Голод
Михаил Климов
Она – вампир. Он – выпускник колледжа.Но между ними вспыхивает страсть… перерастающая в запретную любовь. В конце обоим предстоит сделать тяжелый моральный выбор. Ему: убить свою возлюбленную и спасти город или принять облик вампира и уйти вместе с ней в тень? Ей: понять, что дороже – любовь или жажда крови? История запретной любви между выпускником колледжа и учительницей в готических декорациях, где есть место: горячей страсти, леденящему душу ужасу ночи, душевным терзаниям и размышлениям на тему любви и отношений… Все герои в произведении совершеннолетние.
Михаил Климов
Голод
1
Городок у нас небольшой. Все друг друга знают. На окраине нашел себе пристанище единственный на весь город колледж и в нем же расположилась школа. Когда случилась эта история, я как раз заканчивал последний курс. А все началось с того, что в наш Альма-матер устроилась новая учительница английского и литературы…
В тот день на последнюю пару к нам зашла директриса. Миссис Патрикс. А вместе с ней порог нашего класса переступила молодая, пугающе красивая черноволосая женщина. Её вытянутое лицо с высокими скулами и красиво очерченным подбородком было бледно, словно полотно. От глубоко посаженных, пронзительных глаз с длинными ресницами и тонких алых губ невозможно было отвести взгляд. Блестящие черные волосы женщины были собраны в длинный хвост. Она была одета в черную рубашку с красным галстуком и длинные брюки, под которыми сияли черные лакированные туфли на шпильке.
При виде нее все в классе зашептались. Я перехватил взгляд незнакомки, уловив в ней искру и нечто особенное. Что-то такое, что не встретишь в обычном человеке.
– Ребята, успокойтесь, – залепетала директриса, захлопав в ладоши. – Я хочу представить вашу новую учительницу английского и литературы. Каролайн Харкер.
Большинство из нас запали на новенькую учительницу, буквально раздевая ее взглядом. Слишком уж красивой она была для того, чтобы работать в школе.
– Я оставлю вас. Пообщаетесь с ними наедине, – улыбнулась миссис Патрикс, положив ладонь на плечо Каролайн, и ретировалась.
Директриса вышла, прикрыв за собой дверь. Громко стуча каблуками по полу, Каролайн прошла к учительскому столу и, остановившись, заговорила. Ее голос, как и внешность, оказался поразительно красив и холоден.
– Итак, как уже сказала, миссис Патрикс, я буду вашей новой учительницей в области английского и литературы, – проговорила она, глядя прямо перед собой. – Я надеюсь, что мы с вами поладим и быстро найдем общий язык. Хотелось бы, чтоб на уроках мы стали одной командой. Завтра познакомимся поближе. А сейчас, полагаю, вы все хотите поскорее разбежаться по домам? Если у вас нет ко мне, никаких вопросов, то я с радостью вас отпущу.
Она улыбнулась. Белоснежные зубы влажно блеснули. Едва дослушав последнюю фразу, все схватили свои рюкзаки, сумки и пулей вылетели из кабинета в коридор, где уже начался пост-урочный хаос. Я выходил последним, и перед самым порогом новая учительница окликнула меня.
– Постой. Как тебя зовут?
Я повернулся.
– Джеймс. Джеймс Крид. – представился я.
– О, мне очень приятно познакомиться с тобой первым из твоего класса. – улыбнулась она. – Мне кажется, что ты особенный.
– Все дети по-своему особенны, мисс. Но я не думаю, что я чем-то отличаюсь от своих одноклассников, – вздохнул я. – Простите, мне пора идти домой. Рад был познакомиться.
С этими словами я, едва не переходя на бег, вышел из класса и поспешил по коридору к лестнице.
2
Подходя к гардеробу, я различил голоса своих одноклассников:
– Не кажется ли вам, что она слишком красивая для училки? – усмехнулся Патрик.
С головой в форме яйца хамоватый тип, носящий широкие рваные джинсы, клетчатую рубашку и футболку навыворот Патрик был тем, кого принято считать «школьным придурком», однако таковым он отнюдь не был. Скорее создавал себе такой образ и вовсю пользовался этим во время учёбы.
– Она больше похожа на модель, чем на сотрудника школы, – согласилась Сара.
– В любом случае, эта будет лучше, чем та старушенция, которая у нас была, – засмеялся Курт.
– Эй, ты что так долго? – поинтересовался Патрик, завидев меня.
Я остановился, положил рюкзак на скамейку и произнес:
– Она остановила меня и спросила имя.
– Твою мать! – вырвалось у Курта. – Видать, ты ей понравился!
Курт был афроамериканцем, носил очки и короткие дреды. Всегда надевал спортивный костюм, за что не раз получал по соплям от учителей.
– Она сказала, что я особенный.
– Черт тебя возьми, Джеймс! – воскликнула Сара. – Кажется, ты заранее записался к ней в любимчики!
Рыжеволосая и симпатичная, вечно веселая – моя закадычная подруга с первого курса, носила джинсовую куртку, темную мини-юбку, нейлоновые колготки и кеды. На спине у нее болтался легкий рюкзак, оклеенный стикерами-покемонами.
– Все это конечно смешно, но что-то с этой Каролайн не так, – покачал головой я. – Она такая бледная и одета во все черное…
– Все англичане бледные, как смерть. Там все белые поганки, – засмеялся Патрик. – Забейте. Просто она гот, и все. Пошли они на хрен все эти теории заговора! – махнул он рукой.
Я просунул руки в рукава пальто.
– До завтра, народ. Мне пора.
