Я кивнула, понимая, что она говорит о деньгах и закрыла пустой комод. Хотелось ненадолго прилечь, чтобы хоть чуточку перевести дух, но нужно было браться за уборку. Мне не терпелось привести свою новую комнату в порядок.
Со спальней, расположенной над гостиной, пришлось по возиться: она была значительно просторнее остальных и там находилось довольно много вещей, которые пришлось протереть и разложить по коробкам. Мне хотелось, как можно скорее избавить этаж от пыли, а после останется лишь отмыть окна и впустить солнечные лучи. Но аромат вкусного обеда, который донёсся из кухни, заставил меня поторопиться и прервать работу.
Скрип лестницы быстро выдал моё месторасположение. Раздававшиеся на кухне голоса притихли, и в следующую секунду Агнес позвала меня к столу. Мама вышла навстречу, вытирая руки о кухонное полотенце, и кивнула, давая понять, чтобы я следовала за ней. Пройдя через арку под лестницей, мы оказались в длинном коридоре, откуда можно было попасть в четыре зоны: кухню, летнюю веранду, задний дворик и ванную комнату. Двойные застеклённые двери на веранду были открыты настежь. Там Агнес накрывала на стол, аккуратно разливая содержимое кастрюли по тарелкам. Мама подтолкнула меня вперёд и указала на уютное местечко у окна – встроенный диванчик с множеством разноцветных подушек. Устроившись поудобнее, я с любопытством оглядела стол: фарфоровые тарелочки, наполненные аппетитным овощным рагу, а в плетёной корзинке рядом аккуратно уложены кусочки злакового хлеба. Мама разложила столовые приборы и удобно устроилась рядом со мной. Запах оправдал все ожидания – рагу оказалось просто изумительным на вкус. Моя мамочка не особо любила готовить, но у неё это хорошо получалось, хотя вся готовка в последнее время лежала на мне.
Когда с едой было покончено, мы перешли к травяному чаю с фруктовой пастилой и домашнему печенью. Мне было так комфортно и уютно на этой веранде, что я окончательно расслабилась и закинула ноги на диванчик, словно у себя дома. Не хватало лишь любимого пледа и ноутбука. Агнес заметила это и начала задавать мне вопросы, понимая, что сейчас я вполне расположена к разговору.
– Лорелин, дорогая, ты уже определилась с комнатой?
– Да! Как оказалось, я выбрала ту, где раньше жила мама.
– Вот как?! А твоей маме эта комната не особо нравилась. Она с видом на тёмный лес, её это пугало.
– Почему тогда ты не сменила комнату? – поинтересовалась я, взглянув на маму.
Мама улыбнулась, и её взгляд стал отстранённым, словно она перенеслась мыслями в прошлое. Вместо неё ответила Агнес, задумчиво вглядываясь в чашку, вспоминая былые времена, словно вчерашний день.
– Ну, раньше у нас семья была больше, к тому же твоя мама и не стремилась менять её, а потом я поняла, что оттуда ей удавалось сбегать на встречи с Бейкером.
– Не думала, что мама была способна на такое, – хихикнула я.
Мой ответ заставил маму улыбнуться. Она подмигнула мне и ответила:
– Это было единственным спасением в те времена, ведь ни телефонов, ни интернета в то время не было. Когда твоя бабушка прознала об этом, она попросила мистера Уильямса убрать садовые арки у дома, – усмехнулась мама, рассказывая очередной фрагмент из своей юности.
Агнес, отхлебнув остывающий чай, снова продолжила беседу:
– Ох, как же она заставляла меня по нервничать! – покачала она головой. – Лоренза была хорошей дочерью, послушной, но всегда шла своим путём. Рональду, твоему деду, нравилось это в ней, потому что эту черту характера твоя мама унаследовала от него.
Бабушка рассказывала это мягко и без упрека, ей было приятно вспоминать прошлое, несмотря на побег матери. Мне хотелось задать вопрос, почему они были против свадьбы родителей, но я боялась испортить нашу семейную идиллию. Обязательно спрошу, как только подвернётся момент.
– Пригород многие покинули? – прервав мои мысли, поинтересовалась мама.
