Анастасия Альт "Те, Кто Живут Давно. Сердце Рэдмаунта"

Каменная ладонь разжалась. Не оглянувшись, она поднялась наверх, сердито шурша юбкой. В тишине и одиночестве Колычев огорчённо вздохнул. В который раз этот мерзкий щенок портит ему все планы! Он допивал кофе, машинально скатывая между пальцами в блестящий шарик серебряный столовый нож, как если бы тот был из мягкого воска. Затем встал, потянулся и, придав лицу безразлично вежливое выражение, шагнул к двери, из-за которой высунулась и радостно блеснула глазами кудрявая экономка.

Елена прошла через свою спальню дальше, в комнату поменьше, с одним окном. Тут не было очага и давно уже стало тесно от книг. О’Лири стоял к ней спиной, раздеваясь. Чёрные прямые пряди рассыпались по плечам.

– Не играй обиду. Я знаю, что ты улыбаешься сейчас, – сказала она от двери.

Йен обернулся, сдерживая торжествующую усмешку, но увидел, как она растирает одной рукой синяки на другой. Страшные пятна бледнели на глазах, но всё же, выглядели ужасно. Он, было, бросился вон из спальни, но Елена остановила его на пороге.

– Нет, не надо! Оставь. Всё в порядке. Кости целы.

– Прелесть! – возмущённо всплеснул он руками. – Прибил, но не убил! Потрясающе! И как ты прощаешь ему такое?!

– Так же, как тебя за то, что нарочно выводишь его на ссору каждый раз! Брось! Я наблюдаю за этим уже несколько веков, вы никогда не переменитесь! – разделавшись с застёжками, в одной короткой рубашке она забралась под одеяло. – Давай поспим немного, ночь была шумной.

– Моя госпожа! – тихо скользнул он следом, обнимая и прижимаясь к ней, согревая и успокаивая.

Жадно вдыхал медовый запах волос на затылке и прикасался к нежной коже, горячей и в отшлифованных временем шрамах по всему телу. Много сотен лет назад он поклялся служить ей, сопровождать и охранять. Ни разу не став любовником, он не отлучался от неё, и почти всегда был рядом, с небольшими перерывами. Он оставлял Елену лишь на время, доверяя её безопасность и благополучие не всем Живущим Давно. Его любовь и преданность питали и поддерживали древнюю ведьму, а её близость делала дар элементаля сильнее, а самого Йена – счастливым.

Узкое окно давало мало света, особенно в такой ненастный день. Какой-то стук… Елена медленно просыпалась, какой-то неясный звук повторяется в комнате.

Первое же, что она увидела, был ироничный взгляд синих холодных глаз, насмешливо разглядывающих в упор. От неожиданности она испуганно подскочила, резко сев в кровати. Одновременно удержала за плечо проснувшегося Йена. Нельзя дать им сцепиться!

– Здравствуй, милая, – Генрих чуть склонил голову.

Он сидел в кресле у окна, постукивая заострённым железным крюком, заменявшим правую кисть, по подоконнику. Именно этот звук разбудил её. Белоснежный воротничок упирался в выбритое лицо, широкий узел шёлкового галстука серо-серебристого цвета, тёмно-серый костюм с чёрным бархатным жилетом. Волосы брюнета коротко острижены. Он с удовольствием разглядел кольцо с гранатом, которое она до сих пор носит. Это его подарок, купленный в Крумлове в позапрошлом веке.

– Ты напугал меня! – переводила она дыхание, придерживая на груди сползающую рубашку. – Не пробовал приходить в гости, предупредив, как все приличные люди?

– Хелена, ты должна уехать из страны. Арман Эмер просил передать тебе его убедительную просьбу покинуть Россию. Не рискнул писать, опасался, что письмо перехватят.

– С каких пор ты служишь Эмеру?

– Я никому не служу, ты знаешь, милая. А если и помогаю, то исключительно из своей выгоды. У меня готовы билеты. Соберись быстрее, пожалуйста. Приближаются непростые времена.

– Когда они были другими?! – буркнула она.

Недовольно дёрнув голым плечом, выбралась из кровати, и прошла босиком по холодному полу к стулу, на который бросила чулки, блузку и юбку. Вольмер не сводил с неё глаз, ловя каждое движение. Он так соскучился без неё.

– Арман считает обстановку весьма неблагоприятной, и хочет, чтобы ты переждала грядущие перевороты рядом с ним, в Италии.

С трудом оторвавшись от любования женщиной, он перевёл взгляд на растрёпанного О’Лири, который полулежал, опираясь на подушки, и хмуро смотрел на незваного гостя.

– Собачку можешь взять с собой! – пренебрежительно усмехнулся Вольмер и обратился к элементалю. – Каково это: никогда не получать того, что страстно желаешь?

– Ой! Не дёргай хоть ты его, ради Бога! Вот привязались! – она раздражённо возилась с крючками и пуговицами. Потом обеспокоенно обернулась. – Ты встретил Андрея?

– Нет, но сожалею об этом, – вздохнул он.

