– Ну давай, – выдохнул он, демонстративно закатив зелено-серые глаза, в которых мелькнул огонек дружеского подкола.
Когда я передавала ему тарелки, наши пальцы соприкоснулись…
Боже, Полина, какие у него глаза!
На меня нахлынула волна такого жара, что щеки вспыхнули вмиг. Мы не делали ничего предосудительного, но я вдруг разом уловила крепкий хвойный аромат парфюма Елисея и подловила себя на мысли, какие у него красивые жилистые руки с по-мужски изящными пальцами.
А еще вспомнила, что заценила его тело, которое прикрывала лишь светлая простынь?
Тело. Ни одного волоска на груди, широкие плечи, подтянутый живот и узкая дорожка волос, спускающаяся вниз, к паху…
Блядь!
Да, я не имела никакого права оценивать природные данные конунга из далеких земель, но невольно сделала это. И в совокупности со случайным соприкосновением наших пальцев всё это казалось чем-то недопустимым, запретным…
Мою кожу обожгло! Пришпарило к его теплым изящным пальцам. Я не понимала, почему мне так совестно, почему стыдно…
Чертова лгунья!
Нет, понимала! Искорка дружеского подкола в глазах Елисея сменилась на что-то иное… Звериное, охотничье, пронизывающее стрелой лука. Тем, что было уловимо, странно, пугающе и будоражаще.
Норвежский конунг медленно моргнул, и кадык на его шее приподнялся.
«Я хочу попробовать твои пельмени».
Глупая фраза, произнесенная хмурым человеком, врезалась в мое тело локомотивным составом, название которому было «Поезд желаний».
Тайных желаний, которые обуяли, чер-р-рт?
Признание. Четкое, до боли конкретное, острое, словно осколок стекла.
Елисей вызывал гамму чувств. С самой первой видеосвязи. Отчаянная досада от его холодности, желание доказать, что я не пустышка и не воровка его братишки. Какой-то чудовищный контраст между Игорем и ним. Казалось, в конунге было всё то, чего не было в принце-женихе.
Но! Мой лучезарный, коронованный жених почему-то мерк перед мрачным конунгом, вышедшем из тени.
Свет и тьма. День и ночь. Странный парадокс, от которого всё внутри трепетало. Желание снискать у заморского викинга уважение и расположение.
И желание вычеркнуть его из жизни Игоря Титова?
Не потому что я стерва или собственница, которая мстит за его надменность и хладнокровие.
Тебе даже на расстоянии было невыносимо с ним?
Невыносимо настолько, что мы глядели друг другу в глаза вечность, стоя на кухне!
И, казалось, конунг считал всё в моих глазах. Он словно вывел на чистую воду, вскрыл главную тайну. Нет-нет, я не была хищницей, не собиралась обтаскивать семью Титовых или висеть у принца на шее. На самом деле я не намеревалась разлучать братишек или совать нос в их мужские дела.
В невероятных светло-зеленых радужках глаз Елисея стоял вопрос, на который он, кажется, уже знал ответ…
«Женщина, ты точно уверена, что любишь принца?!»
Глава 9. Осколки
– Эй, братишка! – раздался веселый и хмельной голос Тита.
Вдребезги! Вся стопка тарелок, что отделяла меня примерно тридцатью сантиметрами от кошки, со звоном столкнулась сперва с краем раковины, а затем полетела на пол из пробкового дерева.
Кошачьи глаза. Они наполнились такой паникой, что я даже вздрогнул. И проклял тот день, когда Игорян сообщил, что у него появилась девушка, в которую он, как тогда и сказал: «походу втрескался, бро».
Будь проклят тот день, когда ты принял решение приехать на свадьбу. Будь проклята сама будущая свадьба, блядь!
Да, сколько бы я ни сопротивлялся и не оттягивал время, наша встреча что с невестой, что с уже ставшей женой лучшего друга была неминуемой. Фатальность. Ужасный злой рок. Эта кошка с огромными ореховыми глазами сводила с ума! И я люто ненавидел ее…
Потому что хотел?
Потому что кошка не сделала мне ничего плохого, но разрушала мой мир! Она представляла опасность, потому как вызывала в голове фантазии, а мой дружок в штанах еще никогда так не реагировал ни на одну телку на всем белом свете.
Исключительная, какая-то первозданная, да?
Она заставляла меня страдать, когда улыбалась через экран и махала рукой в веб-камеру. Я вынужден был прожить с ней целую мучительную неделю в одном доме. Кошка заставляла подсознательно заниматься поиском плюсов в себе и недостатков – в моем лучшем друге. Мы не могли быть с Игоряном конкурентами.
