Сергей Афанасьев "Бугринская арка"

Громко хохоча, пацаны перемещались от одного аттракциона к другому, и Илья с удовлетворением отметил, что они благополучно миновали его палатку. И все бы было хорошо, но компания вдруг повернулась к этому кафе и шумно расположилась за столиком с видом на Обь. Громко и довольно уверенно заказали себе пива. И это уже не было обычно. Не было обычно и то, что барменша сама принесла им кружки – обычно она это делала только для своих – для работников аттракционов – и то если не занята. В этой забегаловке днем посетители сами покупали себе пиво и сами несли его к столикам. Официантки появлялись только вечером, когда появлялся основной контингент, начинала звучать музыка и на маленькую сценку выходила певица. А тут… Девушка услужливо сняла кружки с подноса, поставила их на стол. И только она развернулась, выпрямляясь и одергивая короткую юбочку, как ей в спину тут же громко прозвучало.

– А этой я бы с удовольствием вдул! Раз пять-десять!

И парни радостно заржали в полный голос. Редкие посетители сделали вид, что ничего не слышали.

А Илья, еще не соображая, что делает и во что ввязывается, решительно встал. Кто-то из компании в это время нарочито противно заржал еще раз.

– Ну и кто у нас такой вдувальщик? – направляясь к троице, наигранно весело поинтересовался Илья, так как не успел заметить, кто это говорил.

А барменша, отходя от столика, с удивлением посмотрела на него. Работа в кафе располагает к разным ситуациям, в том числе и гораздо более критичными, чем эта. И поэтому она очень удивилась тому, что этот молчаливый рохля, которого она видела всего второй день и который, а она чувствовала женским чутьем, внимательно разглядывал ее всю, вдруг неожиданно подал голос. Ей это было и приятно, и в то же время досадно, так как создавался конфликт с лицами, явно обладающими деньгами и какой-то властью.

– Пацаны, – подчеркнуто-равнодушно произнес Илья. – Надо бы заглотнуть свои слова и принести извинения, – добавил он, неспешно остановившись возле столика.

– Перед кем это? – с наигранным удивлением произнес толстомордый паренек, с усмешкой взирая на него.

– Не важно, перед кем, – ответил Илья, быстро сообразив, что его просто дурачат и издеваются. – Главное – извиниться.

С этими словами он сделал шаг в сторону и резко, с правой, вмазал в бровь тому, кого он подозревал в произнесении оскорбления – похожему на хорька мелкому прыщу с наглым взглядом.

От неожиданности тот молча свалился на пол. И тут же вскочили его друзья. В их руках появились ножи и кастеты.

– Ахренеть! – воскликнула замершая барменша, на всякий случай прикрываясь подносом. – И что все это значит?

Илья тут же схватил со стола тарелку с фисташками и резко швырнул ее в лицо ближнему. Тарелка звучно хряпнулась ребром в лоб и паренек, оседая, выронил свой кастет.

А второй говнюк вдруг просто завис в воздухе. Это парень в бандане поднял его за шкирку.

– Бросай нож, – равнодушно произнес он, небрежно захватывая руку пацана на излом – и тут же шлепнул паренька лицом о массивный деревянный столб, придерживающий крышу.

– Бросай, я сказал, – еще более скучным тоном добавил он, шмякнув свою жертву о дерево еще пару раз.

И нож упал на деревянный настил кафе.

Между тем Хорек вскочил, покраснев и зло сверкая глазами, попытался нанести удар кастетом, но Илья перехватил его руку, вывернул, ударил ею несколько раз о край стола, пока кастет не брякнулся на доски. А потом взял кружку с пивом и молча вылил на голову. Потом взял вторую.. А потом и третью.

– Остынь, – только и сказал он. – А то просто убью.

Краем глаза он увидел, как парень в бандане за шкирки потащил к выходу двоих хулиганов. Они цеплялись руками и сучили ногами, но с его хваткой ничего поделать не могли. Бросил их на газон за асфальтом.

– Будете возникать – опущу, – процедил он. – Причем – несколько раз.

А Илья посмотрел на Хорька.

– Ты сам уйдешь, или тебя сначала опустить? – миролюбиво поинтересовался он, попутно наблюдая за ножом и кастетом на полу и прикидывая, куда он будет бить, если эта гнида кинется за одним из этих предметов.

Но тот ничего этого делать не стал.

– Ты – покойник, – зло процедил Хорек, поднимаясь и с достоинством удаляясь. – За мной, – резко бросил он, проходя мимо своих потрепанных товарищей.

4

Илья какое-то время смотрел вслед мелким хулиганам.

Пацаны, злобно ругаясь, неспешно удалялись. Больше на набережной никого не было.

Илья посмотрел на байкера.

– Спасибо, – произнес он, протягивая руку.

– Не терплю шакалья! – сказал тот, протягивая в ответ свою.

Крепко пожали.

– По пиву? – поинтересовался байкер.

– Согласен, – ответил Илья. – Где сядем? У тебя или у меня?

– А есть разница? – приподнял брови байкер.

– На моем месте я напрочь забываю о долбанной работе и полностью могу расслабиться, отдастся течениям своих мыслей, – пожал плечами Илья. – Для этого оно и существует.

Паренек улыбнулся.

– А я вот все время на работе, – сказал он. – И поэтому постоянно вынужден контролировать ситуацию.

– Значит – у тебя, – кивнул Илья и паренек рассмеялся.

Илья забрал свое пиво и орехи и пересел за столик своего нового знакомого.

Паренек, быстро собрав нож и кастеты, бросил их на стол и помахал рукой. И тут же перед ним возникла барменша, бросив посетителя у кассы.

– Два "Бендера", только настоящего, – произнес паренек. – И корюшки. Только мягкой.

