– Только то, что лексикон вашей подруги весьма специфичен.
– Причем тут какой-то там лексикон?!
– Мда… Неужели горячность Ольги таки победит рассудительность Василия? – негромко задался вопросом мой «экзекутор».
– Что?.. – прошептала я. Весь мой запал сразу сдулся, как воздушный шарик.
– Продолжим анализ, Миледи. Я все еще надеюсь на то, что ваш темперамент более сбалансирован. Не разочаровывайте меня.
– А вы зануда, Милорд, – едва слышно пробурчала я. Но меня расслышали:
– Иногда без этого не обойтись… Возьмите себя в руки и вспомните, чему вас учил отец.
Это было сказано настолько спокойно и доброжелательно, что мне стало стыдно за свою вспышку гнева…
– Он учил меня собирать информацию… – тихо ответила я. И отчего-то разоткровенничалась: – Помню, мне плохо тогда удавалось произнести это слово… Поэтому папа заменил его на «вводные». Сказал, что так говорят все агенты… значит и я должна выучи…
– Со словом не складывалось, – прервал меня Орлов, – а с навыком как? Помню, Василий вас нахваливал. Неужели зря?
– Когда нахваливал? Недавно?
– Неважно. Покажите, что вы умеете работать с вводными. Начнем с начала. Поступил звонок. Дальше?
– Я ответила… Профессор поинтересовался моим здоровьем, сказал, что позвонила подруга и отменила зачет… Какая подру…
– Следуйте дальше. В строгой последовательности.
– Профессор сообщил, что примет зачет у Новикова… Вместо того, чтобы принять у меня… Почему? Новиков же тоже катился с горы… Вместе со мной.... И пострадал не меньше меня… Даже больше, ведь ему даже потребовалось дополнительное обследование в клинике… Почему моя, так называемая подруга не сообщила об этом секретарю профессора? О моей травме сообщила… А о его – нет… Почему? Это же не справедливо…
– Потому что перед звонившей стояла определенная цель. И она была достигнута.
– Цель сорвать мне сдачу зачета?
– Думаю, есть еще одна.
– Какая?
– Подумайте, Миледи. Сопоставьте факты.
– Протащить на зачет Новикова?
– Верно. Дать ему возможность сдать его первым.
– Первым?
– Первым из вас двоих.
– Зачем? Бред какой-то… Кому это вообще нужно? Мы с Михаилом не конкурируем. Каждый занимает свое место.
– Ошибаешься. Положение Новикова нестабильно. Он укрепляет свои позиции.
– За счёт меня?
– Все выглядит именно так…
– Так вы думаете, это он отменил мой зачет?
– Есть любители незаметно дёргать за веревочки… – как-то туманно ответили мне.
– Вы говорите о своём родственнике? – вдруг спросила я, ни с того ни с сего вспомнив о портсигаре. Вспомнив совершенно не к месту…
– Кого конкретно ты имеешь в виду? – Орлов внимательно на меня взглянул.
– Каменнолицего, – ответила я, пожав плечами.
– Кого? Позволь… Пример ассоциативного мышления? Скорее всего… Знакомая особенность восприятия… – принялся рассуждать вслух мой дотошный собеседник. – С чем ассоциируешь в данном кейсе? С внешним сходством?
– Кейсе? В данном случае, – вслух догадалась я. И объяснила: – У него лицо неживое. Каменное.
– Потеря мышечной активности. Значит, говоришь о Жарове.
– Так вы намекаете на него?
Меня оставили без ответа.
– Любитель дергать за веревочки – Жаров? – настаивала на нём я.
– Необязательно… – ответил Кирилл Андреевич через паузу. И отвел взгляд. Всего на пару мгновений, но я заметила.
Такая реакция мне не понравилась. Совсем. И сам ответ прозвучал более, чем туманно. Настороженно вглядевшись в интересное сосредоточенное лицо напротив, я постаралась понять, не выгораживает ли он своего родственника, не заодно ли он с ним. Мне было важно это для себя прояснить здесь и сейчас, но меня лишили этой возможности: лицо моего собеседника в миг стало беспристрастным, будто на него наспех натянули маску спокойного безразличия. К тому же мне отчаянно не хватало вводных о жизни самого Кирилла Андреевича и его истинных взаимоотношениях с Каменнолицым. И что-то мне подсказывало, что от Кирилла Андреевича мне их не дождаться.