– Вот ещё вашей драки тут не хватало!.. Хорошо, пройдём ко мне, – кивнула она, пытаясь хоть немного заколоть волосы. Одновременно на ходу повернулась к Йену. – Приведи себя в порядок.

В кабинете потух камин, Елена раздвинула шторы на окнах, впустив матовый зимний свет, и села за стол. Генрих с нежностью разглядывал её.

– И что тебе сделали эти несчастные шлюхи в Уайтчепеле? – спросила она, сцепив пальцы в замок.

Он поджал губы, но выдержал её взгляд, и опустился в полукресло напротив.

– Их не всех нашли…

– Генрих, это отвратительно! Почему ты это делаешь?

– Потому что могу! – его губы усмехались, но синие глаза оставались холодными и неподвижными.

– Маккинли присылал мне эти тошнотворные газетные вырезки! Это мерзость!

– Хелена! У нас у всех есть свои слабости. Например, я – одна из твоих, милая, – обворожительно улыбнулся он. – Сколько времени тебе потребуется, чтобы покончить с делами?

– Неужели настолько всё сложно? – удивлённо приподняла она тонкие брови.

– Эмер убедил меня в этом.

– А он признался, что в очередной раз снабдил оружием обе стороны?

– Нет, но не удивлюсь, если так оно и есть, – кивнул он.

– Хорошо. Так. Подожди. Тогда я должна оформить дарственную на дом и землю в пригороде, сделать переводы моим барышням, и отправить деньги в Вену и Неаполь. Так. И нужно оставить письма, – делала она отметки в толстой тетради.

Он смотрел на неё, любуясь, стараясь дышать медленно. Цвета и запахи становились ярче, будто проявлялись, нарастая оглушающей волной. Он не брал в расчёт О’Лири, собака не помеха. У неё сейчас нет любовника. И Генрих будет с ней сначала в купе поезда, потом они отправятся путешествовать в одной каюте на пароходе. Предвкушение удовольствия – не меньшее удовольствие…

Но Вольмер не сдержался, встал и обошёл стол, подойдя к женщине, наклонился к ней с поцелуем, запустив левую руку в рассыпавшиеся без шпилек тонкие волосы. Елена подалась к нему, прячась в объятиях. Только от его прикосновений по всему телу словно искрились тёплые солнечные блики, и кружилась голова. Лишь он касался так, что она на время была готова забыть обо всём и про всех.

Неслышно захлопнулась дверь, скрытая драпировкой. За окном потемнело от набежавших снежных туч, и сырая ледяная негодующая буря обрушилась на серый город.

Глава 5.

Вторая половина двадцать первого века. Две тысячи шестьдесят *** год. Единое государство, Североамериканский Метрополис…

Первое, что он увидел, это белоснежный больничный потолок с датчиком уловителем дыма в центре, второе – кругленькая миловидная блондинка в ярком сиреневом спортивном костюме и с журналом.

– Дайте… – скрипнул Тед, первая же попытка движения отозвалась болью в груди.

Женщина ойкнула, вскочила, нажала вызов медсестры, а потом наклонилась над полицейским.

– Воды дайте! – он чувствовал, как трескается кожа на пересохших губах.

Блондинка подала ему поилку с длинной трубочкой. Какое восхитительное чувство, просто глоток воды, а будто новая жизнь!

– Как вы тут, детектив? Как себя чувствуете? – прибежавшая бодрая медсестра проверила датчики и лекарства в капельнице, вколола что-то новое в переходник внутривенного катетера. Боль сразу отпустила.

– Один мой друг когда-то сказал, если тебе больно, значит, ты живёшь!

– Ваш друг маньяк, Рэдмаунт! – мудро кивнула медсестра. – У жизни есть множество более приятных примет и признаков. Отдыхайте, всё в порядке, врач зайдёт к вам попозже.

Она ушла, а женщина в сиреневом костюме отложила журнал и, смущаясь, подсела поближе.

– Вы меня не знаете, детектив, но я хотела…

– Вы – Тереза Уолш, – чуть хрипло ответил он.

– Как вы догадались? – уставилась на него блондинка.

– Видел фотографию в доме вашей матери. Там было написано «Роза и Тереза». Вы с сестрой очень похожи. Ваши родные в порядке? – Тед старался дышать не очень глубоко, чтобы не тянуло швы на коже.

– Да! С ними всё хорошо, спасибо! Никто не пострадал, и всё благодаря вам! Вы вели себя очень храбро!

– Луиса арестовали?

– Нет, застрелили при попытке оказать сопротивление, – вздохнула женщина и поджала губы. – Он был, в сущности, неплохим человеком. Но больным на всю голову. Надо было с ним раньше развестись!

– Я общался с ним несколько минут, и на вашем месте развёлся бы ещё до свадьбы! – ему было больно улыбаться. Блондинка неуверенно хихикнула.

– Хотела дождаться, пока вы очнётесь, мне разрешили тут. Расскажу маме и сестре, что вы скоро поправитесь. Спасибо вам ещё раз! Вы – хороший полицейский и смелый мужчина! – она легонько пожала ему руку и направилась к дверям, но остановилась, и оглянулась в нерешительности. – А можно я спрошу? Мне Роза рассказывала…. Всё, о чём вы говорили Луису – это правда? Ну, про вашу любимую?

