Литературно-художественный журнал "Журнал «Юность» №11/2023"

Да, к сути он рвался, как сорняк к свету через бетон. Но поджоги возле города, видимо, ничем таким не были.

– Поэтому поезда отменили?

– Ага. Огонь слишком близко к станциям подошел.

Безучастие водителя превращает автобус в сцену для дурацкой постановки. Лев бредет назад как актер, забывший текст, но не желающий просто так скрыться за кулисой. Он разглядывает пассажиров, утонувших в своих делах под веками. Они знали? Или тоже едут впервые и просто не узнают, что творится за окном?

Автобус вкатывается в крытый автовокзал аэропорта. Навес скрывает затянутое смогом и облаками небо, и кажется, будто снова настал обычный день. Мужской голос авиагавани не звучит в «ми», приглашая Льва на максимально свободную стойку. Этот же голос не ведет его сквозь досмотр и паспортный контроль, как остальных людей вокруг, успевающих залипать с закрытыми глазами даже в очереди.

Лев думает, что сможет рассмотреть пожары в иллюминаторе, но самолет быстро погружается в облака, набрав высоту. Над облаками царит ослепительно голубое небо, такого правильного цвета, что скоро начинает резать в глазах.

Или же он просто не привык так долго смотреть на небо?

В воздухе время течет медленно, но сутки сменяются быстро. Лев не может заставить себя достать из сумки хотя бы телефон, чтобы полистать разговорник. Он просит плед и укрывается от навязчивого света, пытаясь побороть навязчивые мысли и навязать им сон.

Получается что-то смазанное, все время прерываемое болью в шее и разговорами на задних креслах. Беспокойные мысли рисуют горящий самолет, горящий аэропорт, горящий трап… И пустые лица экипажа.

Токио больше походит на сон. Утро в аэропорту удушающе влажное: кажется, что входишь в облако воды, а не в туман, повисший перед терминалом. На выдаче багажа Лев отстраненно следит за текучкой чемоданов по конвейеру. Тело устало от нервов и готово сдаться. У него есть примерно два часа на сон в такси до бизнес-центра «Сандзару», хотя вряд ли там случится чудо в виде спокойной дремы.

– О-о-о…

Лев слышит за спиной тихий вздох и перешептывание. Малознакомый язык на такой низкой громкости ему не дается, зато он видит, как две девушки в масках тыкают в него пальцем и косятся на красные волосы. Знакомое чувство некомфортного внимания поднимается откуда-то изнутри, заряжая тревогу по максимуму за короткое время.

Быстрее схватив чемодан, Лев проходит все коридоры со скоростью человека, который не хочет ни с кем пересечься взглядом. Даже незнакомый аэропорт ему в этом не помеха: голос переводчика в наспех надетой «кике» подсказывает, куда свернуть, в точности до метра.

Представитель «Сандзару» ловит его сразу после зеленого коридора. Невысокий парень с нелепой табличкой «Lev Topolev», мешая языки, приглашает его пройти на парковку, куда скоро подъедет их такси от фирмы.

– Чуть-чуть ждать надо, мистер Рев… – Парень, назвавшийся Микаку, старательно пытается выговорить фамилию или имя, но всякий раз теряет «л».

Лев отстраненно смотрит на пассажиров, набивающихся в автобус возле парковки. Что-то в этом действе не дает ему покоя: то и дело кто-то оборачивается, чтобы взглянуть на высокого иностранца с яркими волосами и рассказать об этом соседу.

Когда он последний раз видел так много глаз?

– У вас запрещено использовать «кику» и «ми»? – спрашивает он у Микаку, который тоже украдкой глазеет на красные волосы, но не подает виду.

– Запрещено? Не-е-ет, что вы, мистер Рев… Не надо. Почти не продаются здесь. – Микаку улыбается и пожимает плечами.

Еще один человек, который считает обыденностью новый для Льва мир. Он же подготовился к этой поездке: изучил все, вплоть до базовых фраз.

Такси увозит их из аэропорта и проносит по шоссе до въезда в город. Утренний туман сменяется кучевыми облаками. В пригороде низким домам нет дела до небес, но чем ближе они к центру, тем больше крыш пытаются добраться до небосвода. Чаще окна заменяют огромные баннеры или экраны с рекламой. От иероглифов рябит в глазах.

