Судя по всему, просьбы императорской фамилии выполняются беспрекословно и не требуют возражений или согласований. Как же верно горничная Лизы назвала его нечистиком. Ходит по дому, как ему вздумается и распоряжается так, как будто ему все должны.
Велеславский тяжело вздохнул.
– Прошу за мной, – друг прошёл мимо Громова и молодчиков в бордовой униформе и направился в коридор, в котором находилась лестница, ведущая в подвальные помещения.
Алексей не устоял на ногах и повис на руках сопровождавших его стражей. Те не дали ему упасть, развернулись, как по команде, и просто поволокли избитого. Ступни арестованного подогнулись и волочились по полу, но стражей это не беспокоило, как и оставшегося с ней в гостиной Громова.
– Зачем вы это сделали? – Людмила вскочила с кресла разящей стрелой и подлетела к столичному гостю, призывая того к ответу. – А если бы Лиза не спала и увидела его?
– Сделал что, Людмила Александровна? – серые глаза смотрели совершенно спокойно, даже отрешённо и устало.
– Избили Алексея, – если бы Людмила могла кричать, она бы кричала, но наверху спала Лиза, и пришлось перейти на шёпот.
– Вы так плохо обо мне думаете, Людмила Александровна? Это не мои методы. Когда я подъехал, он уже был такой. В вашем городе любили покойного князя и любят его внуков. Алексей покушался на жизнь Георгия. Возможно, связан и со смертью Антона Григорьевича. Я не очень вас шокирую, если скажу, что старый князь был отравлен?
– Вы уже намекнули сегодня, что это мог сделать мой отец. Поэтому обойдусь без шока. Да и не вы один так думаете.
– Вы ко мне несправедливы. Яд – не оружие настоящих мужчин. Ваш отец, насколько я знаю, человек чести, а они обладают удивительным недостатком: любить своих друзей. Зачастую от этого и умирают. Недальновидные люди.
– Как хорошо, что вы к таким не относитесь.
– Пустое обвинение. У вас нет фактов, чтобы это доказать. С другой стороны, я не могу это опровергнуть. Считать так – ваше право.
– Чего вы хотите?
– Я не верю глупым домыслам. И хотел бы, чтобы вы с ним поработали.
– В каком смысле? Прочла мысли?
– Нет, я так понимаю, это не очень интересно. Он может думать о другом, а вы не можете копаться в его голове. Нужна работа телепата, но, боюсь, если я прав, то его друзья не дадут ему дожить до столицы.
– Вы хотите, чтобы я заглянула к нему в сон?
– Я полагаю, вы можете не просто ходить по снам, но и пробираться по тайнам подсознания?
– Это не будет являться доказательством в суде.
– Но вы можете помочь мне выйти на людей, причастных к убийству в этом доме.
– Я попробую помочь.
– Вам нужна особая подготовка? Может ли что-то пойти не так? Надо ли вас будить?
– Нет, ничего не нужно. Во сне я сторонний наблюдатель. Проснусь тоже сама.
– Вы позволите, я всё-таки останусь с вами? – Громов расположился в кресле, на котором до его приезда сидел хозяин дома, словно её ответ не имел значения.
– Если вам нравится смотреть на спящих, то не могу вам этого запретить.
– Мне казалось, что во сне мы наиболее беззащитны? Разве нет?
– Я уже согласилась. Избавьте меня от ваших назойливых вопросов.
– Прошу прощения, но позвольте мне выполнять мою работу, а она предполагает много вопросов. У меня будет к вам предложение.
– Какое? – Что ещё придумал этот столичный нечистик?
– Вот, мне уже нравится ваша деловая хватка. Если всё пройдёт удачно, то я могу…
– Что в вашем понимании удачно? Я должна оклеветать Алексея? То, что вы предлагаете – низко.
– Ужасно, что вы допускаете такие вещи в отношении моей скромной персоны. Я так понимаю, господин Велеславский много болтает относительно событий двух последних дней?
– Вы правильно понимаете.
– Замечательно. Я не прошу, чтобы вы мне врали или наговаривали, скорее наоборот. Мне хотелось бы, чтобы вы честно рассказали обо всём. Предельно честно, не упуская ни одной детали, вне зависимости от того, что вы увидите. Это может помочь. А затем вы вернётесь к своим заботам и жречеству, которое играет очень важную роль для нашего народа. Матушка ведь так видит ваше будущее? Так вы согласны мне помочь?
