– Не кто, а что. Дорогой бинокль-то у свояка твоего?
– Полмашины стоит, не меньше…
– Кому докладывал?
– Майору доложил, а он говорит: понаблюдай ещё две ночи. Вдруг показалось?
– Показалось, значит, – командир кинул взгляд на майора.
Тот, причмокивая губами, спал, подложив кулачок под щёку, как маленький.
– Шахсей-вахсей, – чуть слышно прошептал во сне Янов, – Шахсей-вахсей.
– Слышал? – полковник обернулся к бойцу.
– Да во сне, командир, не такое скажешь, – Сабитов улыбнулся, – так понаблюдать ещё за биноклем?
– Понаблюдать и доложить лично мне. Это понятно?
– Есть, командир.
– Вот так. Ну ладно, майора не будите. Пойду на другие секреты.
И командир полуприсядом отошёл от поста. Потом встал, распрямился и зашагал по степи, сбивая росу с высоких трав.
Врач почти сразу же, в начале экспедиции, отстранился от руководства отрядом.
– Товарищ командир, какой из меня руководитель? Я доктор. У тебя помощник есть, ваше дело служба. А я буду своими гербариями да склянками заниматься. Ладно? – спросил он.
– Добро, – улыбнулся Чёрный, – занимайся своими делами, доктор Лектор.
Вот и сейчас. Ещё раннее утро, а он уже ходит по травам с большой лупой и разглядывает растения, пригнувшись почти к самой земле.
– Утро доброе.
– Доброе, командир. Как обстановка?
– В норме, – и Чёрный прошёл мимо него, оставив медика за спиной.
Этот разговор состоялся вчера вечером. Специалисты работали на объекте уже третью неделю, но ничего положительного пока сказать не могли. Курганы сканировали, обследовали с металлоискателем, даже брали спектральный анализ почвы.
Вечером каждого третьего дня Бродяга приходил к Чёрному и докладывал обстановку. Полковник замечал, что каждый раз настроение у Бродяги ухудшалось всё больше и больше, неудачи в экспедиции давили на него.
Ну, а вечером два дня назад и вовсе у некоторых из специалистов стали сдавать нервы:
– Третью неделю копаемся, как черви, командир, – на повышенных тонах кричал Васька, – и не видно ни конца, ни края!!.
И только Шаман был уверен в правильности проводимых работ:
– Сокровища здесь, я гарантирую вам, что они где-то здесь.
Чёрный успокоил всех взмахом руки:
– Значится так, господа специалисты, алкоголики, хулиганы, тунеядцы. Я считаю так – если гора не идёт к Магомету, сейчас попробуем сами подойти к горе. Включаем армейскую логику: эти курганы очень хороший ориентир, так? – командир повернулся к Ваське. – Если бы ты искал сокровища, с чего бы ты начал?
– Как с чего, командир, с курганов бы и начал…
– Правильно! Вот и я о том же: те кто прятал клад, думал точно также – поэтому сокровища закапывать в одном из курганов не стал! А вот за ориентиры их принять вполне себе!!! Давайте рассуждать логически: если эти курганы взять за ориентир, что получается? Сопки эти ветры не снесут, дожди не размоют…
– И то верно, командир, – перебил Чёрного Бродяга, – а ведь верно – курганы образуют равнобедренный треугольник, значит, сокровища искать надо где-то внутри этого треугольника!
Чёрный раскрыл карту: «Вот смотрите. Я считаю, что сокровища надо искать в основании каждой из сторон, либо в центре. С завтрашнего дня проверьте все эти места: Шаман работает своими методами, Васька возьми металлоискатель и пройди по периметру сторон. Ну, а потом, начиная с центра и по спирали вверх-вниз! Это понятно?
– Принято, командир! – специалисты, с воодушевлением, расходились по своим палаткам.
Командир сидел в столовой и пил крепкий пахучий чай, затем поднес к губам носимую рацию: «Профессор, заходи в столовую, чайку попьём».
– Завари-ка нам, Варварушка, ещё чайку!
Варвара послушно отправилась к полевой кухне.
Поправляя очки на переносице, рядом с полковником уже садился профессор.
– Добрый день командир!
– И тебе не хворать, расскажи-ка мне, мил друг профессор, кто такой шахсей-вахсей?
– Это ни кто командир, это что! Наверняка сказать не могу, надо в книгах умных покопаться. Скажу одно – то ли шиитский, то ли суннитский праздник. Праздник очень кровавый: был у них такой аскер, герой, значит по-нашему и звали его Шах Хусейн, погиб он за Родину. Так вот ежегодно в определённый день ходят люди по улице и бичуют себя почём зря – по спине и по всему остальному кнутами приговаривая при этом: О, шах Хусейн, вах Хусейн, – отсюда и название такое шахсей-вахсей! А тебе это, собственно, зачем?
– Да так, интересно просто! – командир заметил как Варвара, которая ставила чайник на стол, слегка напряглась и вся превратилась в слух, даже тарелку с хлебом чуть мимо стола не поставила.
– Так, товарищ повар, тебя сюда подглядывать послали, а ты подслушиваешь! Свободна!
При чём здесь праздник, какой праздник? Ну, да ладно – подумаем ещё на этот счёт.