Нигде нет знакомого написания «Сандзару».

Когда люди высыпаются на перекрестки, кажется, будто кто-то перевернул корзину с изюмом. Каждый движется по своей траектории, не сталкиваясь на пути. Они быстро закатываются под мигающие вывески и исчезают. Все предвкушение от знакомства с городом тонет в непонятной зависти, причину которой Лев не может понять.

Бизнес-центр компании не отличает ничего. Такси останавливается у самого обычного входа, возле которого не толпится группа журналистов и не стоят камеры. Лев не верит, что именно здесь будет презентоваться прорывной продукт.

– Мы не ошиблись адресом? – с подозрением интересуется он у спутника.

– Все правирно. – Микаку с сомнением смотрит в ответ, будто размышляя об умственной отсталости гостя. – Ваш вещи доставят в отерь. Проходите в конференц-хорр, мистер Рев.

Лев не знает, что думать, пока бредет по коридору следом за одной из сотрудниц, молча показывающей ему дорогу. Другие работники здания оглядываются на него, а он смотрит в ответ с неменьшим удивлением. Почему они так спокойно продолжают работать, когда в их здании вот-вот разорвется технологическая бомба?

Весь мир, независимо от границ, стал безразличным? К пожарам и к переменам.

В конференц-зале он видит от силы десять человек, рассевшихся на разных рядах. У всех в ушах «ми», а у половины закрыты глаза. Лев садится на свободный ряд с краю. Он тянется за ноутбуком, но вспоминает, что оставил его в чемодане. Холодный пот выступает по всему телу, пока он включает телефон и подключает к интернету.

«Что может случиться еще?» – стучит в мыслях загнанным пульсом. В них пожар разгорается прямо здесь, в конференц-зале, прямо на его ряду. И пока сотрудники в панике достают огнетушители, Лев сгорает вместе с другими людьми, безразлично закрывшими глаза.

– …В ряду наших устройств долгожданная новинка! – Механический перевод в «кике» отгоняет сон, и Лев понимает, что презентация уже началась.

Основатель компании стоит на маленькой сцене и держит в руке что-то настолько маленькое или тонкое, что его невозможно увидеть, не поднявшись на один уровень со спикером.

– К «КикаДзару» и «МиДзару» присоединяется технология передачи невербальной информации «ИваДзару». Теперь, чтобы позвонить своему родственнику, вам нужно просто надеть «ИваДзару» на шею и подумать о том, что вы хотите сказать.

Основатель демонстративно надевает тонкую цепочку с чипом на шею и прижимает к коже. Очень быстро синий квадрат становится телесного цвета и пропадает из виду.

– Никаких телефонов. Никаких разговоров. Только мысли.

К горлу Льва подступают все невысказанные слова.

– И мы заранее отправили предзаказы во все страны-импортеры. Необходимые обновления уже произведены, поэтому «ИваДзару» не потребуется тестового периода, чтобы приспособиться к городским системам. Пройдемте в зал с экземплярами для вас.

Лев не помнит, как оказывается в светлом помещении со стендами. Но хорошо запоминает холодное прикосновение цепочки «ивы».

– Попробуйте что-нибудь подумать, – предлагает ему сам основатель.

Ноги Льва дрожат не из-за того, что безымянный – политика компании – творец стоит напротив, а потому, что у него не получается думать.

– Давайте попробуем связаться с нашим офисом у вас. Это будет… Ах вот, устройство номер пятьсот шесть.

В голове всплывает:

«Пожар».

«Ваше сообщение не доставлено».

«Пожар».

«Прием сообщения заблокирован получателем. Попробуйте позже».

«Пожар».

«Ваше сообщение не доставлено. Приносим извинения за временные неудобства».

«Пожар».

Николай Алисиевич

Родился в 1968 году в Амурской области, сейчас живет в Биробиджане. Окончил Амурскую государственную медицинскую академию. Работает в производственной сфере менеджером высшего звена. Автор канала «Рассказ 100 фраз» на «Дзене», где публикует свои рассказы. Окончил курсы в Школе писательского мастерства BAND.

