину на улицу.
– Мерси! – поблагодарил Никита, забирая покупку. – А вот и Алекс! Интересно, как он сумел нас найти?!
Перед витриной бутика действительно стоял Алекс. Лицо у него было счастливое.
– Все-таки у этой русской есть какой-то секрет, – сказала Анна, когда дверь за Шереметевыми закрылась. – Диета или таблетки.
– Понятно, какая диета, – безжалостно усмехнулась Камилла. – Нам с тобой надо пить поменьше вина, моя дорогая!
Шарлотта молчала. Ее не интересовали разговоры старших коллег. На улице, за стеклом, Алекс объяснял родителям, как очутился около магазина. Никита смеялся, Ольга хмурилась, все трое беззвучно шевелили губами, поглядывая в ее сторону. Под их взглядами Шарлотте хотелось провалиться сквозь землю.
Все они вспомнили случайную встречу через полгода, когда Алекс официально представил родителям подругу-француженку. Знакомство прошло ужасно. Никита и Алекс, как ни старались, не смогли разрядить обстановку. Безотчетные страхи Ольги получили в тот день материальное воплощение, а Шарлотта утвердилась в мысли, что от матери парня лучше держаться на расстоянии.
Эдвард лихо подкатил к тротуару напротив железнодорожного вокзала Тулузы. Алекс едва ли не на ходу выскочил из машины навстречу Шарлотте, помог ей устроиться на заднем сиденье и сел рядом.
– Эдвард, это Шарлотта, моя девушка! – с гордостью сказал он. – Шарлиз, это Эдвард, друг нашей семьи. Он англичанин.
Алекс старался вести себя как можно учтивей. Шарлотта взглянула на него с иронией, зато Дед кивнул одобрительно.
– Добрый день, юная леди! – воскликнул он на английском, развернувшись назад, насколько позволял ремень безопасности. – Рад встрече! Я буду называть тебя Чарли, если не возражаешь.
– Бонжур! – приветливо сказала Шарлотта Эдварду и повернулась к Алексу. – Я плохо говорю на английском.
– А Эдвард не говорит по-французски! – засмеялся Алекс. – Шарлотта, ты не против, если Эдвард будет называть тебя Чарли?
В ее золотисто-карих глазах мелькнула досада:
– Подойдет любой вариант, кроме Шарлотты. Ты же знаешь, я терпеть не могу это имя!
Довольный Алекс обнял ее за плечи.
– Эдвард, твоя дочь Изабель знает французский? Боюсь, сегодня вечером будут проблемы!
– Моя дочь француженка и при этом прекрасно говорит на английском, – гордо произнес Эдвард. – Я передал ей твое приглашение, но сегодня она, к сожалению, занята. Изабель присоединиться к нам завтра, если вы оба не против.
Эдвард вел себя очень мило, шутил и рассыпал комплименты Шарлотте, поглядывая на нее в зеркало заднего вида. Его старомодные любезности Алекс переводил с удовольствием, пускай и не очень точно. Только однажды в разговоре возникла неловкость.
– Чарли, где ты живешь? В Тулузе? – поинтересовался Эдвард. – Чем занимаются твои родители?
Шарлотта выбрала для ответа только первую часть вопроса:
– Да, я живу в Тулузе.
Отделаться от Деда было непросто.
– О! Прекрасно! Твои родные тоже живут в Тулузе?
Алекс с любопытством наблюдал за подругой. В течение двух лет знакомства она избегала говорить о семье.
Шарлотта и сейчас нахмурилась, но из уважения к Эдварду все же ответила:
– Моя мать держит ресторан. Старшая сестра ей помогает. Отец давно умер, я не помню его.
– Ресторан?! – воскликнул Эдвард. – Прекрасно!
Напряженное молчание Шарлотты заставило Деда сменить тему. Для подобного случая он всегда держал наготове несколько проверенных старых историй. Главным героем большинства из них был его дядя Джон.
– Знаешь ли, Чарли, мой дядя Джон был булочником, – начал Эдвард. – Они с тетей Агатой держали пекарню и маленький магазинчик, который открывался в шесть утра и закрывался к ланчу, потому что вся свежая выпечка к этому времени была уже продана.
Дед прекратил болтать только на въезде в деревню и вскоре лихо припарковался на свободном месте у дома.
Алекс открыл ушастым ключом дубовую дверь и потащил Шарлотту на третий этаж.
– Скоро ланч, молодые люди! Не задерживайтесь там, наверху! – прокричал Эдвард им вслед, отправляясь на кухню.
Почти все здесь он когда-то сделал своими руками – кухонную мебель, огромных размеров встроенный шкаф и даже дверь с волнистым желтоватым стеклом, которая вела из кухни в гостиную.