– Да, но в основном молодёжь. Моего поколения почти не осталось. Молодые стремятся к современности. В нашем пригороде лишь те, кто не может позволить большего или живут по старым принципам.
– Может… ты слышала, что–нибудь о родителях Майкла? – осторожно спросила мама, глядя на Агнес, держа в руках кружку с недопитым чаем.
Моё сердце забилось сильнее: она спросила о бабушке и дедушке по другой линии, с которыми тоже была потеряна связь, отчего отец периодически страдал. Когда я спрашивала о них, он переводил разговор на другую тему.
– Вскоре, после вашего побега, они покинули пригород. Поговаривали, что они обустроились в городе. Это всё, что мне известно.
Мама тяжело вздохнула, ей было не легко принять услышанное, а Агнес быстро переключилась на меня, словно пытаясь отвлечь:
– Лорелин, дорогая, расскажи, как ты окончила школу?
– Нормально, – нехотя ответила я. Если не учитывать того, что в последнее время я забросила учёбу по семейным обстоятельствам и еле вытянула по баллам.
– Ладно, – протянула Агнес и быстро добавила: – У нас есть хороший многопрофильный колледж, ты можешь поступить в него.
– Спасибо за заботу бабушка, но не думаю, что сейчас мы можем себе это позволить…
– За это можешь не переживать доченька, – вмешалась мама, – главное соблюдать осторожность. Мы обязательно съездим и выберем нужный нам факультет. Не за чем терять год!
Я была рада и благодарна ей за поддержку, но чувствовала её беспокойство за меня. Она боролась и пыталась не показывать свои страхи, позволяя мне позабыть о проблемах.
– Бабушка, нам нужно постельное бельё и ещё, стиральная машина.
– Постельное бельё я дам, а стиральная машина находится на заднем дворике под навесом. Позже я всё покажу, допивай чай родная.
Окунув свежее печенье в клубничное варенье, я наслаждалась чудесным вкусом, анализируя происходящее, попутно изучая милую обстановку веранды. Светло – жёлтые стены украшали гобелены ручной работы. Высокий потолок укреплён массивными балками, покрашенными в серый цвет. Вся мебель выполнена из плетёной лозы и покрыта лиловыми подушками для сидения, а по углам раскиданы другие, декоративные, вышитые гладью. На одном из кресел лежало свёрнутое одеяло, сшитое из цветных лоскутов ткани. Очевидно, Агнес проводила здесь много времени, так как в углу я заметила корзинку с пряжей и несколько книг. Особенно бросалась в глаза ажурная скатерть, что покрывала обеденный стол. Каждый узор, выполненный с большой любовью и теплом, был сплетён в единую композицию, в замысловатый рисунок. Большие чистые окна пропускали много дневного света, не хватало лишь воздушных занавесок, которые, очевидно, сняла мама. Мне понравилась обстановка: пусть краски этого дома давно поблёкли, но тепло домашнего уюта не покинуло его.
Глава 4. Ну здравствуй, Бригитта
Допив чай, я и Агнес направились на задний двор, а мама осталась в доме, продолжая наводить порядок. Спустившись с крыльца, мы шли вдоль дома по каменистой тропинке, заросшей травой и украшенной вдоль бордюра старыми садовыми фигурками.
Роскошные бархатные розы гордо смотрели со своих клумб, тихо покачиваясь от ветра, а разноцветные бабочки суетливо порхали вокруг цветов. В глубине сада находились подвесные качели, и заросли садового вьюна сплели над ними живую изгородь. Дойдя до конца дома, мы зашли на открытую веранду, которая закрывала часть дворика от непогоды и палящего солнца. Здесь располагались старый деревянный стол, пара стульев и скамейка, на которой стояли несколько тазов и принадлежности для стирки. Агнес указала на старую широкую бочку с торчащей из крышки встроенной ручкой.
– Это моя Бригитта! – важно сказала она, гордо демонстрируя старинное изобретение. – Возможно, ваши стиральные машинки выглядят сейчас иначе, но эта прекрасно справляется со своими обязанностями.
Я смотрела на бочку, не веря своим глазам, до последнего думая, что это шутка, но по выражению лица бабушки, поняла, что она говорит серьёзно. Старая бочка, которая давно должна была пойти на дрова, служила для Агнес стиральной машинкой. Тряхнув головой, я отказывалась в это верить!