С этими словами мы обменялись рукопожатиями с Патриком и Куртом, я обнял Сару и покинул гардероб. На улице меня встретил легкий моросящий дождь. Я добежал до дерева и, спрятавшись под кроной, раскрыл зонтик. Поднял взгляд на фасад школы.
Старые каменные стены выцвели и потемнели с течением лет. Время не знает пощады. Ни для людей, ни для зданий. В высоких арочных окнах отражалась улица. Во всех, кроме одного. Я заметил фигуру в окне центральной башни и узнал в ней нашу новую учительницу. Она улыбалась. Ее белоснежные зубы блестели.
3
На первом этаже нашего двухэтажного коттеджа, обшитого сайдингом, горел свет.
– Привет, мам, – сказал я, прикрывая за собой входную дверь.
– Как дела в школе? – отозвался голос с кухни.
– У нас новая училка английского и литературы, – сообщил я главную новость, раздеваясь. – Посмотрим, что из этого выйдет.
– И как она?
– Странная, но всяко лучше прежней.
– Да, ох уже эта миссис Деррик… – вспомнила мать про нашу бывшую преподавательницу, вошедшую в историю нашей школы, как самая деспотичная и беспристрастная.
Из прихожей по узкому длинному коридору на кухню я направился на кухню. В воздухе витал запах жареного бекона, который трещал на сковородке.
– А что ты нашел странного в вашей новой учительнице? – осведомилась мама, включая тостер.
– Она гот, – пожал плечами я. – Все этим сказано. И слишком красивая для того, чтобы работать в школе.
– Звучит многообещающе. Садись, за стол, почти готово.
С протяжным скрежетом ножек по кафельному полу, так уж вышло, я выдвинул стул и опустился на мягкую сидушку. Посмотрел в окно. Вдали на холме, в объятьях тумана над городом возвышалась наша школа.
– Пойми, Джеймс, одни люди приходят, другие уходят. Такова жизнь. Это нужно принять, и все.
После этих слов у меня перед глазами оказалась тарелка с горячим, сочным сэндвичем, состоящим из жареных подгорелых булок, меж которых нежился бекон.
– Спасибо, мам, – я приступил к трапезе.
– Как там ребята? – поинтересовалась она, садясь во главе стола со своей порцией.
– У всех на устах наша новенькая учительница, – коротко заметил я.
– Полагаю, она произвела на всех впечатление.
Я с полным ртом ответил двойным кивком.
– Главное, чтобы давала качественное образование, а остальное, по сути, ерунда. Как говорится: встречаем по одежке, а провожаем по уму…
Вечер я посвятил изучению культуры готов. Каролайн Харкер по всем признакам вписывалась в эту субкультуру. Еще на одного фрика стало больше в нашем и без того полном чудаков городке. Задаюсь вопросом: каким образом она может быть учителем английского и литературы, когда ее увлечения связаны с мрачными, готическими направлениями искусства? В учебных заведениях не поощряется пропаганда такого рода. Напротив – она строго пресекается… как и любое другое инакомыслие, не выгодное системным и узкомыслящим людям, занимающим посты в администрации…
4
Новый учебный день ничем не отличался от предыдущего. Разве что появлением новой училки, но даже такие перемены в рутинных буднях школы быстро приедаются и перестают казаться чем-то новым, со временем принимаются как должное.
Первой стояла литература. За ней следовал английский. Два урока для того, чтобы понять, кто эта Каролайн и стоит ли ходить на ее занятия. Как говорится: первое впечатление самое объективное.
Ровно в девять прозвенел звонок, и наша новая учительница зашла в класс. Все сидели на своих местах. Я вновь встретился с ней взглядом. Однако в этот раз это было скорее приветствие.
– Доброе утро, ребята, – улыбнулась она сквозь зубы. – Итак, у нас сегодня с вами первое занятие.
С этими словами мисс Харкер заняла кресло учительского стола и раскрыла классный журнал.
– Сегодня, мы поговорим о писателе, которого принято считать «отцом американской литературы», – проговорила она, оторвав взгляд от записей. – А именно о Вашингтоне Ирвинге. – Каролайн замолчала, ожидая реакции от класса.
Однако, половина учеников досыпали на парте. А другая занималась чем угодно, но только не тем, чтобы слушать учителя.
– Кто-нибудь может назвать, если знает, произведения, автором которых является Ирвинг? – спросила она, обводя взглядом класс. – Есть даже фильм с Джонни Деппом по одной его книге…
– «Сонная Лощина», – бросил я. – И второе наиболее известное произведение, вышедшее из-под его пера это «Рип ван Винкль».
– Отлично, Джеймс! – воскликнула она, подмигнув мне. – Кто-нибудь еще может что-то рассказать об этом писателе, помимо того, что мы только что услышали?
Наша перестрелка фразами взбодрила сонное царство класса, однако больше никто не осмелился заговорить.
– Раз вы не хотите говорить, будем писать, – Каролайн приподняла брови.
После этой фразы мы дружно принялись записывать в тетрадь биографию Ирвинга под диктовку мисс Харкер. В конце она поблагодарила всех за то, что пришли на урок, и отпустила на перемену.
– По крайней мере, не нужно выходить к доске и выслушивать мораль, как было при миссис Деррик, – подытожила Сара, когда мы вышли в коридор.
– Во всем есть свои плюсы и минусы, – заметил я.
К нам присоединились Патрик с Куртом. Последний завис в телефоне, обрубив связь с внешним миром наушниками.
– Все прошло куда лучше, чем я ожидал, – сказал Патрик. – Ну ладно, мы будем в столовке. Приходите, если что.