Девица кивнула и исчезла.

– Я смотрю – давно ты здесь авторитет завоевываешь, – ухмыльнулся Илья. – Я бы тоже от такого не отказался.

Паренек внимательно, не мигая, посмотрел на него, и Илье стало неловко.

– Поверь, я бы этот авторитет с удовольствием поменял бы на любую тихую спокойную жизнь с семьей и детьми, – сухо произнес он и Илье стало неловко еще сильнее.

Он понял, что невольно коснулся чего-то очень неприятного для своего собеседника.

– Извини, – вырвалось у Ильи – он не любил доставлять неприятности тем, кто этого не заслужил.

Паренек какое-то время пристально смотрел на Илью, а потом вдруг вполне по-человечески улыбнулся.

– Да фигня! Не бери в голову! Я смотрю – ты служил. ВДВ?

Илья отрицательно покачал головой.

– Морская пехота, – ответил он.

– Тоже неплохо, – кивнул паренек. – Извини за вопрос – ты в бегах?

Илья, снова задумавшись на пару секунд, наконец кивнул.

Байкер протянул ему руку.

– Артем.

– Илья.

Крепко пожали. Потом чекнулись пивными кружками. Выпили.

– Я тебя видел. Шарики. Но у этой твари народ долго не задерживается, поэтому я и не подходил, – произнес Артем.

Илья только пожал плечами, снова прикладываясь к кружке.

– Раз ты – новенький, ввожу в курс дела, – усмехнувшись, произнес Артем. – Здесь все мужики аттракционов держатся сплоченно. Заступаются друг за друга, понимая, что сегодня наехали на твоего соседа, а завтра – и на тебя.

На этот раз Илья, опустив свою кружку, внимательно посмотрел на своего собеседника.

И тот, так же внимательно разглядывая своего, чуть заметно кивнул – мол, это на самом деле так.

– Кинь мне свой номер, – немного подумав, попросил Илья.

Артем протянул руку и Илья тут же вложил в нее свой смартфон. Артем быстро набрал номер. Телефон завибрировал в вызове. Артем сбросил.

– Готово, – сказал он, возвращая трубку.

Илья кивнул, забирая.

А Артем глянул вдоль набережной.

– Ну все – у меня клиенты! – бодро произнес он и, оставив пиво недопитым, быстро выскользнул из кафе, перепрыгнув через перила.

А Илья вернулся к своему телефону, занося новичка в список имеющихся абонентов.

5

Пиво закончилось, никто Шариками не интересовался, и Илья решил немного прогуляться.

Небрежно пройдя по раскаленному асфальту широкой аллеи, он, следуя своей привычке, свернул с аллеи налево на узкую тропу, уложенную плиткой. Вышел к небольшому невзрачному обелиску, к которому был прислонен большой чугунный якорь.

Здесь никого не было. Да и само место было такое, что случайно сюда никто не забредет.

"Морякам и речникам, отдавшим жизни за Отечество. Посвящается всем сибирским морякам, погибшим в военное или мирное время" – было написано на пояснительной дощечке, прикрепленной к огромному камню.

Приблизившись, Илья молча склонил голову перед чугунным якорем. Это память тем, кто сражался за Родину, кто честно выполнял свой долг и в мирное время. Как правило, в большинстве своем, это были молодые парни. И именно им всем Илья посвящал минуту своего молчания – каждый день. Ему было жалко всех этих пацанов, и отведенная на них минута – единственное, что он мог для них сделать.

Потом он неторопливо приблизился к довольно высокой девице в вечернем платье, ярком макияже, пышной прическе и в босоножках на высоченных каблуках.

Она лениво подметала за памятником.

– Замели? – поинтересовался он, протягивая ей пачку сигарет.

Яркая девушка, прислонив метлу к столбику, непринужденно щелкнула по донышку пачки и тут же выскочил кончик сигареты. Она вытянула ее длинными ухоженными ноготками, непроизвольно разминая фильтр.

Илья достал зажигалку. Щелкнул. Девица непринужденно прикурила, слегка наклонившись.

– Как же так? – невольно поинтересовался он, пряча зажигалку в карман.

Она только отмахнулась, глядя куда-то в сторону и попутно разгоняя дым.

– Кот, сволочь, подставил, – небрежно ответила девица после внушительной затяжки.

– А что так? – честно изумился Илья.

Девушка равнодушно посмотрела на него.

– Просто на эту тварь наехали менты, и чтобы им подправить отчетность, он меня и подставил. По-крайней мере, сейчас я все это так поняла.

Илья кивнул. Затянулся в свою очередь, глядя на красную арку моста.

– А как ты смотришь, чтобы работать только на меня? – отчего-то хриплым голосом произнес он.

Девушка неторопливо затянулась сигаретой. Выдохнула через нос пару колец дыма. Снова затянулась. И только после этого посмотрела на своего собеседника.

– И как ты это себе представляешь? – абсолютно равнодушным голосом поинтересовалась она.

– Да просто набью ему морду – и дело с концом, – беспечно ответил Илья, впрочем отчего-то чувствуя себя не в своей тарелке рядом с такой роскошной великосветской дамой.

Девушка только поморщилась, делая очередную затяжку.

– Ты ведь не дурак, – буднично произнесла она, опуская руку с сигаретой вниз и длинным ноготком указательного пальца непринужденно стряхивая пепел. – Понимаешь, что он – не один. Что за ним стоят серьезные дядьки, которые поделили наш рынок, и никого постороннего к себе не пустят. А за этими людьми стоят еще более серьезные пиджаки – и так вплоть до Москвы.

И она вопросительно-равнодушно посмотрела на Илью.

И Илья озадачился. Крыть ему было нечем. Всю бандитскую сволочность системы он и так хорошо знал.