– Вижу, ты растеряна милая. Не переживай, я научу тебя как ей пользоваться! Это не сложно! Видишь, вон там находится шланг, закидываешь его, включаешь воду и параллельно кидаешь в бочку вещи, стиральный порошок туда же. Вращаешь ручку и стираешь… – с энтузиазмом рассказывала Агнес, показывая функциональность своей любимицы, но я не слышала её и, перебивая, спросила:
– Извини бабушка, с каких времён у тебя это… устройство?
– О! Когда мы въехали в этот дом, Рональд сам смастерил её, и она пришлась мне по душе. На новую я менять её не хотела, ведь она была сделана с душой и любовью для нашей семьи. До сих пор она согревает мне душу воспоминаниями о моём любимом Рональде!
По лицу Агнес можно было понять, что она до сих пор питает чувства к моему деду и воспоминания о нём делают её счастливой. Бабушка быстро перевела взгляд на меня, и я поспешила ответить ей:
– Дедушка Рональд… мастер на все руки!
Мои слова были искренними: какая–то часть меня гордилась дедом. Но я предпочла сменить тему, чтобы поскорее покинуть это место, на которое возвращаться мне больше не хотелось.
– Может, дашь мне свежее постельное бельё, нужно ещё столько работы по дому сделать… – устало выдохнула я, разведя руками.
– Да, конечно, пойдём, – понимающе ответила Агнес и направилась к дому. – Я заметила, что вы взяли мало вещей… судя по вашим сумкам. Поэтому можешь кое–что посмотреть у меня. Думаю, мои кардиганы и платья прекрасно подойдут для тебя, по дому ходить можно и в них. Здесь часто бывает прохладно, несмотря на тёплый климат.
Хорошо, что Агнес не видела выражения моего лица. Носить вещи бабушки мне совсем не хотелось, даже в этом захолустье. Тем не менее я была благодарна ей за заботу.
– Спасибо, бабушка, не стоит так беспокоиться. Если мне что–то будет нужно, я обязательно обращусь к тебе.
– Я так рада, что теперь у меня есть о ком позаботиться! – искренне ответила Агнес и широко улыбнулась, но тут же, нахмурившись, принялась задавать вопросы о моём имидже: – Почему ты скрываешь свой натуральный цвет волос под этой ужасной краской? Они выглядят безжизненно! Ты совсем не общаешься с природой! Кожа бледная, сама худая… Вот что делает с людьми большой город! – возмущалась она, не давая мне вставить ни слова. – Всё смотрю на твои штаны в обтяжку, как в них вообще ходить можно? Ведь в них жарко и выглядят они неудобно!
– Это джинсы бабушка, в них очень даже удобно! А волосы я перекрасила после смерти отца.
– Мне жаль Майкла, но жизнь продолжается! Тебе стоит пересмотреть свой образ, милая! Советую носить длинные платья или юбки, здесь нужно быть проще, – она будто не слышала меня, продолжая говорить о своём.
– Спасибо за совет, бабушка, – тихо ответила я, зная, что она снова меня не слышит. Мне стало грустно из–за её нравоучений. Не успели мы приехать, как она уже диктует, что мне носить и как одеваться.
Молча шагая следом за Агнес, мы вошли в дом, и она открыла небольшой чулан под лестницей, где стопками хранилось бельё и полотенца. Достав пару комплектов постельного белья, она вручила их мне, и я отправилась на второй этаж. Оказавшись в своей комнате, я постаралась как можно быстрее застелить свою постель, и, обессиленная, плюхнулась на неё. Какая же она была мягкая, удобная, словно облачко! Или я так сильно устала, что обычная кровать кажется раем?! Тело наконец–то расслабилось, пение птиц и шелест листьев успокаивали, мысли улетали, меня манила страна снов.
***
Когда Лорелин заснула, Лоренза прошлась ещё раз оценивающим взглядом по дому, и, довольная собой, улыбнулась, отчитываясь перед Агнес:
– Ну вот, теперь всё на своих местах, разложено по полочкам. Правда, с некоторыми вещами пришлось попрощаться, но взамен мы приобретём новые.
– Да, – нехотя согласилась Агнес, – спасибо, но меня и так всё устраивало!