Гостиная занимала две трети первого этажа. Два ее французских окна выходили на просторный балкон, откуда открывался роскошный вид на холмы и долины. Дом Шереметевых стоял в плотном ряду построек, окружавших исторический центр деревни Лантерн. Когда-то они служили первой линией обороны средневекового города. В течение пятисот лет дом много раз перестраивался – увеличились окна, появился балкон, однако в целом здание из серого камня сохранило старинный облик и приводило в восторг московских гостей. Да что там гостей – отец Алекса уже третий год при каждом приезде в Лантерн часами сидел на балконе, отпуская мысли свободно парить над бескрайними просторами французского юго-запада.
На втором этаже, над гостиной, располагалась хозяйская спальня. Еще одну комнату с окнами на узкую мощеную улицу занимал Эдвард. Выше находились две спальни поменьше, со скошенными потолками и круглыми, как иллюминаторы, окнами. Одна из них была любимым логовом Алекса, а вторую обычно отводили гостям.
Едва переступив порог комнаты, он стиснул Шарлотту в объятиях. Она не сопротивлялась, но, уловив движение в сторону кровати, выскользнула из его рук.
– Пойдем вниз, Алекс! Неудобно заставлять Эдварда ждать!
Спускаясь следом за Шарлоттой по лестнице, Алекс обескуражено размышлял: «Почему она решила, что Эдвард нас ждет? А говорила, что не знает английского…»
Ланч прошел за разговором на двух языках, в котором Алексу приходилось быть переводчиком. Как и прежде, солировал Эдвард, в отсутствие Никиты игравший роль хозяина дома. Он расхваливал приготовленную Ольгой еду и анонсировал незабываемый ужин, который планировал сделать сам.
Загрузив посудомоечную машину, Дед завалился на диван и включил телевизор – после насыщенного утра его ноги нуждались в покое. Это было как нельзя кстати – Алекс горел нетерпением остаться с Шарлоттой наедине и продолжить с того момента, на котором они прервались. Однако у его подруги снова оказались другие планы.
– Пойдем, прогуляемся по деревне, – предложила она.
– Гулять?! Сейчас?! – растерялся Алекс. – Шарлиз, на улице жарко, а в доме так хорошо! Давай выйдем попозже, в деревне вечером интереснее. Да здесь и гулять-то негде!
– Я бы хотела пройтись после ланча.
Алекс все еще надеялся настоять на своем. Он взял ее за руку и сделал шаг в сторону лестницы. Наивный! Шарлотта обвила его шею руками и заглянула в глаза.
– Мы вечером еще раз выйдем, если захочешь. Посидим в баре, выпьем чего-нибудь. А сейчас просто пройдемся, посмотрим на улицы и дома. Обожаю такие местечки!
Она добавила многозначительно:
– У нас еще куча времени. Я взяла отпуск, чтобы провести его вместе с тобой, помнишь?
Алекс поплелся на улицу, всем видом транслируя разочарование.
Не успели они с Шарлоттой выйти наружу, как позвонила Ольга.
– Привет, милый. Как ваши дела? – осторожно спросила она.
– Нормально, – буркнул Алекс, но, спохватившись, придал голосу радостное звучание. – Мы пообедали, очень вкусно! Эдвард теперь отдыхает, а мы с Шарлиз вышли погулять по деревне.
– Погулять? – с подозрением переспросила Ольга, переключая телефон на громкую связь. – Не жарко? А мы с папой заехали в Сен-Сирк-Лапопи. Деревня как деревня, по правде сказать, мало чем отличается от Лантерн, только гора под ней выше нашего холма, и под горой река.
– Не слушай ее, Алекс! – вмешался Никита. – Деревня прелестная! Кроме того, вокруг заповедник, природа роскошная.
Под укоризненным взглядом мужа Ольга нехотя согласилась:
– Ну не совсем обычная деревня, согласна. Виды красивые.
Живописная деревня Сен-Сирк-Лапопи расположилась на крутом утесе на высоте около 300 метров над рекой Лот. Здесь все дышит стариной. Большинство зданий в деревне построено в XIII–XVI веках. 13 из них охраняются государством как историческое наследие.
В Средневековье в этих местах соперничали три знатных семьи – Лапопи, Гордон и Кардийак. Построенные ими укрепления, у подножия которых лежит деревня Сен-Сирк-Лапопи, и сейчас возвышаются над долиной реки Лот.
Аркады домов на деревенских улочках напоминают о лавках и мастерских ремесленников, создававших благосостояние средневекового города – скорняках, медниках и особенно столярах, которые точили литейные формы для пуговиц, чаши и затычки для винных бочек. Остатки речного порта, а также тропа, по которой тянули бечеву французские бурлаки, свидетельствуют о богатом торговом прошлом деревни. Сен-Сирк-Лапопи входит в Ассоциацию «Самые красивые деревни Франции».
Ольга сменила тему:
– Все-таки жаль, что ты не поехал с нами! В этой деревне есть творческая лаборатория, ее поддерживает Центр Помпиду. Кстати, когда в следующий раз будем в Париже, надо сходить в этот музей, наконец. К своему стыду, не была в нем ни разу, до сих пор сопротивляюсь современному искусству.
