– Что случилось? – спрашиваю, подкалывая, – обычно ты клеишь их, едва завидев.
– Варенька случилась, малышка-пчёлка, – облизывается Лесовский, – опа! Какие люди!
Гляжу вперед и вижу, как наша сладкая невиняша семенит, опустив глазки, с каким-то пакетом, прижимая его к груди. Поднимает взгляд. Глаза и так огромные, становятся еще больше. Боится. Малышка ныряет в соседний лифт.
– Милая пчелка от нас бегает, – ржет Дима, – с чего бы?
Мы выходим, здороваемся со всеми, кого встречаем. Достаю сигарету, закуриваю. Прикрываю глаза. Вспоминаю, как Варенька кончала. Сука, это пиздец сексуально!
– Она сегодня написала заявление.
– Да ладно? – ржёт Лесовский.
– Да. Перепугалась, бедняжка.
– Еще бы, – он понижает голос, – первый раз с двумя быть. Хотя, я ее не трахнул, у меня член болит, дрочил всю ночь, блядь!
– Наверстаешь.
– Главное, не спугнуть это чудо с оленьими глазами, – облизывается, – что с Петрой будешь делать?
Петра… вздыхаю. Моя типа любовница. Нечто постоянное, хоть уже и приевшееся. Глава конкурирующей компании, обожающая наши с Лесовским члены. Но по какой-то причине и она, и он считают, что рыжая – именно моя.
Хоть мы встречались не так и часто, в основном, на всяких корпоративах и конференциях, всё равно считали это подобием отношений.
Внезапно раздается громкий визг тормозов.
– Помяни черта… – Дима бросает окурок в мусорку.
Около офиса останавливается ярко-красная «Феррари». Из неё выплывает рыжая. Петра Караева. Но именно сейчас я вдруг чувствую отвращение. Ведь познал кое-что куда более притягательное… и теперь мне предстоит серьезно поговорить с рыжей бестией.
Дима
Рыжая сучка снова в своём стиле. Ослепительная, идеальная. Пышет сексом. Как она вообще с такими аппетитами стала первой бизнес-леди страны?
– Привет, мальчики, – забирает у Шатрова сигарету, обхватывает ярко-красными пухлыми губами.
Раньше мой член бы мгновенно принял боевую стойку, но теперь даже не дёргается.
– Привет, красота, – улыбаюсь скорее для вежливости.
Варя. Моя сладкая пчелка. Лишь она в моих мыслях. Меня это раздражает, я должен ее трахнуть, чтобы освободиться от этого дурацкого стягивающего чувства.
– Мы так и не попрощались после конференции, – рыжая пытается коснуться щеки Олега, но он жестко хватает ее руку и отводит в сторону, – ты груб, мой милый.
– Ты сама сбежала, Петра. Так что обиды неуместны. Нужно поговорить, – ледяным тоном чеканит, – пойдем.
– Пока, Димочка, – она мне подмигивает.
Когда Шатров с Петрой скрываются за крутящимися дверями, я какое-то время стою и смотрю на красную машину. Разве может так быть? Петра всегда меня заводила. Открытая, готовая на любые эксперименты. Подставляющая все дырки.
Мы с Олегом устраивали тройнички только с ней. А теперь и с Варечкой. Ох, блядь! Пчелка зацепила, так зацепила. Нужно поскорее ее трахнуть и…
Тут в голове рождается план. Я хочу её. И получу! Пока Олег занят, скрашу досуг нашей вчерашней девственницы. Иду к кабинету Шатрова. Малышка на месте. Сидит, такая серьезная. Меня не замечает.
– Привет, пчелка, – тихо говорю, а она резко подпрыгивает, бумаги разлетаются.
– Добрый день, Дмитрий Борисович.
– Как официально, – присаживаюсь на её стол, – ты разбиваешь мне сердце, милаш.
Она молчит. Дует свои пухлые губки. Хочу отсношать её в рот. Прямо сейчас. Блядь! Член неприятно давит на тесные брюки. Яйца набухают. Пиздец, я впервые на женщину так реагирую.
Что же в ней такого?
Смотрю, как она работает. Тонкими пальчиками с аккуратными ноготками перебирает бумаги. Как прикусывает губу, взмахивает ресницами, когда задумывается. Я любуюсь на неё.
Осматриваюсь. Никого.
– Вставай, пчелка, – уже не в силах терпеть этот лютый стояк.
– Что? – пучит глазки, – Дмитрий… Бори… ААА!
– Я сказал меня Димой называть, – рычу, хватаю малышку подмышки, поднимаю.
Она пищит, еще сильнее меня возбуждая. Закидываю девчонку на плечо. Шлепаю по упругой попке.
– ДИМА! ЧТО ТЫ… ОТПУСТИ! – верещит, лупит кулачками по моей спине.
Тащу её в директорский туалет. Да, да такой есть. Небольшой на одно место, зато весьма подходящий для наших с Варей игр. Ставлю малышку на ноги, быстро закрываю дверь.
– Дима… что ты делаешь? – хмурится.
– Хочу тебя, Варя, – облизываюсь, – пиздец, я скучал. Ты снилась мне… дрочил на тебя, как бешеный.
Она вспыхивает, щечки заливаются румянцем. В глазах возмущение.
– Я уже сказала Олегу Ивановичу…
Перестаю её слышать. Она приоткрывает рот, и я тут же впиваюсь в ее губы. О да! Пью свою малышку. Пчелка бьет меня в грудь, брыкается. Прижимаю её к себе, сжимаю попку.
– Не могу я… хочу тебя, пчелка… а что ты сказала Олегу, потом обсудим, когда я разложу тебя на этой раковине.
