Лидия Рыжая "Я подчиняюсь"

Но естественно он не обернулся и даже шаг не притормозил. Пришлось бежать за ним следом.

– Оставь себе, – ответил он как-то буднично, словно я попросила его мусор выкинуть.

Это проверка такая?

– На институт меньше копить, – донеслось ехидное, что захотелось этой же пачкой в него и бросить.

– Спасибо, не надо, – впихивала я эти деньги ему в руки, но он все время уплывал вперед, не давая возможности завершить действо.

В итоге мне все же удалось засунуть ему банкноты в карман брюк и я осталась довольной стоять перед входом в зал, в то время как, он уже заплывал внутрь в своем черном элегантном костюме.

Я даже представила, как это будет выглядеть: все сидят на своих местах, переговариваются, ожидая начала представления, и вот, прожектор устремляется по рядам ввысь и появляется он, такой красивый, уверенный в себе импозантный мужчина.

Он мне запомнился свой уверенностью, надменностью, властностью.

Ни капли сомнений не было в его действиях или мельчайшей робости. Все четко и продуманно. Именно таким и должен быть настоящий мужчина по моему мнению.

На подработку я больше не приходила, хотя очень хотелось с ним встретиться, но не довелось. На носу были экзамены и я предпочла флирту с женатым мужчиной что-то более увесистое, например, будущую профессию дизайнера.

День проходил за днем, я училась, просиживая все пары в своем институте на четвертом курсе, заводила знакомства и в ус не дула, наслаждаясь жизнью.

Но в один момент подруга вдруг решила изменить мою жизнь и вытянула меня на выставку фотографии братьев Люмьер.

Это произошло через месяц после нашей странной встречи с этим интересным, но опасным мужчиной. Я тогда охарактеризовала его для себя опасным, потому что на тот момент для меня были все опасными и хитрыми, кто был старше, умнее, богаче меня.

Я была прилежной, наивной студенткой, которая мечтала о том, чтобы стать известным дизайнером интерьеров. Мои желания сводились к карьере, семье и любимому мужу. Игры не для меня. Замужество, любовь до гроба и много детей, вот что для меня счастье.

Мы выбрались на мероприятие с Людмилой Архиповой, моей закадычной подругой, с которой сидели вместе за одной партой и списывали все друг у дружки по необходимости и без. Именно она уговорила меня заехать после занятий в галерею, дабы развить в себе чувство прекрасного.

Тогда был представлен выставочный проект, который ей был очень интересен. Какие-то коллекционные фотографические отпечатки тех времен этих двух знаменитых fashion-фотографов.

Мы добрались до галереи достаточно быстро без эксцессов. Только один пьяный парень пристал со знакомством к Людмиле, все же внешность у нее незаурядная, притягивающая. Рыжая грива волос, миловидное личико с конопушками привлекало к сожалению или счастью… весь сброд. За счет необыкновенной яркости на нее слеталось чуть ли не все местное подворье.

– Ну, почему так? – хныкала она, выбираясь из вагона и вытягивая руку из объятий молодого человека с гитарой. – Мне алкаши, а тебе парни в костюмчиках?

Действительно, такое разделение было, но встречалось не так часто. А последний мужчина в костюме оказался не таким уж и приятным, что ее утверждение и вовсе становилось неуместным.

На выставке к нашему появлению было не так много народа. Был вечер, дело двигалось к постепенному закрытию, хотя до завершения было около двух часов. Все те немногие посетители в количестве нескольких мужчин и пары женщин рассматривали фото с паровозами, в то время, как я прошла дальше, потому как в этом ничего особо не смыслила.

Кира я узнала сразу, стоило мне только войти в новое помещение. Он стоял спиной ко входу в своей черной рубашке, обнимая за плечо какого-то мужчину и разглагольствовал о жизни.

Ранее он тоже был в черной рубашке, поэтому я его легко узнала. Насколько я поняла тогда, он выбрал себе такой стиль темного, таинственного мага.

Его фигура выделялась на фоне остальных, он был массивнее в плечах, поэтому угадывался сразу.

Я не стала к нему подходить, просто прошла в помещение и продолжила осмотр фотографий на правах посетителя, в то время как он разговаривал со своим собеседником о предстоящей поездке за границу в достаточно фривольной манере.

– Да я тя умоляю Федь, какой Кипр. Все рвут когти в Болгарию… – смешок, похлопывание, отстукивание каблуков.