Только не с ним!
Непорядочно, не по-мужски. Проклятая Полина, которая засела у меня в башке пятном муки на ее щеке и следами лапок невидимой кошки, что тихо прокралась в мое сердце…
И да-да-да, черт бы тебя побрал!
Мне было плевать и на Тита с его полупьяной болтовней в той беседке и уж тем более на его придурочных друзей.
Кошка. Она занимала куда больше. Стремление показать себя с нормальной стороны, плюс – непреодолимое желание рассмотреть вблизи…
Тело, спрятанное под слегка прозрачной туникой?
Умопомрачительные ноги. Сладкая загорелая попка, которую отчаянно хотелось рывком посадить на кухонную столешницу, а затем раздвинуть бедра и сорвать белые трусики-шорты. Проникнуть пальцами в ее лоно. Довести ее клитор до изнеможенного кайфа. Покусывать мочку милого крохотного уха кошечки. А затем брать Полину прямо на полу под стоны и бесполезные стенания.
«Пожалуйста, не надо! Что мы делаем, боже?!»
Кухня-гостиная. Та девушка, которую я так неимоверно желал, смотрела очень пристально. И мимолетное касание наших рук вызвало в моем теле взрыв тысячи атомных бомб!
Я проклял себя за то, что принял идиотское, необдуманное решение подойти к ней и заговорить. Я не должен был вообще приближаться к ней менее чем на десять метров, зная, что неминуемо попаду в медовую ловушку. То, как мое нутро реагировало на нее, было не просто неприличным, а катастрофическим!
Да, мать твою за ногу!
Я не помог кошке с битым стеклом, когда Игорян окликнул меня. Я смерил ее, вставшую на колени, искусительницу, холодным наигранно-брезгливым взглядом. Она собирала осколки, и ее губы находились на непозволительно малом расстоянии от моего паха. Мой приятель в штанах отныне был лютым врагом, предателем!
Да, я вышел из кухни-гостиной, коротко глянув на шлюху Изабеллу, которая страстно закусила губу, когда я поравнялся с ней.
А не выдрать ли ее сегодня ночью, когда муженек уснет?
Да-да, я собирался согрешить с замужней бабой, чтобы мой враг в штанах перестал бунтовать, а кошка на веки вечные убралась из головы и сердца.
Еще одно решение созрело мгновенно: игнорировать кошку, вести себя с ней настолько холодно и грубо, насколько будет возможно, учитывая, что Игоряну это не должно броситься в глаза. Пережить чертову неделю в их доме. Приезжать сюда только для того, чтобы поспать. Проводить время в городе или его окрестностях.
Подарить Игоряну деньги в конверте на самой свадьбе. Пережить сопливую церемонию, превозмогая приступы тошноты…
И приступы зависти и ревности к лучшему другу?
Сказать короткую речь, которая прямо укажет кошке, что она – НИКТО. Что я никогда не смирюсь с этим браком. Я буду говорить по бумажке о наших с Игоряном приключениях в детстве и о том, какой он был ходок по телкам. Ни словечка про красоту и хорошие качества драной кошки. А в конце такие слова: «Брат, будь счастлив. И – горько!».
«Горько» с реальным привкусом горечи. Язвительное выражение истинного отношения к их свадьбе. Пожелание того, чтобы кошка мучилась, терзаемая родней Тита. Чтобы она знала, что их брак бракованный. Искреннее пожелание ей захлебнуться горькими слезами. Я не имел права к ней так относиться? Жестоко, некрасиво, несправедливо?
Ну и пусть, блядь!
Я всегда умел правильно расставлять приоритеты и придерживаться принципов мужского братства.
Ужасно, что я позволил проворной гибкой кошке ловко и тихо пролезть в узкую щель двери, ведущей в мое сердце.
Она не успела. Дребезги! Под звуки разбитой посуды я опомнился. И с силой захлопнул невидимую дверь, прижав дурацкий хвост кошки под жалобное мяуканье. Я собирался держать ее в таком положении неделю, без еды и воды, пока она не издохнет.
Никаких следов ее лап. Заткнуть уши берушами, чтобы не слышать ее, надеть лошадиные шоры, чтоб не глядеть на нее. Держаться изо всех сил. Говорить только при необходимости. Никаких церемоний или жалости. Только лед…
И цель: уморить кошку, а затем похоронить ее труп на лужайке дома Игорька.
Снова оставить страну на годы и жить обычной сытой и благополучной жизнью.
Но сперва выдрать похотливую дуру Изабеллу?