– Мама, я же вижу, что ты чем–то обеспокоена!
Агнес вздохнула и присела в своё любимое кресло, уставившись на дочь.
– Меня всё радует, и я до сих пор не могу поверить, что ты дома, да ещё и с моей единственной внучкой! У меня нет столько сил, чтобы заботиться о доме. Лишь благодаря Нельсону всё держится на плаву. Сейчас меня беспокоит Лорелин… Похоже, она чем–то опечалена.
– Ох, мама! Лорелин сложно пришлось, но она справится! Просто дай ей время!
– Да… она справится… Просто, когда я показала ей свою стиральную машину…
– Ты познакомила её с Бригиттой? – Лоренза рассмеялась, представив ошарашенное лицо дочери. – Прости, мама, Лорелин росла в современном мире, ей сложно даже представить, что такие вещи ещё существуют. Я думала, ты давно избавилась от неё.
– Не вижу ничего смешного, Лоренза! Она столько лет исправно служит мне.
– Ладно, мам, успокойся, я не хотела тебя обидеть, и раз уж разговор зашёл об этом, думаю, что ты будешь не против, если мы заменим некоторую технику, включая стиральную машинку.
– Бригитту заменить не дам! Если вам удобно, то пожалуйста, но пользоваться всем новым будете сами! Меня это всё пугает, – нахмурилась она.
– Я поняла! Спасибо, мам, нам этого достаточно, – Лоренза обняла мать и поцеловала в висок.
Агнес ответила взаимностью. Впервые за долгое время она ощущала себя счастливой, ведь сейчас самые дорогие и важные для неё люди были рядом, и они все нуждались друг в друге.
Закончив с делами, Лоренза поднялась к дочери и застала её спящей в своей постели. Обессиленная девушка свернулась в клубочек и тихо сопела. Женщина не спеша подошла к ней и поцеловала, убирая пряди волос с её лица. Приподняв край одеяла, она заботливо укрыла её и обняв себя руками, подошла к окну, окидывая взглядом так изменившуюся окрестность родных земель. В её душе стал прорастать новый страх, не за себя, за дочь. Скоро Лорелин настигнет мир, которого Лоренза избегала всю свою жизнь. Теперь её желанием было уберечь от него своего единственного ребёнка.
Глава 5. Первые гости
Открыв глаза, я не могла понять, где нахожусь. В помещении царил сумрак, но, вспомнив последние события, успокоилась. Похоже, я проспала достаточно долго. Глаза снова закрывались, но, собравшись с силами, я встала. Босые ноги коснулись прохладного пола. Сделав шаг, остановилась у окна. Тёмный лес предстал передо мной во всей своей устрашающей красе, по телу побежали ледяные мурашки, и, невольно отступив назад, я снова упёрлась в кровать. Даже сквозь закрытые окна был слышен ночной шёпот леса и голоса его обитателей, а по стенам моей комнаты гуляли жуткие, пугающие тени. Обхватив себя руками, я вышла из комнаты с чувством, что за мной наблюдают. Теперь я понимала, почему маме было страшно в этой комнате. Необходимо как можно скорее вернуть шторы.
В коридоре горел единственный светильник, тускло озаряя и без того мрачный коридор. Преодолев скрипучую лестницу, я вышла в холл и заглянула в гостиную, откуда доносились голоса. Оказывается, у нас были гости – двое незнакомых людей смотрели на меня любопытными, изучающими глазами.
– Вот и моя внучка, Лорелин! – радостно объявила Агнес, вставая с кресла, и жестом пригласила присоединиться к ним.
Мне стало ужасно неловко, не представляю, на что я была похожа: босая и напуганная, с заспанным лицом, растрёпанными волосами и в мятой одежде…
– Познакомься, дорогая, это мистер Нельсон Уильямс и его внучка Грейс Адамс. Они наши соседи и друзья, а ещё частые гости в этом доме, – представила нас друг другу Агнес, усаживаясь назад в своё нагретое мягкое кресло.
Я кивнула в знак приветствия и поспешила присесть на диван рядом с Грейс, опустив голову, словно провинившийся ребёнок.
– Так вы поможете нам с домом, дядя Нельсон? – настаивала на ответе мама.