И не об отдыхе шел разговор, как я отметила про себя.

– Болгария не любит нас.

– Но пускает. А Кипр вышвырнет сразу, как только жареным запахнет. Поверь.

Я переходила от одной фотографии к другой, став невольным слушателем их разговора. Меня заметили уже к финалу, когда вдвоем решили «нажраться водки и поехать в сауну с девками вместо всяких Кипров и Булгарий».

– Дети-аутисты, – услышала я его бархатный голос прямо около своего уха и отпрянула в сторону.

– Что? – спросила я хрипло.

Кирилл стоял рядом, неотрывно глядя на фотографию на стене около которой я остановилась.

– А… Ну да, – кивнула я понимающе, устремляя взгляд на фото, где были запечатлены двое детей с раскосыми глазами.

– Фотография сделана в 1960х годах, – пояснил он мне приближаясь ко мне и невольно задевая меня своим плечом. – Дети были проданы своей матерью в акт спасения, чтобы не умереть от голода, а потом выяснилось, что они аутисты. А следовательно, не пригодны для работы.

Кирилл протянул мне бокал с шампанским, оказавшимся в его руке.

Я хотела отказаться. Но заметила, что у него в руках два бокала. То есть он подготовился? Заметил меня, взял напитки и только потом подошел?

Как продуманно.

И я послушно взяла бокал. Это меня слегка очаровало.

– И что было дальше? – сделала я глоток пузырящегося напитка, переключаясь с фото на собеседника.

В этот раз он уложил волосы назад, закинув их объемно наверх. Привлекательно.

Черт, да ему все подходило к его черным, как угольки глазам. Я и не знала, что такой цвет глаз вообще существует….

– Дальше их пытались вернуть матери, а деньги забрать назад. Громкое дело получилось, – допил шампанское Кирилл.

– Вернули? – теперь мне хотелось узнать душещипательную историю до конца.

– Не слушайте его, молодая леди, – влез между нами его немолодой знакомый, подмигнув Киру. – Он придумывает истории на ходу, соблазняя своим красноречием всех женщин. Не видел, чтобы хоть одна устояла…

Судя по подмигиванию тот был навеселе. Я перевела взгляд на мужчину в черной рубашке, отмечая, что и у этого не слишком трезвый взгляд. Вот почему он подошел ко мне.

– Так это все неправда? –выдохнула я удивленно. – Все придумал?

Кир толкнул плечом своего друга, проявляя свою истинную сущность передо мной. На его губах застыла смущенная лукавая улыбка, вызывающая у меня мурашки. Он выглядел, как мальчишка. Я смотрела на него глубоко очарованная его такой необычной притягательной внутренней красотой.

Да, он все сочинил, не было сомнений. Но мне так это понравилось, что я ощутила себя подсевшей на наркотик зависимой личностью. Хотелось еще.

Я молодая, наивная студентка 4 курса института "Дизайн и бизнес" полная жизни и энергии, и я неудержимо очаровалась этим женатым мужчиной.

Глава 4

Он не хотел отпускать меня в тот вечер, я ощущала это всей душой. То же самое происходило и со мной. Какая-то магия воцарилась вокруг, замедляя ход времени.

Мы смотрели друг другу в глаза, пленяясь окружающей уютной атмосферой, где мы находились только вдвоем, проникаясь все больше создавшимся напряжением, пока его тут же в крах не разбила Люда, явив перед нами свою довольную моську.

– Я ищу тебя везде уже пятнадцать минут, а ты тут, – заявила она о своем появлении громогласно, заставив нас с сожалением отстраниться друг от друга и отойти в стороны. – Ой, ты не одна. – Спохватилась она в ту же секунду.

И добавила спустя некоторое время с обидой:

– И с шампанским.

Ну вот. Момент упущен.

С другой стороны, может это и было правильно.

Кир не был галантным кавалером, он даже не поздоровался с ней, окинув быстрым взглядом и вернувшись ко мне.

– Поехали куда-нибудь? – спросил он меня, напрочь игнорируя Людмилу.

От его слов у меня мурашки побежали по спине, а в горле пересохло.

Меня его холодность даже немного привлекла. Этот мужчина был таким ярким, взрослым, эгоистичным. Намного взрослее меня. Интереснее по всем статьям. Он завораживал меня своей зрелостью, притягивал своей уверенностью. Особенно восторгал тот момент, что он открыто проявил ко мне свой интерес.