Глава 6 Неожиданные откровения
– А может любитель дёргать за веревочки – именно вы? – усмехнувшись, попыталась я спровоцировать своего собеседника хотя бы на какие-нибудь откровения. Тщетно – он «не повёлся», как сказала бы Марья, ограничился лаконичным распоряжением:
– Объяснись!
Подкатив кресло к кровати, на которой я сидела, он расположился в нём и воззрился на меня с демонстративным интересом. Мне отчего-то показалось, что он был доволен тем, что я перевела тему с его родственника на него самого.
– Попробую… Признаться, в ваших владениях чувствую себя марионеткой. Вы держите меня под личным контролем, ограничиваете общение с друзьями…
– Вопрос твоей безопасности… – прозвучало короткое и довольно обтекаемое объяснение.
– Мне кажется, вопрос не только в этом…– не согласилась я, – Вы явно желаете что-то выяснить. Но что? Спросите прямо – я отвечу. Зачем использовать меня «в тёмную»?
– В темную? – переспросил он. Правая бровь его на мгновение дернулась вверх. Я кивнула в ответ, а он продолжил: – Я не использую тебя в темную… Но действительно хочу кое-что выяснить.
Между нами повисла пауза. Я бы не назвала ее неудобной, поймав себя на мысли, что с Кириллом Андреевичем мне комфортно было бы и просто помолчать. Но сейчас меня съедало любопытство. Я рассчитывала на то, что он задаст свой главный вопрос, я на него отвечу и всё прояснится. Но собеседник мой делать этого не спешил. Он сидел в своем кресле, напротив меня и молча буравил меня взглядом – фирменным Орловским: сканирующим. Я не выдержала этого взгляда и опустила глаза, а когда подняла их снова, то на меня уже смотрели по-другому: как на нечто обременительное, что ли, нежданно попавшееся на пути. Так смотрят на то, чем заниматься сейчас не досуг, но и пройти мимо нельзя, то ли от того, что заинтригован, но пытаешься это скрыть, то ли от того, что положение обязывает. Мои сумбурные размышления прервал его приглушенный голос:
– Порадовала, – похвалил он меня, – в логике тебе не откажешь.
«Логика должна быть железной», – вдруг вспомнились мне чьи-то слова, но чьи именно – так и не припомнилось.
– Благодарствуйте, барин! Но цели вас радовать у меня и в помине не было! – с вызовом парировала я, за бравуром постаравшись скрыть смятение и погнав прочь нежданное воспоминание.
– Вот как! – Орлов недовольно покачал головой – тон мой явно пришелся ему не по нраву.
– Прошу прощения… за дерзость, – виновато проговорила я.
– Прощаю, – спокойно ответили мне и негромко рассмеялись, в миг рассеяв возникшее вдруг напряжение.
Завороженная плавным звучанием низких ноток, я снова поймала себя на мысли о том, что мне нравится, как он смеется. Так обычно смеются уверенные в себе люди. И сидевший передо мной человек ничуть не сомневался в том, что в два счета переиграет меня в любом споре. Переиграет и добудет нужную ему информацию.
– Знаете, меня не отпускает странное ощущение, – начала я и замолкла, раздумывая стоит ли продолжать атаковать.
– Не томите, Миледи… Возможно, я помогу вам с ним справиться, – негромко подбодрил он меня.
Тон его голоса вдруг стал другим: приглушенно—интимным. Провокативный, он мигом разгорячил мне щеки и будто просочился под кожу. Стало немного душно. Я втянула носом прогретый комнатным отоплением воздух и напряженно повела плечами, желая сбросить накатившее вдруг ощущение натянутой между нами струны.
– Миледи, – послышалось рядом. Имя, которым он меня наградил, прозвучало так… волнующе-настойчиво, что я на мгновение прикрыла глаза.