– Я уже согласилась. А как видят моё будущее мои родители, вас совершенно не касается.
– Прекрасно, – Громов медленно встал, подошёл к диванчику и взбил подушку, – Здесь вам будет удобнее, ложитесь.
– Алексей уснул? – Людмиле было ужасно неловко от такого близкого соседства со столичным нечистиком, но она всё же села на диван.
– Мы дали ему снотворное. Думаю, что уже да.
В коридоре раздались шаги, возвратив из недр подвальных помещений хозяина дома.
– Спит, – подтвердил появившийся в гостиной Велеславский, – а что вы делаете?
– Людмила Александровна любезно согласилась мне помочь.
– В каком смысле?
– С помощью своих способностей.
– Люда, ты согласна?
– Да, всё в порядке. Мне не сложно, и я хочу помочь.
– Я так понял, что для Людмилы Александровны это совершенно безопасно.
– Я останусь с вами, – Велеславский вернул себе кресло хозяина, и Громову пришлось занять место, на котором сидела раньше Людмила.
Засыпать по указке сложно. Особенно, когда за тобой наблюдают другие люди, один из которых – столичный гость с императорской фамилией, а второй – твой лучший друг с заложенным носом.
Людмила ворочалась и никак не могла удобно улечься. Хотя о каком удобстве могла идти речь, если ты спишь на диванчике в гостиной? А может виной всему присутствие посторонних? Накопившаяся усталость словно разом отступила, открывая второе дыхание. Можно и ночь не спать, и день продержаться. Девушка перевернулась на другой бок и увидела, что за ней пристально наблюдают.
– Невероятно сложно спать, когда вы смотрите.
– Мы не будем смотреть на вас. Отвернитесь, Велеславский, – Громов сделал вид, что его очень заботит барная коллекция покойного князя.
– Пообещайте, что Алексея здесь долго не продержат. Я не хочу, чтобы Лиза увидела его таким.
– Обещаю, что как только вы проснётесь, мы увезём его из дома.
Людмила уже раздумывала просить снотворного для себя, чтобы быстрее приступить к выполнению поставленной задачи, но прибегать к травяным отварам не пришлось. Мысль о том, что ей не помешало бы воспользоваться снотворным, стала последней, и Людмила провалилась в знакомый мир на границе Яви и Нави. Царство сновидений, которое было ей гораздо понятнее мира реального.
Девушка знала, что в доме есть ещё спящие, а потому важно было найти среди зеркальных осколков верный.
Людмила будто сидела в скором поезде. За окном в бешеной скачке проносились яркие и завораживающие сны, там караулили монстры и кошмары. А когда поезд делал резкий крен, то своим хвостом затрагивал мир Нави.
Алексею сейчас очень больно, и сон наверняка должен был даровать ему покой, раненым и больным он всегда служил исцелением. Людмила почувствовала, на какой станции нужно сойти. Поезд из её сна дёрнуло, и девушка вышла на перрон. Как только её ноги коснулись призрачной платформы, та тут же сменилась холодным песком и острыми камнями.
Морские волны накатывали на каменные берега и разбивались об них, уходили за подмогой, зализывали свои солёные раны и с новой силой бросались на скалы.
На камнях танцевала девушка. Золотистые локоны, пышные формы, лёгкость движений – всё это выдавало в незнакомке лучшую подругу. Новая волна накрыла девушку с головой, и Людмиле стало невыносимо жутко. Кажется, она забыла, что не может влиять на сны. Княжна бросилась спасать Лизу, но, когда подбежала к берегу, на скалах уже никого не было. Танцовщицу, так похожую на подругу, унесло в море.
Княжна забежала в воду, волна сбила с ног и её. Вода была повсюду, Людмиле казалось, что она захлёбывается. Непроизвольно девушка зажмурилась, а когда снова открыла глаза, то оказалась совершенно в другом месте.
Людмила видела тени: одна из них хромала, и именно она остановила другие тёмные сгустки резким движением руки. Княжна чувствовала, как бешено колотится сердце, но тени кружили вокруг камня, и не приближались к нему. Она знала, что им нужно попасть на этот камень. Но тени боялись. Они метнулись в сторону, и камень разлетелся вдребезги.