– Решите для себя сами, Тереза, хорошо? – вздохнул Тед.

На следующий день его навестил Тоцкий. Ему извлекли дробь из плеча, легко отделался. А вот Рэдмаунту, как выразился Михаил, Господь дал вторую жизнь, ведь часть заряда почти достала до сердца, и детективу повезло, что машины медиков были уже на месте в момент штурма, и его быстро довезли до госпиталя.

– Ты же мог умереть! Соображаешь?

– Работа у нас такая, Миша! – вздыхал Тед, без особого энтузиазма доедая казённый обед.

– Все под Богом ходим, это верно! – кивнул напарник. – Да что ты всё царапаешься?

– И так-то особо не блистал, – заживающая кожа зудела, жутко хотелось ободрать с себя торчащие нитки швов. – А теперь и вовсе на пляже не раздеться!

– Гляньте-ка на него! – всплеснул крепкими руками Тоцкий. – Он чудом жив остался, а ноет, что торс поцарапали, красоту испортили! Что за хам!?

Тут полицейский вдруг весь подобрался, смутился и покраснел, его белые брови и ресницы стали яркими и заметными. В палату тихо зашла Таня.

– Привет, Тед! Ты как? Мы очень переживали!

– Здравствуй, Таня, всё в порядке. Скоро швы снимут и выпишут. Может быть, даже отпуск дадут.

– Представляешь, к нам приехала Розен, и они вместе с Глэдис сидели и рыдали, пока тебя оперировали!

– Мрак! Боюсь себе это даже вообразить. Но видишь, всё обошлось, так им и скажешь!.. Кстати. Ты принесла мне шоколадку?

– Нет. А тебе можно?

– Не знаю, но очень хочется! – вздохнул Тед.

– Это не аргумент. Я спрошу у врача, сейчас вернусь.

Она чуть улыбнулась и кивнула Тоцкому, тот проводил женщину обалделым взглядом. Потом вспомнил о коллеге на больничной койке, и придвинулся, понизив голос с видом заговорщика:

– Лара звонила пять раз, расспрашивала о тебе.

– Понятно…

– Тед, она плакала!

– Я пошлю ей сообщение, когда выйду отсюда…

– Ты просто бесчувственное бревно и грубиян, Рэдмаунт! Женщина там вся извелась! – надулся Тоцкий.

– Миша! – покачал головой Тед. – Я же не люблю её. Зачем мне обманывать Ли, манипулировать чужими чувствами? Я хочу быть честным с ней…

– Твоя бессмертная невеста не в курсе, что ты чуть не откинулся при исполнении! А тут под боком живая настоящая женщина, которая прям-таки совсем к тебе не равнодушна! По-моему, Господь однозначно и доходчиво указывает твой путь! – напарник в негодовании взмахнул руками.

– Миша! Дай мне отдохнуть немного?

Он отвернулся и закрыл глаза, чтобы подумали, будто он заснул. Слышал, как Таня заходила ещё раз. Больничная суета отвлекала и развлекала, но сейчас ему надо было успокоиться. Тед старался медленно и ровно дышать, чтобы остановить бессмысленный поток умозаключений.

Те, Кто Живут Давно никак не проявили себя в эти дни, а он так надеялся, что за ним кто-то следит, и быстро сообщит Елене, что приключилось такое несчастье. Ждал, она почувствует, что нужна ему.

У него не было тут блокнота, но мысленно он продолжал спорить сам с собой, словно бы в голове звучали разные голоса нескольких Тедов.

«– Ведь мне необходима её помощь и поддержка, я в больнице! – Хрен тебе, ты здоров, только гундишь и койку занимаешь! Швы снимут, и катись к свиньям! – Ты ей на х** не сдался! – Неужели ты так и оставишь вопросы без ответа? – Какие? – Почему ты, почему они, почему она, где они все сейчас, с кем она? – А вот тебе не накласть? – Мне нет! – У Колычева теория о множестве Живущих Давно! – У кого? – Андрей Колычев, он из их круга, и думаю, знает больше других! – Как его найти? – Вот я е*у?!? – Не ругайся! – Отвали! – Они все держат связь, не теряют друг друга из виду надолго. Нужно выйти на одного, и найдёшь остальных, это должно так работать!».

История с освобождением заложников засветилась в прессе, но даже после этого он не получил никакого сообщения от Тех, Кто Живут Давно. Оформили отпуск и премию, плюс медицинская страховка очень поддержала. Савёлова с Глэдис стали делать ремонт в двух комнатах. Ему они не разрешали участвовать и помогать под предлогом, что он после ранения и должен больше отдыхать.

Уже месяц он просто вешался со скуки. Прогуливаясь, не зная, куда себя деть, он пробовал дозвониться Де Ла Рю, но нарывался на записанное сообщение, что хозяина голоса сейчас нет поблизости. Неожиданно для себя, на удачу, Тед набрал номер Маккинли.

– Джеймс?

– Рэдмаунт? Чего ты хочешь для себя?

– Как мне найти вашего Колычева? Есть вопросы, которые…