У меня от него вдруг дух захватило и швырнуло куда-то на самый верх. Я воспарила от его предложения до небес, а потом рухнула на землю, разбиваясь тысячью частиц, когда меня подруга схватила за рукав.

– Нам домой пора. Выставка закрывается.

"Еще два часа", – хотелось мне ей ответить. Но тут я заметила время на его наручных часах. Уже час пролетел. Когда успел?

Я думала, что Кир продолжит настаивать на проведении совместного досуга или оставит свой телефон. В конце концов, спросит мой номер. Но я ошиблась. Он лишь кивнул, развернулся и пошел к выходу, не прощаясь.

Так завершилась моя вторая с ним встреча. Недолгая, но более жаркая, чем предыдущая.

Зато третья не заставила себя долго ждать. Я даже отдышаться не успела.

Увидев его через день около моего института в компании ректора и декана, мое сердце сначала ушло в пятки, а потом я заулыбалась, как дурочка.

В этот раз он изменил своей привычке, представ передо мной в темно-синей рубашке и джинсах. Такой растрепанный мачо с черными волосами и демоническим взглядом в белых кроссовках. И не скажешь, что ему есть 30. Я бы больше 25 лет не дала.

И этот вид сразил меня еще больше.

Он наткнулся на меня взглядом, заметив, как я подхожу ко входу и я кивнула ему. Но он лишь скользнул глазами по моей одежде, задерживаясь на короткой юбке и отвернулся к собеседникам.

Этот жест меня зацепил.

Чертов засранец. Все его действия отталкивали меня… и притягивали неимоверно. Я не думаю, что он делал это специально, чтобы меня очаровать.Это в его крови. Ему даже продумывать не нужно.

Он эгоистичный, властный самец, который заставляет мир плясать под свою дудку… и меня заставил.

***

Его привели к нам на втором уроке, представив, как бизнесмена, построившего свою самостоятельную карьеру.

"Выстроил фундамент по кирпичику", – так сообщил нам ректор, представляя Кира Зодчего перед классом.

И я не удержалась от громкого восклицания, решив его поддеть. Не то, чтобы мне было обидно за игнорирование у входа, но две встречи это уже больше, чем одна, и мог бы хотя бы показать толику уважения.

Мне требовался реванш.

– С каких пор иллюзионисты у нас стали крутыми? – хмыкнула я на весь класс.

Меня поддержали сдавленными смешками позади.

Мое намерение задеть его дошло до цели. Он обратил на меня свой прекрасный убийственный взор моментально.

– Может быть ты расскажешь о своих более крутых достояниях? – спросил он меня так едко, что я поняла: уел.

– Кирилл Александрович, между прочим, самый известный и популярный иллюзионист в нашей стране, – вставила за него декан, пытаясь смягчить ситуацию. – И не только, еще актер…

– А еще богатый, – ухмыльнулся тот, отвлекаясь от моего вопроса, засовывая руки в карманы. – И готов поделиться несколькими лайфхаками, которые дадут вам хороший старт.

– Фокусы показывать на улице? – не удержалась я.

Все же я студентка, что с меня взять? Не люблю, когда меня ставят на место. Ну не могу умолчать. Тем более, что он мне при классе сделает? Тут уже моя территория. Грех не воспользоваться ситуацией и не поставить его на место.

Тем более мне очень хотелось ему запомниться, отпечаться в его мыслях, забраться на подкорку сознания так же, как это сделал он. Эти два дня я только и думала о нем, мечтая встретиться с ним еще раз.

Я добилась его внимания. Даже чересчур.

Добавившиеся смешки в классе достигли апогея.

Послышались хлопки, только не от учащихся, а от Кирилла, который неспешно шел ко мне и аплодировал. Ладони сновали туда-сюда, демонстрируя мне его ухоженные пальцы. Холодные черные глаза истончали убийственную тьму, которая проникла в меня, делая тело ватным.

– Фокус показать надо еще научиться. А умеешь ли ты что-то делать, кроме как выкрикивать на уроках и флайеры раздавать на моих шоу?

Моя полуулыбка угасла от его рыка. Совершенно не ожидала от него. Я собиралась его подстегнуть, ярко отметиться, но никак не вывести из себя.

И я замолчала. И молчала до окончания урока. Мне нечего было больше сказать ему. Вообще.

Глава 5

– Ты любишь его? – спрашивает меня Матвей, вырывая из воспоминаний и я теряюсь.