Командир сидел на сопке. Сеанс связи только что закончился, доложить было нечего – поэтому, нажав клавишу сброса на мобильнике, командир дышал степью. За время командировок на Северный Кавказ, он совсем забыл запахи средней полосы России и сейчас возвращал себе долги. Чёрный закрыл глаза. Тёплый ветерок приятно обдувал лицо, трепал волосы. Вот сейчас бабушка перестанет жать пшеницу, разогнётся, приложит ладонь козырьком ко лбу и закричит: Ге-е-е-нка!!! Ты куда запропал, малец?
По сопке к нему поднималась повариха Варвара. Она молча села рядом и прижалась своим плечом к плечу командира. Так они сидели и вместе смотрели на степь.
Когда-то мама говорила: Гена, выбирай себе девушку, с которой можно говорить, и с которой можно молчать. Это дорогого стоит!
Как знать, может быть, она имела в виду Варвару, которую её сын встретит через много лет и, с которой, часами будет сидеть плечо к плечу и, молча, смотреть на степь?
– Командир.
– Ась?
Девушка засмеялась.
– Как вы думаете, скоро клад найдём?
– А кто ж его знает, милая. Может скоро, а может и не скоро. Но обязательно найдём.
– А потом, что потом?
– А потом разлетимся по своим городам и весям…
– Жаль. Вы, наверное, вернётесь к жене и детям…
– Да нет никого, Варя, ни жены, ни детей…
– Да ладно?
– Вот тебе и ладно. Но я надеюсь, что пока нет, – и он подтолкнул её плечом.
– Ну и хорошо.
– Чего хорошо?
– Что жены нет…
Варвара резко встала и пошла вниз по склону. Щенята, почуяв её запах, уже карабкались к ней по сопке.
– Парни, айда со мной на кухню, сгущёнкой угощу!
Щенята, повизгивая, стайкой увязались за поварихой.
Командир, командир, – в штабную палатку вбежал Васька. Он задохнулся от пробежки и только открывал рот, как рыба, выброшенная на берег. Его знаменитые дреды болтались из стороны в сторону.
– Спокойно, спокойно. Отдышись. Чего за тобой черти гнались что ли?
Васька замахал руками.
– Есть, командир, кажется есть.
– Так, быстро за доктором, вызовешь его на место. Мухой.
Чёрный уже выходил из палатки, отодвинув Ваську в сторону.
Навстречу командиру шёл, покачивая ведром, боец Бельский.
– Так, Белка, откуда-куда?
– Со склада ГСМ, командир, бензин для агрегата несу, – опешил тот.
– Быстренько пробежаться по всем постам, скажешь усилить внимание по всем сторонам лагеря. В эфир никому не выходить, лишний шум не нужен. Давай колесом, Белка!
– А с этим что, товарищ командир, – Белка поставил ведро на землю.
– Ты ещё здесь что ли?
Боец стремглав кинулся выполнять команду, оставив за собой облако пыли.
В центре площадки, в середине треугольника между тремя курганами столпились спецы.
– Так, быстро и по делу, – командир остановился перед рабочими.
– Метра два грунта сверху, – Татарин говорил, слегка покусывая губы, – мы уж думали – как обычно – ничего. А тут на кладку наткнулись…
– Это та, молодой человек, та кладка, той эпохи – перебил его профессор.
– Командир…
– Да какая теперь к чёрту разница, – профессор вытирал пот со лба тыльной стороной ладони.
Шаман вдруг пустился в пляс – я говорил, я с самого начала говорил, он здесь!!! Здесь!!! – горланил он.
– Спеленайте этого красавца, – улыбнулся Чёрный – Вот и славно. Так, дорогие мои подельнички: во-первых – всем успокоиться, настроиться на рабочий лад. Вскрывать, – и командир указал на открывшийся взгляду старинный склеп – только под моим чутким руководством и в присутствии доктора. Это понятно?
– Понятно, товарищ командир.
– Шанцевый инструмент здесь? Вот и хорошо, вскрывай, – обернулся он к Татарину, – давай, дед, эту почётную миссию поручаю тебе.
– Как скажешь, командир, – Татарин, улыбнувшись, спрыгнул в траншею и умелыми движениями стал крошить старые обтёсанные валуны.
– Парни, ломик подайте.
Подали лом. Каменная плита с треском распалась, на Чёрного дохнуло сыростью и плесенью.
– Стойте, стойте. Никому внутрь не входить, – к склепу подходил врач, – вот возьмите. Это респираторы. Помещение несколько веков стояло практически замкнутым, возможно скопление болезнетворных микробов.
Чёрный, молча, надел на лицо «лепесток», остальные два отдал Татарину и Профессору. На враче он был уже одет.
– А теперь, дед, вылезай. Нехай туда свежий воздух маленько проникнет, а то там пыли да грязи, и вправду, за триста лет понабилось, так я говорю, профессор?
– Не терпится, товарищ полковник, – профессор покрылся крупными каплями пота.
– Да мне и самому не терпится, – и командир повернулся к остальным, – так теперь всем идти отдыхать, к погребу разрешаю подходить только профессору и врачу. Ваша работа на этом закончена. Всем спасибо – все свободны.
Спецы молча, даже с некоторой обидой, направились к своим палаткам.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