– Лоренза, конечно, помогу, кхе–кхе, – откашлялся гость, – я давно предлагал Агнес заменить бойлер на новый, старый уже пришёл в негодность, – хриплый голос был немного с отдышкой. Мне даже стало его жаль, ведь он не представлял, на что подписался. Мама теперь так просто от него не отстанет.
Украдкой взглянув на гостя, я увидела пожилого мужчину в стареньком, клетчатом костюме. На его голове вместо волос блестела лысина, а лицо покрывали морщины и пигментные пятна. Рядом со мной сидела девушка моих лет и скучающе смотрела куда–то в сторону. Похоже, что она устала слушать разговоры взрослых. На кофейном столике стоял чайный сервиз, и, судя по пустым чашкам, дедушка и внучка здесь находились уже довольно долго.
– Дочка, не могла бы ты показать нашей гостье свою комнату? – неожиданно предложила мама. Это была вовсе не просьба, ей нужно было спровадить нас, и я была вовсе не против, желая поскорее уйти.
Несмотря на то, что мне было некомфортно возвращаться в пустую и мрачную комнату, я встала и направилась наверх. Грейс, как послушная девочка, пошла следом за мной. Она оказалась ниже меня ростом и очень хрупкой, словно маленькая балерина из музыкальной шкатулочки.
– Тебе нравится здесь? – стеснительно поинтересовалась она, застав своим вопросом меня врасплох.
– Пока ещё рано судить. В целом здесь не плохо, но всё же я скучаю по дому. – честно ответила я, не переводя взгляда на новую знакомую.
Когда мы поднялись на этаж, по моей спине вновь побежали мурашки. Войдя в спальню, я нащупала выключатель. Днём я забыла проверить освещение, так что пришлось довольствоваться двумя настенными бра. Вместе с Грейс мне было не так страшно находиться в этой комнате.
– Если хочешь, я помогу тебе с обстановкой. У нас в гараже найдутся некоторые вещи для твоей спальни, уверена, ты найдёшь что выбрать для себя, – предложила девушка.
– Спасибо! – поблагодарила я и сменила тему. Мне не хотелось захламлять комнату старой мебелью, предпочитая в данной ситуации минимализм. – Так вы давно здесь живёте?
– Сколько себя помню. Наш дом находится не далеко от вас, на соседней улице. Маленький дом у большого старого дуба. Если проезжали мимо, то обязательно видели его.
– Мы шли пешком, сокращая путь, – ответила я, усаживаясь на кровать.
Грейс понимающе кивнула, села рядом и посмотрела на меня. Голубые глаза девушки на хрупком личике казались огромными. Они выдавали грусть и усталость, а опущенные уголки тонких губ лишь подчёркивали это. Её одежда выглядела скромно: длинное, изношенное, шоколадного цвета платье из плотной ткани и сверху тонкий кардиган. Тёмно–пепельные волосы заплетены в две аккуратные косы, а небольшие, слегка оттопыренные ушки украшали скромные серёжки. Похоже, в этих местах не особо переживают по поводу одежды. Тем не менее мне не хотелось следовать советам Агнес, и я предпочла не изменять своим принципам.
– Можно задать вопрос? – поинтересовалась я, нервно заправляя прядь своих волос за ухо.
– Конечно, спрашивай! – оживилась Грейс, дружелюбно улыбаясь.
Её голосок был тоненьким и хрупким, как и она сама, так что мне было страшно обидеть её, даже немного повысив голос. Но строгий внешний вид девушки и разговор с Агнес о моде не давал мне покоя.
– Здесь вся молодежь так одевается?
– Как я? – она опустила голову и осмотрела свой наряд, затем вновь взглянула на меня и ответила, поставив в неловкое положение:
– Нет, не вся. После смерти родителей дедушка взял опеку на себя. Я донашиваю одежду своей матери, не смея у него просить большее.
– Грейс, прости… Я поспешила с выводами, – ругала себя за бестактность.
Извиняясь, я взяла её за руки, давая понять, как мне жаль. Она сжала их, принимая извинения, и, отпустив их встала, подойдя ближе к окну.
– Всё хорошо, не переживай. Я уже не обращаю внимания на косые взгляды сверстников. На счёт родителей тоже не думай, ведь я даже не помню их.