Первый раз в жизни так мощно скомпрометировать свою почти безупречную репутацию, чтобы никогда больше не нарываться на лезущее в душу желание разрушить собственную жизнь преступной, оголтелой, безумной и такой манящей связью с кошкой…
Глава 10. Вино – Изабелла
Игорек вырубился на диване в гостиной, когда настенные часы уже практически орали «Пошли вон!» на Дементьевых с Одоевскими. Но, увы, до того как мой жених отключился, он великодушно заявил, что парочки могут остаться с ночевкой.
Места в доме было, опять-таки увы, предостаточно. И я мысленно выругалась матом на родителей Игорька за то, что они оказались чертовски щедры и не поскупились на целый замок для любимого сына-принца.
Весь остаток вечера пьяная Изабелла стреляла глазами в Игорька, но еще больше – в Елисея.
Человека, от которого тебя бросало в дрожь, Полина?
Сотканный из противоречий. Норвежский конунг с ледяным сердцем, ужасными манерами и такими теплыми красивыми пальцами…
После сцены с битой посудой он глянул на меня так, будто перед ним не женщина, а кусок дерьма, мусор, грязь под ногтями. Он не потрудился помочь, не произнес больше ни слова. И меня разрывало от двойственных чувств! Досады и нездорового, совершенно нелогичного интереса к гаду.
Всё кончено! Я решила, что больше не буду учтивой и милой с ним. В конце концов, у меня тоже есть гордость. В конце концов, я не обязана ни ему, ни Игорьку ничем. Уж больно долго терпела выходки и угрюмую, враждебную рожу конунга из проклятых далеких земель Тронхейма.
– Стоп! – прошептала я еле слышно после очередного брошенного в сторону викинга косого взгляда.
Я так отчаянно мечтала, чтобы незваные (мной) гости побыстрее разошлись, что хотелось заорать в голос: «Да заткнитесь уже, уроды! И проваливайте из (не моего) дома!»
Адски бесило, что на правах мнимой хозяйки я обязана терпеть их. Обслуживать Дементьевых и Одоевских. Проявлять гостеприимство и тихую покладистость, пока шлюховатая Изабелла окучивала конунга.
Ее муж с идиотским именем Тарас будто не замечал фокусов жены. Они изменяли друг другу, и об этом было хорошо известно. Брак по расчету. Тарас заманивал случайных баб вовсе не внешними данными. Рыхлое пузо и щербатое оплывшее лицо. Но при том – куча денег в бумажнике и на кредитках. Игорек никогда не узнает о том, что пару раз Тарас лез и ко мне украдкой. Делал сальные комплиментики и недвусмысленные намеки на то, что был бы не прочь уединиться при случае…
Чертов Елисей развалился на диване, закинув ногу за ногу, и без всякого интереса слушал бредни Изабеллы, которая то и дело меняла позу и поправляла прическу. Кривляка отпивала вино из бокала и пыталась вывести конунга на нормальный диалог глупыми воспоминаниями.
– Селиванов, а помнишь, как на дискотеке мы напились и танцевали медляк? А помнишь, как тебя не хотел пускать охранник на фейс-контроле?
Ей казалось, что это очень смешно. Тупица. Она унижала гордого викинга. Кринж, испанский стыд – вот что я чувствовала, пока ненароком прислушивалась к ее пустому трепу. Елисей лишь коротко кивал, зачем-то терпя ее компанию. Он продолжал сидеть в гостиной лишь с одной целью: попробовать растолкать братишку. Я знала, что это дело бесполезное. Если Игорек пил, то пил до отключки. Он мог уйти в царство Морфея на час-два, а затем подскочить бодрым, почти трезвым и продолжить веселье.
Я наводила порядок в гостиной, не желая составлять компанию ни бабам, ни конунгу, ни похотливому Тарасу, который так и норовил выкроить момент, когда я пойду в туалет или на улицу. Мой мочевой пузырь буквально разрывался.
Меня всю разрывало от презрения и страха! От одной мысли о том, что жирдяй попытается лапать, лезть слюнявым гадким ртом с поцелуями. Унизительно. Мерзко. Я словно была заложницей, затворницей в том замке.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/chitat-onlayn/?art=70005670&lfrom=174836202) на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
notes
Примечания
1
Соперничество между Восточным и Западным побережьями было враждой между артистами и фанатами хип-хопа в Соединенных Штатах, особенно с середины 1990-х годов. В центре вражды были репер Восточного побережья The Notorious B.I.G. и репер Западного побережья Тупак Шакур, которые были убиты с разницей в полгода во время стрельбы из проезжающих мимо автомобилей.