Морячок-легенда

Сорокин работал охранником в главном здании города. Каждый раз перед сменой, стоя на крыльце, он с гордостью созерцал вид площади у здания мэрии, чувствуя причастность к чему-то большому. Среднего роста военный пенсионер за счет небольшого лишнего веса солидно смотрелся в темной спецодежде. Седина на висках и черные суровые усы придавали его виду невозмутимость и надежность. Ему нравилась должность охранника на проходной. Единственное, что его напрягало все пять лет, которые он здесь работал, – это долгая дорога из дома.

Сорокин заступил на дежурство в 7 утра. Вначале смены все было как обычно. С восьми до девяти утра мимо него звонко процокали пятьдесят пар женских каблуков. Вместе с ними, иногда наперегонки, но чаще любезно пропуская, ритмично проскрипели восемьдесят пар мужских туфель. Неудержимый поток сотрудников, миновав вертушку, дробился на мелкие ручейки и стремительно разливался по этажам, где ветвился на левую и правую стороны и в конце концов исчезал за дверями кабинетов.

Но в девять утра случилось непредвиденное. На площади прямо перед входом в главное здание города появился странный человек с транспарантом. Сорокин посмотрел на экран монитора. Мужчина в тельняшке и джинсах, в белых кроссовках и белой бескозырке с невозмутимым лицом держал в руках плакат с надписью «Нет проблем». Он не кричал, не шумел и ничего требовал. Он просто стоял молча, прислонив к плечу длинную палку, на которой крепился плакат.

Этого еще не хватало. «Че ему надо? – подумал Сорокин. – Пойти спросить, какие у него проблемы? – Он встал со стула, чтобы все выяснить, но, вспомнив про надпись на плакате, остановился и сел обратно. – Нет у него проблем. Все же написано, черным по белому: “Нет проблем”».

Раздался звонок.

– Проходная, Сорокин!

– Сорокин? Что там за деятель на улице с плакатом? – беспокоился градоначальник Фонарев.

– Максим Петрович, это морячок. Он просто стоит.

– А что ему надо?

– Ничего.

– Как это ничего? Я же вижу, что он с плакатом.

– На нем написано: «Нет проблем».

– Что? Нет проблем? – Мэр молчал несколько секунд. – У него, может, и нет проблем, зато у меня они могут появиться.

– Да нет же, все нормально.

– Если нет проблем, какого черта он тогда пришел?

– Может, решил поддержать мэрию сообщением, что нет проблем.

– У мэрии всегда есть проблемы, Сорокин!

– Я имею в виду, что именно у него нет проблем.

– И как это поможет мэрии?

Сорокин задумался.

– Ну как? У всех есть проблемы, а у него нет. Мэрии меньше работы.

– Что значит, у всех есть проблемы, Сорокин? Ты хочешь сказать, что мэрия плохо работает? Тебя что-то не устраивает?

– Я не то имел в виду, Максим Петрович.

Охранник скривился, понимая, что сболтнул лишнего.

– Короче! Сорокин! Иди, выгони его, я жду важных гостей.

– А за что? У него же нет проблем? Что я ему скажу, Максим Петрович?

– Не знаю, придумай что-нибудь! – повысил голос Фонарев.

– Трудно предложить что-нибудь человеку, у которого нет проблем.

Градоначальник глубоко вздохнул в трубку.

– Хорошо! Сходи просто узнай, что ему надо. – Мэр положил трубку.

Сорокин вышел на крыльцо здания. На площади перед мэрией по-прежнему стоял морячок с плакатом, переминаясь с ноги на ногу. Сорокин подошел. Морячок с выбритым лицом и совершенно трезвым взглядом с опаской смотрел на приближающегося охранника.

– Так, почему нарушаем общественный порядок?

Морячок смутился, но молчал.

– Хочешь, чтобы я вызвал наряд полиции?

Нарушитель нахмурился.

– Тогда быстренько дергай отсюда! Понял?

Мужик в тельняшке медленно мотал головой в стороны.

– Что? Не уйдешь? – Сорокин подошел еще ближе и заглянул в глаза возмутителю спокойствия.

Морячок сделал каменное лицо, дав понять, что не сдвинется с места.

– Ну хорошо, а что тебе нужно?

Мужчина в тельняшке показал пальцем на плакат. На белом фоне черными ровными буквами кричала надпись: «Нет проблем».