– Дима… – выдыхает мне в губы, взгляд затуманен.
Ей нравится мой напор.
– Больше не сражаешься? – поглаживаю девичьи ягодицы.
Худенькие, но круглые. Она вообще вся маленькая, но фигуристая крошка. Обычно я не обращаю внимания на таких худышек, люблю посочнее, но Варя просто пышет сексом. Хоть сама этого и не понимает.
Гуляю ладонями по ее телу, насытиться не могу. Я, сука, такой с ней жадный стал. За одну ночь всё во мне перевернула блондинистая бестия.
Целую Варю, кусаю ее сладкие губы, ловлю её горячие стоны. Чувствую, как тело малышки поддается. Постепенно, с ней нужно аккуратно, подвожу к раковине.
Обхватываю пальцами шейку, опускаюсь ниже. О да! Она такая же, как в ту ночь. Раскрывается, смелеет. Выпускает сексуальность. Вожу губами по коже, ловлю мурашки. Целую за ушком.
– Ты такая сладенькая, пчелка… не могу… в тебя хочу…
– Дмии… ооо! АААХ! ДИИИМАААА! – стонет, зарывается пальцами в мои волосы, подаётся вперед, ко мне.
Быстро расправляюсь с пуговицами ее рубашки. Лифчик нет времени снимать, так что задираю его. Облизываюсь, глядя на торчащие небольшие грудки.
– Блядь… – бросаюсь на них, как оголодавший зверь.
А девочка стонет. Уже даже голосок не сдерживает. Знаю, что опасно, но её крики для меня как самая желанная музыка. Блядь, дожили. Лесовский сошел с ума от обычной девчонки.
Но я не могу. Просто с собой не справляюсь. Яйца уже болят нахуй, так сильно я хочу в киску Вари. Малышка откидывается, прикрывает глаза. Тащится от моих ласк. Такая открытая, честная девочка. Ей хорошо, она это показывает. Не жеманничает, не корчит из себя недоступную.
Хотя она такая и есть. Недоступная для простого мужика. Но мы с Олегом подобрали ключик.
Вжих!
Почти рву молнию на её юбочке. Нетерпеливо, резко. Как охеревший от гормонов подросток.
– Садись, пчелка… давай, вот так… сейчас снимем колготки, нахуй трусы…
– Я не могу… – шепчет, но я гашу этот ее порыв поцелуем.
Вбираю губки в рот, нагло ласкаю её языком. Пошло, мокро. Пиздец как возбуждающе. А она уже не сопротивляется. Принимает меня. Не замечаю, как Варя уже стягивает с меня рубашку.
– Хулиганка, – выдыхаю ей в губы, сажаю на раковину и ласкаю киску, – ты такая мокрая, милаш… почему сопротивляешься?
– Это не… аааах… правильно… не… АААА! Боже… еще… – наслаждаюсь её реакцией.
– Почему? – шепчу на ушко, танцуя пальцем вокруг сладкой набухшей вершинки клитора, – тебе хорошо, мне хорошо. Что не так?
– Вы босс, а я… ААА! Дима…
– Хватит выкать, – рычу, насаживая её на свои пальцы, – твоя девочка отошла уже после вторжения Шатрова, ммм?
– Я… АХ! Остановииии…! Я почти… почтииииии… – шепчет, сокращаясь на моих пальцах.
– Умница моя… а теперь приступим к самому сладенькому…
Глава 7
Варя
– … вот! А потом тебе нужно будет зайти и подписать… Варя? Ало! Хьюстон! Прием, вызывает земля! – слышу голос своего кадровика Любы.
– Ой! – подпрыгиваю, – прости! Задумалась.
– Ты где витаешь? – сурово хмурится.
– Я…
Блин, и как тут не погрузиться в сладкие воспоминания? Моё тело до сих пор потряхивает. А в голове вата. Ох уж эти боссы!
– Дима… что ты… АХ! – прохладные пальцы Лесовского ласкают меня между ног.
Так хорошо! Господи! И необычно! От того, что нас могут понять и страшно, и остро. Я меняюсь, становлюсь иной. Сначала робко, потом смелее расстегиваю рубашку Лесовского.
Он такой настойчивый. Целует, шепчет такие сладкие слова, что я таю, словно мороженка на солнышке. Гуляю пальцами по его крепким мышцам. Над правым соском у Димы небольшая татуировка.
Выполненный грубыми штрихами рисунок тигра.
Знаю, что нам нельзя и была серьезна с Олегом. Но как можно устоять перед такими ласками?
Баба должна ублажать мужика. Это ее природа.
Вздрагиваю, когда в голове вспыхивает голос бывшего. Его установки пустили корни внутри меня. И стягивают горло, словно удавка.
– Что такое? – голубые глаза Димы согревают, а руки, лежащие на моих голых ляжках, дарят спокойствие.
Он разбивает все сомнения одним голосом. Мягкий, вкрадчивый. Нежный, но мужественный.
– Ничего, – выдыхаю.
– Ну так, как твоя киска, пчелка? – мурчит Лесовский, – зажила уже? Не болит, не тянет?
– Нет, – отвечаю на открытый взгляд.
Он лезет в задний карман брюк, достает презерватив.
– Тогда сейчас мы с тобой немного поиграем, – шепчет, ловко разрывая упаковку и надевая резинку на твердый ствол, – потому что я просто не могу… хочу в тебя, малыш.
Вся дрожу в предвкушении. Мне хочется ощущать его губы на своей коже. Слушать его шепот. Чувствовать в себе большой член. Боже, да что со мной? Он же точно играет!
Или нет?
Можно ли быть таким правдоподобным? Настоящим? Мужчиной с большой буквы. И врать при этом.