Княжна Чернышёва стала Алексеем. Она чувствовала, что он следил за тенями. Увидев их, сплюнул и осыпал проклятьями перунградского нечистика, а затем пустился бежать. Людмила смотрела на мир его глазами, была его частью, не могла остановиться. Бешеная скачка затянула её, но остановилась так же стремительно, как и началась.
Девушку подбросило вверх, и она увидела Алексея с высоты. Ощутить прелесть свободного полёта княжна не успела, лишь стремительно полетела вниз и ударилась об холодный пол. Она могла поклясться, что чувствует всё это по-настоящему.
Людмила узнала и огни, и недострой запрещённого храма. Её губы шептали слова клятв. Алексей ждал нападения, боялся, что их найдут, у него не получилось сегодня что-то. Когда ворвались в зал, он дёрнул Лизу и закрыл её собой. Думал сбежать, но балкон, который мог стать спасением, оказался ловушкой. Людмила стояла на балконе, лестница вниз была отломана, а впереди простиралась полная темнота. Эта темнота манила к себе и двигалась словно живая. Алексей не хотел встречи с ней, и Людмила уступила.
Жених Лизы сделал шаг вниз, и они оба начали падать. Перед глазами княжны возникли маски, которые приобретали знакомые и незнакомые черты: лицо старого князя, лицо похожее на Алексея, только старше. Вокруг много лиц, они то сливались воедино, то представали перед Людмилой поодиночке.
Вот избранник Лизы под машиной прилаживал к днищу странный свёрток, вытирал пот со лба. Людмила даже ощутила металлический привкус крови во рту: Алексей так нервничал, когда возился с машиной, что прокусил губу. А вот он уходил из дома: обернулся на него и смотрел несколько мгновений, чтобы потом снова продолжить проваливаться куда-то вниз.
Новый полёт завершился сотней брызг, они снова в морской пучине, только теперь Людмила сама стала этой пучиной. Она накатывала на скалы и отступала. На поверхности воды появилась обнажённая девица: темноволосая, худая, с острыми чертами лица – такая непохожая на солнечную Лизу. Рядом с ней вынырнул Алексей, их тела сплелись между собой, они поцеловались и погрузились в воду. Волна вновь накатила, пытаясь выбросить их на берег, но влюблённые были не намерены подчиняться стихии. Они снова скрепили свою связь поцелуем, и чёрные тучи, как с балкона заброшенного здания храма, начали покрывать небо до самого горизонта. Это нечто двигалось.
Людмиле на миг показалось, что вся эта чёрная масса искала её. Княжна сама вынесла себя волной на берег, упала и побежала. Она и не заметила, как Алексей оказался рядом, уже без девицы, и бежал вровень с ней.
Эта чёрная туча пришла за ними – осознание было совершенно отчётливым. В боку от бега кололо. Вот и не говори, что во сне нет боли.
Алексей споткнулся и упал на камни, успел выставить руку и разбил локоть и ладони. Людмила не могла ничем ему помочь. Чёрные тучи уже совсем близко. Шуршание тысячи перьев крылатых тварей перекрывало шум моря.
Княжна на удивление легко подхватила Алексея на руки. Юноша не весил ничего. Жених Лизы смотрел на Людмилу с удивлением, хотя не должен ни видеть её, ни тем более узнать. Но она была уверена, что узнал. Так не бывает.
Что же тут происходит? Княжна оглянулась. У зловещих преследователей острые когти, у них могучие крылья. Тысячи воронов, разгневанных и голодных. Алексей в её руках как кровоточащее вырванное сердце, и они шли на его запах.
Сияющий факел обжёг ладони Людмилы. Она вцепилась в руку Алексея, но та выскальзывала, разгораясь ещё ярче. Первые птицы, уже впились ему в ноги: раздирали призрачную кожу, подбрасывали вверх и съедали кусочки человеческой плоти. Княжна выпустила руку юноши, и сияющий огонь человеческого духа накрыла тьма, что взорвала непроглядный кошмар клубка монстров мясистыми светлыми кусочками. Людмила кричала, но в этом сне даже у отчаяния нет права на голос.