– Ммм… – попыталась я собраться с мыслями. Собралась и чуть нетвердым голосом выдала: – В «Империале» всё не то, чем кажется, Милорд.
– Правда? – уточнил мой собеседник. Усмешка коснулась его губ. Она оказалась настолько мимолетной, что я не успела определить: коварной она была или лукавой, но поймала себя на том, что смотрю на его губы не отрываясь. Сконфуженно моргнула и сместила взгляд выше – на глаза цвета молодой травы. Они смотрели на меня в упор.
– Да, – ответила я, ведь он ждал ответа. И честно поделилась своим ощущением: – Даже его владелец, похоже, не тот, кем кажется, – Поделилась и осеклась, заметив его реакцию на мои слова.
– Вот как! – В голосе Кирилла Андреевича послышалось удивление. Искреннее. Совершенно неподдельное. – Не будете ли вы столь любезны порадовать меня конкретикой, Миледи? – спросили меня уже в иронично—витиеватой манере.
– Почему бы и нет, Милорд, почему бы и нет… – Тон его голоса, удивленный и не потерявший иронии, придал мне смелости. – Начнем с ресторана «Империала».
– А что с ним не так? – лукаво усмехнулся мой коварный собеседник.
– В нем всё необычно, – поделилась я, небрежно взмахнув ладошкой. Задумалась на пару мгновений, как еще дать ему понять, что пора бы и пообедать, и продолжила: – Зал стилизован под шахматную партию. Знаете, Милорд, эти вкусные оттенки кофе с молоком и горького шоколада… ммм… Я бы с удовольствием это попробовала…
– Попробуешь, – пообещали мне. Правый уголок его губ лукаво подернулся. – Так что по залу?
– По залу?.. – переспросила я, слегка растерявшись, – А, да… – пробормотала я и выдала: – Там всё в разгаре.
– В разгаре чего? – уточнил он.
– В разгаре игры. Я говорю о шахматной партии.
– Конкретнее.
– Когда я пришла туда пообедать, – напомнила я ему, сделав ударение на именно слове «пообедать», – у меня создалось впечатление, будто я ворвалась… посреди большой игры, понимаете… Да, мне определенно, почудился миттельшпиль… – подтвердила я задумчиво, вспомнив час, когда появилась в зале ресторана.
– Играешь в шахматы? – с интересом спросил Кирилл Андреевич.
– Только с дедушкой.
– Почему только с ним?
– Потому что с ним интересно, – объяснила я, немного растерявшись.
– Часто играете?
– Сейчас – намного реже. А раньше – да, часто играли, – отчиталась я. Смутилась под его изучающим взглядом и замолчала.
– Кто чаще выигрывает?
– Дед…
– Заверши мысль, – велел он мне.
– Про наше с дедушкой шахматное хобби? – не поняла я.
– Про хобби я все для себя прояснил. Про «всё не то, чем кажется», будь добра, – мягко велел Орлов, показав мне, кто из нас двоих, по сути, и модерирует беседу.
– А… Ну да… Стоило войти в ресторан, я почувствовала себя пешкой… Причём, пешкой в очень слабой позиции… – доверительно сообщила я своему настойчивому собеседнику. И чуть слышно добавила: – Проигрышной…
Он расслышал то, что я прошептала скорее себе, нежели ему. Расслышал и едва заметно кивнул. И тут же иронично меня приободрил:
– Не отчаивайтесь, Миледи. У каждой пешки есть шанс стать Королевой.
– Это единственное, что меня тогда успокоило, Милорд, – ответила я ему в тон. И негромко добавила, уже без всякой иронии: – Правда, не уверена, что хочу стать Королевой… именно в этой партии…
– Правда? Неожиданно… – задумчиво выдал Орлов.
– Почему?
– Полагал, что у вас больше амбиций…
– Почему? – как попугай повторила я.
– Прослеживается некоторый диссонанс с целями.
– Диссонанс с целями? Моими?
В ответ Орлов медленно кивнул, не отводя с меня проницательного взгляда.
– А какие у меня цели, по-вашему? – смутившись уточнила я.
Он не спешил с ответом.
